Маргуш2. Глава 18
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Прочь из Старого Города!
|
Глава 18. Прочь из Старого города!
- Нет! Нет! Нет! Вы сговорились тут! Хотите уйти! Идите! Идите! Хотите уйти без Даяны! Оставить ее!.. - крик резко оборвался.
Либия и Сапар оторопело смотрели на девочку, вмиг превратившуюся в волчонка: сжатые кулаки, презрительно поддергивающиеся губы, ноздри, раздуваемые от негодования и синий огонь в глазах - бешеный огонь! - способный спалить все чувства.
- Аруша...
Либия протянула к ней руку, но девочка сорвалась с места и побежала. Последнее всхлипывание осталось тягостным укором для мужчины и женщины, которые в прошедшую ночь вновь обрели друг друга.
Сапар бросился за Арушей вслед за Калби. Пес бежал рядом с ней - собака куда быстрее человека! Ее не догнать, но она делает это легко. Оглядываясь на преследователя, Калби никак не решался рыкнуть. Но чувства его хозяйки обдавали пса колющей аурой ненависти. К кому?.. К тому, кто жил вместе с бывшим хозяином, как и девочка? Или к женщине, которая стала его подругой?.. Пес размышлял на ходу, но подспудное чувство страха за девочку подстегивало держаться поближе к ней и охранять, даже от этих двоих! Он оглянулся и рыкнул: негромко, но зло! Пусть знают, что он сделал выбор, и будет защищать только ее - маленькую, решительную и беззащитную!
Не разбирая дороги, Аруша добежала до русла реки. Почти сухое, обрамленное лысыми берегами, оно совсем не походило на ту реку, в которой они когда-то плескались. От деревьев не осталось и следа. Даже пни выкопали для поддержания священного огня. Сухой камыш шуршал на самом дне. К нему еще не подобрались, опасаясь завязнуть в коварной глине. Ступенька берега возвышалась над потрескавшейся землей, раньше зеленеющей даже в знойное лето.
Аруша плашмя упала на земляной холмик и заколотила ручонками. Девочка плакала. Известие о смерти Даяны перевернуло весь ее мир. Еще вчера Аруша засыпала с мечтой, которая уже сбывается. И вот сегодня после слов Сапара "Даяна не придет. Она умерла" горе испепелило мечту до золы, которую они с Даяной бережно складывали в хум в Храме Огня.
Аруша порывисто села, шмыгая носом. Калби тихонько поскуливал рядом.
- Пойду в храм! Даяна там! Будем жить с ней, как раньше! Пусть эти уходят, пусть!
Слезы, только прекратившись литься из глаз, снова навернулись и, подрожав, опрокинулись на щеки.
Калби с лаем бросился вверх. Аруша быстро поднялась. Так Калби лает только на чужого! Но раздался знакомый голос. Голос, услышать который она так мечтала все годы разлуки.
- Аруша! - позвал Сапар и тут же осадил пса: - Пошел!
Калби ответил серьезным предупреждением. Он зарычал, пригнулся, готовый к прыжку. За ним стояла его девочка. И она не прогоняла. Чуткие уши пса напряглись. Даже если она прошепчет хоть слово, он услышит и поймет...
- Калби, - она позвала!
Пес кинулся к ногам хозяйки и сел перед ней.
- Хороший Калби.
Аруша гладила его, опустив глаза. Первый порыв гнева прошел. И Сапар уже не казался предателем. Но... как же быть? Как быть с Даяной? Как найти ее?..
- Аруша, - в голосе Сапара нежность? Жалость? - Аруша, я понимаю...
- Ничего ты не понимаешь! Ты ушел и все! А мы... если бы не Даяна, меня бы уже убили!
Все горе, все страхи, все обиды - все, что собралось в маленьком сердечке за всю жизнь, выплеснулось в этом крике.
Сапар решительно подошел и поднял Арушу на руки. Калби не стал мешать. Он понял, что этот человек не несет зла, от него исходит жалость и любовь. И не ошибся! Аруша обхватила ручонками шею Сапара и как щенок заскулила, уткнувшись в плечо.
- Люди умирают, Аруша. Все. Одна лишь разница - кто-то живет дольше, кто-то меньше.
- Почему так?
- Не знаю. Говорят, есть Таблички Судьбы, в них боги записывают, когда кому родиться, когда умереть.
- И у тебя есть такая табличка?
- Не знаю. Наверное, есть. Я же родился!
Сапар мягко улыбнулся. Как ни велико было горе девочки, он сумел смягчить его. Солнце давно выкатилось в небо и все настойчивее припекало спины. А они все разговаривали. Взрослый мужчина и ребенок, который задавал такие вопросы, что не на каждый мог ответить и жрец. Сапар не мудрствовал. Он рассказывал то, что знал, и спокойно говорил "не знаю", когда у него не было ответа.
