Аннотация: Детектив. Про приключения меня любимой в родной школе и в родном городе. Пособие по прикладному разгельдяйству. Для тех кто ищет приключения на мягкое место.
Посвящается всем тем людям, которые умудрились дожить вместе со мной до десятого класса.
Пишу по памяти и о памяти. Всегда буду гордиться тем, что я умудрилась попасть в "Шоху" и "Золотую Орду". Наш, светлой памяти, беспредельный класс всегда будет образцом не поминовения занудным учительским догмам. Хочется пожелать будущим поколениям достойно занимать наше место, не позорить наше имя разными актами покорности и спокойствия.
- Слушай, когда эта мымра отсюда уйдет? Не будет же она там ночевать!
- Знаешь, я иногда тебе поражаюсь! То ты такая вся из себя "пример класса", то, как понесет...
На улице стало темнеть. Ожидалась гроза, и ветер с шумом носился по бульвару, качая старые дубы. Стоял конец мая. Экзамены еще не успели начаться. Правда, для всех кроме девятых и одиннадцатых классов они закончились. Этот факт отзывался в сердце 9 "А" нескончаемой болью.
Экзамены предстояли длинные и трудные. Многие сдавали в первый раз, так как остальные годы наших "отличников" освобождали, и класс последнюю неделю был поглощен переписыванием шпаргалок. Каждый день нас гоняли на дополнительные, которые я частенько прогуливая, ссылаясь на слабое здоровье. Тем не менее, мое слабое здоровье не стало причиной освобождения от предстоящих кошмаров. Вот бяка! Остальные тридцать три богатыря из нашего класса мучались не меньше, а может быть и больше.
Мое здоровье - это совершенно другая ни с чем не сравнимая история. Как-то утром в самом начале мая я проснулась под радостные трели птичек. Они меня особо не радовали. Видите ли, я недавно натолкнулась, в прямом смысле этого слова, на книги из серии "Кто за шейку укусил?", то бишь вампирские ужастики. Так, скачала я с инета всю эту жуть и принялась за чтение. К четвертой ночи крыша поехала окончательно, шурша на прощание своим шифером. Утром я встала вся из себя несчастная и разбитая. Глаза были удивительного желто-зеленого цвета, а белки красного. Так что производила я впечатление быка перед корридой. Еще бы ничего, но спать жутко хотелось, да и зуб что-то разболелся. В общем, до школы в этот день я и не дошла. На следующий день меня повезли к зубному врачу, я естественно кусалась, царапалась и ругалась, но это меня не спасло. Врачиха посмотрела и сказала, что у меня челюсть слишком маленькая и места клыку не хватает. Тем более что боль в зубе не от этого, а оттого, что я лицевой нерв застудила. Ну, дошли мы так до сужения сосудов головного мозга и гайморита. В родное учебное заведение я вернулась через две с половиной недели. Освобождение от экзаменов мне не дали, так как я не лежала в стационаре, а ходила на уколы собственными ногами.
С тех пор мои мозги были слегка замутнены действием какого-то неведомого лекарства. И я естественно была слегка не в себе. Летала где-то в облаках. Долеталась до дополнительных занятий по физике. Началась веселая жизнь. До экзаменов осталось два дня.
Так хотелось смыться на Озеро. Как говорится - там тепло, там яблоки растут. А еще лучше попасть на необитаемый остров. Хотя, я никогда не была особой поклонницей моря, солнца и песка, а так же "персиков", которые в приятной симметричности располагались куда бы ты не поглядела. Частенько подобное говаривала моя троюродная сестра Малька, по совместительству одноклассница. Под словом "персики" - подразумевалась куча загорелых красавцев с бицепсами и трицепсами, а так же животом a la доска для стирки белья. До подобного ужаса мой мозг, слава богу, не дошел. И я была согласна на пригород Лондона в компании своей лучшей подруги Лельки.
Именно эта уважаемая личность сподвигла меня на совершенно ужасные действия, из-за которых мы чуть было не распрощались со школой и собственной свободой. Туманное будущее в свете психушки на проспекте Айтматова один, представлялось все отчетливее и отчетливее. Оно маячило перед моими окнами, размахивая иллюминацией, содранной с кафе "Радуга".
Все началось в понедельник. Я уверена, что для многих этот день неизменно приносит тоску и необъятную грусть. Так вот, мы с Лелькой далеко не исключение. Хоть, двадцать пятого числа был последний звонок, оповещающий об окончании непосильных мук, двадцать девятого числа в понедельник должна была быть генеральная уборка. В моем распоряжении были все болезни на земном шаре, но, так как за компанию и жид удавился, мне пришлось поддаться стадному чувству и направится на понедельничный субботник.
