Аннотация: Наша судьба, жизнь и здоровье иногда зависят от пустяков. Например от вовремя прозвучавшей песни. Или от гражданской позиции "озвученой" в пиковой ситуации...
Сторож, Малек и Андрей МАКАРЕВИЧ Александр ДОЛЖЕНКО
Скорый поезд Новосибирск-Адлер перевалил Урал, миновал Куйбышев и глухой ночью стал забирать на Ростов. Мимо заборов с фанерными выкриками "Экономика должна быть экономной" и "Слава КПСС", локомотив "ВЛ" (Владимир ЛЕНИН) тащил за собой битком набитые тусклые вагоны. В середине состава ярко горели окна вагона-ресторана. Под вымпелом "Победителю социалистического соревнования" сторож вагона-ресторана, он же ночной кухонный рабочий, крутил ручку мясорубки, превращая еженощные пятьдесят кило обрезков в фарш, чтобы утром пассажиры могли полакомиться котлетками, шницелями, а кто и бифштексом. Наконец мясной утиль подошел к концу и беспартийный член профсоюза взялся за лоток, чтоб убрать его в холодильник. В это время в тамбуре загремело стекло. Сторож схватил тесак и бросился на звук. У входной двери валялись обломки, а через уцелевшую решетку к замку тянулась лапа. Над ней маячила ободраная харя, окруженная парами переработки низкооктанового этилового спирта с дешевыми присадками.
- Ты что, сука, делаешь? - зло поинтересовался сторож. Харя, игнорируя тесак, сверкнув подбитым глазом буднично сообщила:
- Дверь открываю.
- Дальше что?!
- В ресторан надо, водки попить, или красненького. Имею право!
- А стекло, зачем бить?
- Оно попутно кокнулось!
- Ресторан закрыт давно и запомни на будущее, марлок! Справа от двери, на уровне рыла, есть кнопка, а под ней табличка - " Звонить два раза" - сообщил общепитовский энлой.
- Почему два? -
- Потому что у вагона два конца, скотина!- сообщил сторож и сменив гнев на милость проинформировал:
- Водки я тебе дам! Но за стекло придется отдельно послать. Иначе не раскумаришься!
- Сколько?
- Водка - десять. Стекло - тридцать!
- За маленькое такое стеколко!? Да, я на работе - ящиками их бью бесплатно.
- Начальника поезда вызову!
- Вызывай.
- Протокол составим!
- Хоть два! Без ментов - недействительно. Позови лучше официанта!
- Спят все! А водка - только у меня,- поменял галс сторож. - Мимо хрен проскочишь!
Гегемон озадачился, стал рыться в карманах, протянул комок липких купюр:
- Двадцать один рубль - больше нету! Я - с бодуна. Помоги, а?
- Ладно, давай... - Сторож не считая взял деньги - Жди здесь! Сейчас вынесу...
Через пару минут он вернулся с завернутым в газету элексиром счастья. Посетитель пальцами похожими на плоскогубцы, снял пробку, нюхнул, одобрительно крякнул, расцвел и сгинул. Сторож, мурлыкая под нос, принес запасное стекло, сноровисто поставил на место. Затем ловко подмел пол, выбросил под встречный состав визжащие обломки. Захлопнул дверь, закрыл на ключ, вернулся в зал и только взялся за лоток с завтрашними котлетками - Дзынь-дза-ра! Теперь ( " Звонить один раз" ) с кухонной стороны загремело: "А чтоб вас! Два подряд!".
В тусклом, пыльном тамбуре топтался долговязый красавчик-грузин брезгливо оглядываясь по сторонам. Сторож цепко скользнул взглядом по визитеру: не больше тридати, фирменные джинсы "Levi"s", белоснежная нейлоновая водолазка, пиджак в талию кирпичного цвета из микровельвета, на ногах югославские мокасины на высоком каблуке. Из нагрудного кармана выглядывала модная оправа с "хамелеонами", на запястье блеснули импортные часы, на пальце печатка с платиновой нашлепкой. Пассажир крепко сжимал в руке дорогой с цифровым замком дипломат, который источал стойкий запах импорта. "Спекулянт!" - определил сторож - " Парфюм таскает. Духи французские, лак, пудру..."
- В чем дело, молодой человек? Зачем стекло разбили?!
- Оно само разбилось. Я здесь ни причем!
- Допустим! А как за дверью оказались на охраняемой территории? Я обязан вызвать милицию, они будут с вами разбираться. Возможно, вы не случайно разбили стекло с применением технических средств. В вашем чемоданчике, - он указал подбородком на пахучий дипломат, - могут оказаться инструменты, которыми вы взломали стекло и тайно проникли в вагон!
- Ты так шутишь, дорогой, да?
- Милиция разберется: кто шутит, что у Вас в чемодане, как и с какой целью вы оказались среди ночи в пустом ресторане.
- Я хотел пройти на другую сторону!
- Пожалуйста! В сопровождении проводника своего вагона, согласно купленных билетов... А пока, у Вас в лучшем случае статья 206-2 - злостное хулиганство! -
На лице спекулянта появилась гримаса, он достал портмоне и протянул сторожу червонец. Тот брезгливо посмотрел на купюру: - Дача взятки должностному лицу! - Визитер достал еще один червонец.
- Вы хотите, чтобы я передал эти деньги директору ресторана?! За соучастие статья 17 УК РСФСР, отягчающее обстоятельство! - Носорог заменил червонцы на четвертак, сторож меланхолично продолжил:
- У вас 206-я уже в кармане, а начнут трясти ваш сундучок, глядишь и 154-3 нарисуется, спекуляция в особо крупных! -
Заслышав про "родную" статью лаврушник вздрогнул, инстинктивно прижал дипломат с парфюмерией к себе, суетливо достал полтинник. Сторож небрежно взял в руки купюру:
- Это - директору! А стекло на мне числится, на какие шишки я его вставлять буду!? -
Теряя терпение фарцовщик, криво улыбнувшись достал еще четвертак:
- Хватит!?
