Аннотация: Выкладываю давно обещанное продолжение. Пишется как всегда непросто и, конечно редактируется по по ходу написания. потому замечания и комменты ПРОШУ писать к Виагре 1, тут все равно сотрутся..
Глава первая, в которой любовь
в очередной раз пытается спасти мир.
Я любил Маргариту, Реальгар испытывал к ней схожие чувства. Это и спасло нашу жизнь. Как потом объяснил мне Кеша, в результате схожести эмоционального ответа между нами возник резонанс, приведший к спонтанному слиянию двух ипостасей Платона Реальгара - человеческой и демонической. Слияние произошло на удивление тихо и безболезненно. Я его просто не заметил.
Да и некогда было замечать такие мелочи: - букет в руках сестры расцвел огненным цветком, разлетаясь россыпью зеленой пыли, и ударил меня в солнечное сплетение.
Когда Маргарита открыла огонь, наше тело сохраняло только подобие человеческой формы. Материальность его изменилась принципиально. Пули с сердечником из обедненного урана пробили плоть существа, которое человеком можно было назвать с большой натяжкой.
Было очень больно, но не смертельно. Истинная форма высшего Демона отличается живучестью и способностью к быстрой регенерации. Чтобы нас окончательно убить, Маргоше пришлось бы расстрелять всю обойму. А времени у нее было только на четыре пули.
И это не промах сестры. Марго действовала вполне профессионально: - отлично замаскировала пистолет букетом цветов, открыла огонь без лишних предисловий и стреляла в единственный уязвимый участок нашего тела. Шкура "Блаженного Льва", впервые за последние дни распахнутая мной настежь, оставляла незащищенным узкую полосу по средней линии тела. Примерно от пупа до подбородка.
Именно туда сестренка и успела всадить короткую очередь из оружия, являвшегося почти точной копией моего собственного. Успела бы и больше, если б не скорость реакции Реальгара.
Боевой ящер, в отличие от человека, не растерялся и не "завис" в результате столкновения противоречивых импульсов, - безусловной любви к Марго и исходящей от нее смертельной угрозы.
Дракон одновременно отработал оба: - молниеносным движением левой руки выбил пистолет из рук сестры и проделал это так, чтобы не сломать ей пальцы. Правая конечность в это время перекрыла предплечьем директриссу стрельбы, одновременно восстанавливая целостность "бронешкуры".
Виртуозный маневр. Не верите? Попробуйте за десятую долю секунды застегнуть несколько пуговиц на своем собственном пиджаке! Реальгар сработал безупречно, но это не избавило нас от беды. Меня пришли убивать всерьез и тщательно подготовились.
Автоматический пистолет "Глок" отличается отменной скорострельностью, высокой убойной силой и почти не дает осечек. Но даже это "невозможное почти" было учтено в плане по устранению "злобного демона Платона".
События развивались стремительно. Оставшись без оружия, Маргарита сделала то, от чего внутри меня буквально взвыли все сигнальные системы: - Смерть РЯДОМ!!! А почему эта смерть притаилась в торте, что сестренка сунула мне под нос, я так и не успел понять...
Реальгар опять среагировал на опережение. Вырвал "тортик" из рук сестры и рванул к выходу из подъезда, по обыкновению не утруждая себя открыванием дверей.
И действительно, железная дверь обыкновенной хрущевки была для него чисто номинальным препятствием. Порвать ее как бумагу для Высшего Демона особых трудов не составило. А вот выжить после взрыва противотанковой мины в непосредственной близости от своей груди было непросто даже для него.
Реальгар унес Смерть от Марго, но отбросить ее от себя он не успел. Ему не хватило каких-то долей секунды. Как ни удивительно, именно это помешало убийцам. Взрыв бомбы, ослабленный шкурой Блаженного Льва, вышиб из нас на время дух, но не смог разорвать на части, как планировали устроители покушения.
Больше того, именно благодаря бомбе меня и не добили. Бесчувственное тело Платона Реальгара оказалось заброшено взрывной волной на крышу соседней пятиэтажки.
Боевая звезда Светлых, сочтя миссию выполненной, решила не дожидаться приезда оперативников. Маргошу они посчитали безвременно погибшей в схватке со "Зверем Апокалипсиса".
Планируя ликвидацию, сестры учли все, в том числе и камеры наблюдения, судя по оснастке принадлежащие госструктуре. "Объект" явно пасли спецслужбы, и до приезда опергруппы оставалось не так много времени.
На случай задержания официалами приказ сестрам был однозначен: - немедленная самоликвидация. Обойти его, даже при желании, члены "Звезды" не могли, - жизненно важные для Созвездия команды включены в базовый набор программ и пишутся на бессознательном уровне.
Девушки четко следовали регламенту. Потеряв один из пяти лучей, "Звезда" автоматически превратилась в "Крест" - структуру Иньскую и предназначенную скорее к защите, чем к нападению.