День выдался холодным и мрачным. Утром мама застала меня врасплох и заставила надеть чудовищные колготки интенсивно-болотного цвета. Это было немного не к стати, потому что нам надлежало прийти на уборку в школьной форме, чтобы сфотографироваться на виньетку. Как всем известно, на виньетке виден только верх, но парламент заставил народ приходить в полной форме.
В предыдущую субботу родители купили мне новые голубые джинсы. Нет ничего зазорного в том, что я хотела нарядиться в обновку и предстать перед народом в полной парадной форме. Да и надоело мне таскаться в черных брюках и белой рубашке. Поэтому с вечера я абсолютно счастливая запихнула их в машинку, наверняка забыв проверить карманы. Утром в шесть раздался звонок. Я еще и не ложилась, по сему добежала до телефона довольно таки быстро. В трубке зазвучали суровые ноты:
- Имейте совесть, кто же звонит в такую рань!?
- Лель, ты что ударилась? Ты же мне звонишь.
- Дор, я еще не совсем того! Я к телефону только что подбежала.
- Ага, так я тебе и поверила. Чего тебе надобно, старче?
- Мне? А тебе?
- Первая спросила!
- Ну и фиг с тобой!
Только я собралась повесить трубка, как отчетливо услышала странное шипение. Со стороны Лельки раздалось:
- Слушай!
Мы точно знали, что за этим пойдет. Кто-то опять врезался в наш разговор. Прямо чат-болтушка. Ей Богу! Один раз к нам врезались, спрашивая милицию, другой раз бюро путешествий, потом радиостанцию, и так до бесконечности.
В трубке заговорили:
- Эй, слышь, кончать надо старую перечницу. Время идет, как-никак.
- Ага, ты только, это там по аккуратнее, что ли... Клашка, то баба горластая.
Короткие гудки. Я, откашлявшись, спросила:
- Лель, у нас пополнилась коллекция. Киллиры звонят.
Подруга сердито фыркнула:
- Еще этого добра нам не хватало! - потом добавила. - Скорее психи.
Я с надеждой продолжала спорить:
- А вдруг мы станем единственными свидетелями преступления.
- Нет, - отрезали на другом конце трубки, - скорее ты к ним попадешь.
- В виде жмурика?
- Ха, - Лелька невесело рассмеялась, - в виде Наполеона из шестой палаты. Все, Дорка, хватит. Я спать пошла. К стати, одевай форму. Парламент не пропустит.
Я, чертыхнувшись, положила трубку. Что за бяка! Все, надо менять номер телефона. Приду со школы, сразу расскажу предкам. Эх, жизнь моя жестянка!
Я пошла досыпать.
Проснулась в семь двадцать и побежала мыть голову. Со внешностью мне не повезло. Когда на небесах народу раздавали красоту, я разрывалась между очередью на глупость и любопытство. Не повезло. Что скажешь.
Каждое мое утро начинается с мытья моей жуткой головы. Я бы не сказала, что голова у меня слишком плохая. Ну, глаза хамелеоны, ну шнобель греческий горбинкой, ну брови, как у Брежнева, но волосы... Если их не помыть с утра, они или обвиснут противными космами или встанут дыбом, как у ежика. Надо сказать не слишком они у меня и жиденькие, но порядком портят настроение. Тем более, мои волосы решили припомнить мне, что мой прадед все таки был русским и оказались золотисто-каштановыми. Но так их любят называть иностранные писатели за не имением других слов, нет чтоб сказать темно-русые.
На ходу, одеваясь и умываясь, я собиралась в школу. Влезла в болотно-зеленые колготки. Как раз по погоде. Пошла снимать с веревки брюки, и, вот бяка, они не высохли. Пришлось одевать серый сарафан двух годичной давности с белой рубашкой папиной молодости. Сверху напялила болотно-зеленую кофту, схватила свой рюкзачок, который и слона бы смог уместить, и упихнула туда все барахло. Обула глубокие черные кожаные туфли на тонкой подошве и поскакала на всех порах.
Через двадцать минут я была уже возле дома Лельки. Она еще не вышла, и я поспешила за ней зайти. Дом был очень старым еще довоенным. Мы постоянно шутили, что здесь водятся приведения. Он был похож на средневековый замок мрачный и старый. Построенный из серого камня и увитый виноградом. Ему было столько же лет, сколько и нашей школе. Сколько я училась в школе, столько квартира Лельки была моим вторым домом. Дом стоял на небольшой возвышенности в самом центре парка, примерно в пяти минутах ходьбы от школы. Впечатление он производил удивительное. Вспоминался фильм "Призрак дома на холме". Открыв дверь пинком, я как обычно поднялась на второй этаж, переступив вторую скрипящую ступеньку. Ступеньки были деревянными и ужасно широкими. Я постоянно боялась зацепиться за что-нибудь и порвать колготки. Хотя это было бы не такой уж большой потерей. Но, ходить в рваных колготках, увольте!