Так, беседуя о самом главном - о жизни, он вспомнил своих родителей, брата. Узнал у Аруши, что Даяна рассказала ей, кто ее отец и что она - ее мать. Аруша в точности копировала речь Даяны, ее ужимки и смешки и они, увлекшись, смеялись сами, на время забыв, что безумная жрица сама уже ничего не поведает.
Горе, напомнив о себе, сковывало язык. И тогда они молчали. Но время шло. Сапар торопился завершить дела, из-за которых он вернулся. В чем-то могла помочь Аруша. Хотя бы найти клад Хусу, который он спрятал у сломанного тополя! Именно так понял Сапар последние слова бывшего подельника, переданного ему через безумную жрицу.
- Аруша, помнишь, как мы делили добро из той могилы, где нашли тебя?
Девочка кивнула.
- Хусу тогда унес с собой половину сокровищ и куда-то спрятал.
Аруша хмыкнула. Это насторожило Сапара, но спросить прямо он не решился и начал издалека:
- Даяна сказала мне странную фразу: "Хусу. Сломанный тополь".
Аруша пожала плечиками. Сапар, поглядывая на нее искоса, продолжал рассуждать:
- Я вот думаю, что он спрятал все где-то у сломанного тополя. Ты не знаешь, где это может быть?
- Посмотри, - Аруша артистично обвела рукой окресности, - ты видишь хоть какой-нибудь тополь? - По-взрослому глядя на Сапара, она, не дожидаясь его ответа, сама же подвела итог: - Если и был где-то сломанный тополь, то сейчас и пня от него не осталось!
Сапар не сдавался:
- А где был?
Аруша неопределенно махнула на север. Сапар встал.
- Пойдем!
- Куда?
- Клад искать!
Аруша отвернулась.
- Чего ты? Клад искать не хочешь?
Опущенные глаза, презрительная ухмылка, загадочное выражение лица, в котором одновременно читалось и детское всезнание и взрослая снисходительность, говорили Сапару о том, что он на верном пути - Аруша что-то знает!
- И что его искать? - она протяжно вздохнула и закатила глаза. - Идем, - сделала одолжение, согласившись идти, или позвав с собой такого непонятливого и наивного кладоискателя.
Втроем с Калби они долго шли под палящим солнцем. Как ни пытался Сапар выведать, куда они направляются, Аруша молчала. Когда же на горизонте показались развалины одинокого дома, она перевела дух и с кивком сказала:
- Там.
Сапар вытер лоб. Калби смачно облизнулся.
- Что там? - позавидов собаке, с высунутого языка которой стекала слюна, спросил Сапар. Он злился на девчонку, затащившую его в горячие пески. Тонкая подошва сандалий не спасала от жара, который жалил ступню. Во рту пересохло.
- Клад Хусу там.
Аруша сглотнула вязкую слюну. Услышав о кладе, Сапар забыл о жаре.
Вскоре он с нескрываемым восхищением рассматривал сокровища, которые Аруша украла у Хусу, проследив за ним в тот день, когда Сапар прогнал его, и перепрятала у старых стен заброшенного дома.
- Никто больше не знает? - перебирая сплющенные золотые и серебряные сосуды, позеленевшие бронзовые печати и булавки, - невзначай спросил Сапар.
- Нет.
- Сплющила ты?
- Угу. Хотела поменять на еду.
Сапар воспросительно взглянул.
- Чего смотришь? Думаешь, мы без этого прожили бы? - девочка надменно отвернулась.
- И Либия знает?
- Нет. Сказала же - нет! Никто не знает! Я меняла бутылочки, зеленые с цветочками, их много было.
- Каменные?
- Да. Из них пахло вкусно.
Сапар помнил, что в одной из шкатулок, видимо, принадлежавших царице, что почевала на смертном ложе под лазом, они тогда нашли стеатитовые флаконы с процарапанными на их стенках орнаментами, палочки для благовоний. Хорошо, что девочка отдавала их, а не кое-как сплющенные сосуды! И подозрений не вызвала, и теперь нести проще.
- Пойдем, а? Пить хочется, - взмолилась Аруша.
Сапар завязал мешок и закинул за плечо. Но вдруг передумал и вернулся к яме под стеной.
- Оставим здесь. Вечером вернемся. Нам все равно в эту сторону идти.
- Куда?
- Есть там одно место, - подмигнув, Сапар хитро улыбнулся, но больше ничего не сказал.
У Аруши не было желания расспрашивать. Она устала и мечтала о воде. Дома в тени стоит большой кувшин. В нем много воды - сладкой, вкусной! - Сапар вчера привез с дровами и с едой.
Мысль о воде и еде подгоняла всех, даже Калби. И они, несмотря на жару, довольно-таки быстро добрались до дома.
