Сашин телефон уютно лёг в руке незнакомого парня, а в подземном переходе мрак и тишина.
-- Большой. В карман-то влазил? -- высокий и наглый мерзко улыбнулся. -- А мне подходит. Платьишко красивое... розовое...
Он подступил к Саше вплотную, навис, а ей и отступить некуда, вжалась в стену. Бетон шершаво и холодно вонзился в спину, да так явственно, ровно между ним и девичьей кожей даже лёгкого платья не было. В пустоте перехода сделалось ещё темнее и тише. "Как же так?!" -- Запульсировало в голове. -- "Хулиганы в центре города... Люди где? И никто больше в переход не спустится?"
-- Отстаньте от неё! -- ворвалось вдруг тоненькое, звонкий детский голосок.
Саша увидела, как по ступеням, за спинами хулиганов, легко пружиня, смело спускается девочка лет десяти. Щуплая, в светлых шортах и майке, кожа бледная на контрасте с чёрными короткими волосами. Выражения лица толком не разобрать в полутьме перехода.
Парни от её появления, не то, чтобы растерялись, несколько опешили. Но и отвлекаться особо не собирались, главный бегло глянул и снова повернулись лицом к Саше. Второй бросил небрежно:
-- Брысь, малявка! Рано тебе ещё за взрослыми дядями подглядывать.
Дальше на девочку Саша не смотрела, её охватил настоящий ужас, от того, что происходило рядом. Украденный телефон давно скользнул в карман высокого, а его ручища медленно и хищно, как ядовитая змея, потянулась пальцами к Сашиной груди, к вороту платья. "А-а...", -- заклокотал, но так и не вырвался из глубин горла крик. Выдавился коротким хрипом. Руки и ноги тоже предали, надумали деревенеть. Саша попыталась ими двигать, чтобы выскользнуть из-под чужих гадких рук. Какое там... Те оказались слишком быстрыми, метнулись и припечатали обратно к стене. А единственно возможный для отступления просвет слева загородил приятель высокого, тот, что прогонял с лестницы девочку. Гаденько оскалился, на его роже повисло ощутимое удовольствие.
-- Ток! -- вдруг раздалось снова звонкое и резкое со стороны лестницы от девочки, про которую и думать уже все забыли. -- Возьми их, Ток!
И в пространстве вокруг мгновенно что-то переменилось, словно ветерок во мрак перехода нырнул новый. Овеял теплом, принёс запах зрелой тополиной листвы. А задеревеневшая от страха Саша широко раскрыла глаза и принялась короткими яркими мазками ловить быстро сменяющиеся картинки.
Между ней и высоким взвилось нечто огромное, плюшевое и упругое, но такое стремительное, что глаза не успели запечатлеть зверя целиком. Полыхнули яркие чёрные пятна и полосы на песочном фоне, и кончик хвоста. На миг они загородили от Саши и хулигана, и вообще всё. Кажется тот тоже ничего ни понять, ни сделать не успел. Тонко взвизгнул, а в следующую секунду Саша уже увидела его лежащим на каменном полу. Зато почти разглядела зверя, что навис над поверженным грозно и молчаливо. Огромный кот. Неподвижный, как статуя. Только кончик хвоста подрагивал. Внезапно и так же бесшумно, как и появился, одним гигантским прыжком красавец отлетел куда-то в сторону.
Оторопелая Саша не проследила за ним, она во все глаза смотрела на покромсанного хулигана, всю правую щёку которого заливала кровь. Под быстро расплывающимся красным пятном невозможно было увидеть: царапина там или укус. Парень тоже изменился, он теперь не выглядел наглым, был растерянным и напуганным, даже в росте как будто уменьшился. Начал шевелиться и оглядываться, скривился лицом и застонал от боли. А не найдя взглядом кота, вскочил и бросился прочь, к лестнице.
Саша же только теперь начала выходить из ступора и заметила, что второго хулигана будто и не было, в переходе остались они одни со звонкоголосой девочкой. Хотя, нет. По ступеням, за спиной хозяйки, грациозно и неспешно к ним спускается невероятный кот. Или не кот? Ну, если сказочный... Великолепный, ростом в полметра точно. Густая песочная шкура украшена чёрными пятнами, голова маленькая по сравнению с большим мускулистым туловищем, но изящная. Глазищи умные и немного печальные, солнечные и блестящие, как зрелый мёд. Огромные уши элегантно венчают макушку.