- Вполне! Пойдемте я вас провожу...
Через пятнадцать минут разбитое стекло вернулось на место. " Вот так бы каждую ночь!" - улыбнулся сторож: стекла были для него стабильным источником дохода; он покупал их в парке по три рубля, продавал иногда по тридцать. Вернувшись в зал, он убрал, наконец, вонючий фарш в холодильник и переместился на кухню: к утру, надо было обработать и сварить штук двадцать кур, кости на бульон и коробку яиц. Глянул на часы: "Два. Успею еще. Чего зря уголь жечь?" Ремни для холодильников и топливо для ресторана "висели" на стороже; по дороге вымогатели-заправщики обычно привозили угольную пыль - приходилось докупать, а то и подворовывать. Однажды зимой на полустанке, прельстившись дивным угольком встречного состава, он так увлекся процессом хищения, что едва не остался в майке посреди зимней степи. Кинулся с мешком на горбу за своим резво набиравшим ход поездом так, что лопнули старенькие шнурки на туфлях. Догнал в носках, мешок с отборным антрацитом пришлось бросить...
Перед тем как покинуть кухню, сторож заглянул в холодильники, которые включались и выключались вручную. Под решетками испарителей покрытые тонким слоем инея лежали продукты на крупную сумму. За их сохранность он нес полную материальную ответственность. "Порядочек!" - Довольный он вернулся в зал, внимательно изучил щиток - все стрелки и лампочки в норме, щелкнул тумблером - переключил батареи на зарядку: под днищем сразу завыл генератор. Затем достал из буфета потрепанное служебное расписание: поезд шел без опозданий. Впереди - спокойный перегон, с мелкими полустанками. Еженощная ходьба с неправильными билетами из вагона в вагон закончилась: угомонились все. До узловой станции и заправки водой еще часа три, в вагоне тихо - колеса клацают, скрипят рессоры, да гудит умформер дневного света.
Сторож уселся на диванчик, достал из тайника деньги. Пересчитал. " Едем всего два дня, а я уже пару стекол продал и ящик водки. Недурно. Зарплата доцента за месяц. Впереди еще восемнадцать дней... " Гадать не стал: люди рисковых профессий - официанты, таксисты, дальнобойщики - суеверны. Начнешь планировать - удачу спугнешь! Сторож со сторублевой зарплатой и доходами академика привычно рассортировал деньги по фракциям: крупные и новые - убрал в тайник, мелочь и рваные оставил на сдачу. Лишнее в карманах он никогда не держал: бывали, знаете ли, прецеденты.
Прилег на лавку, закрыл глаза - собрался подремать, тут тренькнул звонок на щитке. "Датчик буксы сработал или показалось?" - приоткрыл глаз сторож, - "Показалось". Только прижмурился - опять звонок, но уже четко. Сон пропал, вякнула интуиция: "Нехороший звоночек!". Пришлось встать и двинуться к ближнему тамбуру. В спину неслась длинная требовательная трель. "Может менты шарятся? Нажмут кнопку и держат пока не откроешь". Интуиция засуетилась - "Не открывай! На этом перегоне ментов никогда не бывает. Лучше дверь в зал перекрой и ломом подопри! Позвонят-позвонят и уйдут. Сломают стекло, выбьют решетку - ерунда! Грузин за три стекла вперед заплатил". Поколебавшись, решил: "Нервы! За ночь сто раз открываю - и ничего. Глянуть надо - кого черти носят!" - и шагнул из ярко освещенного зала в темный тамбур. Пригляделся. За свежевставленым стеклом на переходе мотало и дергало низенького парня в кепке с мощными плечами. За ним маячили еще две тени.Лицом к лицу, тупо глядя мимо сторожа, малой давил кнопку - в глубине вагона голосил звонок. Сторож разозлился - " Метр-с-кепкой, а давит как взрослый. Сейчас открою, да как дам по башке!" Он крутнул рычажок замка, но придержать дверь ногой не успел. Метр-с-кепкой ловко скользнул в щель, а полуоткрытую дверь подпер плечом его спутник, за ним навис третий, высокого роста, с лошадиным лицом, руки до колен. "Орангутанг какой-то!" - мелькнуло у сторожа. Пришлось посторониться. Троица молча устремилась в вагон. Впереди вразвалочку, руки в брюки, вышагивал плечистый коротыш; за ним тощий, вихлястый, двигался зигзагом: успел и под стол заглянуть, и вверх на коробки, и скатерть приподнять на фуршетном столике. Почему-то вспомнился "Промокашка" из фильма - "Место встречи изменить нельзя". Позади сторожа сопел и топал третий. Сон улетучился, прозмеилась мысль: "Ох, зря я им открыл!".
Метр-с-кепкой, остановился посреди вагона, огляделся. С ленцой, не вынимая рук из карманов, завалился на козырное место, куда обычно менты и ревизоры садятся полакомиться чем бог послал. Его спутники тут же упали рядом, за перегородку. Сторож прицелился пройти мимо троицы, но "Промокашка" быстро выставил ногу в проход:
- Тормози, командир! - "Командир" глянул на "Промакашку" - синюшная кожа, глазенки-пуговки, ломаный нос, полный рот железных зубов, под майкой обилие наколок. За "Промокашкой" маячил "Гамадрил" с рылом мерина: тусклые рыбьи глаза, грязная желтая фикса, пальцы в синеньких перстеньках. Сторожу поплохело, он перевел взгляд на плечистого малыша и похолодел: его в упор рассматривал хищник. Фигура, посадка головы, желтые глаза, - все излучало мощную агрессивную энергию, маленький рост только усиливал ужас. Волчара не таясь, как мебель, разглядывал работника ресторана, ловил и запоминал каждое движение. Сердце торгаша пропустило такт, качнуло адреналин и забилось часто-часто. Глаза на миг потерял фокус: продавец стекол вдруг увидел под откосом собственное покуроченное тело среди стекляшек и обрывков бумаги. Мелькнул красный уголок профкома, фото в рамке с черным бантиком: " Трагически погиб при исполнении..." Сторож-новичок, или дурак со стажем сходу начали бы пороть горячку: "Чего уселись?! Освободите помещение! Я позову милицию!" - и прочую ахинею. Наш стеклопродАвец на секунду опустил глаза в пол, сомнений не осталось: "По мою душеньку пришли... Вагон грабить... И ведь как точно время выбрали! Перегон длинный, все спят, никаких бегунков ( "бегунок" - сведения о свободных местах подаваемые регулярно на крупные станции - прим.авт.) в ближайший час...". Мысли кинулись врассыпную и вдруг как шторка упала: " Спокойно! Если сразу не пырнули - им что-то надо от меня! а на ножи подымут, запинают - это потом. Дождусь, чего хотят, а там видно будет!". Приняв решение, поднял глаза, нашел взгляд плечистого недомерка, которому "Промокашка" тем временем что-то шелестел в ухо. Не спуская глаз с ночного кухонного главарь, наконец, спросил брезгливо:
- Водку где прячешь? С непривычки не найти?!
