Владислав раздраженно прошелся взад-вперед вдоль капота. Обычно чинный и выглаженный, с всегда аккуратно зачёсанной к затылку густой седой шевелюрой и приглаженной бородой, сегодня мужчина выглядел бледным, растрепанным и весьма помятым. Его день не заладился с самого утра. Сначала бывшая жена нервы вытрепала, теперь вот, машина через раз заводится. Не то что бы машина не вела себя подозрительно уже с неделю... Но Владислав, считающий себя человеком практичным, решил, что раз ездит ― то и ладно, а по СТО разъезжать у него времени нет. Доездился... А ведь сегодня ему кровь из носу нужно в город!
― Да не нервничайте вы так! В вашем возрасте это вредно. Сейчас все будет.
Владислав Казимирович вскинул соболиную бровь. Вот уж каким, но старым себя этот крепкий сорокашестилетний мужчина точно не ощущал.
― Балабол.
Дима весело усмехнулся.
― Да вы прям как Анечка Сергеевна. Тряпка чистая, щетка, такая, чтобы помягче, есть?
― Да, сейчас.
Мужчина поспешно вышел из гаража, оставив Диму наедине с "пострадавшей".
― Мадам, я сильно извиняюсь, но мне нужно заглянуть вам, так сказать, в душу.
Парень откинул крышку капота и, достав после не хитрых манипуляций воздушный фильтр, удовлетворенно фыркнул. Как он и думал. Бедняге, явно, тяжело приходилось на сельских дорогах.
Мужчина явно нервничал. Хотя, кто бы не нервничал на его месте? Уже через два часа Владиславу Казимировичу нужно быть в городе, чтобы забрать сына. Которого ждал не раньше, чем через два месяца! Но в июле, оговоренном, между прочим, за полгода, Варваре стало не удобно! Кирилл, нынешний муж бывшей супруги Владислава, решил купить билеты в Турцию именно на июль. И конечно же, "Кирюша просто забыл"! Ну не сдавать же ему, бедному, билеты! И не могут же они поехать без Никитки! А то, что родители в июле приехать собирались, чтобы внука повидать ― не страшно! "Ой, им же и так заняться нечем, какая разница, когда ехать!" И Машка отпуск на июль специально взяла, чтобы племяша пожмякать. Но и это ― ерунда! "Вообще не понимаю, зачем ей работать! Женщина в ее возрасте должна уже своих детей иметь, быть замужем и вести хозяйство!" Кто бы говорил... Сама-то Варька про ведение хозяйства знает только из журналов, которые когда-то, еще в прошлой жизни, покупала, чтобы удивить "вкусняшкой" любимого Владика. Владик давился, но улыбался. Благо, кулинарное вдохновение было для бывшей супруги крайне редким явлением. И, вдвойне благо, агроусадебный бизнес приносил Владиславу Казимировичу достаточно денег, чтобы позволить себе домработницу. Короче говоря, несмотря на то, что с момента развода прошло уже без малого пять лет, Варвара так и не изменила своему главному увлечению ― обгадить жизнь бывшему.
― А что за "Анечка Сергеевна"? ― спросил мужчина, чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых мыслей.
― Так бабы Риты внучка, ― отозвался Дима, не отрываясь от прочистки фильтра. ― В ее дом переехала.
― М-м...
Владислав хорошо знал и бабу Риту, и ее конченого сына Сергея Григорьевича. Оба мнили себя чуть ли не элитой общества. По крайней мере, вели себя как благородные господа ― высокомерно и пафосно. Любили с умным видом рассуждать на темы, в которых сами ни черта не понимали и при этом искренне верили в то, что в мире есть только два идеальных человека. Вот только эта идеальность не помешала Сергею бесславно издохнуть два года назад от интоксикации, ибо пить Серега любил, практиковал, но не умел. Баба Рита же, спасибо склочному характеру, благополучно скончалась в гордом одиночестве чуть больше месяца назад. Владислав знал, что раз в неделю к ней ездила внучка. Светленькая. Не отцовская порода. Лет 25-30 на вид. Так говорили, по крайней мере. Сам Владислав ее никогда не видел.
Поговаривали, что внучка бабы Риты ― странная особа. Приезжала поздно вечером, заносила бабке пару объемных пакетов с продуктами и, не проведя в доме и часа, уезжала. Владислав мог понять такую поспешность. Любимым занятием бабы Риты было обсуждать, какие все кругом недалекие, бесчестные, зажравшиеся сволочи. Особенно старуха ненавидела самого Владислава Казимировича. В отличие от ее сынка, который, к слову сказать, старше Владислава на добрые десять с плюсом лет, мужчина многого добился в жизни. И этот факт ну никак не давал покоя ни бабе Рите, ни Сергею Григорьевичу. Почему-то многие люди, не сумевшие найти в себе сил оторвать зад от дивана, склонны считать, что все, кто хоть чего-то достиг, получили свои блага либо по велению удачного случая, либо обманным путем. Что касательно Анны Сергеевны, хотелось бы верить, что характером та пошла не в своих родственничков по батюшке.
