Попал в чужую колею глубокую. Я цели намечал свои на выбор сам - А вот теперь из колеи не выбраться.
Владимир Высоцкий
Длинный четырехэтажный дом, каких полно на Каракамыше, да и в других спальных районах Ташкента, был построен для рабочих и служащих завода "Фотон" еще в шестидесятые годы прошлого века. Лена родилась в нем. Родилась, конечно, не в прямом смысле. Местом ее рождения был роддом на Карасарайской, но отчим домом, куда ее принесли родители, стал именно этот. Он ее родной, в нем живут мама, папа и младший брат. И она сама, во всяком случае, прописана в нем.
Лена ступила на дорожку, идущую вдоль дома. Солнце, щедро освещавшее подъезды днем, уже перевалило на другую сторону - спальную, и тень от четырехэтажной махины укрыла и тротуар, и палисадники. Еще издали Лена увидела маячившего в окне балкона отца. Лысоватый, худощавый, он стоял, облокотившись о подоконник, и посматривал вокруг, здороваясь с проходившими мимо соседями, шикая на кошек, затеявших свору около подъезда. Увидев дочь, он кивнул, но Лена знала, что этот кивок - не приветствие ей, а констатация факта ее прихода: мол, пришла, наконец!
Отец скрылся за окном, а Лена, переведя дух, вошла в подъезд.
Дверь распахнула мать.
- Пришла? Нагулялась?.. - обидные вопросы сыпались один за другим без остановки.
Мать стояла в дверях и сверлила ее презрительным взглядом снизу вверх - не пройти, не обойти. Отец, похоже, курил на балконе.
- Что ты на весь подъезд раскричалась? - глядя на нее выразительными голубыми глазами, Лена попыталась прервать гневный монолог, но это еще больше раззадорило.
- А что прикажешь - молчать? Или встречать тебя с объятиями?
Бессмысленно что-либо возражать. Лена мягко, но упорно оттодвинула мать и, быстро скинув туфли, прошла в свою комнату. Стук входной двери ударил в спину. Ладно, часть бури пролетела, успокоятся потихоньку.
Лена не чувствовала за собой никакой вины. Да, она продала покрывало. Деньги были нужны. Гришка, ее друг, у которого она и жила в последнее время, согласился жениться. Решив не оттягивать это долгожданное событие, Лена помчалась в брачный магазин выбирать платье. Длинное, белое, с воздушным газовым облаком поверх пышной юбки и глубоким декольте, открывающим плечи, оно очень понравилось ей, но не хватало денег, чтобы купить. Гришка юлил, что настораживало, но Лена едва ли не наяву видела себя невестой и отгоняла тревожные мысли. Когда попросила денег у матери, та не дала, как всегда, отослала подальше. И тогда Лена свернула покрывало со своей кровати, прихватила пару хрустальных ваз и убежала. Вернулась с платьем. Мать была в ярости.
Теперь ни мужа, ни покрывала. Только обида, ругань и безысходность. Как жить дальше?.. Гришка и не думал жениться. Согласился, только чтобы отвязалась. Когда она потребовала пойти в загс, сказал "нет" и "на таких, как ты, не женятся". И все. Попробовала нажать, воззвать к совести, он молча достал фото, на которых была она: влюбленная и бесшабашная, голая и красивая, без задней мысли позировавшая ему, даже не подозревая, что ее игривость может вот так обернуться.
- Пошлю твоим родителям, друзьям, всем покажу, - пригрозил он.
В ответ Лена кинулась на него с кулаками. Расцарапала лицо, да и только. Гришка скрутил ее и выпихнул из квартиры. Утерев слезы, она пошла домой. Куда еще?..
Лена открыла шифоньер. Белое облако шелка и газа, сжатое теснотой шкафа, расправилось. Юбка прильнула к коленям. Лена погладила ее, сняла платье с плечиков и разложила на кровати. Что с ним теперь делать? Как же муторно от всего этого!..
Отец вошел в комнату. Постоял, посмотрел, все понял.
