Амулет Пулат-Хана
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Два закадычных друга ищут легендарный клад Пулат-Хана. То, что они нашли, изменило жизнь, мистически повлияв на судьбы героев.
|
АМУЛЕТ ПУЛАТ-ХАНА
I.
... И направил Пулат-Хан караван в горы. Угрюмые ущелья открывали ему тайные тропы, пропуская туда, где не ступала нога человека. Каменные теснины с шумными водопадами раздвигались, и вода, бурная и опасная до того, послушным ручьем обтекала тропу, которая вела путников к горе, прозванной народом Дастархан за ее плоскую и широкую вершину. Подступы к ней казались непроходимыми - скальные стены окружали гору со всех сторон. И были они так высоки, что ни один из путников, волей судьбы попавший в эти заповедные места, и не пытался преодолеть их...
Ветер, вынырнув из-за спины долговязого блондина, лихо пролистал несколько страниц книги, которую тот читал вслух, сидя на камне недалеко от жаркого костра.
- Когда это было? - спросил его друг Анвар, помешивая суп в котелке.
- Легенды и тайны Востока, шестнадцатый век.
- Легенды! Слушай, Вень, и как удалось этому хану забраться на плато?
Вениамин улыбнулся и, спрятав книгу в рюкзак, подсел поближе к плоскому камню, на котором уже лежал нарезанный хлеб и пара свежих огурчиков.
- Вот ты не веришь легендам, а посмотри вокруг и вспомни весь путь сюда. В этой легенде точь-в-точь описано это плато и путь к нему.
Анвар снял котелок с огня, пристроил его на импровизированном столе, достал ложки.
- Я не возражаю, только "угрюмые ущелья", "непроходимые подступы"... Мы с тобой очень даже легко прошли весь путь и наверх залезли без проблем!
Веня потянул обжигающий суп с ложки.
- Ух, горячий какой! - проглотив, он зачерпнул еще и тоном учителя напомнил: - Шестнадцатый век! Ты разницу понимаешь между тем временем и нашим? Это не современный путеводитель по горам Средней Азии. В те времена писали красиво, вычурно, не скупясь на эпитеты.
Анвар обвел взглядом плато: ровное, как стол, без единого деревца или кустика, оно удивляло своей формой. Словно чей-то гигантский меч снес вершину горы, которая, падая, распалась на множество камней, разбросанных у подножия со всех сторон. Сюда редко кто забирался, и места эти действительно были заповедными. В окружении желтоватых холмов, голубого неба и далеких вершин, сияющих в лучах заходящего солнца белоснежными шапками, Анвар ощутил то волнующее одиночество, которое могла подарить только природа, первозданной красотой окружающая их в этот летний вечер.
На следующий день друзья отправились на обследование плато. Довольно скоро они нашли вход в пещеру в его юго-восточной части. Узкий вертикальный лаз уходил вглубь горы.
- Кто ищет, тот всегда найдет! - высокопарно констатировал Анвар, и озорные искорки блеснули в миндалевидных глазах.
- Ну, это смотря, что искать, - добавил Веня, - там уже были люди, и ... ничего!
Анвар присел к краю лаза, прислушался. Вениамин наклонился с другого края и, как ищейка, театрально задвигал носом, шумно втягивая воздух.
- Точно, да, да, я чувствую - пахнет сокровищами! - с нарочитой серьезностью сказал он, подтрунивая над другом.
- Сокровищами или нет, не знаю, но прохладой веет!
Азарт подгонял, друзьям не терпелось поскорее проникнуть в заветную пещеру.
- Вешаем снарягу и вперед?
Анвар кивнул, как заговорщик. Не зря их с самого детства объединяла любовь к приключениям. Увлекшись походами в горы еще в студенческие годы, они и после окончания университета, занимаясь каждый своим делом, в свободное время по-прежнему собирали рюкзаки и вместе отправлялись в очередной поход. Но это путешествие отличалось от любого другого - идея поиска клада Пулат-Хана, по-преданию, спрятанного в пещере Столовой горы, как еще называли Дастархан - в той самой пещере, у входа в которую они сейчас стояли! - придавала ему особый интерес.
Парни ударили по рукам и занялись подготовкой снаряжения для спуска.
II.
Анвар встал на ноги. Отстегнув спусковое устройство и дав легкую волну по веревке, что означало "путь свободен", он осмотрелся. Луч фонаря осветил стены каменного кармана. Узкий меандр уходил вниз, чернея пустотой, но людям не протиснуться в него.
Разочарованно вздохнув, Анвар прислонился к холодному камню и выключил фонарь. Все! Конец пещеры и надеждам. Никакого клада! В полной темноте слух напрягся сам собой: сверху доносился шум от движений Веньки, снизу - свист ветра из непроходимого лаза. Анвар провел рукой по стене - сухая, прохладная и молчаливая. Камень! Спустя несколько минут, на ней появились блики от фонаря друга, а затем и он, мягко спружинив, опустился рядом.
- Ну что?
- А ничего! - закрываясь рукой от слепящего света, ответил Анвар. - Поздравляю, Вениамин, теперь вы можете назвать себя спелеологом!
- Еще выбраться надо, чтобы назваться, - Веня поправил обвязку и, не отстегиваясь, протиснулся к меандру.