― И как она? ― не то, чтобы Владиславу действительно было интересно, но все же лучше узнать последние новости, чем без толку следить за очисткой фильтра.
Дима загадочно усмехнулся.
― Милая, Владислав Казимирович.
На самом деле, Дима считал Аню не просто милой. На ум парню приходило сравнение с маленькой, любопытной, но очень пугливой птичкой. Птичке очень хотелось присесть на открытую ладонь большого и теплого человека, но страх, что эта ладонь может резко сжаться и раздавить был сильнее. Должно быть, не сладко пришлось Анюте Сергеевне. Но об этом парень говорить не стал.
― Милая? ― мужчина снисходительно покачал головой. ― В твоем возрасте все женщины кажутся милыми, Димка.
― А не скажите. Конечно, приблизительно в тринадцать, мне хотелось пасть ниц перед каждой из них ― определенные части тела, так сказать, отяжелели и тянули к земле. Но, спустя... Хех. Спустя, я посмотрел на них более реалистично.
― Пошляк, ― Владислав прокашлялся в кулак, маскируя смешок. ― И чем она планирует тут заниматься?
― О-о. Анечка Сергеевна у нас переводчик. Работает удаленно. Столько всего интересного рассказала! Вот, готово. Заводите.
Владислава дважды просить не пришлось. Мужчина с надеждой повернул ключ зажигания. По гаражу разлился приятный рычащий звук мотора.
― О. Работает!
― А я говорил ― не переживайте.
― Ага, в моем возрасте это вредно... ― рассеянно пробормотал мужчина, мысленно уже несясь в город за Никиткой. ― И что, на долго работает-то?
Дима пожал плечами.
― Так кто ж знает. Я бы, на вашем месте, заменил фильтр. Чистка-чисткой, но это не панацея. С нашими-то дорогами...
― Хорошо, буду иметь в виду. Спасибо. Так... Вот, держи за работу.
Владислав протянул парню пару крупных купюр, явно переплачивая. Но Димка отказываться не стал, а сам мужчина разумно полагал, что такую "палочку-выручалочку" лучше не обижать. В Березовке все знали, что если что-то сломается, то это только к Димке.
― И вам спасибо, ― улыбнулся парень. ― Ну, я пойду?
― Угу... Подбросить?
― Так я же на своем, ― Дима с гордостью кивнул в сторону своего мотоцикла.
Владислав скривился.
― Кидай ты это дело, парень! Ничем хорошим эти забавы не кончатся. И вообще, учиться тебе надо! Ведь умный же пацан. Не век же вот так перебиваться.
― Так я же на мотоцикле, Владислав Казимирович, ― беззаботно хохотнул парень. ― Век мне прожить и не светит, так чего заморачиваться?
― Балабол...
***
Укладываясь спать после адски тяжелого дня, наполненного переживаниями, разбором вещей и уборкой, Ане казалось, что она проспит до самого вечера следующего дня. Но как бы ни так.
― Черт... Ненавижу...
Что именно девушка ненавидела ― свой организм, поднявший ее всего через пару часов тревожного сна, или экран телефона, ехидно показывавший восемь утра, она и сама не знала. Как бы Аня не пыталась ― уснуть опять не получилось. После очередной безуспешной попытки придать ноющему от боли в мышцах телу удобное положение, девушка, наконец, психанула, откинула одеяло и встала. Белка, спавшая до этого на ручке дивана у Аниной головы, тоже соскочила на пол, потерлась о хозяйские ноги пушистым бочком и радостно потрусила к миске.
― Правильно, Белочка. Раз уж встала, мамка, изволь и деточку накормить. Ну сейчас, подожди... Белка!
Мохнатая голова с миленькими, аккуратненькими ушками, боднула длань кормящую, и добрая половина корма высыпалась мимо миски.
― Ну вот блин... Белочка... Коз-за!
"Коза" никакого внимания на хозяйские причитания не обращала, усердно работая челюстью. Аня покачала головой. Ну вот и как злиться на эту пушистую, наглую, милую мордаху? Да никак. Убрав с пола рассыпанный корм, Аня пошла ставить чайник. Мозг отказывался соображать без утренней чашки чая. Ну как ― чашки... За неимением тары подходящего по запросу размера, девушка уже много лет заваривала себе чай в большой пивной кружке.
***
Ближе к девяти утра Аня вспомнила, что Дима обещал зайти утром. Вспомнила и занервничала. Девушка понятия не имела, во сколько начинается и заканчивается утро для нового соседа. Понятия не имела, серьезно ли он сказал, что зайдет или так, ради красного словца. Уместно ли будет предложить гостю позавтракать, или это излишне?