Издали Сапар увидел всадников. В поселке, где жили Либия с Арушей, никого кроме них не было. Куда направились всадники? И кто они? Аруша тоже заметила чужих людей и, по выработанной за годы привычке, насторожилась. Всадники спешились у их дома. Вот и Либия вышла навстречу. Один подошел к ней, второй остался на коне, третий подбежал к верблюду. Сапар узнал вчерашнего купца, у которого он выменял его на десять серебряных пластин.
- Сапар, - задыхаясь от быстрой ходьбы и жары, Аруша ухватила его за рукав, - что им надо?
Калби ринулся вперед. Он не лаял. Он вытянул лохматую голову и, принюхиваясь, побежал. Сапар, не спуская глаз с чужаков, сжал плечико Аруши.
- Не подходи близко. Спрячься. Поняла?
Аруша молча кивнула и свернула у ближайшего дома с обваленной стеной. Сапар сощурился и приосанился. Он не бедняк, чтобы каждый, кому не лень, угрожал ему! Хорошо, что клад оставил на месте!
- Вот он! - заверещал купец. - Это он украл моего верблюда!
Стражник - не из простых, с массивной бронзовой пластиной на груди, с широкими запястьями, украшенными бирюзой, в сандалиях со шнуровкой до колен - сжал рукоять кинжала, висевшего на поясе, и тяжело посмотрел на приближающегося господина в белых одеждах. Богатый вид "вора" удивил стражника, повидавшего на своем веку немало простолюдинов, совершивших незаконное деяние. Но купец тоже не из простых. Кто-то из них хитрит!
- Приветствую тебя, господин! - без особой почтительности, но с легким кивком, стражник обратился к подошедшему Сапару. - Кто ты? Что делаешь в этом заброшенном поселке?
Сапар ответил сдержанным приветсвием, успев при этом отметить про себя, как встревожена Либия, как, довольный собой, ухмыляется купец.
- Я прибыл из дальних стран. Эта женщина дала мне приют, - Сапар многозначительно улыбнулся, - Позволь узнать, эта женщина не достойна того, чтобы скрасить одиночество странника?
От такого прямого вопроса смутилась не только Либия. Стражник повел бровью и заинтересованным взглядом окинул богатую фигуру женщины.
- Я ничего плохого не знаю об этой женщине, - ответил он, - мы здесь по доносу этого купца.
Теперь настала очередь удивляться Сапару.
- Чем же недоволен этот купец?
- Он утверждает, что вчера ты украл у него верблюда.
Купец, не отпуская повод верблюда, живо поддакнул, но стражник остановил его обличительную речь, уперев в грудь нагайку.
- Вот как... - медленно произнес Сапар и подошел ближе. Стражник видел его гневный взгляд, не ускользнуло от его внимания и замешательство на лице купца. - Так ты утверждаешь, что я украл у тебя верблюда? Так ты утверждаешь, что я не заплатил тебе ни одной из тех десяти серебряных пластин, которые ты два раза пересчитал и спрятал за пояс? - Сапар обличал, напирая на купца и не давая ему вставить ни слова. Между делом он достал из поясного мешочка одну пластину и, как неоспоримым доказательством, поводил ею перед глазами стражника. Тот невольно протянул руку. Сапар, продолжая укорять купца, отдал пластину, которая тут же исчезла за широким кожаным поясом стражника.
Купец зло сплюнул. Он не собирался сдаваться, но стражник вернулся к своему коню.
- Он лжет! Он украл! Я просил за этого верблюда в два раза больше! Пока я считал, он увел его!
Сапар стоял, набычившись. Второй стражник ожидал решение начальника. Но тот молчал и собирался влезть на лошадь. Не успел он вставить ногу в стремя, как из-за дома выскочила Аруша и бросилась к нему, тряся перед собой куском белой ткани, зажатой в ладони.
- Вот! Это печать самого главного жреца! Никто не смеет трогать того, у кого есть такая печать! - кричала девочка.
Только взглянув на нее, старший стражник оставил коня и подошел. Из синих глаз, сравнимых с красками утреннего неба, искрами сверкала недетская решимость.
- Кто ты, девочка?
Либия спохватилась и, подлетев птицей, как крылом укрыла Арушу рукой, оттесняя ее за себя.
- Это моя дочь, господин. Прости ее за дерзость...
Стражник смерил взглядом женщину и девочку. Ничего общего! Женщина лжет. Но... Он развернул тряпицу и увидел оттиск печати на куске сухой глины. Каждый в Священном городе знал, чья это печать! Любимый жрец самого царя, его советник и постоянный спутник царицы в ее путешествиях носил на поясе цилиндр с узором, искусно выполненном древним мастером. Девочка права: каждый, кто имеет такой оттиск, находится под защитой Главного жреца Храма Митры!
- Откуда это у нее? - переводя взгляд на Либию, спросил Стражник.
Сапар не мог вмешаться. Он наблюдал, пытаясь просчитать дальнейшие действия. Все уже уладилось было, что взбрело в голову этой взбалмошной девчонке?! Сказал же спрятаться!
