Приземление прошло неудачно. Каркас кабины треснул и отлетел вместе с ремнями безопасности, а самого Романа выкинуло из флаера, перевернуло несколько раз в воздухе и шмякнуло о землю. Хорошо, что на этом самом месте кто-то подстелил соломки: Роман упал в сноп мягких душистых трав изумрудного цвета с бордовыми прожилками на узких и длинных листьях. Нежно обняв Романа, трава тотчас же начала расти, сплетая вокруг него ажурный кокон. Это было странно и непривычно, но не опасно: здесь, на Исиде, все растения и животные были необычайно доброжелательными и услужливыми. Казалось, только позови, и любой рябчик прибежит и ляжет к тебе на тарелку. Может, даже сам себя зажарит. Но Роман не стал дожидаться, пока персональная колыбель будет готова; он аккуратно раздвинул стебли и выбрался из куста. Руки-ноги вроде бы были целы, рёбра тоже. Флаер, конечно, в лепёшку.
Тут он вспомнил, что исследовательской миссии повезло гораздо меньше, чем ему, и чуть не застонал. Двадцать три человека. И Аля. Смешливая, с хитрыми лисьими глазами, и такая талантливая, умница. Всего два часа они были знакомы, но она совершенно очаровала Романа, и, улетая, он уже не думал ни о чём, кроме неё. Когда смотрел, как они бежали по пирсу к батискафу, видел только её. Зависнув в высоте, вычислил, когда она села. А через секунды гора дрогнула, и от её склона откололся гигантский бурый ломоть, сползший в море. За ним оставалась широкая гладкая полоса, словно кто-то провёл по берегу широким языком, слизывая джунгли, здание миссии, часть берега, пирс... и батискаф. Прошла бесконечность, пока сель не остановился, растворяясь, как глиняный бог, в бурлящей взбаламученной воде. Спасать было некого - никто не мог там уцелеть.
Но Роман, наплевав на все правила техники безопасности, вернулся к берегу и снизился, насколько мог. Никаких следов людей или техники, только бурые волны, перекатывающие тёмные валуны. А с горы пошёл ещё один селевой поток, и воздух забурлил, как море. Мощный поток подхватил зазевавшийся флаер и отшвырнул в сторону берега, где ещё один вихрь понёс его дальше, в джунгли. Эх, нельзя было возвращаться, подумал Роман. Недаром говорят, что эти правила написаны кровью. Но раскаиваться было поздно: Роман успевал только следить, в какую сторону его несёт. Слабые крылья флаера не имели никаких шансов, но была надежда, что в какой-то момент Роман сумеет "оседлать" ветер и спланировать в более спокойную зону. Не получилось.
Смятая тушка флаера напоминала большую раздавленную птицу. Первым делом Роман открепил от приборной доски навигатор и проверил, далеко ли он от базы. Три дня пути, могло быть и хуже. В принципе, ситуация не смертельная: сам он цел, никто на него не нападёт. Связь, как и следовало ожидать, не работала: на Исиде любой сигнал не мог преодолеть и километра. Общаться можно было с помощью мощных антенн: одна такая стояла на базе, другая - на горе над миссией. Флаеры могли ловить сигналы, но передавать сами - увы. На всякий случай Роман открепил передатчик, чтобы взять с собой. Вдруг с какого-нибудь холма...
Теперь - груз, за которым он летал в миссию. Носители с отчётами и данными лежали во внутреннем кармане на груди, а вот контейнер с образцами - в багажнике. Крышку заклинило, но Роман легко надорвал её по пунктирным линиям и достал ценный груз. Бросить образцы теперь, после гибели миссии, казалось ему кощунственным, словно это была единственная и самая значимая память об Але, её работе, планах и надеждах. Он опять вспомнил Алину улыбку, взгляд. Вроде бы о серьёзных вещах они разговаривали, а вот поди ж ты... В глазах у него защипало.
Контейнер был упакован в удобный рюкзак. Оставалось добыть пакет с неприкосновенным запасом, и можно было отправляться в путь. "Энзэ" был спрятан в специальном отделении багажника, за очередным пунктиром. Роман раскрыл упаковку, чтобы не тащить с собой лишнего, и замер. Фляга с водой! Чёртова фляга, которая должна была выжить хоть в жерле вулкана, хоть в любом другом дерьме, почему-то треснула, и вода вытекла в багажник, откуда теперь бойко капала прямо на сухую красноватую землю. Роман попытался собрать остатки, но только намочил руки. Потом догадался подставить под капли стаканчик. Во фляге ещё что-то плескалось, трещины не было видно, но это был уже не запас, а слёзы.