Сторож, помедлив долю секунды, переспросил равнодушно:
- Я не понял. Вам водка нужна, или места, где я ее от мусоров прячу? - "Промокашка" за перегородкой подскочил:
- Малек! Дай я ему чавку распишу - сразу бухло найдется!
Владелец чавки и водки, игнорируя Промокашку, вопросительно взглянул на Малька, типа " Кто тут главный - я знаю. Но кого слушать-то?" Главарь поморщился:
- Сядь Шоша! Не возникай. Команды не было!-
Шоша сел как приклеенный. "Дисциплинка у них на уровне! - мелькнуло у сторожа. Малек, мерцая из-под кепки страшными глазами, процедил:
- Я спросил, водка - есть?!-
Сторож не стал мудрить:
- Есть маленько -
- Неси! - Ночной кухонный стал поворачиваться. - Стой! Что в кармане?!- кухонный достал из кармана халата ключи от вагонных дверей. Малек протянул руку:
- Дай сюда! - не глядя передал ключи Шоше. - Только не лепи мне горбатого, что бухалово в соседнем вагоне. Шоша - проводи паренька! - "Промокашка" радостно подскочил, затанцевал - "сколько я зарезал - сколько перерезал!", демонстрируя желание идти за водкой на край света. Но идти не пришлось - ночной кухонный наклонился к соседнему столу, достал из ячейки минералку, подал Мальку.
- Пожалуйста! -
Бандит взял бутылку, повертел, уставился вопросительно. Сторож, переступив с ноги на ногу, вежливо сообщил:
- Если вам водка нужна, она перед вами! С этикетками не держим! - и как-бы извиняясь, добавил, - Шмонают часто.
Малек, не отводя взгляда, передал бутылку Шоше; тот сковырнул пробку о край стола, под ней обнаружилась алюминиевая крышечка. Шоша диранул ее зубами, сплюнул, нюхнул горлышко, осклабился: "Она родимая!". Передал бутылку соседу:
- Гиббон, лизни! - Примат отхлебнул глоточек, моргнул как филин пустыми глазами, вытер рот рукой, кивнул головой. Малек продолжил допрос:
- Один в вагоне?
- Один. Повар должен подойти...
- Когда?
Кухонный с трудом удержался от вранья:
- Не скоро! Обычно в шесть приходит. Вы разливайте пока!-
Главарь повернулся к своим спутникам и что-то тихонько не то спросил, не то приказал. Шоша и Гиббон радостно кивнули, Малек развернулся:
- Что с хавчиком?!
- Готового - нет ничего! На ночь не оставляем - прокиснет.
Троица уставились на сторожа, Промокашка злобно выплюнул слюнявыми губами:
- Ты че, баклан, пургу метешь?!
Сторожа взял кураж:
- Как вы сказали?
Гиббон утробно хрюкнул, типа рассмеялся, а Малек цыкнул на Промокашку:
- Заткнись! - Склонив голову набок, подрыгивая ногой, спросил со значением:
- Я не въехал. Конкретно, что с хавчиком?!
- Все что днем варим - к вечеру сжирают! Кухня пустая и помытая. Колбасы - нет, мясо - мороженое, куры сырые. Могу консервы рыбные открыть, яичницу с зеленым горошком сделать...
Малек подумал и приказал:
- Мне - яичницу! А им - он выслушал шепот Шоши, - булку хлеба, две ложки и миску! - Сторож прошел на раздачу, достал миску с ложками, незаметно выдохнул: "От края отъехал! Малек у них - явно не шерстяной - с понятиями. Может вывернусь как-нибудь!?" - Вернулся к "гостям". Свите поставил пустую черепушку с ложками. Повернулся к хозяину:
- Плита на ходу - яичницу быстро сделаю.
- Шоша, проводи! -
Отправились на кухню. В тамбуре Шоша задержался - отобранными ключами перекрыл дверь в штабной вагон. Пока он возился, сторож быстро взял запасные ключи, имевшиеся на кухне и сунул их в задний карман брюк под халат. Вошедший бандит по-хозяйски открыл холодильник, поглазел на синее мороженое мясо. Открыл второй, оттуда шлепнулась на пол сырая курица. Шоша разочаровался:
- Голяк! - пнул курицу в угол.- Где колбаса?!
Сторож пожал плечами:
- До обеда всю схряпали...- Отвернулся и занялся яичницей. Шоша обозревая тесную кухню, из любопытства крутнул какой-то кран. Сторож быстро вернул его на место:
- Сгорим к чертовой матери! Через пятнадцать минут одни колеса от вагона останутся! - снял с плиты готовую яичницу, переложил лопаточкой на тарелку, сыпнул зелени, полил с краю кетчупом. Получилось красиво - глазунья, горошек, зелень и красный соус. Поставил отдельно на поднос тарелочку с хлебом, поднял глаза на Промакашку, спросил добродушно:
- Может и тебе с другом так же сделать?