Саша разглядела всё это мигом, несмотря на сумрачность перехода, так обострились всё её чувства от пережитых только что потрясений. Но, странное дело, бежать или как-то спасаться от странной парочки ей вовсе не захотелось. Отчего-то сразу почувствовала, что кот для неё не злой, да и незнакомая девочка подходила слишком запросто и спокойно, будто ничего особенного и не случилось.
-- Сервал, -- сказала она, словно ответила не невысказанный вопрос, -- мой старший брат.
Приблизилась и встала рядом. Саша попыталась сообразить, но так и не вспомнила: сервалы дикие коты или домашние?
-- Сервал? Брат? -- выдохнула удивлённо.
-- Ага, брат, -- подтвердила девочка.
Кот вальяжно разлёгся, не дойдя до них целый метр, словно прекрасно осознавал, какой внушительный эффект производит. Как бы проявлял благородство, не смущая Сашу излишней близостью. А она, напротив, повела себя совсем не тактично, пялилась на красавца во все глаза, очень трудно было оторваться от такой красоты. Нереально, невозможно, сказочно выглядел кот-сервал в унылых декорациях обыкновенного городского перехода.
-- Как брат? Почему брат? Он же кот!
Вопросы прозвучали тихо, почти шёпотом, словно Саша боялась разрушить громким голосом нечаянно ожившую сказку. Это надо же! Её спас от хулиганов волшебный кот-сервал! А вокруг прохладная полутьма перехода, в которой до сих пор ни одного постороннего пешехода кроме них, и застыли такие невероятно тихие мгновения, и ветерок этот, и так легко поверить в чудо. Хоть на минуточку. Про сбежавших хулиганов вспоминать вообще не хотелось, ведь всем же ясно, больше не вернутся.
-- Павлуша. Старший брат. Умер два года назад. Ему одиннадцать было... -- начала объяснять девочка. -- Но ты не пугайся... -- она осеклась и соорудила искусственную успокоительную улыбку. -- Почему-то сразу все пугаются... Я-то точно живая, обыкновенная. Смотри. -- Она ущипнула себя для убедительности за локоток. -- Да и Ток обыкновенный. Просто он больше не Павлуша, а Ток. Но всё равно он мой брат.
-- Но этого не может быть! -- воскликнула Саша. -- Так не бывает!
-- Почему?
Девочка возмутилась, но как-то лениво. Её карие глаза живо блестели на бледном, незагорелом лице, но в них родилась грустинка, такая же, как во взгляде сервала.
-- Почему не бывает? Вот же он, Ток! Смотри. Можешь потрогать, он хороших людей не кусает. Если не убежит. Он, вообще-то, трусишка в обыкновенной жизни.
Саша быстро шагнула вперёд, наклонилась и погладила широкую и мягко-шелковистую лапу сервала. Даже опустилась на колени, чтобы прикоснуться к чуду ещё, но тот трогать себя больше не позволил, молниеносно выскользнул из-под руки. Плавно перетёк в сторону и присел на корточки, но уже не в такой расслабленной позе, как прежде. Сверкнул строгим-укоряющим взглядом: глаза в глаза и отвернулся. А Саша поняла: он не трусишка, он независимый.
-- Я же говорила... -- сказала девочка за спиной.
-- А почему ты зовёшь его Ток? -- не нашлась, что ещё спросить Саша.
Она поднялась и снова повернулась к незнакомке лицом.
-- Ну, не Павлушей же?! Сам он не мог мне сказать, как его называть. -- Девочка неопределённо дрогнула худеньким плечом. -- Сервал... Я и Рысиком пыталась и Пятнышком, но он только на Ток начал отзываться. Вот всегда брат непонятный такой был.
-- Ой! -- вдруг сообразила Саша. А я тебя, кажется, видела в нашей школе?!
-- Тоже мне, Америку открыла, -- хмыкнула девочка. -- Тебя Сашей зовут. Я в четвёртом училась. А ты в этом году в девятом, так?
-- Ничего себе... Как знаешь?
-- Ну... это... Павлуша как-то сказал, что ты красивая, -- почему-то смутилась, девочка. -- И физрук тебя один раз оставлял приглядеть за нами.