Лелька открыла дверь уже почти одетой. На голове тюрбаном высилось полотенце, рука размахивала феном.
- Привет, Дорка! Еще жива? - поинтересовалась подруга.
- Думаю, что да.
- Чукча молодеса! - подмигнула она и по хозяйски пригласила зайти.
Переступая через вещи разной необходимости, я пробиралась к залу. Привычный беспорядок согревал душу. Вон тазик с кислой черешней валяется поверх чьего-то лифчика. На телефоне висят чулки. На столе в гостиной гора немытой посуды. И прочее и прочее.
Лелька села на табурет, включила фен в розетку и начала сушить волосы. Надо сказать, волосы у нее что надо. Длинные-длинные они спускаются ниже талии. Густые, блестящие и гладкие, они производят очень сильное впечатление на всякого, особенно при первой встрече. Сушить их - жуткая каторга, но Лелька занималась этим регулярно, дабы не потерять своего шарма. Она всегда их распускает.
Я смотрела на все ее мытарства со стороны и утешала себя тем, что мне не приходится так мучится. Потом я подошла к окну. На улице серело противное низкое небо. С севера шли темные грозовые тучи. В парке было затишье. Только ветер качался на качелях, да какие-то хмурые мужики тащили мешки с сахаром в подъезд. Я решила поинтересоваться:
- Лель, это и есть новые соседи? - я кивнула в сторону окна.
Подруга засомневалась. Не отключаясь от фена, она взглянула в окно.
- Ага, странные такие. Всю ночь что-то у себя долбали. Аж собаки выли, - в голосе звучало явное неодобрение.
Лелька с мамой были не очень рады новым соседям. Раньше под ними жили очень хорошие люди. Причем они жили на том месте с самой постройки дома. Сразу после революции приехали из Питера. Бывшие дворяне кажется. Помнится, их бабушка все брошки золотые показывала. Мы тогда еще совсем маленькими были, но запомнили хорошо, а кто бы такое забыл.
- - А собаки то зачем выли? - спросила я ради поддержания интереса, продолжая рассматривать новых соседей.
- Тундра ты, если тебе всю ночь по башке долбают, даже ты завоешь, - утвердила Лелька. - Не знаю, что они там делают... Наверное, ремонт.
Она пожала плечами, сомневаясь в своем решении. Залезла на подоконник и показала кулак мужикам на улице, - Вот, сволочи! Мерлин их за ногу!
Я представила эту картину и усмехнулась. Мое воображение очень часто заставляло меня удивляться. Взглянув на часы, Лелька дернула меня за рукав.
- Пошли! Гимферман по башке надает.
Упоминание нашей заучихи по воспитательной работе вывело меня из размышлений. Эта дамочка была жуткой теткой. Все ее бояться до жути дела. У нее есть такая особенность. Ее голос будет слышен в самом дальнем кабинете третьего этажа второго здания, если она говорит на первом этаже первого. Народ называет ее василиском, если она на вас взглянет, вы окаменеете. Иммунитета за столько лет учебы пока не выработалось никакого.
Пошли мы в школу. Дождик накрапывал мелкий и гадостный. Зонтика естественно не было, поэтому мы шли мелкими пробежками от дуба к дубу. Вот и серое жуткое здание, обнесенное трехметровым забором. А какое название! УВК, мы говорим Убийственно Вымогательная Каллония, хотя это всего лишь Учебно-Воспитательный Комплекс. Здесь прошло девять лет наших мучений, лишений и выгоняний.
Прошли мы через ворота. Охранников еще не было, пропуск не требовали, что очень облегчало мою жизнь. Пропуск был семилетней давности. Как получила его во втором классе, все было лень сфотографироваться и отдать на подписание завучам. Жлобы-охранники прекрасно меня знали. Ведь наш класс находился в бывшем кабинете директора, а он прямо напротив центральных дверей, короче говоря, мягко выражаясь, прямо по курсу. Так вот эти дебилы, каждый раз из принципа не пропускали меня, приходилось заниматься легкой атлетикой и лазить по заборам. Но не в юбке же!