Промакашка на контакт не пошел:
- Хлеба булку дай! - И под конвоем вывел кухонного в зал. Не обращая внимания на "официанта" Малек спросил Шошу:
- Дверь перекрыл? -
- В натуре! - И не мешкая, с Гиббоном на пару, взялся крошить хлеб в миску.
Наполнив посудину, быстро вылил в нее всю водку, стал тщательно размешивать - получилась хлебно-водочная кашица. Гиббон внимательно наблюдал за процессом с ложкой в руке.
- Готово! - сообщил Шоша и оба дружно взялись хлебать месиво. Зачарованно глядя на едоков, сторож чуть не сблевнул. Малек ухмыльнулся:
- Что?! Не видел ни разу, как пацаны тюрю хлебают?
Сторож помотал головой, сглотнул липкую слюну и выдавил:
- Мне на кухню надо. Печку прорезать и ... воды попить!
Метр-с-кепкой усмехнулся:
- Сходи-сходи. Попей! -
По пути у пленника явилась мысль: "Запасной ключ есть. Если успею дверь открыть, что скажу, когда прибегу?! Бригадир пьяный спит - не растолкаешь. Директоршу дуру-бабу будить!? Закудахчет, с воплями к начальнику кинется с перьями в пустой башке. Опять скандал! Или того лучше - поварих и официанток с полок сдернет в неглиже и поведет "гостей" выкуривать - а тех и след простыл. Опозорюсь на всю контору! Даже если они на месте останутся - предъявить-то нечего! Увидят мои победители соцсоревнования тюрю - мне же звезды и вломят: типа сам с ними пил! Не открестишься... И вообще - так не принято! Сторож?! Сторожи! Крути мясо, вари кур и не впутывай в свои дела. Не умеешь работать - дома сиди, на стационаре штаны протирай! Все бы так, водочкой по ночам торговали, денежки складывали!" Ночной кухонный вздохнул: "В зал надо возвращаться! И по обстановке - куда кривая вывезет. Может, я просто "нагнал" на себя? Обычные пассажиры и просто так пришли?" - губы искривила горькая усмешка: " Ага, просто так! Мимо шли и присели на минуточку, манной кашки похлебать, чайку пошвыркать... Бдительность не теряй, не будь лохом! И не ищи отговорок - это опасно!"
Война-войной, а работать надо. Сторож привычно проверил холодильники: " Первый и третий - можно выключить. Второй надо погонять: что-то плохо стал морозить. Ремень подтянуть, или ТРВ в Адлере заменить?" Покинул кухню, прошел к щитку в центре вагона, пощелкал нужными тумблерами. В зале - застал мирную картину: Шоша и Гиббон после тюри развалились и курят. Малек как философ на пикнике травкой дымит, пепел на поляну стряхивает. Сторож достал пепельницу, аккуратно поставил на стол перед главарем. Тот окрысился:
- Ты чё, баклан!? Лечить меня вздумал?!
- И в мыслях не было! Сразу надо было пепельницу поставить. У нас все же ресторан!
Малек посверлил глазами, " не издевка-ли?", убрал сверло, спросил:
- Кофе есть?
- Схожу, заварю...
- Да не порошок, а растворимый! И не в банках, а в пакетиках!
Сторож озадачился, но виду не подал: кофе в пакетиках - дефицит жуткий, директорская заначка, многочисленным проверяльщикам раздавать. " Если не дам - без меня сами возьмут из-под пломбы. В вагоне - какие замки? Все на веревочках, да на бумажечках. Если дам - меня с работы попрут, но потом, после рейса. Если повезет - грузчиком на понижение гнилую капусту перебирать пошлют на пару месяцев. Делов то!" Подошел к буфету, встал на стул, сдернул с верхнего шкафчика пломбу. Взял со вздохом объемный пакет с кофе, развернулся, соскочил на пол, с улыбкой подошел к Мальку, поставил на стол:
- Берите сколько надо.
Малек увидел сквозь полиэтилен груду золотистых пакетиков, обрадовался - за всю жизнь столько не видел. Разорвал узелок на пузатой упаковке, достал один пакетик:
- О! Московская фабрика. Кайф! - достал еще три, положил на стол, подобрел лицом. Сам пакет уже как свой, положил рядом на сиденье и рукой одобрительно прихлопнул. Сторож сделал вид, что эти похлопывания его не касаются, воспринял как факт: "Все! Уплыла московская фабрика в сторону капусты. Зато еще одно очко отыграл".
- Неси кипяток, командир!- весело приказал Малек, - Давненько я кофейком не баловался...
Будущий спец по засолке корнеплодов принес стакан с кипятком в подстаканнике, сахар на блюдечке и ложечку. Метр-с-кепкой глянул на сахар и усмехнулся. Не спеша высыпал четыре пакетика в стакан, размешал и с наслаждением отхлебнул. Достал папиросу:
- Шоша, дружок, дай-ка мне к кофею...-
Промакашка живо передал спичечный коробочек. Малек аккуратно выдул на салфетку табак из папиросы, добавил дури из коробушки, стал смешивать. Сторож потоптался:
- Мне на кухню надо отлучиться.
- Иди. Если что - позову...
Сторож прошел на рабочее место, поворошил кур, но решил их не варить. Дело тонкое, чуть зазевался и готово дело! Дуршлаг в руки и ... Кости - отдельно, шкурки - отдельно, из зарплаты - тоже отдельно! Птицу положено варить до полуготовности. Иначе повара верещат - тушки плохо на порции делятся и вес "уходит": за рейс набегает ого-го! Опять же, куры курам рознь: импортный бройлер минут восемь-десять варится, а цыплят фабрики им. Крупской можно полтора часа кипятить, все равно дубовые будут и бульон пустой. Сторож решил: " Обойдутся без курятины! Шеф-повар погундит, директорша наорет. Мелочи!" Вместо цыплят загрузил в бачок триста штук яиц: " если и переварятся - ничего страшного. Трудящимся не привыкать, резиновые охомячат. Днем подваривать придется!" Управившись на кухне, вышел в зал, для виду озабоченно пощелкал тумблерами на пульте. В зале застал перемены к лучшему - Шоша с Гиббоном как голуби в обнимку сидят: вот-вот запоют. Малек очередной косячок добивает, поплыл маленько. Заметил кухонного, поманил пальцем:
- Принеси еще кипяточку, дружок.
