о чем древние римляне говаривали: "Respice finem!"
(М. Салтыков-Щедрин)
- Нет его здесь, Селиван, куда ж он запропастился-то?
- Твоя правда, нет е... е... Какого лешего?! - Селиван, бледнея и хватаясь за сердце, привалился к стене. - Бо... Божок Огненного короля разбит! В... Вдребезги!
На пару минут воцарилось молчание - староста и кузнец осмысливали случившееся. Артем, затаившийся под кроватью, отчетливо слышал их шумное дыхание. Всякие сомнения по поводу того, верно ли он поступает, "укрываясь от справедливого возмездия", отпали. А в воздухе так восхитительно пахло теплым хлебом, пирогами, возможно - чем черт не шутит - даже ватрушками с творогом и изюмом!.. Желудок Артема не выдержал и выдал трогательную руладу, которая богатством обертонов могла соперничать с оперными звездами Ла Скала.
Обладатель музыкального желудка лежал, потея от страха и боясь вздохнуть, сердце стучало в ребра с неистовством шахтера, прокладывающего туннель в скальной породе.
- Тсс... Слышал? - донесся шепот.
- Аха...
Тихо скрипнули половицы, и раздался громовой голос Никодимыча:
- А ну-тка, вылазь, супостат!
Стоило Артему только высунуть из-под кровати свою белобрысую головушку, как могучие руки кузнеца помогли и остальным частям долговязого тела увидеть свет.
- Ты?! - кустистые брови Никодимыча от изумления поползли вверх, словно желая слиться с рыжей шевелюрой. - Какого вамирэха лысого ты тут делал?! Божка огненного не ты ль кокнул?
Артем виновато посмотрел на осколки и кивнул.
- Ах, ирод! Убью изувера! - в гневе вскричал Селиван и, выхватив из ножен поясной кинжал, устремился к студенту.
- Постой, сказано тебе! Не к лицу старосте вершить расправу скорую, презрев обычаи.
- А и то верно, - молвил Селиван, убирая клинок в ножны, - сделаем все по обычаям.
* * *
Когда сидишь в темном подполье, то даже час покажется вечностью. Одуряюще пахло квашеной капустой. Где-то рядом, очевидно, стоял бочонок, и источал манящий запах.
"Да провались такая жизнь! - подумал измученный студент. - Я - не я, если не доберусь до этой капусты! И плевать, что связали!"
Он пошевелился, стянутые веревкой запястья саднили. Поводя носом, словно гончая, напавшая на след зверя, голодный студент уверенно дополз до бочки, повозился немного, и скоро темнота подполья огласилась звуками счастливого чавканья.
Когда сытого и умиротворенного студента извлекли на свет из тьмы заточения и в сопровождении двух дюжих молодцев повели на деревенскую площадь, мужики закрутили носами, подозрительно принюхиваясь, а бабы захихикали. Что и говорить, взъерошенный и обильно политый капустным рассолом Артем доверия у аборигенов не вызывал. Народ, гомоня, потянулся следом, деревенская ребятня, радостно вопя, не отставала от взрослых. Процессия завершила "крестный ход" на площади, где суровыми стражами близ набатного колокола ждали Селиван с Никодимычем. Огневцы, оказавшись вместе, оживленно переговаривались: мужики обсуждали мужицкие дела, бабы - бабьи.
Артем с интересом разглядывал окружавших его селян, и если мужчины ничем примечательным не выделялись (скромно вышитые рубахи не в счет), то женская гвардия еще как выделялась: головы зрелых дам украшали шитые бисером и самоцветами рогатые кики. Возможно, под ними скрывались настоящие рога, кто их знает, этих женщин! Впрочем, Артем не на том факультете учился, чтобы разбираться в подобных тонкостях.
Селиван долго и со смаком откашливался и прочищал горло, ожидая, пока стихнет гул голосов, и, наконец, исторг выстраданную фразу:
- Любезные други и чада мои!
Староста перевел дыхание и продолжил:
- В сию скорбную годину, когда боги и духи шлют нам одно горестное испытание за другим, сей изувер, - Селиван гневно-презрительно ткнул указующий перст в сторону осоловелого студента, который жмурился под лучами вечернего солнца, - сей изувер аки тать в ночи...
- Пробрался к тебе в подполье и схарчил всю капусту? - осведомилась предводительница бабьего фронта Степанида.
В толпе раздались отдельные смешки.
- Вот завсегда ты, Степанида, нос свой длинный суешь, куда не просют! - разозлился Селиван, чья продуманная речь оказалась безнадежно испорченной.
- Что-о?! - возмутилась Степанида. - Это чем же тебе нос мой не гож? На себя сперва погляди!
Толпа оживилась и придвинулась ближе, причем, каждый норовил пролезть в первые ряды.