Через полчаса, приняв душ в темпе призывника из-за страха, что гость может заявиться в неудобный момент, умывшись и почистив зубы, постоянно прислушиваясь к звукам с улицы, и переодевшись в спортивный костюм, Аня уже успела изрядно себя накрутить. Ее состояние неотвратимо приближалось к отметке "паника". Девушка несколько раз проверила, не оставила ли она свое нижнее белье на видном месте, раза три подошла к холодильнику, так пока и не решившись достать оттуда яйца с колбасой. Еще через полчаса, успевшая обругать себя последними словами за нервозность и полную неприспособленность к здоровой социальной жизни, Аня начала злиться. В конце концов, а почему это она обязана думать, что гостю будет угодно, а что ― нет? Это же не она его пригласила, сосед сам напросился. С чего бы это именно ей подстраиваться под чей-то график и "хотелки"? Вот возьмет, и просто спать ляжет! А что? Имеет право! Как-никак, она у себя дома. И вообще, не захочет ― имеет право и дверь не открывать. Больно надо...
Уже ближе к десяти, стоя у плиты и жаря яичницу с колбасой и сыром на двоих, Аня начала всерьез задумываться ― а придет ли Дима вообще? Он же не обязан, хоть и обещал. Может, у него дела появились? Подработка? Или он решил отоспаться? В конце концов, они едва знакомы. Разве не глупо ― так серьезно относиться к чужим словам?
Аня вдруг почувствовала себя ужасно уставшей. Опустошенной. Стоит ли вообще пытаться общаться с людьми, если это доставляет столько неудобств? Вот жила же спокойно. С другой стороны, не люди виноваты. Это все Аня. Это она не знала, как правильно общаться. Это она слишком много думала. Это ее мысли, порой, уносили совсем не туда. В конце концов, почему она просто не может смотреть на все проще? Быть как все. В такие моменты Ане казалось, что она ― единственный ненормальный человек в мире.
От негромкого стука в окно девушка нервно дернулась.
― Утро доброе, Анюта Сергеевна!
Аня как-то заторможенно обернулась. За окном стоял светящийся широкой улыбкой сосед. Дима щурился от солнца и как-то по-детски махал рукой. Аня, пережившая за утро слишком много эмоций, потерянно смотрела на парня, не зная, что нужно сделать. Пригласить в дом? Или он не хочет заходить, раз постучал в окно, а не в дверь?
― Анечка Сергеевна! Так я зайду?
Вот и ответ. Девушка только кивнула и пошла в сени, открывать дверь.
― Привет. Проходи.
Аня попыталась непринужденно улыбнуться, но получилось слишком натянуто. В этот момент она почувствовала себя еще более жалкой. Взгляд девушки тут же соскользнул с лица парня за его плечо. А уже через мгновение и вовсе устремился куда-то в пол.
― Ого! Ты уже все разложила? Спала хоть?
Парень, умело сделав вид, что не замечает неловкости хозяйки, разулся и прошел в прихожую-кухню.
― М-м... А пахнет-то как!
― Спала.
Аня зашла следом и тут же встала у плиты. Желая хоть чем-то занять руки, она принялась переворачивать полукружья колбасы, которые, в прочем, еще даже не успели подрумяниться.
― О, привет, мохнатая! Гладить не буду - палец до сих пор болит, - весело обратился парень к следившей за ним из зала-спальни Белочке.
Кошка не сводила янтарных глаз с гостя. На самом деле, Белка вовсе не была трусихой. Скорее - разумно опасалась незнакомых. Но, судя по заинтересованному взгляду, кошка не долго еще будет оставаться в стороне.
Дима развернулся к хозяйке дома. Сочувственно покачал головой.
- Оно и видно, что спала. Краше в гроб кладут. Давай, помогу.
Широкая ладонь Димы опустилась на Анину и попыталась разжать стиснутые на лопатке пальцы.
― Нет!
Девушка резко отдернула ладонь, но тут же испуганно замерла. Дима растерянно изучал лицо своей новой соседки, пытаясь понять, что он сделал не так. Аня же неотрывно, как загипнотизированная, смотрела на лопатку. В ее голове бушевал рой противоречивых мыслей. Но ей все же удалось вычленить главную ― если она не попытается объяснить все прямо сейчас, то даже такой терпеливый парень больше не захочет с ней возиться.
― Прости, ― сипло выдавила девушка. ― Я не хотела тебя испугать. Просто это... Ну, не принято, понимаешь? Ну... Это же ты ― гость. Гость не может делать себе завтрак. Ну... Нет, может, наверное, в определенных ситуациях, но...
"Черт! А еще мне страшно, когда меня хватают! Да лучше бы ты просто ушел и больше никогда не показывался на глаза!" - вот последняя мысль Ани, всем сердцем желавшей просто как можно скорее и, желательно, навсегда, избавиться от давящей неловкости.
- Ты делаешь мне завтрак?
Голос парня прозвучал так странно, что Аня даже осмелилась поднять на него взгляд. Подняла и тут же, не выдержав, отвернулась. Дима смотрел на нее с таким странным, потерянным детским выражением в ярких голубых глазах, что девушке стало еще более неловко.