- Э-эх, - махнул рукой и вышел.
Почему так? Почему с самого детства у нее с родителями такая конфронтация? Что бы она ни делала, все не так: учеба не так, работа не так, деньги давай в семью, а ей ничего, в любви не везет, да и с работой не везет. Не может она сидеть на одном стуле с девяти до шести, не может - и все! Сколько уже сменила мест! Нигде не приживается. Родители только ругают. Учиться? Ну, закончила она курсы операторов, пошла работать в одну контору - не интересно. На улице весна, друзья едут в горы, а у нее смена. Уволили, когда прогуляла. Пошла в турфирму. И там уволили, когда не вернулась с группой, а осталась в горах на пару деньков. Думала, замуж выйдет за Гришку. Он обеспечит, найдет для нее престижное место... Нашел! Вытурил и даже вещи не отдал.
Лена проглотила слезы, сжала губы.
Путаясь в мыслях, блуждая от обиды к злости, она поглаживала нежную ткань свадебного платья, пока комната не наполнилась сумерками. Платье... надо отнести в магазин. Может, заберут назад. Неодеванное ведь...
С кухни потянуло запахом свежего борща. Сели ужинать. Лена сглотнула слюну, тошнота поднялась под сердце. Когда она ела в последний раз?.. Не позовут. Но и тарелку не отберут. А упреки... она уже к ним привыкла.
***
Ташкент - город солнечный, но не февральским днем! Холодный ветер пробирал до мурашек, стоило только стянуть варежку. И как ему удавалось скользнуть к телу под рукава куртки, кофты, свитера и байковой рубашки?.. Нижнюю часть Лена утеплила так, что и на северном полюсе продержалась бы рабочий день! Но ноги... пальцы свело морозом, несмотря на мамины шерстяные носки. И нос пощипывало.
Лена стояла перед железнодорожными кассами в ожидании клиентов, которым не удалось купить билет заранее, а нужно ехать в ближайшие дни. Как-то случайно она попала в билетный бизнес и уже с год околачивалась здесь в любую погоду. Кассиры, милиционеры получали с "бизнесменов" мзду, а ей хватало барыша на то, чтобы прокормить свою семью. На ее иждивении фактически оказались и мать, и отец, и маленький сынишка, которого не признал Гришка. Ту обиду она проглотила, как и другие. Но забыть Гришку уже не придется никогда: Семен напоминание ей на всю жизнь!
Мобильник в кармане завибрировал. Лена достала его и негнущимися пальцами попыталась нажать на кнопку принятия звонка. Получилось! Звонила кассирша:
- Быстро беги оттуда. Облава.
Отвечать не требовалось. Лена рванула с места в ближайшую подворотню, на ходу запихивая телефон обратно в карман. Пробежать до конца дома, нырнуть в последний подъезд, там есть выход на улицу. Так! Дальше к Винзаводу... можно и сбавить темп. Улизнула. От бега согрелись ноги - хоть что-то хорошее на сегодняшний день! Лена перевела дух, пошла спокойно, поправляя шарф. Снова мобильник. Звонит клиент. Надо ответить.
- Алле, Назирочка, вы сейчас подойдете? - Лена поспешила перенести встречу. - Нет, не к кассам. Я вас буду ждать у Дома культуры Винзавода. Знаете, где это? А! Хорошо! Как будете подходить, позвоните.
Уф, хорошо, хоть сделка не сорвалась. Сегодня придет домой с деньгами, а то мать запилила - на то дай, на это надо! И ладно бы только на сына, ведь она и Ромке откладывает с ее заработка. Скрывает, но Лена знает все ее заначки! Сама мать вяжет шапочки для мусульман до боли в глазах, относит одному мулле, он хорошо платит - то ли жалеет, то ли ее работа и правда лучше других. А деньги собирает на передачки Ромке. И колбаски ему надо купить, и носки, и трусы... От досады Лена сжала зубы. Ну почему она должна кормить непутевого брата даже там, в местах заключения?! Сам попал туда, пусть сам и кормится! Ей мать ни копейки не даст, даже на Семку, а сына жалеет, только о нем и думает. С отца весь толк - пенсия! А с нее - давай, давай, давай!
