Старый Ворон, нахохлившись, сидел на гранитном парапете возле железнодорожного вокзала. Он равнодушно смотрел на толпы людей, входящих в здание вокзала и выходящих из него.
На привокзальной площади как всегда было суетно и шумно. Множество машин, сигналя, пытались выбраться с парковки, а на их место, сигналя еще отчаяннее, тут же стремились втиснуться в два раза больше автомобилей. У вокзального крыльца таксисты выкрикивали бесконечное: "Такси недорого!", одновременно успевая переругиваться между собой. Опаздывающие на поезд пассажиры, неслись вверх по ступеням, вытаращив глаза и распихивая чемоданами и сумками толпу. Встречающие привставали на цыпочки, чтобы разглядеть в людском потоке знакомые лица.
Когда приходил очередной пассажирский поезд, какой-нибудь фирменный "Москва - Абакан", и из шести высоких двустворчатых дверей выплескивалась новая волна измотанных долгой поездкой людей, суета еще больше усиливалась. Общее нервозное настроение передавалось от человека к человеку как вирус, расходясь волнами от эпицентра - здания вокзала.
Только Старого Ворона всеобщая суматоха совершенно не задевала. Он отрешенно оглядывал людской круговорот и из задумчивого состояния его не мог вывести даже редкий звон монетки, брошенной кем-то из прохожих в его пластиковый стаканчик.
Все эти нервные, спешащие, суетящиеся люди не знали. А он знал. И поэтому ждал.
Старым он был всегда - с рождения. Вернее еще до своего рождения он был уже старым. Лежа в колыбели, он равнодушно наблюдал, как родители трясут цветными погремушками, пытаясь привлечь его внимание. Его это не интересовало. Он ждал.
В детским саду, когда остальные дети строили башни из кубиков, отрывали куклам головы и дрались между собой из-за игрушек, он сидел в сторонке на стульчике и спокойно за этим наблюдал. Ждал. Воспитатели и другие дети называли его "маленьким старичком".
В школе он учился ровно на столько, чтобы от него отвязались и оставили в покое. В свободное время он больше всего любил забираться в кладовку. В темноте и тишине было хорошо и покойно ждать. Если его силой отправляли на улицу, чтобы подышал свежим воздухом, то он садился на лавочку у подъезда и несколько часов, молча, сидел рядом со старушками. Другие мальчишки с азартом гоняли на велосипедах, ил играли в футбол - всегда были чем-то заняты. Это было абсолютно бессмысленно, просто они этого не знали. Но он-то знал. И ждал.
Его водили по врачам, показывали психологам и психиатрам, но те так и не смогли найти причины такого странного поведения. Ведь он ничего им не сказал о том, что знает.
Он не знал - что это было. Не знал, где он тогда был, это было до его рождения. Но он до сих пор помнил это, как будто все произошло только что.
-А если эксперимент не удастся, что тогда?
-Ничего особенного. Такое уже было несколько раз. Просто полностью зачистим весь опытный материал, перезагрузим программу и начнем все сначала. Запустим популяцию с нуля. Все, партия готова - отправляй.
Это не были слова. Это не были даже мысли. Это был смысл в чистом виде. Поэтому Ворон не то, чтобы понял, а сразу знал, что это означает. До мельчайших подробностей, например, что он тоже - опытный материал.
Потом была утроба матери. Там было очень комфортно и уютно. Но безопасно там не было. Потому, что Ворон знал, что в любой миг опытный материал могут зачистить. И ждал.
Пока были живы мама и папа, они еще как-то поддерживали его на более, или менее приемлемом уровне и, по крайней мере - внешне, он не особенно отличался от остальных людей. Когда родители погибли, он очень быстро опустился. Он ничего не умел и ничего не хотел. Вернее не умел, потому, что не хотел. Много лет он сидел, на одном и том же месте, на гранитном парапете у железнодорожного вокзала и ждал. Зимой и летом в одном и том же ветхом черном пальто. Его сгорбленная черная фигура давно стала частью пейзажа привокзальной площади и его прозвали Старым Вороном.
А он все сидел и ждал.
-Вот интересный случай. Этот экземпляр с самого начала знал об эксперименте.
-Как это могло случиться?
-По халатности. Лаборанты, когда готовили очередную партию материала к запуску, общались между собой, что строжайше запрещено - матрица очень чувствительна. Более того, перед запуском они забыли отформатировать материал.
-Чудовищное разгильдяйство! Провинившихся строжайше наказать! Правда, благодаря им, мы получили интересную информацию. А как ведет себя остальной материал из партии?
-В основном, у всех особей этой партии резко повышена активность, они торопятся все попробовать, как у них говорят: "взять от жизни все". В редких случаях наблюдается подавленность, этот экземпляр - крайнее проявление.
-Возраст партии?
-Пятьдесят два земных года.
-Этого достаточно для изучения. Тщательно опишите этот случай и отдайте данные на обработку аналитикам. Бракованный материал удалить и продолжать эксперимент.
Старый Ворон как обычно сидел на парапете, закутавшись от сырого осеннего ветра в свое драное пальто. Чтобы согреться, он решил выпить горячего чаю. Ворон высыпал мелочь из стаканчика на ладонь и принялся пересчитывать монеты, когда оторвавшийся тромб достиг головного мозга. Ворон медленно завалился набок и затих.