- Ну, себе тоже. Я еще не завтракала. Подумала - раз ты сказал, что зайдешь утром, то будет правильным предложить тебе... Ладно, забудь. Я не подумала. Ты, наверное, уже поел.
- Нет-нет! - парень опустился на стул у стола. - Я как раз еще не завтракал. Голоден как волк.
Аня только кивнула, отвернувшись к плите. Если бы она могла видеть лицо Димы, неотрывно следящего за ее скованными движениями, она, возможно, решила бы, что в ее кухне сидит не вчерашний жизнерадостный знакомец, а какой-то другой, совершенно незнакомый человек с глазами старика.
***
Дима не был бы собой, если бы не мог разговорить даже немого. Аня была живым тому подтверждением. Своими шутками, вопросами, забавными историями парень быстро направил курс общения в спокойные воды безопасного русла. Он много рассказывал о своих школьных приключениях. Судя по всему, Дима умел и любил влипать в истории. И не только в школе. Надо же было додуматься в девятнадцать лет ночью полезть в чужой сад воровать яблоки! Как будто своих нет. Аня видела на соседнем участке как минимум две яблони!
- Так свои - не интересно, Анечка Сергеевна!
- Угу. А солью по мягкому месту - интересно?
- Ну... - Димка хитро прищурился. - Не то, чтоб интересно, но определенной перчинки в жизнь добавилось. На самом деле, даже полезно.
- Что же тут полезного? - Аня удивленно вскинула брови, делая большой глоток мятного отвара.
- Знаешь поговорку: "Друг познается в беде"? Так вот, на своем опыте проверил. Работает.
Парень задорно хохотнул. Аня нахмурилась, не понимая, что могло в такой ситуации вызвать смех. Дима продолжил:
- Когда дед Степан из хаты выскочил и орать начал, мол, пристрелю гадов, товарищи мои в рассыпную и кинулись. Ну и я, не дурак, через забор сиганул. Вот только не очень удачно. То ли за гвоздь, то ли еще за что - в темноте не разберешь, майкой зацепился. И все. Ни туда-ни сюда. Саня ко мне кинулся, помогать. А Витька и след простыл. Так мы с Саньком задницами и пострадали. Дед Степан хоть и старый, но стреляет метко.
Аня прикрыла рот рукой, пряча улыбку. Она не могла не заметить, с каким задумчиво-философским видом Димка неосознанно погладил пострадавшее когда-то место.
- Ну так, а смеялся чего? Пока звучит драматично.
- О-о... - таинственно протянул парень. - Это еще не драма. Драма потом у Витька случилась. Когда у него ночью дерьмо из кабинета поперло.
- Не поняла, - честно призналась девушка. В ее мозгу "кабинет" и прущее... ну, то самое, никак не хотели связываться.
Димка рассмеялся, глядя на озадаченное лицо соседки.
- Сразу видно, городская ты у нас, Анюта Сергеевна. Да туалет на улице часто кабинетом называют. Мы с Саньком, как стемнело, туда дрожжей всыпали. Вот оно и...
- Не продолжай!
Аня брезгливо скривилась. Ситуацию она забавной не находила. Во-первых потому, что считала "шутку" слишком мерзкой и жестокой, а во-вторых, ей просто было жалко Витька. Парень может и не в курсе был, что Диме помощь нужна. А если и был - соль в задницу - не пуля в лоб. В хулиганствах каждый сам за себя.
- Какие дети нынче жестокие пошли...
Димка покачал головой.
- Так еще наши родители в свое время развлекались, моя дорогая, взрослая Анюта Сергеевна. А кто мы такие, чтобы не беречь и хранить традиции предков?
Аня прыснула.
- Ладно. И что ваш Витек?
- А что - Витек? - парень удивленно вскинул брови. - Парни поругались, парни разобрались, парни помирились. У нас все просто.
У Димы и вправду все было просто. Обидели - отомсти, порадовали - отплати, не гонят - не беги, приглашают - заходи. Аня искренне радовалась такой жизненной позиции парня. И завидовала белой завистью. Если бы она тоже могла вот так, запросто, общаться, говорить о своих мыслях и желаниях. Девушка тряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Не время сейчас рефлексировать.
- А ты молодец, Анечка Сергеевна, - неожиданно выдал Дима.
- В смысле? - Аня удивилась и слегка напряглась.
- Дом. Тут никогда не было уютно. А сейчас... Снаружи, вроде, все тот же, а внутри - как будто совсем другой.
- Ну... Наверное. Со стороны виднее.
