- С удовольствием. - Ответили там. - Конечно же. Никакого беспокойства. Прощаем. Но, пожалуйста, скажите - отчего, просто - отчего борщата не ломтят лапиков?
Что за чушь, подумал я. Или, пока я отсыпался после тяжкой недели, в нашем языке появились совершенно новые слова, или я что-то не так слышу. Ну, ещё, конечно, может быть, это иностранец. Очень даже, вполне трезвая версия.
Какие новые слова? Ну, пусть научные термины какие-нибудь, скажем, из зоологии. Или ботаники. Да, точно, есть растение борщевик - только знать бы, как оно выглядит. Где растёт, тоже не знаю. Но растёт. А, к примеру, борщата - это детёныши борщевиков. Но - тогда эти детеныши должны ломтить. Или ломтевать. Или - ну, скажем, борщата ломтят лапиков. Зачем? Или нет - они как раз НЕ ломтят. Может, потому и не ломтят, что не должны? И как это- ломтить лапиков? И, что важно - кто вообще такие эти лапики? И зачем их ломтить. Слово ещё подобрали. Лом-тить. Вот зачем порядочному человеку ломтить лапиков?
В трубке вежливо кашлянули.
- Зачем ломтить лапиков? - спросил я от неожиданности. - Вы иностранец? - Уточнил я чуть более осмысленно, понимая, какого крупного калибра дичь я сейчас несу. Причём тут иностранцы, когда такое творится?
- Нет, - несколько озадаченно ответили в трубке. - Я местный. Я в здесях с примерно мелового периода обитаю. Все знают. что. Да ведь это неважно совершенно. Ломтить же надо? Надо...
- Не уверен - вдруг решительно (вдруг - это, в первую очередь, для самого себя) - прервал я его. - Не уверен. Кто вам сказал, что непременно ломтить?
В трубке озадаченно помолчали.
- Но как же иначе, позвольте вас спросить? Борщата...
- Оставьте их в покое, борщат! - решительно сказал я. - Не трогайте вы их, наконец, что вы привязались к ним с вашими ломтиками?
- Ломтитованием. - Деликатно поправили в трубке.
- Тем более.
- Да не морочьте мне голову! - вдруг возмутились на том конце провода. - Немедленно скажите мне, отчего борщата не ломтят лапиков, или я не отвечаю!
Иностранец, подумал я. Вот и говорит странно - вот оно что, иностранец. Тут я вспомнил, чем обычно кончаются разговоры с незнакомыми иностранцами в странных обстоятельствах, и на всякий случай пощупал шею. И шея, и голова были в порядке; небольшой прыщик слева на виске не в счёт.
- Может, вам в посольство нужно? - несмело уже - мало ли, до международного скандала рукой подать - зачем же иностранцев злить-то? - продолжил я беседу. - Ну, консулу позвонить?
- Вы полагаете? - с сомнением отозвалась трубка.
- Уверен! - горячо заверил я.
- То есть вы всерьез полагаете, что в посольстве мне смогут помочь?
- Ну естественно! Конечно, если это ваше посольство.
- Так что же, любое посольство не подойдёт? Досадно. А в нашем посольстве нам смогут сказать, отчего борщата не ломтят лапиков?
- Ну, скорее всего, я думаю, да.
- Подумать только! Над этой загадкой множество времён бьются лучшие умы, и не бьются нелучшие. И вот - духи с той стороны бытия отсылают меня за ответом в какое-то посольство. А в посольстве, из названия же ясно, умеют только солить...
Пауза.
Голос в трубке продолжил: - Солить! Вот оно что! Вот в чём вся соль!...
- Минутку, - непочтительно прервал его я. - Минуточку. С какой той стороны. Какого бытия. Какие духи. Что вы несёте?
- Я несу просветление в умы, - заученно оттарабанили в трубке, и после крохотной паузы поинтересовались - А почему вы спрашиваете?
- Да потому, - как можно спокойнее ответствовал я, - что я не дух, не демон, не потустороннее существо, и даже не псих, который во всю эту чушь верит! Что вы делаете сейчас там, отвечайте сей же момент!
- Посеял, - ответила трубка. - Мне не жалко для вас и дюжины моментов посеять, правдая правда. Скажите только, отчего борщата не ломтят лапиков?
Я медленно выдохнул.
- Скажите. - Как мог задушевно произнёс я. - Как это так получилось, что мы с вами разговариваем в текущий момент времени?
- Он не текущий, он застыл. - В трубке хихикнули. - Как бы это, интересно мы бы могли говорить, если бы время текло? Конечно, он никакой не текущий.
Снова хихиканье.
- Ну, разумеется. Он настоящий, этот момент, так-то, самый настоящий.
Я понял, что начинаю терять рассудок.
- Хорошо. Что вы сделали, чтобы этот разговор состоялся? Только в общем, в общем, без подробностей, - спохватился я, - Без подробностей. Просто - как это называется?
- А. - В трубке подумали. Без подробностей если - тогда так. Это называется - призыв отвечателя, который именуется...
В трубке повисла пауза.
- Вас не слышно. - Вежливо проговорил я туда. - Говорите громче.
- Конечно же не слышно, я ведь ничего не говорю! - с убийственной логикой и толикой обиды отвечала трубка. - Отвечателя зовут не голосом, конечно же, что вы меня - проверяете, что ли? Я всё знаю! Нужно мимикой показать, как его призывание выглядит.
Отлично, подумал я. На той стороне линии сидит псих и корчит рожи. А другой псих - на этой стороне линии - сидит и слушает, как первый псих корчит рожи.
- Послушайте. - Утомленно проговорил я в трубку. - Ну послушайте, я же не отвечатель. Вы, видимо, ошиблись. Я же не знаю ответа, правдая правда.
- Ответа? - изумились в трубке.
- Ну да. На ваш вопрос.
- Вопрос? - Ещё больше изумились в трубке. - Какой вопрос?
Я вздохнул.
- Отчего борщата не ломтят лапиков.
- Спасибо! - Восторженно заорали по ту сторону линии, кажется, даже на несколько голосов! - Большое вам спасибо! Будьте счастливы!
- Что? - чуть не крикнул я в телефон. - Что вы?...
Гудки.
Я положил нагретую трубку на телефон, отвернулся от столика и подошел к окну. За окном было прекрасное утро выходного дня.