Светлые сочли за лучшее по-быстрому убраться с места покушения. И это тоже было верным решением. Как и то, что они не озаботились оказанием помощи Маргарите.
Отцы-наставники вдалбливали в послушниц четкое понимание: - Не успел упокоить нелюдя с первого выстрела? - Можешь гарантированно считать себя трупом.
Но дальнейшие действия Звезды ничем, кроме паники, возникшей из-за гибели боевого товарища, объяснить нельзя. До обнаружения вещественных доказательств ликвидации цели, операция считается незавершенной.
Светлые так торопились унести ноги, что даже не удостоверились в наличии мертвого демона, точнее, его останков.
А это уже грубое нарушение регламента. Конечно, догадаться, что взрывная волна отправит меня в полет, закончившийся на соседней крыше, было непросто. Но ведь можно было. Можно, особенно, если точно выполнять должностные инструкции.
Пришел в сознание я примерно через полчаса после взрыва. Более чем достаточно, для расправы над беззащитным врагом. Пока мы с Реальгаром неслись через радужные туннели колеса времени, наше тело можно было не то что расстрелять в упор, а перочинным ножиком нарезать на мелкие кусочки.
Мне повезло, среди бойцов Светлых буквоедок не оказалось. Девушки, забыв инструктаж, свой шанс упустили. А я, очнувшись, помнил все и не терял времени. Ползком добрался до края покрытой нагретым солнцем битумом кровли и, стараясь не высовываться, оценил обстановку.
С крыши пятиэтажки имелась прекрасная возможность наблюдать, как человечки в форме МЧС под предводительством знакомого мне подполковника С.С.Зари суетятся на месте взрыва, очевидно разыскивая те самые обрывки тела "Платона Реальгара". Подъезды к дому перекрывали парочка пожарных машин и около десятка бойцов ОМОНа в полной боевой экипировке.
Судя по размеру оцепления, количеству спецтехники и людей, скромной персоне Платона Реальгара уделялось немалое внимание. В принципе неплохо, - моих убийц такая активность наверняка отпугнет, а уж с Зарей я как ни будь договорюсь.
Оглядев себя, я грустно усмехнулся: - раны, оставленные на теле пулями и осколками, уже затянулись, оставив малозаметные шрамы. Тело регенерировало исправно, а вот про одежду такого сказать было нельзя. Сила взрыва была такова, что с меня просто сорвало все, включая исподнее.
Неизменной осталась только волшебная шкура Блаженного Льва, представлявшаяся глазу обывателя поношенной старушачьей душегрейкой. Я на миг задумался над злой иронией судьбы.
Кот-супероборотень Демиос Сатанопуло, оставивший мне в наследство свою бронебойную шкуру, в очередной раз сохранил жизнь своему убийце.
В совокупности с изрядной закопченностью продуктами горения взрывчатки и подпаленными волосами это "одеяние" придавало мне весьма экзотичной вид. Ну что ж, - Платону не привыкать, у меня с детства была слава ненормального, а Реальгару вообще все пофигу. Ящеру обычно ходить в неглиже.
Я встал на ноги, и уже было направился к слуховому окну, ведущему на чердак, как мое внимание привлек заунывный вой сирены. Внезапно на меня навалилось виденье полной картины происшествия. И это был тот случай, когда я сильно пожалел о том, что могу видеть.
Скорая, как всегда, приехала позже спецслужб. Когда в нее грузили накрытое застиранной простыней тело, я в бессилии кусал губы. Понимание, того что уже ничего нельзя исправить, приводило меня в бешенство.
Фельдшер в синей униформе бесцеремонным движением запихнул под простыню безвольно свисавшую с носилок белую руку с кроваво красными ногтями. Костлявый идиот, похожий на мумию алкоголика, не подозревал, - его бесцеремонность едва не стоила жизни всей бригаде скорой.
Видение беспощадно дало мне знать, - женщина, лежащая на носилках мертва. Душа Маргариты уже полностью отделилась от тела и мерцающим облаком парила в двух метрах над носилками. Серебряная нить, соединяющая ее с телом, непоправимо оборвана.
А это означает, что сестра уже перешла на ту сторону, и вернуть ее невозможно. Все, что я в силах сейчас сделать, это удержать себя от желания отдать бразды правления Дракону и забыться в его ярости.
То, что заставляло меня оставаться человеком, вместо того, чтобы в истинном облике обрушиться на врачей и оперативников, было отнюдь не гуманизмом. И даже не страхом подвести своих "опекунов из горнего мира" и вместе со съехавшим с катушек драконом ухнуть в преисподнюю. Меня остановило виденье.
