Аннотация: Участвовал в конкурсе "Аэлита", ХИЖ-2016
Последний Мастер
Директор музея, на ходу надевая шляпу, направился к стоянке такси. В такси, как можно бодрее, он произнёс:
-
Министерство безопасности. Чёрный вход.
Сердце бешено колотилось, напоминая о проблемах здоровья. Но сейчас это казалось неважным, ведь он нашёл неизвестного Мастера! Чтобы не дрожали пальцы, мужчина сжимал кулак с такой силой, что ногти больно впивались в ладонь.
Два чувства одновременно охватили его: гордость и страх.
Обнаружить незарегистрированного Мастера вне Города Мастеров было также невозможно, как выпить воду из пустого стакана. Но он это сделал!
С другой стороны, все, что связано с этими особенными людьми, находилось под грифом строгой секретности. Директор знал, что неверный шаг к тайне карался безжалостно. Однако предчувствие возможной выгоды будоражило мысли и затмевало страх.
Второй раз судьба преподнесла Директору неслыханный подарок. Десять лет назад, работая в архиве музея, он случайно узнал об открытии, сделанном учеными в конце прошлого века.
Тогда ученые обнаружили в неодушевленных предметах некую субстанцию, названную впоследствии ёрак. Вещи или продукты с ёрак внешне ничем не отличались, но имели удивительные свойства. Несколько крошек такого хлеба могли накормить сотню человек, а тонкая рубаха с ёрак согревала в лютый мороз.
Эту загадочную субстанцию в продукт мог вложить только Мастер - человек с высоким голубым показателем биополя. Его биополе было мощным катализатором тонких химических процессов, в результате которых и рождался ёрак.
Десять лет назад Директора ввели в круг избранных и приближенных к тайне. Сейчас он тоже более чем надеялся на повышение своего статуса.
Куратор музея Тернов принял его сразу. За свою долгую карьерную жизнь куратор научился отделять зёрна от плевел. Директор без слов подошел к матовой стене в кабинете Куратора, быстро набрал на табло текст: "Музей изобразительных искусств. Зал 423. 28 апреля 2110 года". Затем посмотрел на часы и, решив, что в пути он был не больше 5 минут, добавил время, когда все это случилось: "13.10". На матовом экране появился один из залов современного искусства. Трое посетителей стояли у картины "Весенние цветы" и плакали. Затем один из них опустился на колени и стал молиться. Его примеру последовали остальные.
Директор выключил экран, сел в подкатившееся кресло и посмотрел на Куратора.
-
Чья картина?
-
Ван Гар. Округ 546.
Тернов подошел к окну, за которым благоухал виртуальный сад. Он коснулся кнопок на откосе окна, открылась форточка, и на него подул освежающий, насыщенный ароматами весны ветерок. Куратору показалось, что ароматов слишком много, и он убавил их концентрацию.
Ситуация была серьезной. Если в министерстве станет известно о незарегистрированном Мастере, полетят чьи-то головы. Но ему-то что волноваться? Пострадает отдел проверки биополя у новорожденных. Нависшая угроза над ныне преуспевающим начальником отдела вызвала легкую улыбку на лице Куратора.
Вот только стоит ли предавать огласке появление нового Мастера? Тернов был далеко не глупым человеком. Он понимал, что бесправное положение Мастеров, почти нищее существование народа и брызжущая от избытка жизнь элиты в скором времени перейдут критический рубеж. И будет то, что страшно представить.
Ученые, открывшие когда-то ёрак, предупреждали, что нельзя изолировать Мастеров в закрытом городе. Иначе, утверждали они, нарушатся мировой баланс и гармония в природе. Мастера должны быть свободными! Но кто ж их слушал! Правительству так было легче контролировать производство и распределение товаров с ёрак.
Да, появление нового, никому неизвестного, Мастера открывало для Куратора огромные возможности.
-
Не надо никому сообщать, - решил Тернов.
Он посмотрел на Директора. Всем, кто что-либо знает или даже только догадывается о новом Мастере, необходимо удалить это из памяти. И только один человек будет владельцем информации. Владельцем Мастера. А значит...
Когда заговорил телефон, Тернов, убавив громкость, чтобы не разбудить притихшего в неестественной позе Директора, выслушал сообщение. Плохие новости. Очаг мутированного вируса, обнаруженный на прошлой неделе, бесконтрольно расширялся и охватил большинство округов. Это уже пятая за последние два года эпидемия. На 16 часов назначено собрание чрезвычайной комиссии. Опаздывать запрещалось.
А вечером этого же дня, несмотря на все принятые меры, заражённые районы восстали. Люди, измученные долгими годами несправедливости, громили все на своём пути. В нескольких округах восставшим удалось захватить оружейные склады. Земля содрогнулась от безумия начавшейся войны.