Тот принес с кухни новый стакан, старый мыть не стал: "Если что, отпечатки останутся целые. Хотя, какие на хрен отпечатки? Кто их снимать будет? Зачем?" Малек зыркнул на сухой стакан, ухмыльнулся:
- Мой-то сполоснул бы, вдруг сифак у меня?
- Ложкомойка утром придет - вымоет. Работа у нее такая. Каждому - свое...
- А ты знаешь, где это было написано? - загадочно прищурился разомлевший Малек.
- Знаю.- и чуть не брякнул: "А тебе-то, откуда знать, недомерок?" Раздобревший от травки и кофе бандит похлопал ладонью по сиденью :
- Сядь! Поговорить хочу... -
- Халат надо снять и руки помыть.
Малек одобрительно кивнул головой. Через пару минут ночной кухонный уселся напротив. Заметно подобревший Малек спросил утвердительно:
- Выпьешь водки со мной?
Сторож опустил глаза, помедлил и твердо сказал:
- Нет! -
- Что, в падлу? - зло удивился Малек.
- Мне нельзя.
- Триппер лечишь или баптист?
Глядя в рысьи глаза бандита, сторож сообщил:
- Запойный я. Сейчас выпью с тобой стакан-другой, утром перед сном еще накачу, никто и не заметит. Вечерком еще и ...понеслась звезда по кочкам...
Малек перебил:
- А со мной, если стакан, другой хлопнешь, сразу сопли жевать начнешь?
- Я сопли не жую. Нет такой привычки -
- Не стыдно колоться, что алкаш? - удивился Малек.
- Не стыдно.
- Другие скрывают...
- И пьют как свиньи всю жизнь, а я бросить хочу.
Малек с любопытством глянул на собеседника. Сторож сложил руки между колен, наклонился и глядя исподлобья продолжил:
- В бригаде у нас - одни бабы. Если я запью, кто вместо меня ночью кочегарить будет? Девчонки с тонкими ручонками? Мясо крутить, печки топить, вагон водой заправлять, посуду и продукты ночью сдавать-принимать? Работы много, а я ее что - на других повешу? Совесть надо иметь, не по-мужски это!
- Ну и будь мужчиной - не пей как свинья!
- Вот я и говорю - мне нельзя! Жизнь так сложилась, пропустил момент: а теперь после первого стакана в запой, без вариантов. С тобой выпить могу, конечно! Но, извини, не в кайф будет. А поговорить можно и без водки. У меня разницы нет, что у пьяного, что у трезвого - одинаковый базар.
Малек усомнился:
- Такое редко встретишь! - и брезгливо добавил: - И как это так - не могу остановиться? Не понимаю!
Сторож указал подбородком на стакан с кофе. - А я тебя не понимаю. Или шестерок твоих - с тюрей. Выпили бы, как все. Закусили. А то хлеб в водку крошить...
- Не твоего ума дело! Язык прикуси.
- Ты ж сам сказал - поговорить хочу! А получается - поддувать надо. - удивился сторож и глядя в глаза сказал:
- Побеседовать у нас есть два варианта - или я говорю то - что думаю или то, что тебе надо. А это разные вещи! -
- Откуда тебе знать, что мне надо?
- Как-нибудь соображу - не первый год замужем. Но если ты меня за водку лечить будешь, а я тебя за четыре пачки кофе на стакан - беседы не получится. - Малек нахмурился:
- Кофе пожалел? Жаба придавила?!
- Чего его жалеть! Пей себе на здоровье. Но если тебе надо кофе пить и траву курить, то мне надо водку НЕ пить, хотя и хочется иной раз, аж зубы ломит.
- Ну так и выпил бы! Чего боишься? Начальника своего? Меня?
- Я - себя боюсь! - тихо и очень серьезно сказал сторож.
- Это - понимаю! - Малек стряхнул пепел в пепельницу, сел поудобнее. - Я - себя тоже боюсь: когда во мне - зверь просыпается. Остановиться не могу, пока не оторвусь по полной! - Он задумался, глядя на огонек папироски с тоненькой струйкой пряного дыма. Сторож возразил:
- Между нами большая разница: в тебе - зверь живет, а во мне скот - водку лакать до потери сознания. Каждый сам свою жизнь строит. Вот встретились мы, поговорили, а дальше как в песне:
" ... И оба вышли под Таганрогом,
Среди бескрайних полей.
И каждый пошел своею дорогой,
А поезд - пошел своей !"
- Что за песня?
- Могу прокрутить.
- Давай! Музон это кстати. "Таганка" есть? Я двенадцать лет кроме "Пионерской зорьки" ничего не слыхал... - Сторож принес потрепанный кассетник, пощелкал клавишами, нашел нужное: зашипела лента, начал свой сказ певец, в такт колесам забухал бас. Слушали молча, даже Шоша с Гиббоном перестали шуршать. Угасла мелодия, мерно постукивали колеса; все притихли, было такое впечатление, что песня спета конкретно для них - случайно встретившихся в пути на огромных просторах Родины. После паузы опять зазвенели гитары:
" Мы в такие шагали дали..."
Малек загрустил:
- В тему. Я раньше на гармошке любил играть. Кто это?
- "Машина Времени". Андрей Макаревич. Мне лабух знакомый из Москвы привез.
- Есть еще ихнее? - Сторож кивнул.
