Аннотация: Экспедиция на незнакомую планету - трое разведчиков подготовлены к этому. Но что, если она обитаема? Как бы кому не пропасть... Финалист конкурса рассказов 2010г. журнала "Химия и жизнь"
Таракан-альбинос медленно полз по стеклу иллюминатора.
- Тарий, если ты не уберешь своих лазеток, я скажу Гришке, чтобы он устроил на корабле дезинфекцию.
Жирный усач ловко уклонился от пальца, грозившего его раздавить, развернул свои крылья бабочки и унесся вглубь кормовой рубки.
Лысый пожилой мужчина, совсем невысокий, с брезгливым видом вытер палец о китель, словно действительно попал по насекомому. Помимо роста, разведчика отличали посеребренные усы и часто саркастическая ухмылка.
Второй человек, находившийся здесь же, был гораздо моложе, выше, с вытянутым лицом и несколько оттопыривающимися округлыми ушами. Глядя на его бесшабашное выражение лица, на взлохмаченную прическу, хотелось сразу увидеть и мятый китель на нем - для завершения цельного образа безалаберного разведчика-инжи, за каких их часто считали. Разумеется, китель смотрелся безукоризненно, а иначе и быть не могло - за состоянием одежды немногих членов экипажа "Пиксии" следила автоматика.
Тарий, инжи, на фразу усатого разведчика лишь неопределенно улыбнулся.
- Тарий, ты наш молодой прощелыга, я не шучу. И не спасут тебя никакие квоты на биоинжениринг, которые ты насшибал у дурного автомата на станции. Твои тараканы залезли в электронный блок...
- Лазетки, не тараканы, Тарас Павлович, - все с той же дурашливой улыбкой поправил разведчика Тарий.
- Как ни назови - залезли.
- Но они же ничего не сделают, Тарас Павлович, - удивился инжи и с ноткой довольства собой добавил: - Они же разумные, все понимают.
Тарий поманил пальцем таракана, все еще витающего в недрах рубки. Тот свою разумность проявить не захотел и отлетел еще дальше.
- Разумны только гуманоиды. Не тараканы, - отрезал Тарас.
Планета с микроскопическим, чужеродным ей спутником поворачивалась к солнцу. Его лучи взлохматили космы облаков в стратосфере, под напором света и жара те начали быстро таять и через полчаса после рассвета, по времени "Пиксии", разошлись совсем, обнажив слой светящегося газа, скрывающего все, что под ним.
В рубку, беззвучно ступая магнитными ботинками, вошел экс-разведчик. Один только запрос с его стороны, и ему бы дали должность командующего корпусом. По непонятным причинам экс не соглашался на это, иногда он все же выступал в роли командующего, но в остальное время старался держаться как равный. Он начисто удалял с тела волосы, исключения не составляли и брови с ресницами, всячески избегал употребления собственного имени. Все это было свойственно таурянцам, среди которых ему пришлось долгое время жить.
- Данные от "буров" получены?
- Сейчас-сейчас...
Тарас Павлович бегло просматривал данные "камешков", сброшенных в атмосферу небольшой планеты два земчаса назад.
- Что имеем в итоге: гравитация выше земной на десятую жи, магнитосфера практически отсутствует, колебаний или движения в литосфере нет, сейсмоволны от ударов контрольной группы "буров" проходят, траектории вытянутые, преломление незначительно, - разведчик еще раз просмотрел данные, - если все сложить, получается, что планета должна быть голым и холодным камнем, как наш Марс. Посмотри сам!
- Почему это холодным, она ближе к солнцу, чем Земля, а звезды - схожих характеристик по выбросу, - влез в доклад инжи.
- Облачный покров слишком густой, отражает как зеркало, и горячего ядра нет, - бесстрастно парировал экс, скользя взглядом по диаграммам и таблицам. - Но у поверхности все равно как-то тепленько. Любопытно, что именно у самой поверхности, а не в тропосфере, явно не парниковый эффект, странно. А не стоит ли туда спуститься?
- Плотность атмосферы выше допустимой для полета орбитальных грузовиков в шесть, - Тарас звучно выдохнул, - раз!
- Словно сметана, - тихо пробурчал инжи.
- Аборигены? - неуверенно спросил экс.
- Теплокровные не обнаружены, никаких перемещений не зафиксировано. Надо бы больше "буров", покрытие машинок маленькое из-за этого тумана - какие-то сотня-другая километров в обхвате.