Артем воззрился на предмет спора: нос Степаниды был самым обыкновенным - вполне нормальным. А вот ее кика потрясала всякое воображение: "рога" достигали полуметровой длины! Кика с боков дополнялась массивными кольцами, веса которых не выдержали бы и слоновьи уши. Наверное, поэтому украшения крепили прямо к головному убору.
В воздухе словно повеяло горячим испанским ветром, крики "Торро, торро!" так и разносились окрест... в богатом воображении Артема.
- Дома поговорим, жена, - осадил Степаниду староста, - не досуг мне нонче забавляться: супостат сей Статую Огненного короля кокнул точно яйцо курье, а ты по капусте скорбишь!
Стало тихо. Казалось, будто огневцы и вовсе дышать перестали, обдумывая услышанное, а затем началось невообразимое: шум, гам, крики, причитания как по покойнику. Наконец, народ вспомнил кто является виновником их бед.
Артем живо представил, как обезумевшая толпа разрывает его на кучу мелких статуэток. Он беспомощно огляделся по сторонам в поиске путей к отступлению. Впрочем, какое там отступление! Отступают четко и организованно, а ему хотелось попросту задать стрекача. Вот только бежать было некуда.
- ТИХО!!! - взревел Селиван, но его крик потонул в общем хаосе звуков.
Артем зажмурился и приготовился умереть. Однако смерть не спешила, да и шум стал странным образом утихать. Студент приоткрыл глаза и увидел, что сквозь расступившуюся толпу к ним приближается Варвара. Знахарка шла, слегка опираясь на посох, а когда она подошла к пленнику, воцарилась тишина.
- Развлекаетесь, как я погляжу! - сказала Варвара, бросив на Селивана тяжелый взгляд исподлобья. - Чем расправу чинить, лучше бы о себе позаботились. Закат близок!
Огневцы с тревогой посмотрели на вечернее небо. Солнце уже успело окрасить закатным багрянцем облака, пенившиеся у горизонта.
- Идите все по домам, - продолжила знахарка, - скотину тоже прячьте, хоть в эту ночь нам опасаться нечего: не враз нечисть проведает, что без огня мы остались. А наутро двинемся в Стольноград, под защиту его стен.
- Но как же... - Селиван мотнул головой в сторону Артема.
- Помолчи, Селиван! - знахарка сверкнула глазами. - Сама разберусь, а ты делом лучше займись.
Народ торопливо покидал деревенскую площадь. Крякнув и смущенно почесав в затылке, Селиван отступил в сторону.
- Хорошо ли ты запомнил, Василий, то, что я тебе говорила? - приступила Варвара к допросу. - А ты, пришелец из чужого мира? Не я ль сказала "к Селивану не ходить"?
Артем с Никодимычем отчаянно закивали головами.
- Ох, что-то глуховата я стала на старости-то лет, ну-тка наклонитесь-ка поближе...
Все, кто еще не успел разойтись по домам, оказались свидетелями памятного зрелища: через всю деревню до домика у леса гордо шествовала знахарка Варвара, держа за уши Никодимыча и Артема, которые, охая и спотыкаясь, семенили рядом. Шествие замыкал Селиван: он торжественно нес посох старухи.
* * *
- Тебе стоит вернуться до наступления темноты, Селиван, - сказала знахарка. - Не искушай судьбу.
Староста, прислонил к дверному косяку посох, поклонился и вышел.
- Теперь можешь говорить. - Варвара, скрестив руки на груди, смотрела на Артема. - Зачем ты разбил статуэтку бога Огненного короля?
- Я вовсе не собирался ее разбивать, мне хотелось разглядеть ее поближе. Взял статуэтку в руки, но она раскалилась вдруг как утюг.
- Скажи мне, а что тебе вообще известно о волшбе? - вдруг спросила Варвара, сузив глаза.
- Ничего, - ответил Артем.
Знахарка и кузнец многозначительно переглянулись.
- А если подумать? - допытывалась знахарка.
Артем подумал, но в голове крутились лишь знания, полученные из компьютерных игр.
- Могу предположить, но точно не знаю.
- Предположить?! - ахнула Варвара. - Что ж, время у нас еще есть. Предполагай, коли так.
- Ну... Волшба, магия... - неуверенно начал Артем, припоминая, - про магию мне известно из игр. Существует несколько типов магии. Например, магия огня, воды, земли и воздуха. Это основные виды магии стихий. Существуют и промежуточные разновидности... Еще магия смерти и магия природы, которую иногда называют магией жизни. Изредка, в некоторых играх, встречается магия белая и черная.
- Что ж это за игры у вас такие? - изумилась Варвара. - Ежели у вас все в них играют, то я уже ничему не удивляюсь.
- Но больше мне ничего неизвестно! - воскликнул Артем. - Честно! Только названия!
- В твоем случае большего и не нужно. Ты избранный. К тому же, пришелец из иного мира. И твои слова способны погубить наш мир. Вот, выпей-ка это! - приказала знахарка.
- А что это? - подозрительно спросил Артем, глядя на протянутую чашу с темной пахучей жидкостью.