- Поставь. Пусть бухтят, только негромко - Малек вернулся к разговору:
- Как же ты на нее подсел? На водочку-то? Хочу понять...
- Долгая песня. Сам еще толком не разобрался. Болтаюсь между небом и землей: то пью, то не пью. Себя и жену мучаю.
- Хорошая у тебя баба?
- Хорошая...
- Все они хорошие - твари продажные!
- За всех не знаю. А моя - нет.
- Все суки! Пока все хорошо - липнут, как беда - так в кусты. Все пацаны так говорят.
- Моя - не тварь - твердо сказал собеседник. - Мы вместе ребенка похоронили. Дочку. Годик был всего. Врачи конкретно угробили... -
После возникшей паузы Малек отреагировал:
- Я б за это на ремни порезал!
- Некого резать. Никто конкретно не виноват. Система сработала...
- НЕ сработала, ты хотел сказать?
- То-то и оно. Система - СРАБОТАЛА...
- Не понял!
- Все просто. Приболел ребенок-кроха, только-только ходить начала. Вызвали врача на дом. Пришла участковая, вызовами задроченая. Руки - толком не помыла, под халатом - пальто, сапоги рваные. Не разулась, глянула мельком - "ОРЗ". Выписала капельки-таблетки, дверь хлопнула, лифт загудел. На следующий день дочурка слегла. Жар. Опять вызвал, другая припылила. Все рысью, все бегом - надо норму выполнять. У нас же везде - ПЛАН и НОРМА. Что по дровам, что по детям...
- По дровам, кстати, и план и норма,- ого-го! -
Сторож продолжил: - Глянула, многостаночница, одним глазом: "капли-три-раза-в-день-вот-рецепт. Что вы папапаша так нервничаете? Я одна на участке". Как будто я в этом виноват. И усвистала, платье с висюльками - день предпразничный: 7 марта. Дочке к вечеру все хуже. В регистратуре не отвечают. А тут еще дни совместились - пятое за десятое, восьмое за шестое. Фактически - вся медицина на три дня в запой нырнула. Девочка моя уже пластом лежит. Дозвонился, кое-как, под хруст стаканов огрызнулись - "вызывайте скорую!". Приехал датенький студент, и та же песня - "капельки-таблетки". Лишь бы отвязаться и скорее на базу, за стол. Я ему: "Ты че пургу метешь, айболит!? Посмотри, ребенок задыхается, у нее уже ногти синие!" Покривился: " Если настаиваете, я вас в дежурную детскую хирургию отвезу ...". Одолжение сделал. Поехали. Дочку на руках держу. Задыхается, сознание теряет. Приехали. А там - пир горой, только мензурки брякают. Забрали у меня ребенка, как пальто в химчистку. Стали недовольные оформлять, типа от дела отрываю. От шампусика я их оторвал. Тут одна жидиха трезвая выходит из хирургии: " Дайте-ка, - говорит,- я ребеночка гляну!". Посмотрела и ахнула. Заорала на сестер: " Куда смотрели!? У ребенка - пневмоторакс, двустороннее воспаление легких. Быстро на стол!" Утащили внутрь - "Звоните! После операции не допускаем". Звоню и утром и вечером. Пинают по телефону. Через три дня, когда праздники кончились: " Приезжайте, - говорят, - заберите!" "Поправилась!?" "Ритуальное изделие прихватите..." В такси вез ее домой, гробик на коленях держал...
На следующий день все как в тумане, хоронил по-советски: в открытом ритуальном изделии на полу грузовика лежит моя дочурка, птичка дурацкая в ручонке зажата. Гробик на кочках подпрыгивает. Хоть бы поп, какой на кладбище встретил, как раньше было принято, обряд бы какой, часовню... Встретили, правда, копщики - "Давай литряк!". Они же и проводили. Вот такой вот переход из одного мира - в другой...
- Кто ж тебе не давал? Попа только свистни. Он тебе за бабки и споет, и спляшет!
- Некрещеная она у меня была.
- Сам виноват! Меня мамка как родила - бабка сразу в церковь утащила, за двадцать верст.- в доказательство он предъявил алюминиевый крестик на ниточке.
- Нельзя было в церковь. Это тебе можно открыто крест носить. А я тогда преподавателем работал. На всех кто детей крестит, отцы церкви списки в райком партии подают - партийным отцам. Поп списочек - человека с работы поперли...
- Мою же мать - не поперли! Хотя куда ее переть-то было? Дояркой работала.
- У нас на работе с религией строго было. Парторг следил.
- Так ты партийный, что-ли?
- Нет, конечно!
- Ну и кому какое дело?
- Старухам - пожалуйста, а я работник идеологического фронта. Да и чего мудрить? Религия - опиум! Бога - нет! Душа - химера, безгрешная душа - тем более. Короче отвезли-закопали. Следующий - кричит заведущий. В профкоме хватились неделю спустя, институт большой. Выписали материальную помощь, десять рублей на погребение, талон на мясо в столовой дали дополнительный - два кило на поминки. Мол, так положено. Система озаботилась. А мне это все как колом по башке... -
Сторож замолчал. Тихонько брякали колеса, поскрипывала сцепка, ночь из бархатно-черной, стала черно-синей, на приоткрытом окне предрассветный ветерок пузырил занавеску. Ночной кухонный продолжил:
- Я потом узнал. Операцию жидиха сделала успешно, а вот крови преливать не хватило. У дочки группа редкая была: вторая, резус отрицательный. А без главврача нельзя - обкомовская бронь. Он после праздников появился, вместе случайно ехали в одном такси. Только он к себе в кабинет пошел - вопросы "решать", а я в морг. Ну и кто тут виноват? Сам конечно! На стене плакат: " Все лучшее - детям!" Верил свято дурак, в нашу лучшую в мире медицину. А надо было подстраховаться: не отходить ни на минуту, истерики устраивать, партийным контролем пугать. Так что у меня должок образовался к лучшей в мире системе...Здравоохранения...
- Да-а ! После такого - любой запьет...