Самой Ане дом уютным не казался. И дело вовсе не в том, что он был старым. Баба Рита, не смотря на вечные жалобы, не плохо тянула деньги со своих сыновей. Со всех, кроме младшенького Сережки. С него и взять-то нечего было. Зато двое старших, живя за границей, регулярно высылали ей не малые суммы денег. Так что мебель в доме была вполне сносной. Как и внутренняя отделка. Два года назад, Аня сама переклеивала бабе Рите обои, собирала кровать, заказывала кухню и договаривалась об установке. Вовремя, как бы цинично это ни звучало. Бабка четко бдела, чтобы дом не превращался в свинарник. Все, что считалось устаревшим, безжалостно свозилось на помойку Анькиными стараниями, а вакантные места тут же занимались новой, заказанной все той же безотказной внучкой, мебелью. Благо вкус у бабы Риты был. Интерьер был выдержан строго в бежевых и зеленых тонах, что более чем устраивало вступившую в наследство не любимую, но единственную внучку. Единственную, живущую в России, конечно же. Честно говоря, девушка до последнего была уверена, что вредная бабка перепишет дом на Анькиных двоюродных сестер. Естественно, никому он там не вписался и просто бесславно сгнил бы на посмертную радость старухи. Но баба Рита всегда умела удивлять...
Касательно свежего ремонта, исключением были только сени, сохранившие некоторую самобытность. Иногда Ане казалось, что баба Рита специально не приводила сени и внешнюю отделку дома в порядок. Чисто чтобы создать образ несчастной старушки. А может боялась, что обворуют. Хотя воровать, честно говоря, было нечего. Все свои не малые сбережения баба Рита профукала еще в девяностых. Тогда же ей пришлось продать все свои украшения, квартиру в городе и перебраться сюда, в дом своей матери.
Вот уж где яблочко от яблоньки далеко откатилось! В отличие от своей дочери, прабабушка Даша была очень милой и доброй. Кроме того, насколько Аня могла помнить, старушка до последнего была очень энергичной и всегда на позитиве. В те крайне редкие дни, когда маленькой Ане приходилось приезжать в Березовку, прабабушка была ее единственной отдушиной и спасением. Она рассказывала много интересных историй из своей юности, о войне, на которой потеряла первого мужа, учила девочку шить и вышивать. Тут стоит сказать, что как бы ни старалась прабабушка Даша, Аня так ничему и не научилась. Рукоделие никогда не было ее сильной стороной. Но старушка до последнего пыталась. Уже доживая последние дни, лежа на матрасе, "заботливо" брошенном дочерью на пол кухни, она все еще пыталась научить правнучку сшивать цветочек из ленточки...
- Эй, ты чего?
Аня дернулась, почувствовав осторожное прикосновение к своим пальцам. Удивленно и как-то заторможенно перевела взгляд на едва касающуюся ее мужскую ладонь. Дима аж дыхание задержал. Он слишком поздно сообразил, что рискует повторить сцену с лопаткой. Только сейчас лопатки не было, зато было невыносимо печальное выражение на лице человека напротив. И так парню захотелось сделать хоть что-то, как-то утешить, хоть он и не понимал причину такой резкой смены настроения Ани. Он дотронулся до нее неосознанно и теперь обреченно ждал то ли страха, то ли злости в ответ. Вот только девушка продолжала просто смотреть на его руку, не спеша ни отдергивать свою, ни делать замечаний. Поняв, что бури не предвидится, Дима осторожно погладил тонкие, чуть подрагивающие пальцы и сам убрал руку. "Ну точно, как маленькая птичка. С тобой только так, Анечка Сергеевна. Медленно и осторожно."
А е- Извини, - смущено пробормотала девушка. - Просто прабабушку Дашу вспомнила.
Дима нахмурился.
- Это... А! Это мама твоей бабки Риты что ли? Я ее не помню, прости.
Аня пожала плечами.
- Мне было десять, когда ее не стало. Ты тогда, возможно, еще не родился.
Парень досадливо поморщился.
- Вот любишь ты про возраст, Анечка Сергеевна!
- Ну так это же правда. Вот сколько тебе лет? Двадцать - самое большое. Я после университета год учителем проработала, так некоторым моим бывшим ученикам уже двадцать четыре-двадцать пять. Так что никуда не денешься от того, что, когда ты еще пешком под стол ходил, я уже... хм. Не важно.
- А вот с этого места поподробнее, пожалуйста! И чем таким интересным занималась взрослая Анечка Сергеевна, пока я "пешком под стол ходил"?
И таким тоном это было сказано, что Аня поперхнулась отваром и густо покраснела.
- А тебе только бы об этом!
- О чем?
- Дима!
- Вот, наконец ты меня по имени назвала, - широко улыбнулся парень. - Может и мне разрешишь?
- Ты и так меня по имени называешь, хоть и в весьма своеобразной манере, - Аня упрямо поджала губы.
Но Дима явно был упрям как вол.
- Так выбора-то нет, Анечка Сергеевна! А я по-простому хочу.
Девушку странным образом начал забавлять этот разговор.
- "Ах, разрешите звать вас просто Анна..." - пропела она строчку из небезызвестного советского фильма.
- "Быть вашим, только вашим телом и душой!"
- Ого!