- Нет, не нужно. Какая там может быть разумная жизнь?! Атмосфера с тяжелыми кислотами, поверхность - прочный панцирь, на котором не спрячешься, дикий, должно быть, холод по ночам... Нет, разумной жизни там нет и быть не может. Разве что наш инжи выведет каких-нибудь тараканов под эти условия, да, Тарий? - экс улыбался.
Весс бежал. Мать холила его молодое прекрасное тело, срывала с него покровы, с лица, рук, груди, пробегалась своим заботливым дыханием по несколько выпуклому хребту. Лоскутки покровов Весса оставались висеть в тумане, пестрили искорками, рассыпались на атомы, а Весс бежал. Объятый доброй Матерью он становился чище, прозрачнее, легче. Он обогнул пару крупных бурых кристаллов, тянущих ветки-руки вверх, словно изогнутые рога-сталагмиты, грациозно в стометровом прыжке преодолел расселину, в глубине которой дымился жидкий водород, и влетел в зыбкие и подвижные, словно облака на рассвете, заросли ташша. Ташш обдирал его крепче Матери, его нити, касаясь тела Весса, словно прикипали к нему, рвали в свою сторону, отчего бег Весса становился дерганым, неровным, но тот ничего этого не замечал. Скоро он вырвался из зарослей ташша и, завидев мерцающую, желтоватую лужицу протоорганизмов, припал к ней всем телом. Напитавшись и став больше в объеме, Весс продолжил свой бег. Стоило торопиться - Весс должен был успеть к дереву семей.
- Может, запросить инструкцию у командования "Фотоника"? Мне не по себе такое решать, - инжи не ухмылялся, а скорее имел злое, раздражительное выражение лица.
- Это наша задача, - недружелюбно буркнул Тарас Павлович. - Или тебя только на букашек хватает?
- Кончайте собачиться, - экс поморщился. - Если анализ показывает, что планета буквально ломится от неизвестного нам вещества, мы должны взять его образцы.
- Но ведь добычу все равно не наладить. В шесть раз! - Тарас Павлович округлил глаза.
- А я не понимаю, гравитация - нормальная же! Почему не наладить?
- Все можно, - согласился экс, - но взлететь будет проблематично. Переоборудовать грузовые отсеки орбитальника в топливные - задача нам не под силу. Да и справятся ли его двигатели с такой нагрузкой - сомнительно, очень сомнительно.
- Значит, "Левиафан"? Для судов класса "Пиксии" "Левиафанов" больше не выпускают, другого такого нам точно потом не дадут, - Тарас смахнул тыльной стороной ладони испарину со лба.
- У нас нет выбора. Придется жечь броню транспортника. В общем, я голосую за спуск, - экс устало махнул рукой. Пора было заканчивать затянувшийся разговор, тем более - когда все очевидно.
- Я тоже "за", - поддакнул Тарий.
- Жалко мне старичка. Но раз вы оба за спуск - и я с вами. Все равно не утерплю, любое что - полечу к вам на орбитальнике. А орбитальник, скорее всего, не пройдет. "Левиафан" пройдет точно - на посадку и взлет старичка должно хватить, если Гришка не врет. Так что, и я - "за". Гриша, так как, готов "Левиафан" к выполнению поставленной задачи?
- В настоящий момент проверяю системы подачи кислородной смеси и формирую алгоритм автополета. До завершения процедуры расконсервации осталось ориентировочно четыре земчаса, - проскрежетал в рубке голос компьютера.
Весс почти успел. Сперва он увидел сородичей, разные семьи. Сородичи печально смотрели на его бег. Всем, кто пришел, дерево семей уже дало братьев, Весс замедлил бег и с опущенной головой наблюдал, как остаточные флюиды, исходящие от гигантского полого кристалла, дерева семей, вязнут в окружающих его зарослях ташша. Весс совсем поник и остановился, когда увидел, что с дерева семей, хватаясь за выступы и бугристости мутнеющего кристалла, спускаются чьи-то новые братья. Их главный брат вышел из расщелины внизу дерева. Весс тоже мог успеть, его тоже наполнило бы собранное с облаков солнце, и энергия, преображенная и рассеянная его чистым прозрачным телом, впиталась бы в поры дерева семей, формируя братьев. Мог бы - если только не испугался, не дрогнул перед косой тьмы, расчеркнувшей небосвод так, что ему казалось, будто он ослеп. Он сбился с шага тогда, упал, вскочил на четыре конечности и заметался по поверхности, прижался грудью к совсем крохотному сгустку проторганизмов, которых только смог найти - как будто это спасло бы его, начни Весс пропадать. Коса пошла в сторону, и Весс побежал снова, но к верному времени солнца, времени активности дерева семей, он так и не успел.