Маргарита приходила по мою душу не одна. Те, кто был вместе с ней, оставили за собой четкий, хоть и быстро тающий, магический след. Как бы мне не хотелось устроить бойню, сорвав на ментах весь беспросветный мрак своего горя, я понимал: - люди Зари тут крайние, и их убийство не просто затруднит поиск настоящих виновников смерти сестры, оно сделает его невозможным.
Я сойду с ума на неопределенное время, а когда приду в себя (если приду!), след, оставленный убийцами, будет безвозвратно утерян.
Мне не пришлось долго объяснять Реальгару подробности дела. Странное дело, дракон даже сам попросил держать его на "коротком поводке".
Реальгар что-то пытался мне сказать на счет отъезжающей скорой, но я не стал его слушать. Тело сестры мы найдем потом, сейчас надо сосредоточиться на основной задаче. Я жаждал отомстить...
Бригада врачей, прибывшая к месту "взрыва бытового газа", уже была тут совсем недавно. Месяца не прошло с тех пор, как им пришлось вывозить тела участников прогремевшей на всю Москву бандитской разборки. И вот опять вызов почти с того же адреса.
"Нехорошее место" - коротко буркнул похожий на пересушенного в ванне с формалином покойника фельдшер Семенов. Столь лаконичный ответ предназначался юной докторице Анжеле.
Белобрысая докторша, по худобе мало уступающая Семенову, только что завершила длинную тираду по поводу обстоятельств происшествия. В силу отсутствия наблюдательности и недалекого ума Анжела приняла на веру версию, предложенную милицией.
Семенов ментам не верил никогда и ее уверенности не разделял. Но и втягиваться в затяжную дискуссию с болтливой врачихой, желания у фельдшера не было. О том, что наличие метровой воронки рядом с подъездом и посеченных осколками стен говорит против версии "взрыва газа", он умолчал.
Девчонка и так была возбуждена сверх меры. А возбуждение у Анжелы Семихвостко проявлялось обычно в болтовне и здорово действовало на нервы Семенова.
Особенно не хотелось поддерживать беседу, когда он был в состоянии похмела, то есть почти всегда. Рабочая смена началась с выезда на явно криминальный труп. Такое начало основательно испортило настроение Семенова, так что к долгой беседе он расположен не был.
Надо сказать, что, не смотря на внешность хронического алкоголика, таковым фельдшер еще не являлся. Соответственно, сохранял некоторую, пусть и тщательно скрываемую под профессиональным цинизмом, чувствительность души. Фельдшер Семенов изредка позволял себе жалеть пациентов.
Презирал себя за такое отношение, искренне считал его непрофессиональным "слюнтяйством", но не мог не жалеть. Особенно таких молодых и красивых, как лежащая на носилках девушка со слипшимися от темной крови пшеничными волосами.
К моменту приезда бригады девушка еще дышала, но достаточно было увидеть деформированные зрачки и растекшуюся из раздробленного затылка кровавую кашу, чтобы понять: - попытки реанимации, предпринимаемые доктором Семихвостко, - напрасная трата времени.
Мощность взрыва была такова, что пострадавшую пронесло от дверей подъезда до лестничной площадки первого этажа и впечатало спиной в бетон. Что толку пытаться оживлять ту, чьи мозги оставили серую полосу на стене, о которую ее приложила взрывная волна.
Потому Семенов и не стал принимать в реанимации активного участия, ограничившись подачей инструментов деятельной докторице. По той же причине он позволил себе то, что в начале рабочего дня делать было совсем необязательно, - прямо в машине приложился к заветной фляжке с разведенным 50/50 20% глюкозой медицинским спиртом.
Понимание масштаба этой необязательности проникло в хмельное сознание фельдшера всего через несколько минут, после того, как скорая отъехала от места происшествия. Озарение посетило его при виде встающей с носилок покойницы. Много чего повидавший на своем веку Семенов мгновенно протрезвел и понял, что пить на работе все-таки вредно...
То есть, когда блондинка с пухлыми, резко очерченными губами и рассыпанными по лицу вокруг курносого носика веснушками, открыла глаза и томно улыбнулась Семенову, это его особо не шокировало. Что такое "Белочка" фельдшер знал хорошо, и удивить улыбающимся трупом его было сложно.
Но когда "покойница" оперлась локтем о кислородный баллон и попробовала сесть, нервы Семенова начали сдавать. Никогда еще его галлюцинации не принимали столь активной жизненной позиции.
Фельдшер побелел и потянулся рукой за противошоковым пакетом. И только истошный визг Анжелы вывел Семенова из вызванного этим зрелищем ступора. Доктор Семихвостко, отчаянно пытавшаяся спрятаться от покойницы за аппаратом ИВЛ, подтверждала его самые худшие опасения.
Услужливое мышление тут же представило несколько особенно запомнившихся картин, из фильмов "про зомби". - Вввы что это делаете, гражжжданночка?! - губы Семенова тряслись, а ноги сами собой начали двигаться, пытаясь унести фельдшера подальше от неожиданно прыткой мертвячки. Все сконструированные им на основе кинохитов версии дружно сходились в одном: - сейчас Семенова будут жрать заживо.