- Может, подолбим? Дует хорошо, точно есть продолжение!
Анвар включил фонарь и, похлопав друга по плечу, ответил:
- Ага, и хан этот, Пулат, сначала долбил тут, потом прятал, а потом снова все замуровал!
Парни переглянулись и, не сговариваясь, стали шарить по стене, в надежде найти хоть намек на приложение рук человека. Но стена была гладкой и монолитной.
- Нет! Или легенды врут, или это в другом месте, - Анвар взялся за веревку, - пошли назад, тихонько и внимательно, может, что и пропустили при спуске.
Вениамин полез первым, и уже сверху решительно сказал другу:
- Легенды не врут! Это я тебе как историк заявляю!
- Давай, давай, историк, освобождай веревку!
Анвар улыбнулся. Вениамин хоть и был серьезным человеком, уважаемым в научных кругах, а выглядел как подросток - длинноногий, чуть сутулый, и движения его были нескладными, так и казалось, что он запутается в своих руках и ногах, пока разберется, что за чем должно следовать.
Лезть назад было труднее - сказывалась усталость. Парни поднимались, сменяя друг друга на перестежках. Почти вертикальная щель в середине пещеры прижимала каменными стенами. Ухватов практически не было, и подниматься приходилось по веревке на стременах. Метров за десять до конца этого зажима Вениамин остановился передохнуть и, разглядывая стену, заметил отблеск от фонаря в дальнем конце щели, там, где она сходила на нет.
Вениамин чуть качнулся и, перебирая по неровностям стены руками, попытался добраться до того места, где что-то блеснуло. Это удалось почти сразу. Удерживаясь одной рукой, прижимаясь к стенам щели спиной и коленями, он просунул другую руку глубоко в узость и, пошарив там, нащупал цепь. Сердце зачастило в груди в предчувствии ожидания. Крепко ухватив находку, Венамин маятником вернулся назад. Все еще покачиваясь на веревке, он пытался в тусклом свете фонаря рассмотреть увесистый металлический предмет круглой формы. Причудливые завитушки обрамляли его по краю, а в центре матово поблескивал большой круглый камень.
Голос Анвара разорвал тишину пещеры:
- Ты жить тут останешься или все же вылезем, а?
- Иду, иду! - весело ответил Вениамин и, спрятав медальон во внутреннем кармане комбинезона, полез наверх.
III.
Звездное небо нависло над плато. Казалось, в мире больше нет ничего, кроме этого сверкающего купола. Млечный Путь разделил сияющую бездну пополам. Яркие звезды - Денеб, Альтаир и Вега, - красивейших созвездий Лебедя, Орла и Лиры, образовывали треугольник, давая простор фантазии мечтателям и поэтам.
Парни лежали в спальниках и, считая падающие звезды, обсуждали находку.
- Видно, что вещица эта старинная, и вполне могла принадлежать Пулат-Хану, что скажешь, историк? - рассуждая, Анвар поднял руку повыше, стараясь рассмотреть медальон в свете восходящей луны.
Вениамин самым внимательным образом изучал небо.
- Вон, еще упала! - воскликнул он, провожая звезду взглядом. - Я опять не успел желание загадать... старинная, констатирую, но точную дату скажу позже. Знаешь, что интересней всего? - приподнимаясь, спросил он и, не дав другу ответить, продолжил: - Интересней всего то, что больше не было ничего! Клады такими не бывают. Как этот медальон оказался в щели, да еще в таком месте, куда человек шестнадцатого века вряд ли мог залезть, тем более - хан!
- Может, с паводком занесло?..
Анвар сел и, растянув цепь в руках, надел на шею. Медальон лег чуть ниже груди в районе солнечного сплетения. По камню прошли волны света, начиная от центра и уходя дальше к витиеватому украшению, в котором и потерялись.
- Ого! - воскликнул Веня. - Как играет!
Анвар не ответил. Он даже не услышал голос друга. В полной тишине перед его взором пронеслись призрачные картины; одна за другой они, словно слайдфильм, рассказывали об исторических событиях былых эпох. Юноша как воочию увидел легионы римлян под предводительством самого Юлия Цезаря, несметные войска Амира Темура, полонившие почти половину Азии, величественный дворец Пулат-Хана, полный поэтов, музыкантов и седых мудрецов. И после этого немого кино он услышал голос и увидел одинокого старца у ручья, склонившего голову в поклоне. Говорил тот на незнакомом языке, но Анвар понимал его.
- Приветствую тебя, Владыка! Медальон вновь обрел хозяина, да будут ваши свершения благими и принесут миру процветание и счастье. Будь осторожен, Анвар-бей! - предупредил старец. - Не упусти срок возврата медальона, а куда, он сам укажет.
После этих слов видения исчезли, растаяли в ночи. Перед Анваром вновь было безлюдное плато Дастархан и друг Венька, который тряс его со всей силы, не понимая, отчего на всегда смешливого и разговорчивого приятеля нашел внезапный ступор.
- Все, Венька, влипли мы с тобой по самые уши! - только и смог сказать он.
- Куда влипли?
Анвар молчал и смотрел перед собой немигающими глазами, как зачарованный. Веня толкнул его в плечо.
- Анварчик, ты что?
- А? - приходя в себя, новоявленный бей закачал головой. - Веня, я такое видел! И слышал!