- Не до питья мне тогда было. В доме пусто стало и тяжело. То игрушка какая попадется, то пальчики на мебели. Жена плачет каждую ночь, а мне что? Пьяные сопли ей носить? В завязке был, пока она не забеременела...Потом уже оторвался... - Помолчали, сторож сглотнул, продолжил:
- Вообще-то, я холостым пить начал. До загса ей честно сказал - алкоголик, но буду бороться. Посмеялась - не поверила. Потом - не до смеха стало...
- А почему пить начал?
- А я и не начинал. Зеленый змий за горло взял плавно. Я и не заметил как. Поначалу кураж пер: девки-кабаки, коньяк-шампанское. Коктейль через трубочку. Попозже - одеколон, когда прихватит. А все потому, что деньги некуда было девать...
- Это кем же ты работал, что денег не считал?
- Сначала студентом был, потом преподавателем в том же институте.
- Студентом-доцентом? И деньги деть некуда!? Не свисти!
- Я там для отмазки числился, картину гнал - лекции четыре часа в день, после обеда считалось, что в библиотеку пошел - диссертацию писать. Приличный и уважаемый член общества. А на самом деле цеховиком был. Сначала кофты мохеровые японские из ангренских баранов на поток поставил. Этикетки из Одессы присылали. Потом босоножки "итальянские" клепал на платформе. Джинсы. Когда кругом дефицит - проблемы продать нет, только делать успевай. Разлеталось все - до последней нитки. Денег было пачками. На кафедре, где я под аспиранта косил, даже и не подозревали, какая вражина у них под боком шурует. Глядя на мышиную их возню, шестерил старательно, типа, сам хочу профессором стать. Тяжеленько было работать актером в театре абсурда - я политэкономию социализма студентам втюхивал.
- Как же ты умудрялся - и вашим и нашим?
- Сначала как игру воспринимал, типа, я - Штирлиц. Раздражало дико, что вместо дела, на вонючей кафедре всякой херней занимаюсь. Чтоб стресс снять - каждый вечер на грудь принимал. По-первости, делу не мешало. В институте отбарабанил свои часы и в "библиотеку"! А на производстве у меня каждый за свое отвечал, как у Маяковского - "я гайки делаю, а ты - для гаек делаешь болты". Я только продажей сам занимался.
- Кто ж тебя надоумил?
- Сам надоумился, когда еще студентом был. Учился на дневном, родители не помогали: не до меня - разводиться им приспичило. Стипендия - 28 рублей на все про все. Озверел от нищеты, ночей не спал, все думал - как деньгу сшибить? Долго рассказывать. Придумал таки - голь на выдумки хитра. Самые проблемы начались, как деньги пошли. И самая большая - куда их потратить и как не проколоться? Пока живешь на сто рэ, никто на тебя внимания не обращает. Если подкрадываешь на "родном" заводе еще на двести, тоже ничего страшного. А вот когда месячный доход за пару-тройку штук переходит - приходится вести себя очень аккуратно. Государство и граждане за этим следят очень внимательно. С удовольствием могут и к стеночке прислонить совместными усилиями.
- Воры тоже следят. Найти цеховика и поставить на счетчик - большая удача.
- А воры то, каким боком? Не сталкивался с этим.
- Значит, у тебя, деньги небольшие были. Мелко плавал. Есть люди с очень большими деньгами. Стуканет кто, что цеховик. Все! Дальше не отвертишься - будешь платить.
- Вот это новость - и блатные туда же! Знал, конечно, что даже в студентах есть штатные осведомители, не говоря уж про кафедру: там - трое на двадцать человек.
- И у студентов крашеные есть?
- Какая разница! Коллектив? Значит, сексот по штату положен.
- Прям, как на зоне. - удивился Малек, - В каждом бараке - хоть одна сука, да найдется!
Как же тебя никто не сдал?
- А не знал никто. Деньгами сорил только на выезде, в Москве, в Сочи. По месту жительства - в лохмотьях ходил. Очень тяжело, скажу я тебе, иметь деньги и изображать из себя научно-педагогическую шавку. У доцента, к примеру - 360 гарантированно. Профессор - это уже 540. Важные ходят мудаки. У академиков вообще зарплата под штуку, а вокруг них сторублевые аспиранты вьются: в перспективе - 360 в месяц, маму родную и детей готовы продать за 540. А у меня конкретно каждый день - минимум 200, иной раз и - 500! А было мне мальчоночке тогда - 27. Оторваться можно было только на стороне. Не выдержал - плюнул и ушел в сторожа, подальше от ЛЮБОГО коллектива. Сначала на стройку. Потом - сюда. Мне ведь главное, чтоб свободное время было. Time is money...
- Чего?
- "Время - деньги". У американцев такая поговорка есть...
- Американцы - фартовый народ. Я на пересылке с одним мореманом столкнулся. Его за фарцу в особо крупных подгребли. Успел морячок мир посмотреть. Так он бакланил - в Штатах каждый гражданин имеет право волыну с собой таскать, да хоть две. И может любого застрелить на пороге своего дома, если кто без спроса сунется. И ничего ему за это не будет. Он говорил - у них закон и понятия совпадают...
- Разве так бывает?
- Еще один умник рассказывал, типа - Америку братва основала. Урыли они от от властей на вольную землю. Приехали. Лохов приблудных сразу перестреляли, многих пацанов индейцы порезали. Остались самые крутые. Земли полно, вторая Сибирь, делить нечего. За базар приходилось отвечать, не сходя с места. У каждого - ствол и каждый - сам за себя. Кругом индейцы эти узкоглазые.
- Они не узкоглазые...
- Какая разница? Тупые, но стреляют хорошо. Вот и легло братве на новом месте жить без вертухаев, по понятиям - самим за порядком следить. Если кто накосячит - суд у первой осины, без лишнего базара. Обходились без конторских крыс...