Мало того, что голос у парня оказался весьма приятным, так он еще и знаком с советским кинематографом! Аня всерьез полагала, что молодежь такими вещами уж точно не интересуется.
- Ага. Ну так что? Разрешишь?
- Что именно? - Аня, почему-то, чувствовала такую непривычную веселость, что захотелось чуть-чуть подшутить над наглым упертым соседом, а, по возможности, и смутить его. - Разрешить звать "Анна"? Или "быть моим телом и душой"?
И зря. Зря Аня решила, что Дима вообще умеет смущаться.
- А что, можно и то, и другое завернуть? Или обязательно выбирать? Ну, давай подумаем, - парень откинулся на спинку стула и, будто глубоко задумавшись, постучал пальцем по подбородку. - Первый вариант - я называю тебя Анной. Но это не совсем то. Мне больше хочется звать тебя Анечкой. Ты не представляешь, как мило ты краснеешь. Значит - не подходит. - Дима сокрушенно покачал головой. - А если я выберу быть твоим и телом, и душой, но продолжу звать тебя Анечкой Сергеевной - это уже будет смахивать на геронтофилию...
- Че...
- Подожди, я не закончил.
Дима деловито отпил давно остывшего отвара, наслаждаясь растерянностью и негодованием девушки. Аня только и могла, что открывать и закрывать рот от возмущения.
- Так вот. Я, конечно, только за всякого рода эксперименты, но на такое пойти не готов. А вот если...
- Без "если"! - Аня окончательно капитулировала. Уже даже кончики ее ушей алели. - Зови меня как хочешь, только не продолжай!
- Любой каприз, Анечка.
Дима победно улыбнулся, а Ане только и оставалось, что спрятать пылающее лицо в ладонях и смириться с поражением. Но смущение, как ни странно, длилось не долго. В основном потому, что Аня вдруг вспомнила про свой ветхий забор и ухватилась за эту мысль, как за спасательный круг.
- Дим, а ты не знаешь, к кому тут можно обратиться по поводу забора? Ну, чтобы поставить?
Парень растерянно моргнул, удивленный такой резкой сменой темы, но быстро пришел в себя.
- Так ко мне обратись.
- К тебе?
Аня с сомнением окинула парня взглядом. Хватит ли ему навыков? Молодой же совсем. Хотя... Откуда девушке знать, сколько знаний и опыта нужно, чтобы забор поставить? Она вообще смутно представляла себе этот процесс. Но что-то ей подсказывало, что одному Диме справиться с задачей будет не просто. Нет, конечно, парень выглядел довольно крепким, но ведь одному и дольше и тяжелее.
Дима, пристально следящий за лицом соседки, усмехнулся и поспешил пояснить, будто прочитав ее мысли.
- Я Санька с Витьком припрягу. Втроем быстро поставим, Анютка.
"Анютка" резанула уши, но девушка постаралась не обращать на это слишком много внимания. Предложение Димы хоть и освобождало ее от поисков мастеров, звонков чужим людям, мысли о которых заставляли Аню нервно подрагивать, но все же вызывало определенные опасения.
- Не сомневайся. Нам не впервой.
И так уверенно прозвучали эти слова... Или Аня приняла желаемое за действительное... Но, посмотрев прямо в честные глаза парня напротив, девушка вздохнула и тихо ответила:
- Так даже лучше.
- Вот и отлично! Ты тогда выбирай забор, а я завтра заскочу, посчитаю, сколько чего тебе нужно, и можешь заказывать.
И тут бы самое время спросить об оплате за работу. Аня, почему-то, очень смущалась спросить первой. Дима, как будто, вообще не задумывался об этой стороне вопроса. Но ведь это абсолютно нормально - спросить самой? Это же ей надо, в самом деле. А если Дима, привыкший браться за любую работу, никогда не назначал цену сам, а просто брал сколько дадут? Может такое быть? В таком случае, Ане будет правильно уточнить расценки в интернете и выбрать среднюю стоимость. Или он просто ждет, пока девушка сама спросит? Или забыл по рассеянности уточнить этот момент? Сколько вопросов в такой, казалось бы, простой ситуации... Но надо все обсудить сейчас, чтобы парень не решил, что Аня вообще решила не платить. Как это называется? "по-соседски" договориться...
- Дим, - девушка изо всех сил старалась говорить непринуждённо, хотя то, как упорно она отводила взгляд, выдавало ее нервозность. - Ты же вряд ли помнишь расценки? Давай я в интернете гляну, а завтра, когда замерять придешь, я тебе сразу аванс и отдам, хорошо?
- Не вопрос, Анют.
Дима, движением, которого Аня раньше за ним не наблюдала, взъерошил волосы и кивнул. Ему не удобно, как и ей обсуждать такие темы? Или он не доволен, потому что сам хотел назначать цену? Аня не знала. И задумываться над этим у нее уже не было никаких сил. Договорились - и хорошо.