"Золотая орда", так назвал наш класс учитель истории, восседала на подоконнике в так называемом "предбаннике" - бывшей приемной директора. Все были в относительной форме, и в данный момент были увлечены распространением и сочинением очередных сплетен. Сплетни были разной тяжести, начиная от мужа директрисы, которого видели с учительницей по родному языку, и, заканчивая снежным барсом, который живет под партой биологички, и выпускается погулять по школе на ночь.
Нашего прихода так никто и не заметил, в принципе мы уже привыкли. Особой популярностью в школе мы не пользовались. Я для этого слишком стеснительна и скромна, а Лелька слишком со мной сдружилась. А ведь были времена, нас обвиняли в плохом воздействии друг на друга, что было сущей неправдой. На протяжении всех лет дружбы, наши родители были очень рады и довольно нашим выбором. В наш скромный круг, естественно, входили Малька, Зирька, Гуля и Джаря. Это был своеобразный клуб для истинных леди. Правда, надо сказать, все мы слишком разные, как внешне, так и своими бзиками. Думаю, следует их описать подробнее, так как в моей истории они играют ключевые роли.
Лелька. Полное имя ее редко упоминается, даже в школе, но, тем не менее, упоминается. Лейла Аминова - милое имечко, не знаю, почему Лельке оно не нравиться. Ей 14 лет, она старше меня всего лишь на неделю, но возникает ощущение разницы не менее 5 лет. Цвет волос и цвет глаз черные. Рост ее, колеблется от 173 до 185, в зависимости от выбора длинны каблука. Ненавидит пешие прогулки. Однажды я вела ее до дома от ВДНХ, после чего меня спас только цыпленок табака, в исполнении моем мамы. Лелька обожает свои волосы, Англию, West Life, молодого человека с плаката Pepsi Twist, вести дневники, "Секс в большом городе", всяческие мелочи-сувениры-побрякушки, маленьких детей, кафе в двух шагах от дома, качаться на бульварных качелях, все, что связано с волшебством и "ГП", "Властелина Колец", переставлять мебель в своей комнате, сериал "Кларисса" с Никелодеона. Ненавидит блондинов и блондинок, особенно крашеных. Любит милых брюнетиков с очаровательной улыбкой и веселыми глазами. Любимый цвет: красный. Через пять лет хочет купить себе красный ролс-ройс. Безуспешно пытается ходить в спорт зал. Танцует в одном из школьных ансамблей. Коронка - танец живота. Кроме того, она очень добрый и милый человек.
Малька. Полное имя Амалия. 15 лет от роду. Ее фамилия очень хорошо передает ее образ. Амалия Кудренко в сочетание с ворохом белобрысых кудряшек, производит неизгладимое впечатление. Конечно, голубые глаза и рост под 175 способствует поступлению в модельную школу. Обожает "персиков", только в нашей стране их слишком мало, редкие случаи уже заняты всякими страшненькими мымрочками. Круглая отличница с натягом за уши, но, тем не менее, последняя из Могикан, у кого еще можно списать домашнюю работу. На физкультуру за прошедший год ходила один раз в подкатанных джинсах. Вторую четверть болеет тяжелым воспалением хитрости. Ходит в спортзал "вместе" с Лелькой.
Зирька. 14 лет. Назира Джибекова, живет футболом. Кроме того, влюблена во всех более-менее симпотных футболистов. К малютке Эмре испытывает нежные материнские чувства. Учит турецкий из безграничных чувств к турецкой сборной и надеждой на поездку в Турцию. Больше всего болеет за "Интер". Каждый урок французского проходит в компании журнала "Евроспорт". За спиной 14 лет жизни, и 55 влюбленностей мелких и больших.
Сама по себе Зирька очаровательный человек. Чрезвычайно спокойный. К урокам относится с не большей любовью, нежели я. Завсегдатая по прогулам и мелким шалостям. Прикидывается ангелом. В кругу друзей резко меняет свое обличье.
Джаря. Аджара Тумалиева.16 лет. Третий ребенок в семье. Младшая дочь своих родителей. Содержит на себе дом и брата на два года младше ее. Учится лучше, чем некоторые. Очень прилежна и старательна. Успевает готовить, стирать, убирать и делать уроки одновременно. Всегда возмущается из-за несправедливости. Уважает точные науки. Живет очень далеко от центра, не имеет телефона, изредка пользуется сотовым.
Гуля. Айгуль Умаралиева. 14 лет. Ждет рождения братика. Пережила долгую разлуку с мамой, пока та ездила на заработки в Америку. Учится ужасающе. В школе держится из любопытства учителей, что же из этого выйдет. Любит отлупить кого-нибудь, кто попадет по горячую руку или сумку.