Либия сдерживала Арушу, которая, то и дело, рвалась выскочить вперед. Либия сжимала плечо девочки и та останавливалась.
- Ей отец подарил, - покрываясь румянцем, ответила Либия. Она не солгала, но мужчины поняли ее по-своему. Либия догадалась об их мыслях по ухмылкам. - Мы живем одни и нам нужна защита, - добавила она, не разубеждая, хотя на уста так и просились слова оправданий.
Стражник, поглядывая на девочку, подумал совсем о другом. Главный жрец Храма Митры был ненавистен ему. Именно он оставил его охранять старый город, несмотря на просьбу служить при царе в новом. История с печатью и девочкой, глаза которой точь-в-точь - глаза жреца, будет интересна царю... нет, царице! Стражник не раз замечал, как они переглядываются, когда оказываются рядом! Да и ликом девочка совсем не похожа на эту женщину... Догадка осенила ищущий мозг стражника! Да! Вот она - удача! - в его руках!
Он порывисто завернул табличку в тряпку и засунул ее за пояс. Аруша вырвалась из рук Либии и кинулась к нему.
- Отдай! Это мое! Мне Даяна дала! Отдай!
Но стражник уже взлетел в седло и оттолкнул девчонку, вцепившуюся в его ногу.
Сапар кинулся к Аруше. Либия ахнула. Стражник махнул своим помощникам, и они развернули коней. На мгновение задержавшись, он кинул Либии:
- Будь здесь! А ты, господин, уходи. Здесь дело важное. Я должен выяснить все.
Сапар не успел ничего возразить, как всадники, и следом за ними алчный купец, ускакали. Калби проводил их злобным лаем. Он пробежался за конями, выполнил свой собачий долг и вернулся к Аруше. Она стояла рядом с Сапаром, сжав кулачки, и всхлипывала. Калби смачно лизул ее, умыв все лицо.
- Фу, Калби!
Аруша провела кулачком по носу. Грязные дорожки пролегли от него до щеки. Либия спохватилась.
- Идем, я умою тебя!
Она кинулась в дом, где в тени стоял хум с водой. Аруша искоса взглянула на Сапара. От ее взгляда он словно очнулся и опрокинул на голову девочки все свое возмущение:
- Аруша! Какая муха тебя укусила? Я же сказал: спрячься и не показывайся на глаза! А ты?! Какая печать?! Зачем ты ее вытащила?
- Даяна дала! - тоже закричала Аруша. - Она сказала, это от отца, защитит!
Аруша снова убежала бы, но Либия выскочила на крик и успела схватить ее, сжать в своих объятиях. Она крепко держала ее, чувствуя противодействие и мелкую дрожь, бьющую тело.
- Успокойся, - шептала она, - успокойся.
Сапар осознал, что неправ. Эмоции улеглись и здравый смысл диктовал действия: надо уходить!
- Вот что, - присев перед своими непредсказуемыми девочками, он прислонил ладони к их щекам, погладил, порывисто обнял, - надо уходить. Прямо сейчас.
Спокойный голос подействовал лучше мятного чая. Либия еще с утра собрала вещи. Осталось только загрузить все на спину верблюда и в путь!
Они устремились на север. Пока силы были свежи, все шли сами. Верблюд гордо ступал мохнатыми ногами, поддаваясь вперед при каждом шаге. Он качался, как лодка, скользящая поперек течения Мургаба, и раздвигал колышущийся воздух изогнутой в дугу шеей. По пути Сапар забрал клад Хусу и рассказал удивленной Либии о тайне Аруши. А девочка всю дорогу молчала. Сапар попытался загладить вину шутками, но это не изменило ее настроение.
Аруша тосковала по Даяне! Она больше не плакала. Вся ее боль собралась в клубок чувств и спряталась в сердце. Аруше виделся образ безумной, но такой нежной жрицы: наголо стриженной, с огромными, полными скорби, глазами, впалыми щеками, высокой и тонкой, как молодой тополек. Аруша вспоминала смех Даяны. Не те смешки, вызванные больным сознанием, а детский шаловливый смех, когда они секретничали, обсуждая самые обычные приключения за день, или подшучивали над Либией, чей покачивающийся зад всегда привлекал взгляды мужчин.
Оставив Арушу, Сапар тихонько переговаривался с Либией. Они обменивались зовущими взглядами, прикасались друг к другу, отчего чувства взрывались и сладостные ожидания томили жаждущие ласк тела.
День пошел на убыль и, как только солнце достигло горизонта, путники увидели стены старого города. Этот город был старее Священного города! Давным-давно, как пели в своих тягучих сказах бродячие певцы, за этими стенами жили люди Племени Белого Верблюда. История не сохранила имен тех людей, но образ белого верблюда прошел сквозь века и стал легендой Маргуша. Священный верблюд, посланный мудрому вождю богами, привел его к берегам полноводного в те времена Мургаба, и люди остались там жить. Они построили город и жили в мире и согласии долгие годы, до тех пор, пока чтили древних богов и с надлежащим почтением возносили им хвалу.