После этого, казалось бы, ничем ни примечательного разговора, между молодыми людьми повисло неловкое молчание. Которое, в прочем, долго не продлилось. Тишину кухни прорезал неприятный звук стандартного рингтона. Дима поспешно выудил из кармана видавший виды смартфон, посмотрел на экран и помрачнел. К Аниному удивлению, он даже не стал поднимать трубку, а быстро сбросил вызов и встал из-за стола.
- Анют, мне идти нужно. До завтра, - отстраненно попрощался парень и поспешно покинул дом соседки.
Аня даже не успела толком попрощаться. Когда дверь за Димой закрылась, и девушка уже через окно наблюдала, как парень, перейдя на бег, направился к своему дому, Аня испытала и беспокойство, и облегчение одновременно. Оба эти чувства были настолько сильными, что тревожная мысль: "Может, у него дома что-то случилось?", то вытеснялась более привычной: "Если бы я могла помочь - он бы попросил.", то снова всплывала в голове еще с четверть часа. И так бы долго могло продолжаться, если бы Аня, наконец, не заняла себя делами насущными. Ей нужно было накормить кошку, выбрать забор, узнать об оплате. Еще, желательно, не забыть накормить себя обедом. За этими делами, то и дело отвлекаясь на "потискать" пушистый бочек мохнатой подруги, девушка на время забыла и о соседе, и о смущении, погрузившись в привычное состояние "главное не сидеть без дела".
***
Владислав припарковался у торгового центра и принялся ждать. Он приехал на полчаса раньше, но был более чем уверен, что Кирилл с Никиткой уже где-то в недрах пестрящего огромными цветными вывесками здания. Возможно, тусуются у игровых автоматов или заскочили в фудкорт и выйдут к машине не раньше условленного времени.
Как бы там ни сложилась его, Владислава, семейная жизнь, он не мог не отмечать раз за разом, как Варваре повезло с Кириллом. Моложе ее на семь лет, что, Влад был уверен, изначально было шпилькой в адрес возрастного бывшего супруга, энергичный, простой, добродушный мужчина оказался именно тем, кто был нужен застрявшей в детстве Варьке. Его не расстраивали ее капризы, он с удовольствием выполнял каждую ее прихоть и, что важнее всего вышеперечисленного, души не чаял в Никитке. За два месяца постоянных визитов, а потом и четыре года брака, мальчик так привязался к отчиму, что иногда, забывшись, мог и при отце называть его папой. И так легко это получалось у Никитки, что Владиславу делалось больно. Нет, он не ревновал. Наоборот, прекрасно понимая, что не может сам постоянно быть рядом с сыном, мужчину успокаивало, что мальчик не останется без мужского примера и дополнительной опеки. Но это понимание, к сожалению, шло рука об руку с другим. Уже сейчас Владислав осознавал, что между ним самим и его родным сыном никогда не будет такой крепкой связи. Все, что у них было - пара месяцев в год, а то, случалось, и меньше. Конечно, Владислав пытался как можно плотнее наполнить это время совместными играми, походами, рыбалкой. Старался собрать у себя всю свою семью, чтобы Никитка не забывал искренне любящих его бабушку, дедушку и тетю. Да, отец с сыном хорошо ладили. Но это больше напоминало встречи двух старых знакомых, а не двух лучших друзей. И, Владислав это понимал, с каждым годом пропасть между ними будет все шире и шире. Это не он, а Кирилл научил Никитку ездить на двухколесном велосипеде. Не он, а Кирилл уже в следующем году будет забирать его сына со школы. Кирилл будет ходить на родительские собрания, будет радоваться каждой, даже самой незначительной, победе и переживать неудачи. Он, не Владислав, будет рядом, когда Никитка впервые влюбится. Он же, не родной отец, будет давать ему советы по общению с девочками и "разруливанию" конфликтов с парнями. Все, что остается самому Владиславу - добывать крупицы информации со стороны. Надеяться, что сын хоть раз сам позвонит и поделится своими переживаниями и радостями. И поддерживать. Несмотря ни на что - поддерживать.
Владислав уже почти дремал, плавая в своих не радужных мыслях, когда кто-то постучал в боковое окно.
- Никитка!
Сын, кудрявый и белокурый, как купидон, одетый в невероятно шедшую ему белую наглаженную рубашку и голубые фирменные джинсы, лучезарно улыбался. Владислав отметил, что один из нижних зубов у Никитки уже отсутствовал. Как время летит... Совсем взрослый. Рядом с сыном, положа руку тому на плече, стоял Кирилл, светящийся такой же открытой широкой улыбкой.
- Привет!
Владислав поспешил выйти из машины и развел руки в ожидании объятий. И, то ли ему показалось, то ли пауза, длинной в секунду, все же была, сын поспешил прижаться к отцу.
- Как же я соскучился, дружок, - тихо прошептал Владислав.
- Пап! А мы с папой вот что выиграли!
Никитка ткнул отцу в живот какого-то странного синего монстра, растянувшего рот в акульей улыбке.