Клиентка отвлекла от навязчивых мыслей. Быстро обменялись конвертами. Отложить кассирше. Менту... нечего! Облава! Обойдется! Не предупредил даже.
Лена прошла до школы, раздумывая, на чем домой добираться, и остановилась на перекрестке. Недалеко жила двоюродная сестра. Зайти что ли, попить чайку с чем-нибудь вкусненьким, поговорить о жизни?.. Жаловаться не хочется. Незачем это. У сестры своя жизнь, у нее - своя. А так, просто посидеть в тепле, вспомнить детство.
Лена улыбнулась. Детство у них было веселым, безоблачным. А потом... потом оно закончилось и каждый пошел своей дорогой. Алька поступила в институт, вышла замуж, родила двух сыновей. Она тоже родила, только без мужа. Институт она тоже окончила! Педагогический, заочное отделение. Диплом лежит дома, как раритет. Мать увещевала идти работать в детсад, как она всю жизнь - воспитателем. Уважаемый человек, чистая работа. А заработок? Разве прокормишься на те копейки, которые получает воспитатель детсада или учитель начальных классов? На "пятаке" она за день может заработать столько, сколько дипломированный воспитатель за месяц. Алька тоже советовала в воспитатели. Мол, и родители что-то поднесут, и кое-какую еду домой принесешь - голодными не будете. Как наши мамы раньше... Выросли мы на детсадовских харчах. Но то было другое время. Сейчас на одной каше с чужой тарелки не проживешь. Одежку надо покупать, обувь. Семка быстро растет. Платить за коммуналку. Эх, на все и ее барыша не хватает вкупе с пенсией родителей, что говорить о зарплате в детсаду.
"Пойду к Альке!" Лена решительно шагнула на пешеходную зебру. До боли в сердце захотелось уюта и хоть с часик беззаботной жизни.
- Господи... Ленка, ты как сапог черная! Вот это загар... - Алька обняла, тут же отпрянула. - Ты вся холодная! Раздевайся быстро, лезь на диван. У меня тепло, сейчас я чай сделаю...
Разомлевши в тепле и ласке, Лена просидела у сестры дотемна. Звонок матери, как вихрь времени, вернул обеих в реальность. Алька спохватилась, что сейчас муж с работы вернется, Лена тяжело вздохнула, услышав в трубке голос матери. Мол, Семена пора кормить, а хлеба нет...
- Куплю по дороге, я уже еду, - пообещала и начала собираться.
- Лен, тебе бы работу сменить... - Алька жалела ее, пыталась предложить варианты, - может, убираться у кого-то? Все ж не в мороз на улице, да и загремишь, не дай бог, вслед за Романом.
Лена уже думала об этом. На днях товарка обмолвилась, что в новую гостиницу горничные требуются. Сказала сестре. Та поддержала.
- Попробуй! Ну, тоже работа - не сахар, но все же. Там и чаевые дают.
Слабое утешение, но попробовать можно! Лена решила, что завтра пойдет в ту гостиницу. На "пятак" она всегда может вернуться - не прогонят! Да и параллельно может подрабатывать - телефон есть, контакты есть, клиенты тоже есть, да и новые подтянуться, если постараться.
- Попробую, - пообещала и, натянув шапку по самые брови, нырнула в студеную ночь.
***
Свет уличного фонаря блуждал по потолку вперемежку с беспокойными тенями. Ветер за окном качал деревья, их богатые летние кроны устроили пляску в темной комнате.
Лена всю ночь глаз не сомкнула. Невидящим взглядом она смотрела в потолок и думала о своей жизни. За что ей все это? Только и было счастье в беззаботной юности, когда с друзьями ехала в горы, когда сидели у костра или тренировались на скалах. Тогда жизнь казалась светлой и радостной. Куда пропала радость, когда закончилось детство? Вопрос без ответа...