И он рассказал о своем видении.
Вениамин не знал - верить или нет. Точнее, поверить он, конечно, не мог - мистика какая-то, - но у Анвара был такой вид, что не поверить тоже никак нельзя. Одно было понятно, что надо успокоиться и найти всему этому нормальное объяснение, а еще лучше - хорошенько выспаться, отдохнуть, ведь за три последних дня они изрядно устали.
- Так! - Веня сказал это уверенно и безапелляционно. - Спать и точка. А завтра будем думать.
Он осторожно снял с друга медальон и положил его в рюкзак; заботливо поправил спальник Анвара и, в последний раз поймав взглядом падающую звезду, успел загадать желание, после чего провалился в сон.
IV.
Травинка щекотала нос. Вениамин чихнул и... проснулся. Анвар стоял в стороне и сосредоточенно рассматривал скальные стены плато.
- Что-то я не понял... - недоумевая, пробормотал Венька, - мы спать вроде ложились там, - и он показал рукой наверх.
Анвар кивнул:
- Амулет работает.
Солнце припекало щеку. Вениамин повернулся и... проснулся по-настоящему. Анвар уже встал и собирал рюкзак.
- Мы где? - спросил Веня.
Анвар усмехнулся:
- На плато Дастархан, сударь!
- Ну, надо же! - Венька так искренне удивился, что Анвар на секунду оторвался от своего дела. - А мне сон приснился, что ты надел амулет, и подумал, что хорошо бы было вот так сразу оказаться внизу и ... оказался, и я с тобой и со всем скарбом.
Вениамин вылез из спальника. Солнышко уже не просто припекало, а жарило в полную силу. Хотелось есть. Жизнь вокруг пела звонкими голосами невидимых птиц, шелестела сухими травами. Снизу доносился шум реки, лай собак из далекого кишлака. Стоит ли беспокоиться о чем-либо? Мало ли рассказано о всяких подобных вещах в сказках, легендах?! У Алладина, например, была волшебная лампа. Почему у них не может оказаться волшебный амулет?
- А есть не будем? - спросил Веня, как ни в чем не бывало.
Анвар затянул веревку рюкзака и, не поворачиваясь, ответил:
- Нет, не будем. Спустимся, там, у реки поедим.
- А куда мы спешим? - снова спросил Венька, потягиваясь.
- Да у нас вода кончилась, понимаешь?
Анвар нервничал. Амулет уже болтался на его груди и словно подгонял. Вениамин не стал возражать и вскоре, легко спустившись с плато, они шли вдоль журчащего сая.
Выбрав уютную полянку, они соорудили костер, вскипятили чай, успев поплескаться в прохладной воде и, отдохнув немного, продолжили путь по направлению к шоссе.
Всю дорогу парни молчали. Казалось, говорить не о чем. Вениамин чувствовал неладное, но решил положиться на судьбу. Главное, думал он, чтобы этот амулет не втянул Анвара в какую-нибудь авантюру. Сон есть сон, но мало ли что!
Прощаясь в городе, он пристально посмотрел в глаза другу.
- Будь осторожен, Анвар, - и добавил, шутя: - С этой штуковиной. А вдруг все - правда!
Обладатель амулета понимающе кивнул и, пожав руку друга, молча направился к ближайшей станции метро.
V.
Ночная прохлада разбавила летнюю духоту, легким ветерком залетая в распахнутые окна. Редкая машина с шумом проносилась по опустевшей дороге, и свет ее фар бликами пробегал по стенам комнаты. На письменном столе перед окном лежал таинственный амулет, а над ним, не замечая хода времени, склонился взъерошенный парень.
"Что же ты такое есть на самом деле?" - навязчивая мысль не давала покоя.
Прошло три дня с того момента, когда он надел медальон. Тогда случилось сказочное видение, настолько сказочное, неправдоподобное, что Анвар вспоминал о нем, как о сне. Что произошло тогда? Почему, только подумав о том, что ему стоит поторопиться со спуском, чтобы успеть к встрече единомышленников, он почувствовал силу амулета? Анвар не хотел говорить об этом с другом. Вениамин настолько был погружен в свою любимую историю, что просто не понял бы его устремлений, не связанных с наукой. А может, наоборот, не только понял, но и помог бы знаниями той же истории? Ведь что, собственно, есть история человечества, история народов? Войны, перевороты, революции, одним словом - смена власти. Кто как не историк знает об этом лучше всех!
Камень на амулете засветился. Сияние исходило из самой его середины, делая плотную, тугую структуру самоцвета прозрачной.
- Та-а-а-к! - напрягся Анвар, стараясь не упустить мысль, которая заставила молчавший три дня амулет, вновь проявить себя, - что же тебя оживило, загадочный ты мой?
И он снова вспомнил все с самого начала, с того самого момента, как Вениамин показал находку, едва выбравшись из тисков щели.
"Но почему я, а не Венька? - размышлял Анвар, - нашел он, а надел его на себя я. Так, так, значит, он выбирает. Что сказал старик в видении? Медальон вновь обрел хозяина! Но хозяина ли? Не слугу ли - вот в чем вопрос!"