- Это что за воплощение ночного кошмара? - озадаченно уточнил Владислав, одновременно протягивая руку для пожатия Кириллу.
- Это не кошмар! Это мой друг!
Сын обижено надул пухлые губки, до дрожи напомнив этим свою мать. Такую же белокурую, тонкую, красивую... Как же он сейчас похож на ту Варьку, которую Владислав встретил шестнадцать лет назад... Она только закончила учебу и отмечала выпускной в его агроусадьбе. Ему же, уже тридцатилетнему и только перенявшему бизнес у отца, пришлось в тот день объяснять вчерашним студентам, почему устраивать пожар в бане - не лучшая идея. Как красива она была... И годы ни чуть ее не изменили.
Из пучины воспоминаний Владислава вытянул озорной смех Кирилла.
- Ничего вы не понимаете, Владислав Казимирович. У детей сейчас мода такая. Если любой детский канал включить - можно неделю спать со светом.
- Вот оно что... Ну, он, вроде, и вправду симпатичный... Немного.
Никитке такого комментария вполне хватило чтобы опять беззаботно заулыбаться. Он долго не застревал в одном настроении.
- А еще у меня - вот! - мальчик оттянул нижнюю губу, демонстрируя пустую лунку на месте переднего резца. Владислав отметил, что зубик рядом с лункой уже успел поменяться, отличаясь от молочных собратьев как размером, так и формой.
- Ого! Уже второй зуб выпал? Ничего себе! Сам дергал?
- Нет, я шатал, а дернула мама.
Кирилл зажмурился и хохотнул.
- Вы бы это видели!
- Могу себе представить...
Кирилл покачал головой, а потом, спохватившись, полез в карман за телефоном.
- Представлять - это одно, это видеть нужно!
Всем трем пришлось присесть на бордюр, потому что пересмотреть момент ликвидации зуба изъявил желание и Никитка. На видео явно нервничающая Варвара раз за разом пыталась накинуть на расшатанный зуб сына нитку с петелькой. Никитка, кося на страдания матери глазами, уже сам изрядно разволновался. За кадром Кирилл всеми силами старался поддержать великомучеников. В конце концов, психанув и отбросив нитку в сторону, Варька молниеносно ухватила зуб пальцами и резко дернула. Никитка с видео вытаращил глаза, не понимая, нужно плакать или нет, а самый настоящий, не виртуальный Никита весело рассмеялся.
- Пап, ты видел?
- Ага... Умница, все выдержал.
Варька развернулась к камере и устало, но светло улыбнулась, демонстрируя на ладони молочный зуб. Кирилл за кадром разразился радостными улюлюканьями. Можно было видеть его ладонь, ласково треплющую белокурую макушку пасынка.
- Вот они, мои родные! - послышался из динамика голос мужчины. - Вы молодцы!
Кадр отдалился. У Владислава перехватило дыхание. Варвара посылала в камеру воздушный поцелуй. Ее рука, та, что не сжимала зубик, покоилась на уже слегка округлом животе. И столько любви и неосознанной заботы было в том жесте...
- Я вас поздравляю. С пополнением.
Мужчина хотел, чтобы его голос прозвучал беззаботно, но получилось сипло и сдавленно.
- Что? Ах, это. Спасибо! Это девочка. Теперь у меня две принцессы будет!
Карие глаза молодого мужчины светились безграничной любовью. Но уже через мгновение, будто опомнившись, Кирилл крепко прижал к себе Никитку и, непривычно серьезно, посмотрел на Владислава.
- Не переживай. Я никогда не забуду, что у меня двое детей.
И так твердо это было сказано, что Владислав и не подумал усомниться. Кирилл давно принял Никиту как своего сына. Воспитывал его с годовалого возраста. Во всем помогал Варваре и, это было видно невооруженным глазом, искренне любил мальчика.
- Я знаю, Кирилл. Спасибо, - уже спокойно ответил Владислав.
- Да брось!
Кирилл нежно потрепал вихрастую макушку пасынка, который, в свою очередь, не теряя времени даром, уже активно играл в какую-то стрелялку в телефоне.
- Тем более, что бы я один делал с двумя-то женщинами? Без Никиткиной помощи мне никак, сам понимаешь. Мы, мужики, должны держаться вместе! Правда, сынок?
- Угу, - пробормотал мальчик, не отрываясь от игры. Взрослые разговоры мало его занимали.
Владислав понимающе усмехнулся.
- Да уж, иногда и с одной не сладить.
Кирилл весело рассмеялся.
- Вот поэтому вы и разошлись. Без обид! Для тебя Варюша - дамочка с приветом. А для меня - с изюминкой.
- Даже спорить не буду.
Владислав и не думал обижаться. Что было - то прошло. И теперь, глядя на счастливого Кирилла, на ухоженного и долюбленного со всех сторон Никитку, вспоминая счастливое, наполненное радостным ожиданием новой жизни лицо Варвары, он в который раз убеждался, что решение развестись было одним из самых правильных в его жизни.