Но однажды боги прогневались. Злобные демоны Энлиля обрушились на город черной бурей. Кто ушел из города, затерялся в пустыне. Кто остался, был заметен песками. С тех пор души, не принятые в Серую Страну царицей Эрешкигаль, блуждают между стенами разрушенных домов в поисках упокоения. Из поколения в поколение передается сказ о том, что город проклят всесильной жрицей и ее проклятие снимет тот, кто найдет могилу белого верблюда и вознесет ему почести.
С самого детства Сапар мечтал найти ту могилу. Но еще его отец рассказывал, что любого, кто осмелится только приблизиться к мертвому городу, ждет страшная участь - он превратится в песок.
Как-то они с Хусу решились и пошли на поиск сокровищ Белого Верблюда. На полпути разыгралась страшная буря! Целые барханы песка обрушились на их головы, и только чудом удалось выжить, схоронившись в луже на полусухом дне Мургаба. Но мысль о сокровищах не оставила Сапара. Сейчас он, спасаясь от преследования, вел свой маленький караван к этому загадочному городу. И все сложилось так, что одна дорога осталась им: не на юг, где теперь процветал Маргуш; не на восток, куда уходят проторенные караванные тропы; не на запад, где за барханами течет река и зеленеют поля ячменя вдоль ее берегов, а на север - туда, где живет смерть, чей облик предстает перед путником черными песками. Черные пески - это смерть и есть! Они перешептываются друг с другом, перекатываются барханами, заманивают странников зелеными миражами и ощетиниваются колючими черными кустами...
Они подошли к городским стенам на закате. Издали город выглядел неприветливо и пугал не только разрушенными стенами, но и зловещей тишиной. Непостижимый Митра раскинул плащ во все небо, прикрыв пурпурным краешком и городские стены. Впитав небесные краски, оплывшие кирпичи заалели. Трещины между ними превратились в черные оскалы. Казалось, что из разверзнутых пастей стекает тягучая ядовитая слюна: так зловеще выглядели сухие кустики трав, свисающие с них.
Либию охватил ужас. Она слышала сказ о проклятом городе и только сейчас поняла, что Сапар привел их именно к нему. Обняв Арушу, она попятилась.
- Мы не пойдем туда.
Девочка отвлеклась от печальных мыслей и со свойственной ребенку порывистостью переключилась на город.
- А что там? - спросила она, вертя головой.
Митра медленно покидал пустыню и его плащ уже померк. Сумерки стремительно опускались на головы одиноких странников. Лицо Либии покрылось серой вуалью. Лишь белые одежды Сапара еще хранили слабый оттенок розового. Стены города ощетинились редкими зубьями и превратились в тени.
Сапар остановил верблюда. Город пугал и его.
- Утром пойдем. Ночевать будем здесь, - решил он.
- А что там? - не унималась Аруша.
- Ничего. Старый город.
- А зачем он нам?
- Расскажу. Только сначала надо устроиться. И поближе к стенам. Так безопаснее.
В эту ночь спала только Аруша. Либия и Сапар дремали, прислушиваясь ко всякому шороху в ночи. Калби вовсе не сомкнул глаз. Всю ночь он просидел, напряженно всматриваясь в темноту и поводя ушами. Ночь скрывает много тайн. Под ее покровом охотятся хищники и бродят демоны. Человек не видит в темноте, его пугает любой звук или шорох. Но если бы он видел, как собака, если бы видел, кто или что окружает его, то умер бы от ужаса! Хищники, почуяв собаку, обходили странников стороной. Демоны и бродячие души не смели приблизиться. Страж, приставленный к человеку самими богами, зорко нес службу до зари.
С первыми же проблесками света живые и потусторонние воины тьмы удалились в свои норы. И только тогда Калби лег, положил тяжелую голову на сильные лапы и закрыл глаза.
- Выполнил долг, - Либия погладила преданного пса, - отдыхай, Калби.
Они оставили верблюда под охраной собаки и втроем пошли в город.
Стрелки улиц, занесенных песком. Стены - где совсем оплывшие, где еще сохранившие кирпичную кладку. Тишина. Ни птичьей трели, ни лая собак.
Опытный вор, прятавшийся за холеной оболочкой господина, очнулся от долгой спячки и невообразимым чутьем определял, где спрятана добыча.
- Туда!
Постояв на широком месте, некогда бывшем площадью, Сапар ринулся влево, по направлению к городской стене. Либия с Арушей последовали за ним. За нагромождением развалин оказалось пустое место. Редкие холмики наводили на мысль о том, что здесь было место погребения. Чутье Сапара не подвело. В одной из ям, заросших сухотравьем, он определил провалившуюся могилу. Часть останков желтела обнаженными костями. Но не эта могила была нужна вору. Он не мелочился! А эта - сразу видно! - небогата.