Пока Лена жила одна с сыном, ей казалось, что найди она себе хорошего мужа, ее жизнь потечет по другому руслу и будет она счастливой, и все у нее будет, и, главное, не придется больше думать о деньгах, считая оставшиеся копейки и ломая голову, где заработать побольше. Замуж она вышла. Красивый парень жил неподалеку, в соседнем доме. Как-то случайно они встретились: он, среднего роста, коренастый, подтянутый, с изящными чертами лица; она, тонкая, как молодой тополек, с огромными голубыми глазами, из которых лилась невостребованная любовь и нежность, и страстное женское желание...
Страсть закрутила их вихрем. Они, то жили вместе у него, то врозь, каждый в своей квартире. Но, прожив так пять лет, уже не ожидая ничего подобного, Лена поняла, что она беременна. Радоваться или плакать - она не могла понять сама. Думая о ребенке, который уже жил в ее чреве своей жизнью, она чувствовала, как сердце замирает от восторга, как счастье заполняет ее всю, но вдруг перекошенное от злости лицо матери заслоняло ребенка и сердце сжималось уже от обиды и страданий.
Мать, узнав, что она беременна, зашипела, как змея, и ударила ее в живот. "Пусть выскочит, раз сама не соображаешь!" Лена оторопела от такой реакции. Убежала, слыша как за спиной мать распиналась о том, что снова на ее голову ребенок, что дочь совсем не жалеет ее, не думает о том, как они будут жить с еще одним ртом.
Весенним днем Лена родила дочку. Девочка сразу очаровала всех в роддоме нежной красотой, ей пророчили прекрасную жизнь, желали счастья. С Шамилем они расписались. Все стало как у всех. Мать, увидев внучку, оттаяла, и, казалось, что теперь для нее нет на свете никого дороже. Но вот мужа Лены мать терпеть не могла. И скандалы в доме стали постоянными. Лена с Шамилем пытались жить отдельно, ушли на квартиру его сестры. Но Лена не привыкла вести хозяйство. Каждый день убираться, готовить завтраки, обеды и ужины, заниматься с детьми, угождать мужу... Это тяготило ее, да и Шамиль периодически уходил в запой. Это начисто перечеркивало всю любовь, все семейное счастье. Не прожив на квартире и года, Лена вернулась к матери. И все началось сначала.
Обеспечение семьи самым необходимым так и осталось за ней - женщиной, которая жаждала легкой, красивой жизни, а судьба вела ее по дороге нищеты, лишь в редкие моменты, мельком, показывая другую - усыпанную розами.
Лена влилась в команду женщин, убиравших богатые дома. Работа обычная - мыть, драить, слушать наставления хозяев, среди которых встречались и порядочные, не унижающие, платившие хорошие деньги. Не забыла Лена и о билетном бизнесе. Нет-нет, он приносил ей хорошую копеечку. Но выправить все домашние дела, зажить беззаботной жизнью не получалось.
Брат, вернувшись после отсидки, не работал, пил, мать нервничала, отец заболел. А сын... сын пошел по стопам дяди. Когда он увидел, как соседские парни с уважением относятся к Роману, то решил: чтобы тебя уважали, надо отсидеть! И с двумя такими же пацанами ограбил магазин. И взяли всего нечего, но срок получили. Теперь Лена, как и ее мать, собирала вещи для посылок, копила деньги на дорогу до зоны. А дочка росла под присмотром бабушки.
С мужем Лена все же рассталась, хоть и не развелась. Его быстро подобрала бывшая подруга и теперь он жил на ее иждивении. Маринка общалась с семьей отца, изредка получала деньги на какие-то мелочи то от бабушки, то от тети, то от самого отца. Но на одних подачках девочку не вырастишь. После смерти отца Лены квартира пришла в упадок. Но так хотелось жить в чистоте, с хорошей мебелью, с новой техникой. Из всего того, что нажили родители, в доме осталась старая сантехника, расшатанная мебель, да кое-что из посуды. Все более ценное продал Роман и конфисковали, когда арестовали Семена.