Первая птица, проснувшись раньше всех, несмело подала голос. Почти сразу ей ответили несколько таких же сонных птах, и вслед за ними в еще редкий ансамбль пернатых влились другие голоса, уже громче, напористей провозглашая начало нового дня. Не прошло и десяти минут, как птичий гомон радостной песней возвестил миру о скором восходе светила, которое предварило свое появление красным полотнищем зари, словно театральными портьерами закрывшей восточное небо. Внезапно птичий хор умолк, как по мановению дирижерской палочки, но сразу же дружно запел вновь, и солнечный диск выкатился из-за занавеса.
Анвар не чувствовал усталости. В это утро он понял, что амулет достался ему для великих свершений, которые он лелеял в своем сердце, предчувствуя их реальное воплощение. И сейчас ему необходим был Венька, как верный друг и, хотелось бы думать, единомышленник.
Раздался телефонный звонок. Быстро подняв трубку, чтобы не потревожить маму, Анвар тихонько ответил:
- Алле?
- Анвар, это я! Ты прости за ранний звонок, я уже три дня не могу найти тебя, - скороговоркой проговорил Вениамин.
- Привет, Вень, - улыбаясь, Анвар перебил его.
Как здорово знать, что на свете есть человек, который беспокоится о тебе!
- Со мной все в порядке, давай встретимся через час, ОК? Надо поговорить.
И друзья договорились о встрече, как и раньше, в тихой и уютной Венькиной библиотеке, где они могли говорить, размышлять и строить авантюрные планы, не рискуя быть услышанными никем.
VI.
Вениамин нервно прохаживался по небольшой комнате, сплошь уставленной стеллажами с книгами. Он понимал, что убедить друга в его неправильном и даже очень опасном взгляде на политическое устройство страны он не сможет. Анвар был одержим идеей государственного переворота. Но, что больше всего беспокоило Вениамина, это его полное пренебрежение уроками истории. Теми уроками, которые преподносит жизнь, и игнорировать которые подобно повторению ошибок, только с многократным увеличением последствий.
- Пойми, за все в жизни приходится платить. Ведь то, что ты хочешь совершить, это..., - Вениамин развел руки, а его глаза при этом выражали такое недоумение, - ...это глупо, в конце концов!
Последний аргумент тоже не убедил. Анвар словно не слышал или не хотел слышать.
- Вень, это ты пойми! У меня в руках сейчас такой инструмент власти, что я могу... - он замялся, - я все могу!
Вениамин остановился, как вкопанный. Перед ним сидел молодой обиженный парень, талантливый физик, которому просто закрыли дорогу к мировому признанию. Он отослал статью о своем открытии в теории электромагнитной проводимости в один очень уважаемый научный журнал. Статью напечатали, вскоре пришли восторженные отклики физиков Голландии, Англии - открытие Анвара было сенсационным! Японцы сразу пригласили молодого физика к себе на самых льготных условиях. Но в Академии наук Анвару просто дали понять, что он еще слишком молод, чтобы прыгать через головы маститых ученых, и представлять достижения отечественной науки поехал заведующий лабораторией, под начальством которого Анвар работал.
- Неужели ты всерьез думаешь, что государственный переворот даст тебе и тысячам таких, как ты, возможность делать то, что ты хочешь, ездить туда, куда ты хочешь? - Вениамин говорил спокойно, в своей обычной манере. - Я подобрал тебе материалы по Амиру Темуру и Юлию Цезарю. Про Пулат-Хана в официальных источниках почти ничего нет, кроме, разве что, одной заметки неизвестного путешественника, побывавшего в его дворце. Он видел и описал то великолепие, в котором жил Пулат-Хан и все его окружение, включая певцов, стихотворцев, художников. Похоже, он был любителем и знатоком искусств, и посвятил свою жизнь Музе, но умер в нищете. Подробностей я не нашел, но случилось это после Великого похода Пулат-Хана, когда он и оставил амулет на Столовой горе.
- Амулет предназначен для великих свершений, а не для развития искусств, - хмыкнув, вставил Анвар.
Он, как взъерошенный воробей, сидел перед другом, сожалея, что доверил ему свою тайну.
- Возможно, - согласился Вениамин, - но история двух других - великих властителей, замечу! - есть история власти с прологом и эпилогом. Если найденный нами амулет, - Вениамин сделал ударение на слове "нами", - действительно создан для поворотов истории, то его жертвы - главные исторические лица - обречены с самого начала. Они лишь инструмент...
Вениамин, снова распаляясь, схватил несколько книг со стола, одна из них выпала из рук и открылась на литографии, где суровый всадник в восточных доспехах простер руку с мечом вперед, всем своим видом призывая к сражению.
Анвар поднял книгу и заинтересовался всадником.
- Это Амир Темур, - подсказал Веня, подавая ему другие книги, - он пролил много крови, покоряя народы и страны, а сам умер от простуды в походе. И вся его империя, которую он сколачивал всю жизнь, будучи одержимым идеей покорения мира, вскоре распалась. И так всегда было. И если ты не оставишь свою великую идею, - Вениамин грустно усмехнулся, - то и с тобой произойдет то же самое.
Вениамин присел перед другом на корточки и заглянул в его глаза. В них он не увидел привычных веселых искорок, а лишь напряжение, отчаяние и ... решимость.