Аруша поддалась азарту и бегала от могилы к могиле, своим опытом определяя, где может быть большая комната с царскими подношениями. Либия, поначалу осторожно обходя захоронения, вскоре забыла о страхе. Любопытство взяло верх! Сапар, заметив ищущий взгляд женщины, усмехнулся про себя. Вот что привлекает его в этой красавице! Есть в ней азарт! И смелость! Трудно представить, но вдруг она решится полезть с ним в могилу?!
- Сапар!
Аруша победоносно потрясала в воздухе сжатым кулачком.
- Что у тебя?
Сапар пошел к ней. Аруша раскрыла ладонь, и вор увидел каменную фигурку сидящего человека. Сковырнув сухую глину и обтерев фигурку о рубаху, они разглядели не только коленопреклоненную позу, но и искусно вырезанные древним мастером детали одежды, черты лица.
- Это жрец... или жрица... сидит, обхватив одно колено руками, - заключил Сапар, - где ты нашла это?
- Здесь! - Аруша ткнула пальцем себе под ноги. - Смотри, это большая могила! Видишь, она провалилась, но крыша держится! Здесь был вход, - Аруша присела и заработала руками, расчищая его от песка. Поднялась пыль. - А-а-апчхи! - девочка едва не уткнулась носом в сухую глину.
- Стой, Аруша! - Сапар передал фигурку Либии. - Давай осмотрим все. Может быть, где-то есть лаз. Парадные входы не для нас! - он подмигнул, как заговорщик.
Они обошли могилу. Квадратная, размерами она не уступала небольшому дому. Такие усыпальницы делали только для знатных особ. Сверху могилу закрывали деревянным настилом, поверх которого сыпали слой глины. Настил, судя по прогибу крыши, еще сохранился, но в любой момент он мог обрушиться. Сапар осторожно надавил сверху ногой.
- Вроде крепко. Но лаза нет. Придется рыть.
Он достал из мешка большую лопату с коротким черенком и принялся за дело. Спресованная за века глина плохо подавалась. Сапар скинул короткую рубаху и остался в просторных штанах. Солнце заиграло на капельках пота, покрывшего смуглую кожу. Он стекал и из-под платка, закрывающего лоб и завязанного на затылке.
Либия сжала найденную фигурку и облизала губы. Она бы прямо сейчас кинулась к этому мужчине и отдалась ему даже в могиле! Но он настолько увлекся работой, что в эти мгновения забыл не только о ней. Ни жажда, ни жара не беспокоили его. Только желание поскорее проникнуть внутрь и увидеть древние сокровища, принадлежавшие легендарным царям прошлого, занимало его мысли.
Вот, наконец, куски глины посыпались внутрь. Сапар ударил лопатой, и кусок стены провалился, образовав лаз. Вор лег на живот и просунул голову внутрь. Он терпеливо ждал, когда глаза привыкнут к темноте. Вот стали проявляться очертания комнаты мертвых. У дальней стены - ложе. Белеет череп. Стены тоже белеют - сохранилась обмазка! Рисунков нигде не видно. Потолок сильно провис. Опасно. Надо краешком ходить, вдоль стен. Сапар глянул вниз, почти под себя. Еще одно ложе! И на нем скелет. Покойника положили на бок, руки и ноги согнуты. На ногах туфли! Вот это да! Сапар чуть сдвинулся. Свет просочился через образовавшийся просвет и отразился от браслета, окольцевавшего тонкую кость руки. Сапар почувствовал знакомое томление внизу живота. Сокровища манили его! Они были не менее желанны, чем женщина. Он поднялся и подозвал Либию.
- Я спущусь. Будешь держать меня за веревку. Справишься?
Либия кивнула, но вдруг возразила:
- Нет! Я пойду с тобой!
Смешок, так похожий на смех Даяны, раздался за спиной. Сердце Либии зашлось от накатившего ужаса. Оглянувшись, Либия увидела Арушу, которая хихикала, прикрывая рот ладошкой.
- Это ты?!
- Я... - Аруша подняла брови, недоумевая.
Либия опустилась на колени и зашептала:
- Нельзя в эту могилу, нельзя тревожить покой мертвых...
Сапар опешил от такой смены настроения, но ни на мгновение не засомневался. Он достал приготовленный факел, кусок веревки, пустой мешок.
- Я пойду один. Держи веревку, - сунул Либии один конец, - крепко держи! - прикрикнул.
Либия повиновалась. Заложив за пояс кремень и кресало, Сапар приноровился и опустил ноги в могилу. Мягко соскользнув, он опустился в нее полностью.
- Позову, спустишь веревку! - приглушенный землей голос и тишина.