Многие приборы пошаливали, автопилот упорно путал транспортник с погружающейся в пучину подводной лодкой и рисовал немыслимые траектории снижения (а в конце концов, был отключен), гироскоп и эхо-навигатор оставались единственными агрегатами, на данные которых можно было положиться. Иллюминаторы закрыли, в них было больно смотреть, вокруг падающего, ввинчивающегося ассиметричной спиралью в атмосферу транспортника клубилось желтое пламя, корабль оставлял за собой жирную гусеницу черного дыма.
- Тут смерчи везде, гляньте эхо.
- Нас крутит. По команде - сброс секции брони в ноль-два с Ю-За. Давай!
- Хорошо пошла...
- Тарий, отставить шутки. Стрейфим по контуру А-Семь. Тарас, третий подними на две силы, твое крыло заваливается.
Ревущий "Левиафан" выпрыгнул из окутывающего поверхность тумана, трижды пророкотал залпами торпед торможения и ухнул в разведенную ими субстанцию, замедлился и уперся дном в грунт.
Сперва Весс боялся. Но теперь бояться было нечего, мертвую пустоту, что падала с неба и заставляла пропадать все живое, Мать обнимала, заполняла ее, и пустота становилась многими прото, годными к поглощению. Весс снова бежал, но теперь - с другой целью. Он добежит, сильно насытится и станет большим. Тогда до следующего верного времени он сумеет успеть точно. Он поспел даже слишком рано. Пустота была большой, казалась всеобъемлющей, растекалась. Мать ничего не могла сделать, тьмы было слишком много. Напрасно Мать надсадно выла над погребенными саши, напрасно пыталась проникнуть в это черное чрево. Ее жгучее дыхание обдавало и его, истончая, как льдинку, гораздо сильнее, чем обычно. Он не знал, что Мать бывает так зла, не пошел бы сюда тогда, чтобы не видеть ярости Матери. Тьма слепила его, но Весс надеялся, что удаляется от нее, он шел медленно, ощупывая поверхность перед собой. А дыхание Матери иссушало его как никогда, и потом он понял: это - не Мать! Он в ужасе взглянул на свои руки - они покрылись крошечными язвами пустоты и пропадали, исчезали из поля его все-зрения. Тьма дышала своими миазмами, не заботливая Мать, но чуждая мертвая пустота обволакивала его. Он упал, пополз на четвереньках, на пропадающие руки так тяжело было опираться, они исчезали, появлялись, но он умудрялся переставлять их и полз. А потом упал, уже истощенный, изъеденный и совсем тонкий. Только сейчас заметил лужицу прото. Это были мертвые прото, они светились недобрым сиянием, ясно, что они уже почти пропали, Мать сурово осуждала за поглощение трупов. Мать могла его наказать. Весс сумел подобраться к самой лужице. Он был тай, он должен быть выше этого, у него дважды уже появлялись братья. Они войдут в дерево семей, и появится другой Весс, чище прежнего. Но "старый" Весс умирал слишком долго, он захотел жить любой ценой. Организм не принимал трупы, но Весс снова и снова натирал мертвой массой, в которой все больше пропадали руки, свою ссохшуюся, колючую грудь. И организм его тоже сдался и начал поглощать запретное. А потом тьма пустила в жизнь своих посланников.
- Мой его, мой! - Тарий от нетерпения переминался с ноги на ногу и через смотровое стекло пялился, как в боксе под напором струи из брандспойнта в руках Тараса корчится в углу странное разноцветное существо и издает булькающие звуки.
- Нам повезло, - медленно проговорил экс, - что эта форма жизни попалась нам, стоило только сойти на землю. "Буры" ее почему-то не обнаруживали.
- Это ему повезло, что мы его сразу нашли, - вмешался по радиосвязи Тарас, - надо же догадаться - обмазался тормозным "гелем", мозги куриные! Будь он из простой органики - сразу бы издох. Руки уже затекли. Что ж этот гад все не отмывается-то!