Впрочем, бежать в узком пространстве скорой, было особенно некуда. Да, как вскоре выяснилось, и не за чем. Глаза девушки сидевшей напротив прижавшихся к задней двери медработников распахнулись и наполнились теплым мерцающим светом.
Не смотреть в них было невозможно, а смотреть настолько завораживающе упоительно, что люди полностью потеряли память о себе. Сознания членов реанимационной бригады слились с сияющей пустотой.
Маргарита лишь изредка позволяла себе использовать сияние Боддхи, и позволяла только в исключительных случаях. Вмешательство в чужую судьбу создает видящему массу проблем, связывая невидимыми узами с совершенно случайными людьми.
Однако сейчас был как раз такой, требующий неординарных мер случай. Магариту убивали не в первый раз, но сегодня ситуация вышла из под контроля. Впервые подлежащий ликвидации демон так явно пытался спасти своего убийцу. И впервые этот демон был ее родным братом...
Тем временем водитель скорой наконец удостоил вниманием происходящую за его спиной суету, мигом оценил серьезность ситуации и дал по тормозам прямо посреди магистрали.
И правильно сделал, не прошло и секунды, как его сознание погрузилось в беспробудный сон. А это, не успей он затормозить, могло стать причиной смерти ни в чем не повинных людей, - исход, совсем не устраивавший охотницу за нежитью.
Резкий визг тормозных колодок тут же дополнился ударом сзади и скрежетом сминаемого железа, - следовавший за ними по пятам водитель внедорожника не успел среагировать.
Судя по раздавшимся вскоре ругательствам, хозяина роскошного авто сильно огорчила развязка такой удачной, на первый взгляд затеи, - проскочить пробку, следуя за включившей спецсигналы машиной.
Но бригаде скорой было уже не до разборок с потерпевшим, ее внимание было полностью поглощено сияющими водоворотами глаз восставшей покойницы.
Убедившись, что люди спят, Маргарита тихонько шепнула каждому на ухо код амнезии и приказ: - забыть день, дунула на темя и легко, как перышком, коснулась пальцами их межбровья.
Последний жест позволял передать спящим частичку света, достаточную, чтобы индуцированные сновидения были легки и безмятежны.
Этого можно было бы и не делать, но Марго не хотела оставаться в долгу перед людьми, потерявшими из-за нее день жизни. Пусть сон, который его заменит, будет чистым и светлым.
Ее собственные "сновидения" во время вынужденного отсутствия в теле, безмятежными назвать было нельзя даже с большой натяжкой.
Над ними надо было подумать и серьезно, а для такого дела необходимо надежное убежище. И способ быстро до него добраться, - подумала Маргарита, привычным жестом погружая в транс ошалевшего водителя лендровера.
Впрочем, от вида появившейся из дверей скорой окровавленной девушки завернутой, как в саван в больничную простыню, он и так уже был близок к обмороку.
Машина пострадала незначительно, и отвергать внимание бурно жестикулирующего кавказца было бы расточительно. В конце концов, Маргарита лишь поможет сбыться его утренней мечте: - прокатить с ветерком красивую блондинку.
Пока Маргарита решала накопившиеся за время ее смерти вопросы, а Платон усмирял свой гнев на крыше пятиэтажки, на месте взрыва разворачивалась маленькая трагикомедия.
Пятерка оперативников из отдела по контролю за чрезвычайными ситуациями, проводила следственные мероприятия на месте взрыва. Операцию координировал старый знакомый Платона - подполковник С.С. Заря.
Работалось операм неспокойно. Начальник здорово нервничал и не скрывал своего состояния, а это значило, что дела обстоят паршиво. Дело в том, что под "чрезвычайными ситуациями" в их случае подразумевалось то, о чем среди нормальных людей говорить не принято, а при докторах - так просто опрометчиво.
Согласно секретному предписанию, отдел подполковника С.С. Зари занимался выслеживанием и устранением "антропоморфных квазибиологических объектов". И хоть до реального "устранения" доходило нечасто, кой-какой опыт у оперативников был. Опыт, недавно отправивший самого Зарю на месяц в больничную палату и стоивший жизни четырем сотрудникам отдела.
Последним "квазибиологическим объектом" был тот, кого в русской традиции принято называть упырем. Объект походил на человека только внешне, отличаясь молниеносной регенерацией, невероятной скоростью, чудовищной силой и смертоносностью.
Поначалу все складывалось благоприятно. Нежитя развели по классической схеме: - встречу с ним назначал человек, сам не подозревавший о подставе. И место для операции было подобрано удачно: - мясокомбинат в промышленной зоне на окраине города в выходные простаивал.