Либия превратилась в слух. Аруша легла на край и просунула голову внутрь.
- Сапар...
- Я тут.
- Я к тебе.
Либия не успела возразить, как Аруша шмыгнула вниз головой. Сапар поймал ее.
- Ты что делаешь? А шею сломала бы?!
- Ты же поймал, - голос Аруши.
Звуки кресала - резкие, пробивающие до глубины души. Свет факела, развеявший вековую тьму. Либия откинулась на спину и зашептала молитву. В одной руке она сжимала фигурку жрицы, в другой - веревку. Бледность лица женщины стала сродни коже мертвеца. От былого азарта не осталось и следа.
"Даяна... завтра ее опустят в могилу. Завтра она отправится на встречу с Царицей Страны Без Возврата. А мы не дадим ей в дорогу ни булавки, ни браслета..." Мысли о милости богов переключились на безумную жрицу, всю жизнь стращающую всех их местью. От страха Либия едва шевелила губами. А из вскрытой усыпальницы доносились голоса близких людей, добровольно спустившихся в нее. Страшная мысль обожгла сердце! Жертвы! Вместо подношений - жертвы! Боги любят жертвы! Живая плоть, раздавленная тяжестью могил, им желаннее любого металла и камней!
Либия перекатилась к лазу и зашептала:
- Возвращайтесь! Быстрее! Аруша, Сапар! - ей казалось, что она кричит, но из сухого горла раздавались лишь глухие хрипы. Тогда Либия обратила свои молитвы к Даяне:
- Святая жрица, посланница богов! Молю тебя, защити дочь твою! Сохрани жизнь тому, кто послан тобой же стражем для нее!
Из могилы раздался восторженный вскрик Аруши. Она восхищалась найденными сокровищами. Каменная фигурка обожгла руку. Либия вскрикнула и бросила ее в песок. Потолок усыпальницы хрястнул.
- Аруша!! - крик вырвался из груди, пробрался через слипшееся горло и достиг ушей живых, без спроса бродивших среди мертвых.
Веревка поползла вниз. Либия опускала ее и прислушивалась. Вот кто-то потянул за конец. Либия сжала свой так крепко, что ее ногти с болью вонзились в ладонь.
- Тяни, Либия! - это Аруша.
Либия попятилась, натягивая веревку и не давая ей ослабнуть ни на мгновение. Из лаза показалась взлохмаченная макушка, за ней и вся головка девочки. Сапар поддал снизу и Аруша выскочила из могилы подобно перекатиполю, подхваченному ветром.
Аруша, возбуждянная приключением, не замечала встревоженного вида Либии. Выбравшись, она снова сунула голову в могилу и крикнула:
- Давай мешок!
Веревка вернулась вниз, и Сапар привязал мешок с сокровищами.
- Тащи!
Аруша потянула, но мешок зацепился за сухой корень.
- Либия, - позвала она на помощь, - чего ты расселась там? Видишь, не могу вытянуть!
Либия, противясь сердцем, потянула мешок, не отдавая себе отчета в том, почему руки слушаются не разума, а приказания девочки.
Мешок лег рядом с лазом. Пришла очередь поднимать Сапара. Но он замешкался. Вернулся назад, вглубь могилы, ведомый демонами жадности. Крыша усыпальницы заскрежетала. Либия прижала руки к груди.
- Сапар! Быстрее! Крыша трещит! - завопила Аруша прямо в лаз.
Веревка напряглась - Сапар взялся за нее, - Либия кинулась на помощь. Голова и плечи Сапара показались из лаза, и тут крыша издала последнее предупреждение, и вся масса старого дерева, сухой глины и песка обрушилась вниз. Женский крик и стон мужчины потонули в облаке пыли.
Ничего не видя, Либия нащупала руки Сапара и, просунув свои ему под грудь, потянула. Сапар стонал, но напряжение его мышц говорило о том, что он действует, что он жив, что он изо всех сил старается вылезти из коварной могилы. И ему удалось! Аруша с Либией оттащили его в сторону. Сапар помогал, отталкиваясь одной ногой и опираясь на локти.
Пыль осела. Люди сгрудились в кучу. Торопливый шепот разбавил могильную тишину:
- Всекрушащий, Всетворящий, Доброблагой, Полноблагой, Благотворный...
Слова, завещанные Проповедником, однажды встреченным в пути, всплыли в голове. Не гимны старым богам, а имена Господа-Мудрость показались человеку спасительными и он повторял их до тех пор пока не осознал себя живым. О жизни говорила острая боль в ноге. Она вернула вора в реальный мир.
- Либия, посмотри, что-то с моей ногой...
Правая штанина окрасилась кровью. Либия ахнула, но быстро взяла себя в руки. Она осторожно разорвала ткань: голень оказалась целой. Кровь вытекала из-под ноги.
- Повернись на бок.