Тарас давно отмыл торпедную эмульсию и теперь нещадно полоскал существо, ожидая, когда тот перестанет истекать краской. Абориген был пестрый, как папье-маше, слепленное второпях ребенком из кусочков бумаги самого разного цвета. Без всякого смысла цвета перемешались, сливались друг с другом на его теле, не образуя каких-либо узоров, что могло хоть как-то помочь определить, какой цели служила эта аляповатая расцветка. И плыли под напором воды, не теряя при этом яркости.
- Хватит, - решил Тарас и перекрыл вентиль.
Существо поднялось на ноги. Голова с "птичьими" ушами, две руки, две ноги, пропорции, отдаленно сходные с человеческими - существо казалось антропоморфным. Члены экипажа прекрасно понимали, что это не больше, чем иллюзия. Ничто, хоть отдаленно подобное человеку, не могло выжить в этом плотном кислом тумане.
- За мной не ходить! - сказал Тарас аборигену, прежде чем перейти в газовую камеру. После обработки снял костюм, усы отчетливо выделялись на красном, распаренном лице.
- Надо взять образчик его покровов, - Тарий приник к стеклу, следя за каждым движением существа.
- Ну сходи, отщипни, - усмехнулся, вытираясь, Тарас. Отдал автомату полотенце и, заметив довольную физиономию инжи, ухмыльнулся. - Что-то оно не испытывает к тебе симпатии. Прямо как твои тараканы.
- Лазетки, - машинально поправил его Тарий. И обернулся. - А где экс?
- Он - не ты, ему некогда пялится на это чудо природы. Ушел оборонную телеметрию наводить, видимость тут, как у мухи в сиропе. Кстати о мухах - обрати внимание, кажется у этого чуда-юда глаза фасеточные. Надо бы собрать образцы да дергать отсюда побыстрее, что-то чувствую я, туман этот нашего "Левиафана" потихоньку подъедает, - сказал Тарас напоследок, оставляя Тария наедине с подопытным.
Весс очнулся от жгучей боли. Дыхания Матери не ощущалось, воздух был пустым, совершенно пресным, панический ужас накатил на Весса, но ледяная, обдирающая покровы, жидкость, снова заставила его подобраться. Он скорчился и попытался объять окружающее пространство все-зрением. На миг это ему удалось, но видение было пугающим, он не увидел даже своего тела. На смену все-зрению пришло что-то другое, цветастые пятна расплывались перед ним, но теперь он видел жидкость и существо за ней. Весс отполз назад, пока не почувствовал хребтом препятствие. Попытался расфокусироваться, как привык делать со все-зрением, разложить на плоскости, но не получилось - изображение стало лишь мутнеть и двоиться, зашумело в голове. Наконец, это существо закончило исторгать на Весса жидкость, и он, превозмогая боль, поднялся на ноги. Он - тай, никто не увидит его униженным. Существо что-то пропело и ушло через препятствие.
Весс наблюдал, как эти существа пели друг с другом и уходили, пока не осталось одно из них. Весс подождал, но существо не уходило. Наоборот, оно взяло в руки блестящие предметы, от которых было больно глазам, и вошло через препятствие к Вессу. Он с удивлением наблюдал, как это странное, похожее на него, но совершенно ненормальной плотности существо подошло и отскребло что-то с покровов Весса. Совсем самую малость, не как Мать. Существо что-то пропело, и это выглядело угрожающе, Весс легонько оттолкнул существо, полуприсел и выгнул внутрь левую ногу, наклонил голову к самому животу, показывая крепкий, острый хребет. С этим жалким узконаправленным безобразно-цветным подобием все-зрения Вессу вряд ли удастся показать чужаку татай-ярость. Весс прекрасно понимал, что выполнить столь сложную комбинацию движений без поддержки все-зрения невозможно, но он был тай. И если существо хочет померяться яростью - пускай нападает. Никто из сородичей давно уже не использовал этот прием, тай не мерялись яростью друг с другом, но эти существа были другие. И возможно они ждали от Весса именно такой реакции. Тай никогда не подводит.
Существо нападать не стало, по-видимому, осталось довольно и покинуло Весса. Он в очередной раз осмотрел свое тело, потрогал конечности и снова заплакал телом от горя.