Такая вот веселая компания! Как в той рекламе, мы такие разные, но все же мы вместе. Даже странно.
Так вот. Время упорно приближалось к девяти. Весь класс шепотом переругивался и ждал нашу любимую кураторшу Ангелину Владимировну. Ангелина Владимировна по привычке опаздывала, как и большая часть класса. Фотограф тоже не появлялся, поэтому мы были немного счастливы, и смутно надеялись на то, что через пол часа можно будет смыться. Если конечно не...
Да, как говорят, вспомнишь кое-что - вот и оно. Оно появилось в дверях, заслоняя весь проход собой и ужасно противной шерстяной шалью цвета детской неожиданности. С классом начали происходить удивительные вещи. Все моментально слезли с подоконников, и стали прятаться друг за друга. Потом нестройный хор голосов проорал: "Здравствуйте, Клавдия Ивановна!" На пороге стояла Гимферша собственной персоны. Она излучала ужас, тоску и уныние одновременно.
- Привет, девятый "А", - пробасила заучиха. Все как по команде прижались к стене.
- Так, как я вижу, ваша милая куратор так и не соизволила подойти... - она окинула взглядом всех присутствующих, - поэтому все быстро на бульвар, подметать мокрые листья. ВЕНИКОМ!
Как только эта неудобная тетка вышла из кабинета, раздался дружный стон. Все стонали на разные голоса, иногда доносились различные причитания из разных углов. Типа:
- Елки-маталки, чтоб ее в подвале бюстом Ленина придавило!
- А разве у Ленина был бюст?
- Ты, извращенец, иди тренируйся на кошках!
- Ага, вот и дошли до состояния мирового коммунизма!
- А, Мерлин ее за ногу! - упоминание бедной собачки, страдающей заиканием после нападения на ходячий бронетранспортер, здесь совсем не к месту.
- Спасите наши души!
- Причем тут души? Спасите наши спины!
- Точно, после прошлогодней весенней уборки у меня спина не разгибалась.
- Вы слышали? Она сказала ВЕНИКОМ!
- Ее саму надо из этой школы поганой метлой гнать.
- Ты, тоже мне баба-яга недоделанная.
- Почему недоделанная?
- Смотри, какой шнобель отрастила!
- Ага, в греческом зале в греческом зале...
- А ты молчи, антисемит чертовый!
- Она, что еврейка.
- Нет, гречанка.
- По моему на бабу-ягу она не похожа.
- Слушай, чей это ее все Кики зовут, не от кикиморы ли пошло.
Смею вас заверить, что последние высказывания относились ко мне.
- Эй, алкоголики, тунеядцы, разгильдяи, при чем тут я? Я вас, что ли на уборку заслала? - я ведь тоже не сахар.
- Да, пора эту тетку проучить, - согласилась тихая и спокойная Зиря. Как обычно внутри нее все требовало справедливости.
- Эх, пошли за вениками к Татьяне Игоревне, может, не обделит бедных тружеников полей!
Так поплелись мы к нашей учительнице по русскому и литературе. Она человек добрый, одолжила нам веники до следующей среды. Обругала громким шепотом заучиху Гимфершу, и отослала нас на труды семи гномов.
С вениками на перевес, провожаемые сочувственными взглядами, как на эшафот, мы прошествовали через всю школу, и перешли дорогу на бульвар. Денек был гаденький, шел мелкий поганенький дождик, а на зеленой уже траве толстым ковром валялись прошлогодние листья, которые никто еще не удосужился убрать.
Первым делом мы поделили орудия труда, то есть девять веников, одни грабли, которые нам одолжил (в тихую) сочувствующий завхоз, и три разодранных брезентовых мешка, на которых следовало выносить листья. После мелкой драки, разделились на три захода, и начали уборку. Мы с Лелькой и Гулей попали в третий, поэтому из чисто гуманных соображений побежали в магазин за кокой.
Возле магазинчика на остановке встретили милую компанию мальчиков. Все были в Лелькином вкусе. Они мило болтали, пока мы с Гулей отоваривались на ближайшие пол дня. Леля перешла на какие-то упорные дебаты, потому что после пары взмахов руки куда-то в сторону, они смылись.
На улице нас ждала сияющая Лелька.
- Девчонки, пошли гулять! - подмигнула она.
- Ты, что совсем того? - покрутила у виска Гуля, - кто ж убирать то будет, те мальчики? А?
- Как ты догадалась? - улыбнулась Лелька.
- Вычислила дедуктивным методом, - подсказала я. Мне не привыкать к подобным ситуациям.