- Давай отнесем медальон назад, пока не поздно, пусть он лежит в пещере, и никто его не находит. А мы будем жить, как и раньше - путешествовать, любоваться природой...
- Нет! - решительно ответил Анвар, - тебе придется сделать выбор: ты или со мной, или мы не знакомы!
Веня вздохнул и встал.
- Я с тобой, до конца, что бы ни случилось, - просто ответил он.
Анвар тоже встал, с шумом захлопнул книгу и, положив ее на стол, сказал:
- Отлично! Тогда сегодня пойдем вместе на нашу встречу, я познакомлю тебя со своими товарищами.
Амулет под его рубашкой моргнул язычком таинственного света, явно одобряя решимость нового хозяина.
VII.
Водопад ржавых листьев, высохших жарким летом прямо на деревьях, каскадом обрушился на дорогу при порыве ветра. Они кружились и толкали друг друга в полете, как пассажиры на конечной станции метро в час пик, а потом, упав, хрустели, рассыпаясь под ногами прохожих.
Вениамин вернулся к книге. Он настойчиво искал информацию об амулете, листая старинные фолианты, разгадывая замысловатые записи древних историков. Но его мысли возвращались к другу. Анвар с головой погрузился в политику. Вокруг него сплотились многочисленные единомышленники и те, кто всегда бывает рядом с людьми, стремительно идущими к власти - карьеристы, сребролюбцы, льстецы.
Вениамин разговаривал с другом осторожно, не спорил с ним, не осуждал и не отговаривал. Он наблюдал. Наблюдал за Анваром, за его окружением и искал. Что-то подсказывало ему, что тайна амулета еще не раскрыта, и его истинная миссия не в перекраивании карты мира. А разгадка крутится вокруг личности Пулат-Хана. Почему он предпринял попытку избавиться от медальона власти в самый яркий момент процветания своего государства? Что случилось потом? Куда он исчез? Пока Вениамин знал, что страна поэтов и мудрецов растворилась в истории, как и ее создатель после известного похода на плато Дастархан, породившего легенду о спрятанных сокровищах.
Мерный стук каблучков отвлек историка от размышлений. Он поднял голову от книги и увидел Леночку, которая, как ни старалась, не могла идти тише, и каблучки стучали и стучали по паркетному полу.
- Вениамин Евгеньевич, - смущаясь, тихонько проговорила девушка, и ее голос свежо, как сама весна, прозвучал в этом тяжелом и пыльном помещении, хранящем всю кладезь мудрости ушедших веков, - вас просят подойти к телефону.
Веня улыбался во весь рот, наслаждаясь непосредственностью Леночки, ее румянцем и особой чистотой голубых глаз.
- Иду, иду, - громким шепотом ответил он и осторожно закрыл книгу, оставляя бархатную ленточку закладки на нужной странице.
Звонил помощник Анвара. Он сообщил, что Анвар ждет друга в доме своей матери, срочно. На вопрос что случилось, тот безразлично ответил:
- Что-то с его матерью.
Веня бросил телефонную трубку и бегом помчался из архива.
Рано-опа!
Перед ним промелькнуло милое доброе лицо женщины, которую он знал с малых лет, с того времени, как они с Анваром, последней парой первоклашек, взявшись за руки, вместе пошли в школу. Тогда тетя Рано погладила большеухого Веньку по стриженой головке и сказала:
- Какой хороший мальчик! Вот и дружите теперь всегда!
И легонько подтолкнула обоих мальчишек - своего Анвара и Веньку, ставшего с того момента его закадычным другом, - вслед за всем классом.
VIII.
Анвар сидел перед кроватью матери и с тревогой смотрел на нее. Рано-опа лежала с закрытыми глазами, а ее лицо, казалось, сливалось с белизной подушки. Вениамин столкнулся в дверях с грузным мужчиной в синем халате и таком же колпаке. Это был врач, и он уходил, сокрушаясь, что больная отказывается от госпитализации, тогда как состояние ее нестабильно и за ней требуется постоянное наблюдение специалистов.
На ажурной салфетке маленького круглого столика лежали пустые ампулы и официальная бумага - сигнальный лист скорой помощи, где немыслимо корявым почерком было написано о состоянии больной и об оказанной помощи. Последняя фраза - рекомендация госпитализации, - была дважды подчеркнута и в конце стояли жирные и понятные восклицательные знаки.
Вениамин засмотрелся на эти знаки.
Вот оно! Это знаки предупреждения о расплате! Так всегда - судьба бьет по самому больному месту. Неужели Анвар и теперь ничего не понял?!
Вениамин подошел к другу и положил руку ему на плечо.
- Спит. Доктор сказал - сердце. Но мама никогда не жаловалась на сердце. Она вообще ни на что не жаловалась. Как так, а?
- Пошли на кухню, там поговорим, а то разбудим, - тихонько сказал Веня и похлопал друга по спине.
Стол в маленькой кухне, такой знакомой с детства, был накрыт к чаю. В маленьких синих пиалах, украшенных национальным узором, остывал недопитый чай, на небольшом лягане лежали треугольники еще теплой самсы - любимого блюда обоих парней! - с хрустящей, тающей во рту корочкой и ароматным мясом внутри.
-М-м-м! - с наслаждением принюхался Вениамин, - только тетя Рано такие делает.