- Этот псих почти напал на меня! - Тарий метался по кабине, как ошпаренный, что, впрочем, нимало эксу не мешало проверять телеметрию и смотреть отчеты от новых "буров", запущенных по выведенным здесь, на поверхности, координатам. Тарий, явно пребывая в состоянии легкого шока, продолжал бушевать: - А главное, из-за чего? Всего-то отщипнул кусочек роговой пластины, самые крохи отщипнул! Тарас вон его из брандспойнта, он тек, как ржавое корыто, и ничего, хоть бы дернулся!
- Ты на тараканах плохо тренировался, - вставил отдыхающий тут же, в кабине, Тарас.
- Все вам шуточки, - огрызнулся Тарий.
- А ведь Тарас Павлович прав, Тарий, - неожиданно вмешался экс. - Ты должен быть опытнее и лучше предугадывать поведение странных существ.
- Я достаточно опытен, - вспылил инжи, - я тщательно его прощупал телепатическими импульсами, оно отчасти разумно, но не находится под действием инстинктов голода, спаривания или убийства, оно не должно было напасть!
- Значит, ты ошибся, - подвел черту экс. - Тарий, будь добр, иди и делай свою работу.
- Топай-топай, чудо-юдо, поди, ждет не дождется как от тебя кусок на завтрак отщипнуть, "телепат", - со смехом проводил его Тарас.
Инжи сдержался и вышел.
- Тарас, не стоило над ним смеяться. Он перспективный малый.
- Он тратит время, - проворчал разведчик. - Кожух в кормовой части за последние местные сутки проело на целый миллиметр, я замерял. Два ультра-бура работают, один прошел на семь метров, другой, в выемке, на три, я только что от него. Время идет, мы делаем работу, а этот не продвинулся в изучении монстриллы ни на шаг. Которую, кстати, поймал и отмыл тоже не он.
Экс молчал. И тогда Тарас, хоть и понимая, что скажет сейчас лишнего, добавил:
- Если бы предполагалось обнаружить здесь хоть какую-нибудь жизнь, в наш разведкорпус добавили бы совсем другого инжи, опытного, а не этого стажерчика.
Экс не ответил, и Тарас невольно застыдился своих слов.
Покровы начали трескаться мелкой сеткой. Весс шершавыми ладонями натирал руки, бедра, сшелушивая сохнущие покровы. Было неприятно, Мать делала это гораздо лучше и совсем без боли. Он не сумеет себя почистить так, как Мать, ему надо срочно найти ее. Весс встал и обошел пространство в поисках хода. Приходилось много думать, это была непростая ситуация. Хода не было, Весс попытался его создать сквозь самое хлипкое препятствие, через которое за ним периодически наблюдало непонятное существо, когда то отсутствовало. Препятствие он недооценил и наверняка поцарапал себе хребет. Если он хочет попасть к Матери, придется найти способ контакта с этим существом, чтобы оно указало путь сквозь препятствия. А еще стоило питаться.
- Ну, что? Сегодня будем вести себя хорошо?
Тарий нервничал, ему казалось, что его голос звучит недостаточно уверенно, даже испуганно. Существо задрало голову и раскинуло руки, должно быть, демонстрировало дружелюбие. Теперь оно не было таким пестрым, краски потемнели, и сейчас это гибкое, но удивительно неподатливое скальпелю тело, отдаленно напоминало тело ящера. Усиливала схожесть и сетка морщин, покрывшая местами существо за последние сутки. Инжи обратил внимание на мусор вокруг подопытного, словно тот чесался о стену, на его роговых пластинах остались многочисленные мелкие царапины.
- Есть будешь? - Тарий придвинул подопытному миску с покрошенными кристаллами - что они тут еще могут есть? Вокруг одни только кристаллы и никакой жизни. Даже таких, как он, обнаружить не удалось.
Существо насторожилось, мельком глянуло на крошево, а потом опять стало смотреть Тарию глаза в глаза. Неприятный, проникающий взгляд. Инжи частично расфокусировал зрение, блокируя возможную попытку подавления, замедлил сердцебиение. Если существо хоть в чем-то подобно тому зоопарку, на котором тренировался Тарий, теперь оно должно понять, что главным здесь ему быть не светит. Стоило вылезти из костюма, но это было рискованно.