Сапар скривился от боли, но повернулся. Широкая рана наискосок легла по икре.
- Аруша, дай воды, - попросила Либия.
Девочка принесла бурдюк.
- Лей, потихоньку.
Когда вода коснулась раны, Сапар зарычал.
- Потерпи. Надо промыть.
Очистив рану от грязи, Либия перевязала ее. Кусок тряпки сразу окрасился в красный цвет.
- Затяни сильней, - попросил Сапар, - и давайте убираться отсюда.
Безлунной ночью небо в пустыне сливается с землей. Только небесные овцы, разбежавшись по пастбищу, укажут путнику, где край земли, а где начинается небо. Тот, кто знает имена Богов, Стоящих На Пути Луны, может определить и свой путь. Сапар знал некоторые. Он выбрал верное направление, оставив за спиной Великих Близнецов и направившись в сторону Козла-Рыбы. Верблюд, несмотря на груз и людей, взгромоздившихся на его бугристую спину, шел легко. Калби бежал рядом. Покачиваясь в такт движения верблюда, Аруша смотрела на небо и представляла себе, как Даяна, достойная милости богов, заберется на него и будет играть с небесными овцами, посмеиваясь в кулачок, как всегда делала это.
Горестный вздох девочки насторожил Либию.
- Что ты? - спросила она, наклоняясь к ее ушку.
- Думаю.
- О чем? - поинтересовался Сапар, прижимая к себе Либию, и выглядывая из-за ее плеча.
- Я думаю о Даяне.
- Она прошла свой путь, Аруша. Мы всегда будем помнить ее. А сейчас давайте подумаем о нас, - предложил Сапар.
И Либия, и Аруша оглянулись. Но на спине верблюда развернуться полностью не удалось. Либия сидела вплотную к Сапару, в углублении между горбами, один из которых упал на бок и стал удобным местом для Аруши.
- И что ты думаешь о нас? - скосив глаза, Аруша опередила Либию и задала волнующий вопрос.
- Скоро мы придем в чужие края. Я там был. Там все не так, как знаете вы. Там другие люди, другая жизнь. Вам нужен дом. Я найду такой. Того, что у нас сейчас есть, нам хватит и на дом, и на еду, и на хорошую одежду. Но настанет время, когда сокровища закончатся, и нам снова надо будет думать, где их найти.
- Я умею шить, - робко вставила Либия, но Сапар не обратил на это внимания.
- Я хочу, чтобы вы сразу знали, и ты, Либия, и ты, Аруша: я не умею жить долго на одном месте. И я не могу обещать тебе, Либия, что буду хорошим мужем, и тебе, Аруша, что всегда буду рядом, как отец. Но я никогда не оставлю вас. Буду заботиться, как смогу. Мы должны договориться сейчас. Потом нас будут окружать люди. И люди будут спрашивать, кто мы и откуда. Будете отвечать, что мы - семья. Что я - купец. Что ездили мы по разным странам и теперь решили осесть и жить в своем доме. Хорошо?
Нахлынувшая было тревога отпустила сердце Либии. Тихое женское счастье, о котором она мечтала, которого ждала долгие годы, заполнило ее всю. Она не хотела думать о том, каким мужем станет ей Сапар - он им станет! Он уже им стал! А как все сложится дальше... Она не хотела об этом думать! Сказал же - не оставит! Либия откинула голову назад, ища нежности приоткрытыми губами. Сапар поцеловал ее.
Аруша же внимательно выслушала и запомнила все, что сказал Сапар. Она согласилась с тем, что они теперь семья - ведь она так и мечтала! Наконец ее фантазии превращались в явь! Аруша вслух рассуждала о будущей жизни, веселя своей непосредственностью и Либию, и Сапара.
- Да ну вас, - услышав звук поцелуя, отмахнулась она, - только и знаете, что целуетесь и обнимаетесь... а надо было найти могилу Белого Верблюда! - неожиданно добавила она.
- Зачем? - Сапар и Либия удивились.
- Сам же рассказывал: кто найдет его могилу, снимет проклятие с города. Вот бы посмотреть, как он оживет!
Сапар потянулся и мечтательно закатил глаза.
- Время еще не пришло. Когда-нибудь оживет! Придут другие люди и найдут то место, где лежит Белый верблюд.
- И заберут все сокровища, - буркнула Аруша, представляя себе, какие богатства оставили люди для верблюда, который некогда привел их к широкой реке с зелеными берегами.
Другой верблюд шел по такыру, унося на своей горбатой спине одних из последних жителей Старого Маргуша. Они оставили засыпающий в песках Священный Город, чтобы продолжить жизнь там, где она цвела, напоенная водой и взлелеянная добрыми руками земледельцев. Жизнь шла за рекой, а река торопилась за уползающим за горизонт пурпурным плащом Великого Митры, на века вперед ставшего образом спасения и справделивости в мире живых.