Оперативники поверх бронежилетов, облачились в фольгированные костюмы пожарников с принудительным охлаждением. Общий вес защиты составил больше двадцати килограмм.
Люди ворчали, сетуя на придурь начальника, но Засада сработала. Морозильная камера мясокомбината, в которой проходила операция, позволила им укрыться от инфракрасного виденья объекта.
Нежить не смог различить экранированных золотой фольгой людей среди множества замороженных свиных туш. Люди Зари, действуя четко по инструкции, расстреляли упыря практически в упор. А потом началось безумие.
Только что очевидно мертвый, объект восстал и набросился на оперативников. Одним ударом тварь смогла перебить позвоночник взрослому человеку.
А двигался упырь заметно быстрее облаченных в массивную защиту людей. В него невозможно было попасть, - оперативники просто не успевали менять направление стрельбы.
От полного уничтожения отдел тогда спасли два обстоятельства. Во-первых, Заре удалось выманить тварь в дневное время.
Солнечный свет, проникавший через выбитые спецсредствами ставни здания, здорово осложнил ей передвижения.
Вторым обстоятельством стал сам Сергей Сергеевич. После того, как упырь в несколько секунд восстановился от прицельно выпущенной очереди из АКМ и разорвал троих оперативников, Заря показал себя с неожиданной стороны.
Обрюзгший и медлительный подполковник преобразился так, что смог прыгать по стенам не хуже "квазибиологического объекта". Он буквально летал по зданию, умудряясь одновременно стрелять с двух рук, фаршируя упыря серебряными пулями.
Нежить сопротивлялась до конца, успев в агонии задрать насмерть еще одного сотрудника и серьезно покалечить двоих. Но полковник не уступал упырю в решимости.
Заря схватился с ним в рукопашную, и, на глазах у изумленных оперов, оторвал подранку голову. Обезглавленное тело истлело, оставив после себя только горстку праха и изорванный пулями бутиковый костюм.
Упырь здох, а память от него осталась. Встреча с нежитью заставила сотрудников отдела полностью пересмотреть свои взгляды на мир. Взрослые и давно научившиеся контролировать свой страх мужчины ловили себя на том, что начали бояться темноты...
Сейчас поведение начальства сигнализировало: - их вызвали как раз для разбора особого случая. И то, что объект под кодовым именем "студент" не опасался солнечного света, ничего хорошего не предвещало. Подчиненных Зари нельзя было назвать новичками, в отделе работали лучшие из лучших и трусов среди них не водилось.
Заря сам отбирал себе людей, и один из критериев звучал так: - мне нужен боец! А опытный боец умеет трансформировать страх в злость и боевой задор.
Сейчас состояние оперов плавно приближалось к точке кипения, в ответ на придирки начальника все чаще звучали резкие слова. Но до открытого хамства дело не доходило, Батя пользовался в отделе абсолютным авторитетом.
Заря тоже пребывал в ярости и так же вынужден был себя сдерживать. Необходимость терпеть выходки "сатанинского ублюдка", - так он про себя окрестил студента-оборотня, и невозможность предпринять хоть что-то для его нейтрализации приводили подполковника в состояние, которое Заря не любил больше всего. Хотелось опустить руки, уехать домой и напиться.
А пить было нельзя, и уезжать, передав дело заму - тоже. Во-первых, по тому, что в деле опять появился труп. Во-вторых, по тому, что у подъезда этого богомерзкого "студента" и прямо под объективами камер слежения случился явный террористический акт.
Уж что-что, а взрыв армейского боеприпаса, наметанный глаз боевого офицера различил сразу. И воронка на асфальте, и посеченные осколками стены, и расположение выбитых стекол ясно говорили, - здесь произошел направленный взрыв.
А камеры, передающие информацию об объекте, вырубились как раз сегодня утром. Подполковник сам позволил ребятами из техотдела дождаться пересменки и задержаться с выездом на пару часов.
Это означало одно - ему предстоит несколько неприятных разговоров. Как с прямым начальством, так и с ребятками из ФСБ.
Но ФСБ-эшники спецотделу не указ, а начальство ему не страшно. Подполковник Заря уже давно понял, - на своем месте он незаменим, и начальство может сколько угодно бушевать и грозиться страшными карами, - с него не убудет.
Главное, в любой момент может появиться Она. Та, что с каждым разом все больше завладевает его телом. Та, после встреч с которой, от его собственной души остается все меньше и меньше.
Его удача, сила и проклятье одновременно. Синеглазая ведьма, договор с которой старлею ВДВ Сергею Сергеевичу Заре пришлось заключить в болоте под Гудермесом.
Он умирал не в силах помочь ни себе, ни бойцам своего отделения. Умирал подлой смертью, видя, как один за другим его боевые товарищи погружаются в холодную грязь, не имея возможности не то что встать, просто отползти в сторону. Их роту загнали в умело поставленную ловушку, и расстреливали как в тире.