Лена устала переживать и смирилась с судьбой. Только ночами она еще мечтала о лучшей жизни, размышляя, куда бы кинуться, в какой стороне искать ту жизнь, в которой каждый день начинается и заканчивается радостью... Бог услышал ее молитвы и направил на путь истинный, или в космосе что-то перевернулось, но вдруг Лена решила пойти работать в детсад.
В двух шагах от дома открыли частный садик и ее взяли воспитателем, даже, несмотря на то, что у нее не было стажа работы. Лена легко втянулась в работу с детьми. И ей она понравилась! Зарплата оказалась хорошей, да и заботливые родители ее воспитанников периодически ложили что-то в карман за особую заботу об их чаде. На проезд тратить не нужно, на еду тоже. Лена взяла в кредит стиральную машину, крутой мобильник, купила себе изящные туфли на высоком каблуке, Маринке денег не жалела, сколько могла, всегда давала, откликалась на все ее просьбы и желания. Но мыслями Лена была далека от проблем дочери. Да и не было с ней никаких проблем! Учится хорошо, здорова, о друзьях рассказывает, по хозяйству разве что мало помогает, да Лена и сама не тратила время после работы на уборки и стирки. Она готовилась к занятиям с детьми, вовлекала в это и дочь, мечтала, что Маринка поступит в престижный институт, получит хорошую работу, выйдет замуж за перспективного парня и тогда заживут они той самой красивой жизнью. А пока... пока надо как-то решить проблемы с квартирой. Долги за несколько лет тяготили. Брат не давал покоя. После смерти матери они остались хозяевами родительской квартиры вдвоем. Лена злилась на неработающего брата, но и выгнать не могла. Родной все же...
Тени на потолке растворились в свете наступающего дня. Снаружи потянуло свежестью утра. Пора вставать! Шаги за дверью. Дочка заглянула в комнату.
- Мам, ты спишь?
Лена повернулась на бок. Высокая, стройная, Маринка стояла в проеме двери, напряженно прислушиваясь.
- Иди сюда.
Маринка прильнула к ней - теплая, с таким родным запахом молодости.
- Мам, Роман там...
- Что Роман? - Лена напряглась: не обидел ли?
- Мам, его бы помыть... запах на всю квартиру.
Роман болел. Уже несколько недель он не вставал с постели. Распух весь. Лена ложила его в больницу. Подлечили, но сказали, что конец близок - цирроз печени.
- Позову Семена, он его искупает.
Семен после отсидки жил с подругой на квартире. Здесь ему жить не давали ни бывшие друзья, ни милиция. Что бы ни случилось на квартале, сразу валили все на него и других парней, которые отсидели. Вернувшись, сын понял свою ошибку и сказал, что больше никогда туда не вернется. Пошел работать на стройку, нашел девушку. Домой приходил с ней, ничего так. Лена не беспокоилась за жизнь сына. Даст бог, все у него будет хорошо! А пока надо как-то смириться с Романом. Убирать за ним - сущий ад! Домой идти не хотелось из-за этого. А он, понимая, что кроме нее у него никого на свете нет, стал звать ее любимой сестренкой... Ромка, Ромка...
Роман умер в ванне, на руках у сына. Семена потрясла его смерть. Похоронили брата достойно, как и родителей. Родственники помогли. Теперь Лена осталась одна хозяйкой квартиры.
Проблемы с наследством решились сами собой, осталось только документы переоформить. Тоже волокита, тоже деньги. Но это уже другие хлопоты. Лена мечтала о ремонте, считала, сколько ей понадобиться на преображение своего жилья и понимала, что даже с дополнительным заработком за уборку в богатых домах ей таких средств не собрать. Марине скоро в институт поступать, тоже деньги нужны. Да и сердце стало прихватывать. Не молодая уже - пятьдесят! А в мыслях все как в семнадцать: и мечты, и надежды...
***
Дети бегали на площадке, Лена приглядывала за ними. К концу дня накатила усталость. Хотелось поскорее прийти домой, прилечь. Надо что-то на ужин... хотя, зачем? Маринка вечером не ест, а ей самой и не хочется. Странно, все вроде хорошо, а какое-то недовольство жизнью подкатывает и снова она кажется не такой, какой хотелось бы.
Рядом тихонько болтали воспитательницы из другой группы. Лена прислушалась. Разговор показался ей интересным.
- Нужны няньки, платят очень хорошо, - Клара перешла на шепот, Лена услышала только магические слова "тысяч долларов".
- О чем шепчетесь? - она подсела к подругам. - Куда-то на работу собираешься? - спросила напрямую.
Клара не стала отрицать.
- Собираюсь в Эмираты. Туда набирают женщин для работы в богатых семьях, детей нянчить.
Лена почувствовала зуд в одном месте. На горизонте сразу замаячили большие деньги, а слово "эмираты" преобразовалось в сказочную картинку из "тысячи и одной ночи".
Клара сказала, что приехала одна женщина, она проводит кастинг. Нужно пройти медосмотр в частной клинике, показать паспорт. Лена загорелась! Одно было препятствием - возраст. Требовались женщины помоложе. Но Лена выглядела как девчонка, и надеялась, что при встрече та женщина и не заметит ее полтинника; позвонила, договорилась и помчалась на медкомиссию.
- Ты с ума сошла? - Алька была откровенна. - Какие эмираты? Лена, у меня слов нет! Ты ничего не слышала о секс-бизнесе, тебя не настораживает, что обещают не только большие деньги за работу, но и проезд оплачивают, и все обеспечение, а самое главное - им нужны молодые! Ты сама подумай, почему?
Сестра бушевала, а Лена слушала вполуха. Ей легко говорить! Живет как у бога за пазухой, ни в чем не нуждается, а она так и должна жить до конца дней в обшарпанной квартире, куда даже дочери стыдно подруг позвать на день рождения?!
- Не шуми, все там нормально. Завтра встречусь с этой женщиной, поговорю, все узнаю.
Алька спустила пары.
- Лен, будь осторожна. Паспорт никому не отдавай. Позвони сразу после встречи. Я переживаю за тебя.
Алька всегда за всех переживала. Но всю жизнь была рядом, когда трудно. За Маринку ее ругала, увещевала больше внимания дочери уделять. И в Одноклассниках она сидит, пишет там бог весть знает что, и в церковь ходит непонятно зачем, и по кладбищу бродит. Да, Лену тоже удивляло увлечение дочери. Но ничего плохого она в этом не видела. Покрестить детей она не смогла - то времени не было, то денег. А Марина тянулась к церкви, ходила на службы. Хотела сама покреститься, пошла на курсы при храме. Но не хватило денег на все занятия. Оставила. Когда нашла деньги, ее назад не приняли, сказали начинать сначала. Так и осталась ее душа неприкаянной. Так и искала ответы на вопросы бытия. И нашла! В лицее Марина познакомилась с ребятами, которые ходят в какую-то корейскую церковь. Пошла. Там ее встретили с распростертыми объятиями! Алька снова предостерегала. Мол, не церковь это, секта. Но Лена не видела ничего плохого в новой компании дочери. Люди там образованные, доброжелательные. Все лучше, чем по кварталу шастать в поисках приключений!
В Эмираты Лену не взяли. Как только посмотрели ее паспорт, так сразу и отшили. Набирают женщин до тридцати пяти, а ей... Жалко, столько денег потратила на медкомиссию! Поделилась своими проблемами с давней подругой и та посоветовала:
- Поезжай в Москву. Там тоже хорошо платят гувернанткам. У тебя и диплом педагога. Я уже десять лет в семье работаю. Они меня вызывают, дорогу оплачивают, в отпуск с ними езжу, в Таиланд в этом году собираются.