А еще этот умник мысль кинул: где народ вольно живет, там власть за стволы не гнобит. В той же Америке оружие любой может купить. Если любой шмальнуть может - все ведут себя аккуратно. Еще про Вьетнам слышал. Там у всех мужиков, у каждого пацана автомат на шее висит. Я так и не въехал: вроде, коммунисты, а стволы - у каждого...
- Чего тут не понять, коммунизм у них - одни понты, для отмазки, чтоб наши патроны присылали. А если ствол у каждого - значит власть прочная, в авторитете - народа не боится!
- Наша тоже не боится, вон сколько лагерей на свежем воздухе. И пионерских, и дрова пилить...
Помолчали, потом Малек заметил:
- А у тебя, между прочим, серьезная статеечка была. Как расхитителя могли судить, в особо крупных. По барабану, что ты баранов на кофты перепускал. 92-я, так я понимаю.
- А меня и судили. По части третей и еще по 154.4. Спекуляция в изделиях. Еще клеили 156-ю, 175-2, через 17-ю. Сначала суд, потом на доследование. Еще суд.
- Что ж ты сразу не сказал?
- А меня никто не спрашивал.
- Я не понял. Ты чалился?
- Нет, хотя и должен был. Редкий случай - адвокат хороший попался. Денег я ему дал от души. Все 500 давали, я дал 5000, ну и по мелочам... Я так понял, он с судьями поделился хоть и помалкивал. Ну и доказанных эпизодов за мной не нашлось. Так - одни разговоры, да предположения. Хотя всем ясно было - моих рук дело. А я с первой минуты уперся рогом: вам надо - вы и доказывайте. Они мне - чистосердечное раскаянье смягчает! Я им - храните деньги в сберегательной кассе! Они мне - к стулу привяжем! Я им - вообще молчать буду до суда, хоть убейте! Нашли, таки, взаимопонимание: им тоже лишняя возня не нужна, а мне, очевидные вещи отрицать - глупо. Операм главное - дело сдать.
- Ты ж говорил - язык за зубами держал. Откуда ж опера взялись?
- К тому времени, сам уже не справлялся - пришлось подельника завести. Он директором был, а я у него сторожем. Хороший мужик, в возрасте, но дурак. Как деньги появились - стал перед женой в койке хвастаться, в теплое плечико, какой он умный. Потом койку поменял, любовницу молодую завел. Жене объявил: "Ты - старая! Меня молодая полюбила. Давай разводиться - пиши заявление в загс". Она и написала. Только ноты перепутала: в ОБХСС и в партком. В итоге ему: четыре химии - бесконтрольность, меня - на поруки: не должностное лицо. Скоро сказка сказывается. Когда меня отпустили, я подумал-подумал и решил не рисковать. Тем более мусора, после второго суда, меня предупредили - все равно посадим! К тому времени я из института уже ушел - в барыги подался, в спекулянты. У нас к ним терпимо относятся. Гасят, конечно, но тех - кто зарвался. Это таких как я, производственников - карают беспощадно. Типа - основы подгрызаем. Я вовремя это понял и с производством завязал. А вот с водкой завязать - не получается ...
- Тебя хоть за дело таскали. Не обидно. А я из комбайнеров в миллионеры попал - без гроша за душой...
- Миллион пудов намолотил и мимо закромов родины провез?
- Из-за меня один мент случайно копыта откинул...
- Нечаянно комбайном по копытам проехал?
- Получилось - по рогам! Я тогда в колхозе работал - механизатором, в армию повестку ждал. Домишко наш на окраине, сижу вечерком на заваленке, семечки лузгаю. Мимо мусора залетные едут. Остановились. Выходит один "под мухой", меня манит: "Слышь, шнурок, иди сюда - самогон нужен!" А я не пил и не пью принципиально, при моем росточке это самоубийство: пьяный недомерок - жалкое зрелище. Вот я гири и тягал с пятнадцати лет; водой обливался - характер закалял. Мусор сам ко мне подваливает. Я сижу, как сидел, а его вежливо послал подальше. Он затвор передернул, давай мне стволом в нос тыкать. Слово за слово сцепились мы с ним, стали возиться. Как получилось, я не понял, только бабахнуло, а в боку у него дырка. Заверещал, заполз в машину, шофер, племянник его, дал по газам и смылись. Автомат у меня в руках остался. Хорошо, что я его закопал без свидетелей. Повязали через час. Первый вопрос:
" Где деньги? " - " Какие ? " Били долго, как лошадь. Я-то и не знал, что они везли крупную сумму в соседний колхоз. Пока меня на киче били, мусор подстреленый ласты склеил. Мне потом кореша писали: рана была пустячная - он в больнице, на радостях, что денежки удачно заныкали, шары заливал. Врачи особо к нему и не лезли и чего-то там прошляпили. Во сне пьяный умер. Вот на меня его и повесили вместе с сумкой - так всем было в масть. А мне куда деться? По ихнему, надо было мне и ствол и деньги вернуть. А где я их возьму? Один ствол вернуть? Вообще бы убили. В суде никто и слушать не стал. Дали двенадцать, мотал от звонка до звонка...
Малек помолчал и продолжил:
- На зоне слабакам не место: гудок почистят и под шконку. Физическая сила - дело десятое. Боксера-тяжа, если слаб в коленях - в "дуньки" мигом пропишут. Я-то с первой минуты отпор давал. Били регулярно и обидно. Я - озверел: одного обидчика с крыши скинул, другого, тоже без свидетелей, аккуратно в бетон на стройке уронил. Отстали: придурок говорят, ломом подпоясанный. Масть пошла, когда я понял что главное не рост, а кто ты есть, - он усмехнулся. - Готов за свою поганую жизнь дупло подставить, или нет? Какой ты человек - вот что главное. Сразу легче стало. А изобьют иногда - дело десятое. Живой останусь - отомщу! Мертвому - все по-барабану. Так что зря ты мне дверь открыл!- сделал он неожиданный вывод. Сторож похолодел: "Добеседовались!", но вслух спокойно возразил: