Несмотря на то, что Леннон женился на Свете и родил наследника, в его мятущемся рыцарском сердце занозой сидела старая любовь к женщине по имени Люти, с которой он появился в начале 70-х на заснеженных улицах Таллина. Эта Люти жила недалеко от таксомоторного парка и растила ребенка от эфирного ученика Леннона "Якоба Соссона" по прозвищу Викинг (а в поостонародье - Виктор).
Виктор был действительно похож на скандинавского воина. Рыжие, почти бронзовые, волнистые волосы локонами спадали по плечам на спину и грудь, темная борода и усы, острый бегающий взгляд оборотня-берсерка откудато изподлобья... Викинг работал дворником, постигал азы магических манипуляций у Леннона и пытался применить полученные знания для анимации своих графических шедевров, которые он старательно рисовал в монашеской квартире-келье, расположенной во дворе католического костела святой Екатерины. Люди, которые видели эти шедевры, развешеггые на стенах его жилища, вспоминали :
Викинг "рисовал черной тушью на белых листах псевдоготические пространства средневекового миража - с черными кошками, вещими воронами, колдунами-монахами и магическими королевами. В качестве самой главной из них - той, кто всех румяней и белей - и на полотне и в жизни выступала Люти..." (Джа Гузман)
"Вся комната была увешана рисунками. Сделанные с большим изяществом, пером и тушью, они изображали стройных длинноволосых девушек и парней среди цветов или под сводами замков. В мастерстве Викингу не откажешь. И от этих работ на меня лилась глубокая, неземная печаль". (Сеня Скорпион).
Однако личная магическая анимация Викингу не удавалась. Несмотря на то, что он старательно копировал пассы и заклинания учителя, с помощью которых тот так успешно анимировал Бронзового солдата в своей Тынисмяэской вотчине, его портреты, выполненные черной тушью, печально молчали, а иногда, как в песне Пугачевой о нерадивом маге, на которого преподаватели зря тратили свое драгоценное время, воплощались в совршенно неожиданные персонажи. Так, после очередного сеанса оживления портрета "длинноволосой королевы", в одной из ниш его комнаты появилась порлупрозрачная эфирная старуха, которая стала нашептывать Викингу такие страшные вещи, о которых он не решался поведать даже самым близким друзьям. А не решался он потому, что шептала она ему о Люти и о Ленноне, и о том, что Люти никогда не раствориться вместе с ним на ватмане в нарисованных тушью цветах и будет жадно запускать свои тонкие пальцы не в его бронзовые локоны, а в бесцветную, похожую на паклю шевелюру Александра Леннона.
Викинг стал еще более нелюдимым, появлялся всегда неожиданно и также неожиданно исчезал. Стали поговаривать, будто он проводит на территории развалин доминиканского монастыря за собором святой Екатерины свои собственные археологические изыскания и получает инспиративные импульсы от найденных средневековых артефактов. Каких именно импульсы и от каких артефактов никто не знал. Поговаривали только, что пограничное пространство между двумя соборами, католическим Екатерины и православным Никольским, которые располагались в нескольких десятках метров друг от друга, буквально вибрирует от сопряженных силовых полей, а в центре этих вибраций был дом, в котором жил Витя Викинг. По городу поползли зловещие слухи, что сам настоятель православного Никольского храма вдруг стал проводить по ночам какие-то совсем не православные службы, что дело тут нечисто, и все это совсем не так просто...
Так Леннон потерял ученика и помощника под кодовой литерой "В".