Таиланд! Лена воодушевилась! А почему нет?! Почему кто-то может, а она нет?! Она тоже хочет в Таиланд, и в принципе мир посмотреть. Вон, Алька, где только ни была...
Сестра снова принялась отговаривать.
- Лена, а твоя подруга, случайно, не гражданка России? На каких правах она месяцами живет там? Где визу получает?
Лена не подумала о визе. Надо сделать! А то как случится поездка заграницу, а у нее визы нет. Отмахнувшись от сестры, она помчалась в ОВИР.
Частые отлучки с работы насторожили директрису детсада. Лене дали старшую группу - самая престижная и ответственная работа в детсаду. А она оставляет детей на няньку, бегает куда-то. Вроде и сын уже не сидит, и мать не болеет. Пришлось Лене рассказать о своих планах.
- Я на лето уеду, к началу учебных занятий вернусь, и долг вам отдам, и работать буду безо всяких сюрпризов, - пообещала Лена.
Она брала у своей начальницы в долг на установку новой двери. Пока никого не было дома, к ним забрался вор, унес ноутбук, телевизор. Похоже, что то был кто-то из старых друзей Семена. Привлекать милицию Лена не стала. Первым арестуют ее сына. Ничего не найдут, а его посадят. За что - найдется! Менять замок на обветшалой двери она тоже не стала, решила сменить дверь. Пришлось занимать деньги. Теперь, кроме кредитов за технику, на ней висел долг за дверь. Но ничего, за лето, как обещала подруга, она заработает несколько тысяч долларов - со всеми рассчитается!
Алька опять ушат холодной воды на голову:
- Лена, опомнись, какой Таиланд? В России своих нянек нет что ли? В Москву откуда только не едут! А у тебя узбекский паспорт. С таким только в гастробайтеры.
Лена слушала, как всегда, но сделала по-своему, тоже - как всегда. Она заняла у подруги тысячу, купила билет в Санкт-Петербург - подруга посоветовала лучше туда, там ее сестра живет, есть, где временно остановиться, сделать регистрацию, - и полетела в город своей мечты. Давно она хотела побывать в Ленинграде. И вот мечта сбывается!
Маринку оставила на попечение Семена. Да и отец пусть позаботится о дочери! А то все она, да она, пусть, узнает, как поднимать взрослую девочку, сколько денег на это надо! Маринка все понимает. Лето пролетит быстро, а там и она вернется.
***
Пустая квартира похожа на тяжелобольного человека. В ней тихо, совсем тихо, нет в ней никаких звуков - они застряли в пыли, погребены в ней, забыты. Пыль тиха. Она накапливается день за днем и, наконец, становится хозяйкой, молчаливым обитателем некогда живого жилья. Каждый ее слой хранит былые страсти, в ней утонули голоса хозяев, которых уже никогда не услышать, под ее многослойностью похоронена радость былых дней.
Лена сняла старое покрывало с кровати матери. Чихнула. Пыль сопротивлялась, возмущалась и мстила тому, кто потревожил ее, пыли не важно, что это сама хозяйка. Хорошая хозяйка не оставила бы квартиру, семью, не позволила бы пыли покрыть жившие здесь воспоминания.
Присев на кровать - тихо, как мышь, Лена бессильно опустила руки. Дверцы шифоньера мамы были распахнуты. Вещи в нем грудились кучами на пыльных полках. На полу валялись какие-то тряпки. Лена подняла одну. Встряхнула. Снова чихнула. Кофточка Маринки! Мала уже. Маринка выросла! Весной окончила лицей, но поступать никуда не стала. В институт надо готовиться. Не до того ей было в этот год. Жизнь у отца казалась адом. Его сожительница попрекала куском хлеба, каждый день скандалы, скандалы... Семен снова сел. Но до того продал из их квартиры все, что было можно - стиралку, плиту, холодильник, мойку... Думал откупиться. Ему дали пять лет. Не помогли старые вещи. И матери не было рядом, чтобы уберечь от неверного шага, помочь преодолеть соблазн легкого заработка, на который он позарился, ради которого, как и она сама, поставил на чашу весов все, чего добился тяжелым опытом жизни.