Ситуация сразу стала гораздо, гораздо хуже. Три дня без воды в субтропическом климате Исиды - это уже не весёлая прогулка, а настоящее испытание. А пить хотелось уже прямо сейчас. Подумав, Роман допил оставшуюся жидкость, потом выбросил флягу. Во-первых, она была с дефектом, а во-вторых, больше ему не пригодится. Нет, влажность на Исиде была высокой, и по пути он встретит не один весёлый и прохладный ручей, только вот пить из него будет нельзя. В венах этой планеты вместо воды текла взрывоопасная смесь, коктейль из солей, микроэлементов и даже аминокислот. Говорили, что первопроходцы пробовали эту воду и... дальше рассказчик обычно умолкал и отводил глаза с многозначительным вздохом. Из намёков и оговорок Роман понял, что они не погибли, но отравились достаточно сильно, чтобы уже не работать ни на базе, ни где-либо ещё. Проверять эти слухи на себе Роману не хотелось.
Он продолжил ревизию своего провианта. Галеты в пакетиках тоже раздавились в крошки, но их можно было есть, высыпая прямо в рот. Тюбики с пюре оказались повреждены - все, кроме одного, мяса индейки с брокколи. Брокколи Роман не любил, поэтому тотчас же съел говяжье пюре с картофелем - тюбик только что треснул, значит, не заражён. Остальное нести с собой не рискнул. Да он вообще обошёлся бы без еды, будь у него вода... Стаканчик и обеззараживающие таблетки взял с собой, хотя по слухам, на местную воду они не действовали. Ну, ничего, попробует, когда станет совсем плохо.
Всё было готово, и Роман отправился в путь.
К вечеру Роман сто раз пожалел, что съел пюре. На пустой желудок жажда, наверное, не была бы такой сильной. Как назло, ему то и дело попадались то ручьи, то озёра, то просто лужицы с удивительно прозрачной и чистой водой. Он набрал воду в стаканчик и попробовал очистить её с помощью таблетки. Реакция получилась похлеще, чем в химической реторте: вода помутнела, запузырилась и приобрела непередаваемый бурый цвет. На дне остался похожий на песок осадок. Глядя на эту "обеззараженную жидкость", Роман подумал, что вот её уж точно пить нельзя. Человеческая химия потерпела сокрушительное поражение от природы Исиды. С отвращением он вылил результат опыта на землю, где тотчас же образовалось грязное пятно. Тонкие нити, которые Роман окрестил "мхом", разорвались и сжались в чёрные горелые комочки. Зато наверняка "обеззараженные".
Ночью Роману снилось, что он Тантал: стоит по горло в прохладной воде, опускает голову... и вода уходит, отступает от его губ. Над головой шелестят резные листья, и гроздь красного винограда опускается прямо ко рту; ягоды сочные и спелые, покрыты мелкими каплями росы. Роман пытается схватить одну, но невидимый рыбак дергает удочку, и гроздь снова взлетает ... а в ушах звучит переливчатый смех.
Он пришёл в себя на рассвете.
От жажды язык высох и словно распух. Он еле ворочался во рту, царапаясь о сухое нёбо. Руки и ноги дрожали от слабости, голова кружилась. Роман перекатился на живот и попытался встать на четвереньки. Перед глазами поплыли радужные круги. Сиплое дыхание эхом отдавалось в ушах. Роману стало страшно. Он как-то внезапно и ясно осознал, что скоро умрёт, если не напьется немедленно.
Тут ему почудился плеск воды. Он прислушался, стараясь продраться сквозь шум собственного дыхания. Точно, где-то рядом должен был быть ручей! Возможно, совсем маленький и мелкий, но Роман был согласен даже на лужу. Теперь ему казалось, что он чувствует запах воды: такой свежий, лёгкий, как у ландышей. Покачиваясь, он побрёл вперёд - не на звук, а на запах. Но и звук становился громче. Постепенно небо светлело, и Роман видел всё лучше. Тогда он и наткнулся на едва заметную серебряную струйку, вытекавшую прямо из-под груды камней.
"Что произойдёт, если я выпью местной воды? - подумал он, не отводя взгляда от ручья. - Вода ядовита, но насколько? Если я смогу дойти до базы, они меня вылечат. Не могут не вылечить, должны были найти противоядие после тех первых случаев. Ну, а иначе я умру здесь и сейчас".
Решившись, он протянул дрожащую ладонь и зачерпнул немного, для одного глотка. Вода лежала на его пальцах круглым сияющим кабошоном, как драгоценный камень. Уже не рассуждая, он поднёс её ко рту и втянул в себя медленным и осторожным движением губ.
Он ждал чего угодно, но она была сладкой.
Она была сладкой и ледяной, как колодезная вода из детства. Забытые воспоминания обрушились на него вместе с этим глотком, заскрипела ржавая цепь, громыхнуло ведро, зазвенели колокольчики возвращающихся с выпаса коров... "Набегался, Ромочка?" - спросил родной заботливый голос, и мамина рука пригладила его волосы.
Уже не сопротивляясь, Роман опустил голову в ручей и пил, пил, пил.
Проснулся он со странным ощущением какой-то удивительной свободы во всём теле. Встал, потянулся. Отравление, если оно и было, пока никак не проявлялось: Роман чувствовал себя прекрасно. Его тело звенело, как натянутая струна, сильное и здоровое, готовое к любым испытаниям. Ему вдруг захотелось сделать парочку упражнений, чтобы энергия потекла по жилам, омывая каждую клетку, питая собой все мышцы и органы. Повинуясь этому желанию, он замахал руками. Должно быть, это выглядело нелепо, потому что сзади послышался смех.