Следующей пошла тарелка с синтезированными белком и солями, типичными для здешней химии. Снова минимум внимания, значит, не то. У инжи оставалась в запасе еще одна идея, и он насыпал в новую тарелку фаценну - специальный грибок, содержащий синтезируемые биологическим путем белки и аминокислоты, необходимые человеческому организму, и используемый в изготовлении всех блюд на борту. На "Пиксии", как на любом корабле, фаценны было вдоволь, но здесь, на транспортнике, был только переносной рассадник, Тарию, по сути, пришлось пожертвовать своим обедом. Подопытный отреагировал, он долго смотрел на пищу и придвинулся на шаг к тарелке. Снова впялился в Тария. Инжи отошел, но существо не переменило позы. Тарий терялся в догадках. Он же явно уловил посыл питаться, так что же этому ящеру надо? Может, стоило уйти вообще? Может, они всегда питаются в гордом одиночестве? Инжи вышел в промежуточный между кабиной и лабораторным боксом транспортный отсек и уселся наблюдать за существом через монитор. Ящер долго ходил вокруг тарелки, припадал перед ней на все четыре лапы и, в конце концов, размазал содержимое по своей груди. Инжи приблизил изображение. Грудь у ящера разглаживалась, а масса впитывалась прямо в кожу. Тарий откинулся на спину стула и крепко задумался. Ни с чем подобным сталкиваться ему еще не приходилось. Возникала и дилемма другого рода - возможно ли так случиться, что они наткнулись на последнее существо почти вымершего здесь вида? Таких цветастеньких ящеров "буры" бы точно засекли. Приземлились точно в то место, точнехонько в нужное время и поймали последний живой экземпляр... Нет, это невероятно. Для Тария становилось очевидно, что здесь явно кроется какая-то загадка.
Существо придвинуло Вессу тарелку с трупами. Намерения напитать были очевидны, но почему оно не могло дать прото, а дало трупы, которые нельзя есть? Существо, казалось бы, ждало, что Весс будет благодарен за трупы - отошло в сторону, ждало и смотрело. Весс посмотрел на себя. Скоро он рассыплется здесь, без Матери он погибнет очень скоро. Мертвые прото однажды спасли ему жизнь, но он начал пропадать и стал тем, что есть, жалким подобием самого себя. Поглощая живое - живешь, а если поглощаешь мертвое? Существо не дождалось, ушло, но совсем скоро Весс снова почувствовал его присутствие. Это не существенно. Если Весс хочет жить еще немного, он должен есть эти трупы. Вряд ли будет хуже, он уже ел их и потерял все, кроме жизни. И Весс поглотил подношение.
- Невероятно! Он может питаться через любую часть тела, у него вообще однородная структура! Рентген показывает идеально равную плотность по всему телу, ни скелета, ни полостей, - восторженно разлагольствовал Тарий, покуда они ели суп.
- Я думаю, мы вызвали мутацию, - вставил свое слово экс, отняв ложку ото рта.
- С чего бы? - поинтересовался Тарас. - Тормозная эмульсия?
- Может, и эмульсия, но может быть и что-то совсем другое, - экс продолжил есть.
- Я тоже подумал на мутацию, подобных существ нигде нет, мы ведь не засекли больше ни одного экземпляра, - оживился Тарий. - Мне кажется, что его организм видоизменился. Как бы стал видимым нам и нашим приборам.
- Духи-невидимки? - Тарас усмехнулся и неодобрительно покачал головой.
- Почему сразу - духи? - принялся спорить инжи. - Просто уникальная жизненная форма, полуматерия, у них же аномально разрушительная среда существования, здесь не выживет никакой известный нам биологический вид, даже если особи будут укомплектованы в тяжелую броню - здешний туман все быстро разъест.
- Вот именно, что все, - подчеркнул Тарас.
- Тарий, у тебя осталось совсем мало времени, - озабоченно сказал экс. - Образцы собраны, "Левиафан" будет готовиться к отлету. Поторопись! Мне не хочется краснеть за тебя.
- Насколько позволяет наша лаборатория, я его изучил всесторонне, вы можете не сомневаться, экс. Но вы же понимаете, что даже лаборатория "Пиксии" недостаточна для изучения такого феномена. Может быть, мы заберем его с собой, заморозим и отвезем на "Фотоник"? - взмолился инжи, вид у него был совсем растерянный.
- Ты знаешь декларацию. Он разумен?
- Частично разумен, безусловно, но...
- Он враждебно настроен к человеку? - перебил экс.
- Нет, могу поручиться, что нет. Ты прав, придется оставить, - выдавил из себя Тарий.