На третьи сутки смуты военные сводки сообщили о том, что несколько бомб упали на Город Мастеров и стерли его с лица Земли.
Услышав последнее сообщение, Тернов развернул карту военных действий и задал поиск округа 546. Он почти не поверил своим глазам, когда увидел, что округ 546 не окрашен в красный военный цвет и на нем нет отметки о зараженности мутированным вирусом. Он обомлел!
-
Мастер! - невольно произнес он.
Хотя война и отодвинула личные интересы Тернова на второй план, последние события заставили его продолжить поиски Вана.
Округ 546 считался самым отсталым во всех отношениях местом. Здесь не использовали современные технологии, жили в самодельных деревянных домах, пили воду из открытого источника. В этот район никогда никто не вкладывал деньги, считали его неперспективным. Люди округа не имели идентификационного чипа, поэтому лишались страховок, пенсии. Но для Тернова отсутствие чипа у Вана означало еще, что он не может определить его точное местонахождение.
В деревеньке, где должен был жить Ван Гар, на расспросы Куратора люди пожимали плечами:
-
Не знаем, где его можно найти. Как вольная птица, где хочет, там и бывает.
Кто-то подсказал:
-
Вон идет его сестра. Спросите у нее.
Навстречу шла стройная девушка лет двадцати. Видимо ей сообщили, что ищут брата, потому что она, поздоровавшись, сразу спросила:
-
Вы из музея? - и почувствовав холодную строгость Куратора, не дожидаясь ответа, поспешно добавила:
-
Это я послала картину Вана на конкурс. Он не хотел.
-
Да, из музея, - соврал Тернов. - Мне нужно с ним встретиться.
Девушка, озабоченно посматривая на Куратора, повела его деревенской дорогой к озеру. Ей очень хотелось спросить, не грозят ли ее брату неприятности, но она никак не решалась: уж слишком молчаливо-грозным казался ей этот работник музея.
Тернов ещё издали увидел на берегу согнутую над листом бумаги спину.
-
Вот он, - сказала девушка и, повернувшись к Куратору, наконец, спросила:
-
Вы не сделаете ему ничего плохого?
Легкий ветерок развевал волосы девушки. "Она очень красива", - отметил про себя Куратор и, нащупав в кармане оружие, которое он взял для непредвиденного случая, ответил коротко:
-
Нет.
До Мастера оставалось шагов сто. Это был скорее мальчик, а не мужчина. Тернов ощутил легкое волнение в душе. Он подернул плечами, словно сбрасывая с себя вдруг пришедшее странное чувство беспокойства. С каждым шагом все громче билось сердце, которое некстати перестало слушаться хозяина. Куратор посмотрел на рядом идущую девушку: не хотелось, чтобы она заметила его состояние.
Когда они подошли совсем близко, Ван обернулся...
И Тернов увидел скошенный в сторону взгляд и скрученные болезнью руки, держащие кисть.
Он все понял. Да, так оно и было. Всё встало на свои места. Когда-то кто-то властной рукой вычеркнул новорожденного уродца из жизни, и, конечно, у него не проверяли биополе и не зарегистрировали как Мастера.
Мелькнула мысль: "Неужели наш мир так плох, что последний Мастер на Земле - уродец?"
Вдруг бессмысленность на лице мальчика сменилась улыбкой. Улыбкой, не запачканной завистью, ложью или алчностью. Улыбкой наивной, не подозревающей, что мир полон зла.
Пронзительная беззащитность и бесконечная открытость Мастера-уродца ошеломили Тернова. У Куратора в одно мгновение перед глазами прокрутилась вся его жизнь. И в это мгновение он успел открыть для себя что-то очень важное, которое нельзя передать словами. Как будто он прикоснулся к настоящей тайне, не доступной для разума, но неожиданно открывшейся сердцу.
Ему вдруг показалась такой никчемной и суетной его собственная жизнь. Мелкими и недостойными цели, которых он добивался. Пустым и бессмысленным то, чем Куратор раньше гордился. Словно до этой встречи он был слеп, а сейчас у него открылись глаза и он впервые увидел мир, как только что родившийся младенец. Ему стало необыкновенно легко и хорошо, и он готов был полюбить весь этот огромный странный мир.
-
Дорогой ты мой, - хотел сказать Тернов, но не смог, потому что к горлу подступил ком, а из глаз покатились слезы.
Он подошел к мальчику, встал перед ним на колени и обнял его.
-
Не бойся, я защищу тебя, я не оставлю тебя, - то ли шептал, то ли думал Тернов.
А рядом стояла красивая девушка и тоже плакала. От счастья.