Глава III

Маленькая вселенная жреца абсурда

Квартира Коляна находилась на севере города. Заполучил он её ещё в 80-х путём каких-то немыслимых махинаций с обменом. Государство заботливо оберегало советского человека от свободы: Зачем ему топор не дай бог отрубит себе ногу.

Небольшое жилище напоминало архив его неудавшихся жизней, упакованный в беспорядке столь плотном, что он обретал черты геологической формации.

Комнат было две. В одной Колян жил, вторая служила складом с односторонним движением. Она была доверху забита обломками грандиозных бизнес-проектов. Свою жизнь он посвятил восстановлению легкой промышленности. Если точнее торговал палёным шмотьем в условиях тотального постсоветского дефицита. Десятилетиями оно утрамбовывалось в эту комнату, рискуя вызвать термоядерную реакцию. Основную массу составляли полтысячи финских пальто. Их строчили местные кудесники, пришивая сомнительные лейбы вроде Finpalto или Sumoda. Покупали пальто полуслепые старушки, очарованные сладкоголосым Коляном. Они охотно верили рассказам о гениях-кутюрье и безупречном вкусе.

Но народ наелся шмотками, которыми его не успел накормить Андропов. Корпорация Колян и Шмо канула в лету.

Вместо того чтобы распродать всё по дешёвке, Колян поступил как истинный творец и альтруист. Пальто послужили колыбелью для цивилизации моли, творцом и покровителем которой наш герой себя мнил. Она была сонмом ангелов, вальсирующих среди хаоса под музыку гниющей еды и истлевающих тряпок.

Марк друг, летописец и бытописатель Коляна тщетно пытался понять глубину этой комнаты. Лишь бессознательное порой подбрасывало туманные образы. То ему мерещилась кроличья нора с чёрными дырами, то царство гномов с бесконечными подземными лабиринтами.

Остальное пространство квартиры было завалено едой и разнообразным, по большей части, никуда не годным старьем. Кругом стояли покрытые толстым слоем пыли банки с вареньем, маринадами, консервами на случай конца света и сосудами с неведомым науке содержимым. Особый, исторический интерес представляли бутылки советского спиртного давно забытых марок. Узкие тропы пролегали среди джунглей хлама и продовольственных запасов.

Я мыл сегодня пол звучало особенно комично. Пола, как такового, не было. Его мытьё ограничивалось отскребыванием трёх квадратных метров то ли линолеума, то ли спрессованного мусора.

Микроскопическая кухня ужасала. Общий ландшафт дополнялся грязной посудой и кухонной утварью. Стол напоминал сейсмически активный регион, где то и дело сходили оползни грязной посуды и пищевых отходов.

Свинарник из кухни плавно перетекал на балкон в виде кастрюль и ведер, забитых брожено-солёно-квашеными субстанциями сомнительной гастрономической ценности. Марк часто упрекал Коляна в крайней расточительности организации хаоса. Если бы ты использовал стеллажи, то забил бы жилище старьём до самой стратосферы, - говорил он.

Квартира была живым организмом порождением хаоса, заботливой и кормящей утробой, ежедневно изрыгающей из своего чрева Коляна.