- Угощайся! - вежливо, по-восточному предложил Анвар, - правда, чай остыл, я сейчас подогрею.
Он подошел к плите, зажег газ и поставил на зашипевший огонь красный чайник с черным носиком-свистком. Вениамин уже жевал самсу, откусывая большими кусками, так что его рот был забит до отказа. Анвар сел на свое обычное место у окна и, молча, уставился на улицу, где мелко накрапывал осенний дождик, заставляя прохожих торопиться. Они шлепали по лужам, прячась от него или от всей суеты города под разноцветными зонтами.
- Мама позвонила сегодня и сказала, чтобы я пришел, срочно, - продолжая разглядывать мокрую улицу, как бы сам себе сказал Анвар, - я давно здесь не был, дела...
Он тяжело вздохнул.
- А тут встреча намечалась важная, да... - он замолчал.
В это время засвистел чайник. Вениамин налил чай себе и другу и, подавая пиалу, сказал:
- На, хлебни волшебный напиток, может хоть он твои мысли в нужное русло повернет.
Анвар уставился на него, словно тот открыл страшную тайну. Мать, подавая ему чай, сказала то же самое. А потом, когда он вспылил, побледнела и потеряла сознание.
- Я же хочу, чтобы всем стало хорошо! - воскликнул Анвар, с укором вглядываясь в глаза друга.
- А кому было плохо? - совершенно обыденно спросил Вениамин, отпив из пиалы горячий чай. - Ты физикой когда занимался в последний раз? Когда опыты какие-нибудь ставил, над законами размышлял? Физическими, не теми, которые вы сейчас придумываете, уверенные, что это что-то новое, как открытия.
- Вень, какая физика! Ты о чем сейчас? Я все силы отдаю нашему делу, я ...
- А кто тебя просил об этом? - перебил Вениамин, - Вот и мама беспокоилась о том же. Кем ты был до этого лета? Нормальным веселым парнем, влюбленным в свое дело, немного обиженным, правда, но это не мешало тебе жить, радоваться, мечтать. А кем ты стал сейчас? Думаешь, ты крутой, всесильный? Думаешь, люди, что тебя окружают сейчас - твои друзья? Думаешь, ваши политические эксперименты кому-то из нормальных людей нужны?
Вениамин говорил быстро и громко. Он знал, что больше у него такой возможности не будет. После этого разговора они или расстанутся врагами, или Анвар расстанется с амулетом.
Анвар молчал и смотрел в окно. А лучший друг продолжал его пестовать:
- Где все твои настоящие друзья? Где Лола, которую ты так страстно любил? Ты когда в последний раз был в магазине? Да, да, в магазине! Рано-опа бывает там каждый день и как все сокрушается - цены растут, продуктов мало, ввели какие-то купоны, бумажки, на которые люди закупают ткани, муку, рис, мясо, выстаивая целыми днями в очередях. Ты этого хотел?
- Но это все временно! - оправдывался Анвар, - Год-два и мы перейдем на полное самообеспечение, ты же должен понимать это!
Вениамин обреченно вздохнул:
- Понимать это? Зачем? Ты захотел власти, сладкого звука медных труб, а вместо этого получил неразбериху, озлобленность людей, разрыв вековых добрососедских отношений.
Вениамин облокотился на стол и пристально посмотрел на друга. В раскрытом вороте рубашки он заметил цепь медальона.
- Я сегодня понял, почему Пулат-Хан решил расстаться с амулетом, с дворцом, со славой, со всем, что ему дал волшебный медальон.
- И почему?
- Потому, что для человека важны лишь те достижения, к которым он стремится сам, и действия, которые он делает сам - своим умом, своим трудом, без обид и зависти, не причиняя никому зла. А амулет действует так, что самые амбициозные желания человека становятся целью жизни; он навязывает идеи, причем, идеи не просто авантюрные, какие раньше были у нас с тобой, а опасно-авантюрные. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Даже, если не понимаешь, загляни в комнату и посмотри на мать. Ради нее тебе стоит снять это, - и Вениамин кивнул, взглядом показывая на медальон. - Пулат-Хан расстался с ним, чтобы сохранить свою любовь. Власть и любовь несовместимы, приходится выбирать. Сила амулета толкала его на совершение поступков, которые были не свойственны его природе.
- Но он ни с кем не боролся за власть, он развивал искусства и все такое! - воскликнул Анвар.
- Да, именно так, но амулету было этого мало! Он требовал от своего владельца активных действий, а Пулат-Хан сопротивлялся, и тогда смертельно заболела его возлюбленная жена. Вот тут хан и задумался. И предпринял тот поход, после которого его все потеряли, даже историки. А все оказалось просто - он с любимой и с детьми поселился в глиняном доме, в одном из забытых богом аулов, где они жили долго и счастливо. И заметь - без переворотов, войн и амбиций.
- Что ты предлагаешь? - серьезно спросил Анвар.
Он уже привык ставить точки во всех спорах.
- Я предлагаю для начала снять с шеи амулет. Потом прочувствовать, что произошло, появились ли какие-нибудь изменения. Они должны появиться, ведь ты разорвешь прямую связь, амулет должен отреагировать. Потом...
Вениамин не закончил фразы, как Анвар резким движением снял медальон и бросил его на стол. Разбилась пиала, чай разлился, растекаясь ручейками по гладкой поверхности. В комнате застонала Рано-опа. Вениамин бросился к ней, отстранив Анвара.