Большие деньги легко не даются. Факт. И дело не только в труде. Трудиться в их семье умеют, а вот жить не научились. И чужие советы не помогают. Когда золотой телец подмигивает левым глазом, алчный туман застилает здравый смысл - не пробиться через его плотную завесу ни одной верной мысли.
В Питере Лена сразу слегла от простуды. Серое небо неприветливого города навалилось на нее всей толщей непробиваемых облаков. Еле выкарабкалась. Обещания подруги о помощи с работой, напротив, растворились как сахар в воде. Были - и нет! Самой найти работу сразу не удалось. Куда бы Лена ни звонила, как только работодатели узнавали, что она из Узбекистана, без слов бросали трубку. Но Лена не сдавалась. Назад без денег ей никак нельзя! Долг надо отдавать - хотя бы ту тысячу, что заняла на поездку. Лена зарегистрировалась, подала документы на патент. Но дни шли, а работы не было. Ни нянькой, ни уборщицей...
- Пока есть деньги, бери билет и лети в Ташкент, - Алька как всегда со своими советами.
Все бы хорошо, но как она вернется ни с чем? И сердце ноет. Хочется домой, хочется в свой родной, теплый город, хочется обнять дочь, но не может она вернуться без гроша за пазухой, не может!
Случайным образом нашлась работа - в магазине одежды. Хозяин магазина - вьетнамец. Жена у него русская, такая же, как она, но свое место знает и командует. Зарплата на порядок ниже той, за которой Лена ехала, но хоть что-то. Лена сняла комнату в общаге, купила теплое одеяло, пальто, ботинки "прощай молодость" - с теми вещами, с которыми она приехала, в Питере не выжить! - и втянулась в работу. С утра до поздней ночи. Каждый день.
Собрать деньги не получалось. Отдавала в счет долга копейки. Маринке высылала, сколько могла. И все надеялась, все ждала, когда найдутся те богатые хозяева, которые возьмут ее нянькой и будут платить тысячи...
Из магазина Лена ушла. Поругалась с женой вьетнамца. Чего-чего, а унижения она не терпела! Снова принялась звонить по всем объявлениям. Откликнулись из одной гостиницы. Им срочно была нужна горничная, она же посудомойка, она же палочка-выручалочка на все случаи непредвиденных обстоятельств. Платили понедельно, а выбирать и не пришлось. Лена помчалась на берег Финского залива и была рада чистой комнате, вкусной еде, уважительному отношению.
С Маринкой разговаривали каждый день. Дочь согласна была на все, только чтобы мать вернулась. "Не поступлю на учебу, пойду работать, хоть кем..." Былые планы таяли, и с каждым днем будущее все больше походило на стену песка, поднимаемого бурей в пустыне - ни зги не видно, ни вздохнуть, ни понять, куда двигаться. Все чаще Лена вспоминала мать. Почему только став взрослой - совсем взрослой! - она поняла, как была права мать, какие верные советы она давала, предостерегала от неверного шага, как могла?! Слушала бы маму с молодости - глядишь, и жизнь потекла бы по иному руслу...
Лена отработала свой долг, собрала денег на билет, и вот она дома. Только он все больше напоминает ей покосившуюся избушку из сказки Пушкина, и даже разбитое корыто маячит в пыли колченогим стулом.
Сердце кольнуло. Семен закрыл, когда уходил. Хозяйственный он. Все бы с ним сделали - и ремонт, и мебель починили бы... Пять лет... Может, попадет под амнистию, выйдет раньше, и все сначала. Годы коту под хвост. Лишь бы здоров был.
И Маринка теряет год. Надо будет ей репетитора нанять. Забудет все, что учила.
Хорошо, хоть ее снова в сад берут, директриса дает старшую группу.
- Мам, я в кафе узнавала, им официантка нужна. Я согласилась.
Лена обняла дочь. Справимся. Починим корыто. Лишь бы снова не свернуть со своей колеи...