-- А-а... -- неопределённо протянула Саша, сейчас ей было интереснее побольше узнать не про школу, а про волшебного кота, от которого по-прежнему было трудно взгляд оторвать. -- Почему ты уверена, что это твой брат? Почему и как он сервалом обернулся? Как он вообще появился?
-- Не знаю. Но вижу же, что брат.
Девочка нетерпеливо переступила с ноги на ногу, разговор ей явно стал наскучивать. Но всё-таки с места пока не сдвинулась и продолжила объяснять:
-- Ещё бабуля рассказывала, что у них в деревне раньше всегда и волки ручные водились, и куницы, и даже один медведь. Ну, вроде, там какая-то наследственность у всех, или кровь какая-то у наших деревенских особенная. Не всякий человек там по-настоящему умирает, некоторые, вот, в зверей превращаются. И некоторым городским передалось, наверное. Наверно Павлуше через эту... наследственность повезло.
-- Так не бывает! -- снова не сдержалась Саша, но прозвучало её удивление в тишине перехода ещё нелепее, чем в первый раз.
-- Ты же его гладила, -- только и сказала девочка, -- поняла, что настоящий?
Она обиженно поджала губы, но уже в следующую секунду легко разгладилась в лице и неожиданно подскочила на месте, как резвый зайчик. Будто её ноги зажили отдельной жизнью, им надоела неподвижность и требовалось немедленно начать какую-то свою прыгательно-зайчиковую игру.
-- И что, -- Саша заторопилась спрашивать, -- вы теперь так и гуляете вместе по городу, спасаете таких как я, недотёп, от хулиганов?
-- Никого мы не спасаем. -- Девочка выглядела уже совсем неприветливой. -- Когда Ток появляется, с ним же надо гулять. Не мамку же таким громилой дома пугать? Тебя случайно увидели. Мы не виноваты, что нам всё время недотёпы попадаются. И вообще, пора нам...
Девочка наконец решилась и пружинистой зайчиковой походкой направилась к выходу. Ток тоже поднялся. Невероятной парочкой, они неспешно двинулись к лестнице. Сервал на фоне маленькой, щуплой хозяйки выглядел огромным. Вместе они смотрелись и трогательно, и величественно, как ожившие герои доброй сказки.
-- А почему твой брат превратился именно в сервала? -- торопливо выкрикнула вдогонку Саша. -- Твоя мама его ни разу не видела, что ли?
Покидаемая она стояла на прежнем месте, как приклеенная, и помыслить не могла о том, чтобы шагнуть следом за волшебной парочкой.
-- Павлуша всякую там ботанику любил, -- не оборачиваясь ответила девочка, -- и про кошек разных много читал. Всегда нравился ему сервал. А мама?.. Его, между прочим, вообще мало кто наяву увидеть и потрогать может.
Вопросы ещё возникали, но задать их Саша уже не успела. Лестница перед её спасителями закончилась, и они исчезли где-то наверху в белеющем пятне городского дня.
Саша постояла растерянная ещё немного, а потом опять всё поменялось, словно она была не в жизни, а в компьютерной игре, и перед ней интерфейс переключился. В подземный переход вдруг начали спускаться люди - одни, вторые. Сделалось шумно и будто светлее. Вернулась прежняя обычная жизнь. Саша окончательно вышла из оцепенения и поднялась в город, в его шумы и шорохи, в обволакивающую летнюю теплынь. Вышла той же лестницей, что и девочка с Током, но, понятное дело, их и след простыл.
***
Позже Саша разыскивала спасительницу. С начала учебного года. Во всех пятых и даже, на всякий случай, шестых классах своей школы. Но сразу же всплыла досадная оплошность -- оказалось, что она не спросила имя у девочки. И даже описать незнакомку толком для других не смогла -- не худеньким же зайчиком? И вообще, получилось, что ярко и в деталях запомнился Ток, а не его хозяйка. Ну, девочка, как девочка.
Пробовала хоть что-нибудь и про Павла узнать, тоже ведь, получается, должен был в этой школе когда-то учиться. Откопала единственное и не очень верное, со слов одной из учительниц: "Может быть это Павел и Вера Курочкины? Но там печальная история: говорят, они погибли, всей семьёй на даче сгорели. В деревне? Да, Липовка, кажется..."
***
-- Мам! -- прокричала Саша с порога, как только ворвалась в квартиру. -- А правда, наш дед из Липовки родом? А почему мы там никогда не бывали?