Сергей ни за что бы не сунулся в это ущелье. Идеальное место для засады с готовыми огневыми позициями на покрытых гигантскими валунами склонах и болотом, образованным разлившейся в лессовой долинке речкой. Не сунулся, если бы не приказ и клятвенные уверения комбата в том, что разведка все проверила - чисто!
Теперь жалеть было поздно. Зыбкая почва под ногами затрудняла передвижение, а редкие камни служили слабым укрытием от огня противника. Духов был явно меньше, чем его бойцов и вооружены они были хуже, но это уже ничего не меняло.
Будь у врагов только автоматы, Заря бы еще рискнул поднять роту в самоубийственную лобовую атаку. Он знал, ребята пойдут за ним на смерть и пусть и с большими потерями, но задавят противника. Но пулеметчики, засевшие с обоих сторон ущелья и снайпер с СВД решали дело.
Шквальный перекрестный огонь из двух пулеметов не давал шансов даже поднять головы, а снайпер по очереди выбивал русских, безуспешно пытавшихся достать его короткими очередями из автоматов.
Тогда, оглохнув от близкого разрыва гранаты, дойдя до крайней степени отчаянья, Сергей Заря увидел над собой светящийся водоворот и нырнул в него, интуитивно осознав - это смерть и в смерти есть выход.
В следующее мгновение он оказался стоящим на черной глыбе метрах в ста от поля боя. Рассудок работал четко, и холодный голос за левым виском описывал Заре все, что происходило в долине. Стоило задать вопрос, как он знал ответ. И ответы были не утешительны.
Нет, он не умер. Просто из-за предельного напряжения ему удалось разделить себя надвое. И тот, что сейчас наблюдает бой, вместе с телом лишился его чувственности. Зато приобрел холодную отстраненность, способность ясно видеть самую суть происходящего.
Тело старшего лейтенанта ВДВ Сергея Зари еще живо, но продлится это недолго. Надежды на то, что вот-вот прилетят вертушки и начнут свою огненную пахоту, беспочвенны.
Начальство предало своих солдат. Небо не расцветет огненными реками УРСов, превратив ощетинившиеся враждебным огнем склоны ущелья в дымный ад разрывов. Сука-комбат не смог найти слов, чтобы убедить смежников в том, что именно его роте и именно сейчас позарез нужна поддержка с воздуха.
Пройдет минута и заросший щетиной коренастый пулеметчик зарядит новую ленту и огненный ручеек трассеров устремиться в долину. С неизбежностью прерывая судьбы молодых, сильных, так отчаянно жаждущих жизнь мужчин. Заря видел смерть каждого из своих бойцов, и среди них свою собственную.
И в тот миг, когда он уже начал понимать, что видит, появилась Она. Заряна, ведьма из снов его детства, с белыми, как снег, волосами и глазами цвета полуденного горного неба, столь неуместная среди сияющей всполохами сутолоки боя.
Сделка, предложенная отчаянно красивой девкой, похожей на скандинавскую богиню войны Валькирию, показалась молодому офицеру более, чем выгодной. За возможность вернуться к жене и детям и вывести своих ребят из огненного ада от Сергея требовалось всего ничего: - честно выполнять свой долг, а в случае невозможности этого сделать, - отдавать власть над телом, той, кто может больше...
На время отдавать, - специально подчеркнула синеглазая ведьма, оказавшаяся к тому же его коллегой. Она дала понять, что когда-то "очень давно" была воительницей из дружины "Дочерей Велесовых". Их ватага попала в такие же клещи, разве только что обстрел велся из луков. И в схожей ситуации ей сделали подобное предложение.
- Я приняла его и ни разу не пожалела о своем выборе! Нам с тобой сказочно повезло. Пойми, такое предлагают самым достойным. Соглашайся, а я сделаю все, чтобы ты не разочаровался в своем выборе! - Заряна, Слуга Кармы, как себя называла "валькирия", обещала своему протеже честную службу и даже нечто вроде "накопительной пенсии", по ее окончании.
Несмотря на свой сказочно древний возраст разговаривала ведьма, как современная молодуха, да и одета была на манер девиц из рабочего пригорода, в котором прошла шальная юность старлея. - Тезка, - ты не дрейфь. Все будет пучком! Мы положим плохих парней сейчас и будем мочить их впредь.
Чем больше положим, тем дольше ты будешь жить. К тебе перейдет часть отпущенного негодяям срока жизни. При удачном раскладе человек, принявший бремя Служителя Кармы, может прожить не одно столетие без старости и болезней.
Ты не смотри на меня такими глазами. Да - я давно умерла и живу как дух. Плотского тела нет, но все чувствую и вижу как человек. Даже есть могу и любить... - Тут ведьма улыбнулась Сергею какой-то особенной, плотоядной улыбкой. - Ну, не грусти, Боец. Тебе до духа еще далеко. Жизнь только начинается.
А потом, глядишь, и повысят, как меня. Будешь в комсоставе, рядовых бойцов вести! И все это, заметь, просто за то, что ты и так делаешь. За бой с нечистью, честную службу Родине ...
Заряна говорила с ним без лукавства, и обещала трудную службу за достойное вознаграждение. - Во всяком случае, так ее понял оглохший от близкого разрыва гранаты Сергей. Он и сам не заметил, как оказался в своем теле. Понял, не раздумывая принял условия договора, и отдал свое тело и душу во власть "Валькирии".
Когда Заря пришел в себя, все уже было кончено. Его новая хозяйка честно выполнила условия договора. Люди Зари покинули болото, не потеряв больше ни одного бойца, а их враги полегли поголовно.
Двадцать четыре человека убил в том бою старлей, убил не испытывая ни капли жалости или сострадания. Спастись удалось лишь мальчишке проводнику, и то, по чистой случайности. Его в прямом смысле слова завалило трупами.
То, что рассказал лесным братьям выживший, заставило его командиров отменить удачно начатое наступление. Одержимый сверхчеловеческой силой русский гигантскими прыжками летел над болотом, умудряясь на бегу вести огонь.
Он стрелял из двух автоматов с двух рук. Стрелял невозможным, невообразимым образом. И каждая пуля находила свою цель, заставляя моджахедов захлебываться кровью.
Отряд чеченов ушел от греха в горы. Ушел, несмотря на жесточайший приказ джамаата и немалые деньги, потерянные его руководством. И причины для того были. В то беспокойное время территория независимой Ичкерии как магнитом притягивала к себе нежить со всего огромного пространства бывшего СССР. В горах хорошо знали, на что способен новорожденный шайтан, и никто не хотел становиться его добычей.
Но тогда Заря не думал о будущем и совсем не считал себя одержимым. Сам он помнил мало, скорость, с которой двигалось управляемое валькирией тело, заметно превышало его возможности оценивать обстановку. Только спустя сутки после боя, в очередной раз докладывая особистам его подробности, Заря внезапно вспомнил искаженные предсмертной мукой лица убитых им людей.
Вспомнил, ужаснулся и понял: - договор с Заряной изменил его жизнь навсегда. И изменил так, что лучше бы ему было остаться лежать в том болоте... Но сослуживцы так не считали. Сергееич, спасший людей из огненного ада, поднялся в их глазах на недосягаемую высоту. Ребята смотрели на командира, как на Бога, служить с ним считалось невероятной удачей.
Командование, из-за разгильдяйства которого десантники едва не сложила голову, тоже не замедлило отметить прикрывшего генеральские задницы старлея. Его представили к ордену "Герой России" и вне очереди дали Капитана. А как не дать, если награду в Кремле Заре вручал Сам главный оборотень страны...
Сергей вернулся из отпуска и взялся за дело с утроенной энергией. Он не хотел спокойной жизни и сам искал заданий, где риск превышал все мыслимые пределы. А его безбашенная отвага в бою и удачливость, сочетавшаяся с необъяснимой неуязвимостью, дала повод сослуживцам называть отчаянного капитана Берсерк .
Пули не берут... - тихонько шептались за его спиной. Что, конечно, не совсем соответствовало истине. Сергей был ранен и не раз, все тело капитана покрывали многочисленные шрамы, но ничего серьезного, такого, чтобы угрожать его жизни с Зарей не случалось. Хотя бойцы в его роте такой живучестью не отличались. Прямо скажем, - смерть ходила за капитаном по пятам, собирая дань, как с его врагов, так и с боевых товарищей.
Смелые считали, что Сергея опекают высшие силы. Завистники и трусы за глаза называли его "капитаном самоубийц", но сам Заря знал. Секрет его удачи прост - "Валькирия" выполняет свою часть договора. И честно, как мог, старался выполнить свою...
Кличка "Берсерк" намертво приклеилась к Заре и сопровождала его вплоть до демобилизации. Сейчас, после десятка лет мирной жизни, обзаведшись пивным животом и изрядно постарев, Сергей Сергеевич радикально изменил отношение к жизни.
Он стал с маниакальной настойчивостью избегать любых ситуаций, где можно было убить человека. Заря берег подчиненных, как собственных детей, и отличался крайней продуманностью каждого действия. Да и преступников Заря без нужды не калечил, не забывая к месту и не к месту повторять: - "Человек - мерило всех вещей".
Гроза чеченских аулов, лично перебивший не один десяток абреков, подполковник Заря отличался драконовскими мерами в отношении подчиненных, без крайней нужды использовавших табельное оружие. А сам частенько ходил на задержание, вооруженный травматическим пистолетом. В милиции к нему приклеилось другое прозвище - "Гуманист".
Все изменил подполковник Заря, только отменить договор с синеглазой "Валькирией" было не в его власти. Да, он отказался собирать для Заряны кровавую жатву, не желая продлевать молодость за счет чужой жизни. Долгая жизнь была скорее бонусом, чем необходимым условием контракта. Но оставался пункт о "выполнении приказа любыми средствами".
Каждый раз, когда человеческих сил Сергея оказывалось недостаточно, "Валькирия" занимала место управителя. И уж тогда кровь лилась рекой, а в его душе появлялся еще один выжженный участок. Так что снисходительное прозвище "Гуманист" имело для посвященных зловещий смысл.
Люди, давно знакомые с Зарей, знали - бывает время, когда добрейший Сергей Сергеевич превращается в незнающую пощады машину смерти. И, как часто бывает в нашем жестокосердном мире, подчиненные уважали его как раз за эту непредсказуемую одержимость.
Сам Заря относился к эпизодам боевого безумия иначе. Он ненавидел себя и с ужасом ждал возможного прихода "валькирии". Сегодня был как раз такой случай. Заре достаточно было взглянуть на метровую нору, проплавленную в асфальте взрывом, чтобы все понять. Он отлично представлял, против кого можно использовать кумулятивный заряд.
Здесь пытались убить адскую тварь по имени Платон Реальгар. Пытались, к большому сожалению, безуспешно. Полагающихся такому случаю останков тела и пятен крови в ближайшем окружении замечено не было. Что и не удивительно, учитывая их недавний опыт знакомства. Заря с трудом мог вообразить себе, чем вообще можно прикончить такого монстра.
То есть, вообразить-то мог, больше того много раз всерьез задумывался, как сподручнее упокоить студента. Да только все идеи, приходившие в голову, никак не вписывались в реальность московской жизни. А те, что вписывались, неизбежно вели к гибели мирного населения.
Прикидывал Заря и возможность использования противотанкового кумулятивного заряда, но, по размышлению, признал идею порочной. Как раз по причине того, что такой способ не давал стопроцентной гарантии, а в случае неудачи неизбежно вызывал боевую трансформацию объекта. Сейчас выводы подполковника подтвердились.
Студент остался жив. А вот те, кто пытался на него покушаться, попали в серьезную беду. И вместе с этими самоубийцами наверняка пострадают невинные люди. Обыватели, случайно попавшиеся на пути озверевшему монстру, полицейские, ФСБ-эшники, военные, да вообще все, кто попробует его остановить. Девочка, так нелепо погибшая в подъезде, стала только первой ласточкой.
Дальше будет больше. Десятки, а может, и сотни жертв. Заряна не раз говорила о том, какую угрозу может представлять Платон в случае неконтролируемой трансформации.
А то, что трансформация произошла, сомнений у подполковника не было. Он сам имел "счастье" наблюдать, во что может превратиться студент Реальгар под воздействием сильного гнева.
Выводы напрашивались. - "Студента" пытались убить, но не успели. Только разозлили. Ярость вызвала к жизни истинную форму, одержимого жаждой убийства монстра. Человек бы тут не выжил. - Так рассуждал закаленный в боях офицер и Служитель Кармы Сергей Заря, когда человеко-демон Платон Реальгар вышел из подъезда стоявшей неподалеку пятиэтажки.
Вышел и направился прямиком к полицейским. На их счастье Заря ошибался. Оборванный, с взъерошенной, клоками выгоревшей шевелюрой, в нелепой стеганной безрукавке на голое тело, но Платон все-таки оставался ЧЕЛОВЕКО-демоном.
Пусть вид его был дик и однозначно безумен (кто, кроме безумца, будет разгуливать по улицам столицы без исподего!), а в душе бушевала буря страстей, Платон шел не убивать, - разговаривать. Но опера этого не знали, потому и напряглись не на шутку. Они нутром чуяли присутствие демона и по старой милицейской привычке трансформировали страх в агрессию.
Особенно зацепила полная безразличность "психа" к попыткам остановить его продвижение выкриками "стой, стрелять буду!". А ведь опера не шутили, и стволы направленные на Платона были заряжены боевыми патронами. Напряжение среди полицейских нарастало с катастрофической скоростью.
От попыток того самого, "неправомерного" использования табельного оружия их удержал только беспрекословный авторитет "Гуманиста"-Зари. А что удержало от импульсивных действий самого Сергея Сергеевича, знает один Бог, или его подневольная служка - синеглазая ведьма Заряна.
Но, так или иначе, подполковник Заря сделал то, чего никак от себя не ждал: - спокойно подошел к студенту, и, прямо посмотрев в лицо, протянул ему руку. И увидел невыносимую, бесконечную, но такую человеческую боль в глазах того, кого привык считать бесчувственным чудовищем.