Роман обернулся.
На снопе мягкой травы сидела Аля. И смеялась, разглядывая его хитрыми лисьими глазами.
Она была совсем такой же, как вчера в миссии, только ещё краше. Вместо формы на ней было короткое разноцветное платье. Светло-каштановые волосы распущены и завиты в локоны, на голове то ли зелёная лента, то ли побег лианы. На ногах - смешные короткие сапожки с кучей завязок.
- Привет, - сказала Аля.
- Ты жива! - обрадовался он, а сам подумал: "Это невозможно".
- Как видишь. Ты же не думаешь, - она улыбнулась, - что я галлюцинация?
- Очень может быть, - беспечно ответил Роман. - Я видел, как на вас спустился сель. И напился местной воды, моя вся вытекла. Так что это - результат отравления. Но мне главное до базы дойти, они меня вылечат.
- Вот ты как, - посерьёзнев, Аля встала и подошла к нему. Она пахла ландышем, свежей травой и живой горячей кожей. - Логично, но неверно. Просто ты теперь один из нас. Мы все давно пьём местную воду. Понимаешь, благодаря этому мы стали частью Исиды.
- Красивая история!
- Исида приняла нас, как своих родных детей. Я позову - и любое животное, любое растение придёт ко мне на помощь. Ветер, вода, почва.
- И поэтому тебя раздавило селем? - с горечью спросил он. - Тебя и всех остальных учёных миссии? Всех до единого.
- Никого из нас не раздавило, - Аля засмеялась. - Мы ушли в море. Это просто, мы теперь можем быть, кем угодно. Смотри!
Она подняла правую руку, и на глазах у Романа тонкая кисть склеилась, расплющилась и затрепетала радужным плавником. Аля слегка тряхнула рукой, и кисть вернулась в прежнее состояние.
- Галлюцинация, - стараясь казаться равнодушным, сказал Роман.
- Проверь.
- Как, интересно?
- Спроси меня о чём-нибудь.
- Аля, - он покачал головой. - Я не в себе, но не настолько. Всё, что ты мне ответишь, придумает моё подсознание. Я никак не могу тебя проверить.
- А если бы мог? - она заглянула в его глаза. - Тогда поверил бы? Доверился бы?
- Допустим, - неохотно сказал он. - Только это напрасная...
- Ты заглядывал в пакет с кристаллами памяти? - она положила руку ему на грудь. - Который у тебя вот здесь?
- Нет. Зачем?
- Тогда я сейчас докажу. Открой его - там четыре кристалла. Три белых, но один - красный, малоёмкий. У меня просто не было четвертого белого под рукой, когда я создавала архив, и я взяла свой личный. Зачистила его... Ты же знаешь, красные кристаллы у нас не используются.
- Да, - он вытащил пакет, надорвал клапан, перевернул.
На ладони блестело четыре кристалла - три белых и один красный.
Он не успел ничего сказать или даже подумать, как Аля требовательно прижалась губами к его губам.
Солнце уже садилось, а они всё лежали в мягкой траве, собравшейся для них в королевское ложе. Аля сорвала травинку и грызла её, совсем как в детстве.
- Почему мы так важны для Исиды? - задумчиво повторила она. - Наверное, ей тоже хочется иметь своих разумных. Разве это плохо?
- Но тогда мы не сможем вернуться домой, - возразил Роман.
- Ну и ладно! Хотя... это неизвестно. Первые переселенцы уезжали в Америку и тоже думали, что они никогда не вернутся в Старый Свет. Мы сможем вернуться... хотя бы приехать в гости к родным, если нас признают отдельной расой. Разумной. Конечно, здесь есть одна загвоздка.
- Какая?
- Нас очень мало, - она грустно улыбнулась. - Вместе с первыми, не больше сорока. Этого мало, чтобы считаться расой.
Они расстались на рассвете. Роман пошёл к базе, а в ушах у него звучали последние слова Али:
- Не говори, что ты пил воду, иначе они запрут тебя в лазарете, и ты не сможешь вернуться. А так у тебя будет время подумать.
По дороге он пил воду и ел фрукты. Их было много разных, и они вырастали на любом дереве, как только Роман думал, что пора подкрепиться. Галеты он давно выбросил, не распечатывая. Он любил дары своей новой планеты.
У самой базы он подумал, что выглядит слишком цветуще, и никто не поверит, что он три дня терпел голод и жажду. Тогда он опустил руки к земле, и Исида выпила из него лишнюю влагу. Пошатываясь от слабости, он добрёл до ворот.
Его встретили, как героя. Хотя рюкзак с образцами он потерял, и даже не помнил, где.
Три дня он думал, что хочет вернуться к Але.
Потом он вспомнил, что их слишком мало. Отключить водоочиститель и пустить в систему один из ручьев Исиды было так просто.
Первый стакан волшебной воды налил себе руководитель базы. Он как раз изучал материалы, доставленные Романом из погибшей миссии.
На столе перед ним лежало четыре белых кристалла.