- Посмотри на это с другой стороны, - сжалился Тарас, - он все равно, говоришь, подыхает и после криогенной заморозки наверняка сдохнет, люди дохнут, а тут такое чудо-юдо. У тебя появляется интересная возможность, понимаешь, о чем я?
Видя недоуменную физиономию инжи, Тарас подмигнул и добавил:
- Выпусти его на волю и посмотри, куда побежит. Вдруг он тебя на гнездо таких же монстрилл наведет?
Тарий расплылся в улыбке.
- Спасибо!
Эти трое существ жестоко вытолкали Весса из своего пространства, он чуть не упал на ребристой поверхности, ведущей к земле. Но теперь Весс почувствовал дыхание Матери. Он обернулся. Перед ним была глыба, личное пространство этих странных существ. Она была хорошо различима теперь, и даже ночью Весс не принял бы ее за пустоту. Вполне видимой была и темная поблескивающая жижа, липнущая к ногам при каждом шаге. Да, он ощущал, как Мать дышит, но совсем ее не видел - вокруг была белесая мгла. Весс пошел прочь от корабля, с каждым шагом тот терял очертания и скоро совсем сгинул в тумане. Вокруг снова была пустота, но другая, живая. Пустоту Весс уже не боялся. Надо найти прото. Весс побежал зигзагами и быстро нашел бурую и непривлекательную на вид лужицу протоорганизмов, но это были точно они. Только теперь он никак не мог определить, живы ли они? Питаться трупами больше не хотелось. Он поглотил их, похоже, они были живыми. Весс глянул на свои руки, бедра. Мать обдувала его, покровы выглаживались, заблестели, но по-прежнему оставались безобразно-цветными, также не желало возвращаться все-зрение. Весс положился на пространственную память и пошел к ближайшему дереву семей. Он уже не чувствовал время дерева, но Вессу достаточно было увидеть сородичей, и он сумеет понять, можно ли получить от дерева братьев. Вессу нужна помощь, но сородичи вряд ли поддержат его, он совсем пропал для них, как для него пропала Мать. Братья же не отвернутся от него, помогут ему. Он шел и думал, что возможно когда-нибудь снова побежит сквозь туман как тай.
Весс нашел сородичей, но они отошли от него, их прозрачные, лишь чуть светящиеся зеленоватым сиянием, тела были почти недосягаемы для зрения Весса, скорее он чувствовал присутствие сородичей. А еще чувствовал, что пропал для них, они смотрят и мыслят сквозь него, как будто его нет, и это было очень печально. Весс наклонил голову и пошел к дереву, он чувствовал, как оттуда вышел тай, и мог зайти внутрь. Сейчас у него будут братья. Весс ободрился, поднял голову и вошел в расщелину дерева. Он ловко вскарабкался по отметинам к самому горлышку этого могучего кристалла и поднял лицо к небу. Солнце ударило вдруг, сразу. Весс вспыхнул, налился энергией, но лишь только на мгновение - он совсем забыл, что не был ни чист, ни прозрачен. Взрыв гулко сотряс кристалл, который раскрошился и осыпался, хороня под собой прах пропавшего тая, а от ударной волны легли на мгновение окружавшие дерево семей заросли ташша.
- Ты уверен? Так значит, никакого гнезда нет? Я так, заметь, и говорил, - Тарас подал руку и втащил Тария через шлюз на корабль. - И что ты напишешь в отчете?
- Так и напишу - зафиксирована смерть последнего живого существа этой планеты. Я так и не запомнил ее инвентарный номер. Хотя столь гадкое место действительно не заслуживает никакого приличного названия.
Они проплыли в носовую рубку, где в кабине ведущего пилота звена сидел экс. Он перегнулся через подлокотник и спросил:
- Готово?
- Да, битых пять земчасов на "Левиафан" потратили, будет жить, старикашка. Простым орбитальником только, правда. - Тарас пригладил усы. - К полету готовы.
- Садитесь.
Разведчик и инжи вплыли в свои кресла и пристегнулись, экс надел на голову маску и навел на себя защитное тайм-поле пилота.
Инжи секунду помедлил и, повернувшись, выпалил:
- Знаешь, я все ждал, что с нами что-то случится. Чувствовал, что что-то должно произойти.
Тарас недоуменно посмотрел на него.
- Все же прошло хорошо, чего тебе еще надо?
Разведчик закрылся маской и полем, экс тем временем вносил последние коррективы для старта с орбиты.