- Разберись с этим монстром, - на ходу сказал он, кивнув на стол.
Амулет лежал в чайной луже среди бело-голубых осколков. Камень в его центре мрачно светился. Амулет власти!
Анвар стоял, как одинокое дерево посреди степи. Корни его уходили глубоко в почву, туда, где в подземных кладовых бежала живительная сила - вода. Бывали времена, когда ее становилось мало и не все ветви дерева получали свою долю земных соков. Тогда часть дерева умирала - листья засыхали, молодые побеги не выдерживали сухости и торчали растопыренными пальцами из оставшейся зеленой кроны. Но следующей весной, когда земля вновь наполнялась талыми водами, все ручейки и источники несли их вверх к растениям, которые оживали, покрываясь молодыми листочками, цветами и жили, жили, радуясь солнцу и ветру.
"Мои корни крепки, - Анвар словно почувствовал силу в ногах, - и корни эти - мой народ! Я на верном пути, и доказательство тому - этот амулет. Он не зря попал в руки ко мне. Нас было двое, но открылся амулет мне!"
Анвар сдвинул брови - густые и черные они украшали его смуглое чистое лицо, но сейчас плотно сжатые губы и прищуренные глаза придавали ему суровость. Из комнаты доносились голоса: слабый и тревожный - матери, спокойный и мягкий - друга. Анвар посмотрел на амулет, потянулся, чтобы взять, но рука так и зависла над ним. Оставив все, как есть, Анвар прошел в комнату.
IX.
Рано-опа приподнялась и, облокотившись на подушку, пыталась понять, что происходит. Вениамин уговаривал ее лечь в больницу. Он нашел такие слова, что она согласилась, даже улыбнулась. Вениамин шепнул ей, что сын хочет изменить все, вновь вернуться к началу и продолжать свою жизнь, как и раньше, занимаясь любимым делом. Но для этого сейчас ему необходимо сосредоточиться и не беспокоиться о ней.
Анвар стоял в дверях и слушал, как правильно и уверенно говорил Веня.
"Какова же его роль во всем этом? - пронеслось в голове. - Ведь мы везде вместе, и показался амулет не мне, а ему". Анвар снова сомневался.
Мать заметила его и, протянув руку, позвала.
- Сынок, ты за меня не беспокойся, - сказала она, с нежностью глядя на своего мальчика, - мне уже лучше, все будет хорошо, вот увидишь.
Анвар присел на краешек кровати и, склонившись, взял слабую руку. Он прислонился горячими губами к родной чуть холодноватой ладошке. Рано-опа погладила сына по голове, прижала к себе.
- Мальчик мой, я верю в тебя. Ты у меня умный, добрый, ты все сделаешь как надо.
- Спасибо, мама, я все сделаю, - он посмотрел на Вениамина, - мы все сделаем, как и прежде - вдвоем, точно, Венька?
- Точно, точно, - пробурчал Веня.
Он уже набирал номер своей знакомой, которая была заведующей кардиологическим отделением городской больницы, куда и решили положить тетю Рано.
Анвар разговаривал с матерью. Он просил ее совета. В его сердце не было той решимости, с которой он все начинал. И впервые за полгода уверенный в себе политик не знал, что делать. С амулетом все казалось ясным, он вел от решения к решению, как мудрый визирь, и Анвар не думал, что делать, правильны ли его действия. Он просто следовал вперед к единой цели, нарушая принципы морали в ее достижении. Он был уверен, что все средства хороши на пути к ней. И старался не опускать взгляда к тому быту, что и составляет самую жизнь народа, о котором он думал наперед, ради которого, как ему казалось, он все это затеял. Но мать и друг - верные люди, самые близкие, - они как совесть были все время рядом. Анвар пытался отмахнуться от них, спрятаться в своих делах, встречах, переговорах. Но, все же, оставаясь один на один с собой, он не мог убежать от своей совести. Глаза матери возникали перед его взглядом в темноте спальни его нового, но пустого дома, и от этого нельзя было спрятаться.
Рано одна воспитала сына. И кроме него у нее никого не было. Так уж сложилась жизнь. И она мечтала о счастье сына, как и о своем когда-то - несбывшемся. Поэтому ей было больно видеть, что он свернул со своего пути, и взялся не за то дело. Она ничего не знала о найденном амулете, и ей было совершенно не понятно, что за перемена произошла с ее мальчиком, почему он так озлобился, на кого он так обиделся, что оставил свою радостную и, казалось, беззаботную жизнь, своих друзей, любимую девушку, которая тоже не поняла его и просто ушла.
- Анвар, я могу сказать тебе лишь одно - будь в ладу со своей совестью. Забудь обиды, усмири гнев, выкинь из своего сердца зависть и потом спроси себя - что мне делать? Ответ придет сразу, он прозвучит слабым голосом, но это и будет желание твоего сердца. Разум постарается забить его, даст ясный ответ, напористый. Но ты прислушайся к тому внутреннему голосу, которым поет душа. Ты услышишь, сынок. Я знаю.
Она легко сжала его руку.
- Спасибо, мама, - Анвар поцеловал мать в щеку, - я так и сделаю.
Вениамин не мешал их разговору. Он прошел на кухню. И сидел там на старенькой табуретке, ожидая, что предпримет его друг. Вскоре тот появился на кухне; молча, взял амулет и вышел с ним на улицу.
X.
Поток людей, спешащих по своим делам, увеличился. Рабочий день подошел к концу и толпы народа заполнили улицы, пестрыми реками растекаясь в разные стороны.
Анвар бесцельно брел по краю тротуара. Он был один, совершенно один, и брел среди людей со своим грузом, как с рюкзаком на узкой тропе, заросшей подорожником и прозрачными кустиками чабреца. Казалось, рядом громыхает река, с силой прокатывая по дну огромные валуны, подныривая под те, которые не поддаются, выплескивая из-под самых крепких каскад белой, как молоко, взболтанное в миксере водоворота, холодной и, вместе с тем, обжигающей воды. Людская река неслась дальше, усмиряя свой нрав лишь у перекрестков, как горная - у пологих холмов, а он все брел по своей тропе, никого не замечая.
Амулет лежал в кармане. Анвар прикасался к холодному металлу, перебирая звенья массивной цепочки, как четки. Гладкий камень был теплым на ощупь, пальцы поглаживали его, не ощущая ни единой царапинки или вмятины. Анвар свернул в сквер, где под раскидистыми чинарами стояли безлюдные скамьи. Чуть позже, когда наступит настоящий вечер, сюда придут парни и девушки, и воздух вокруг наполнится сладким ароматом поцелуев, смешанным со страстным шепотом и тихим, но все же звонким девичьим смехом. Анвар вспомнил свою возлюбленную. Он почувствовал, что скучает по ней и по той беззаботности, которая, быть может, только здесь, на этих скамьях, и была истинной.
Все так же неторопливо он прошел вглубь сквера и присел на любимую скамейку около пышного куста жасмина. Светло-зеленые листочки, запылившиеся за лето, еще украшали раскидистые ветви. Достав медальон, Анвар сжал его в ладони и закрыл глаза. Вспомнились последние слова старца о том, чтобы не упустить время возврата медальона. Видимо, это время пришло! Он надел амулет и, закрыв глаза, задал вопрос: "Куда тебя отнести?"
Вопрос "Что делать?" уже не стоял молчаливым недоумением. Анвар понял, что он сделал то, что было предначертано судьбой - начал нелегкое дело возрождения своей страны. Теперь пришел черед других - настоящих политиков, среди которых обязательно найдется лидер, способный достойно продолжить начатое с помощью амулета власти, но уже умом человека, без помощи неведомых и непонятных сил.
Перед внутренним взором Анвара вдруг возникли осколки разбитой пиалы.
"Разбить куда проще, чем собрать и сделать снова целым. Я разбил, теперь нужно, необходимо собрать. Да! Не могу я бросить страну в разбитом состоянии, нужно найти способ собрать осколки и соединить их, создать новое, пусть с трещинами, пусть не такое красивое, но целое. А потом, постепенно восстановленная чаша, окрепнет и новый рисунок, наложенный умелым мастером, обновит ее. Умелый мастер... мне нужен умный человек, хороший руководитель, честный, грамотный. Многовато требований, но, кажется, я знаю такого! Он сможет продолжить возрождение и приведет страну к процветанию".
Анвар разжал руку - камень на медальоне посветлел, словно на него попал луч солнца. Анвар заметил это и снова задал тот же вопрос: "Куда мне тебя отнести?" В голове возник образ Великого Сфинкса.
- Египет?! - воскликнул Анвар, и камень заиграл светом, подтверждая его догадку.
Домой Анвар вернулся повеселевшим. Он распрямил плечи, словно сбросил рюкзак проблем в бурную реку, а ее воды подхватили тяжелый груз и унесли далеко, далеко.
Вениамин заметил перемены в друге и тоже вздохнул с облегчением.
- Вот, тетя Рано уже собралась и будет отдыхать под присмотром врача, пока мы с тобой завершим одно дело, - сказал он, с вопросом вглядываясь в лицо Анвара.
Верно! Они начали его вместе, отправившись за сокровищами Пулат-Хана, значит, и завершать его им предстоит вместе.
Анвар загадочно улыбнулся и проговорил с налетом таинственности:
- Мама, мы с Венькой поедем в Египет!
Вениамин присвистнул и, извинившись, как в детстве, поджал голову, съежившись и выпучив глаза. Все рассмеялись.
- Я так давно мечтал побывать там!
- Ну, так вперед! Только сначала уладим все дела здесь.
И Анвар поднял трубку телефона.
XI.
Ноги Вениамина были куда длиннее, чем у Анвара, и он легко продвигался вверх по ступеням пирамиды. Но друг не отставал. Он, как юркая ящерка, помогая себе руками и всем телом, карабкался рядом, искоса поглядывая на товарища. Идея залезть на пирамиду Хефрена пришла в голову Веньке. Серьезный историк вдруг превратился в озорного мальчишку, и заговорщически подмигнув Анвару, потащил его за пирамиду, отрываясь от группы туристов, к которым они присоединились ранее, увлекшись рассказом экскурсовода.
- Ты что? - зловещим шепотом возмутился Анвар. - Нас арестуют! Здесь нельзя лазить, опасно!