У меня нет мании величия. Великие люди ей не страдают.
Однажды Хрюназавр прогуливался по городу и размышлял. "Ну, вот, например, писатель Ж . Казалось бы, ничтожная личность, клоп литературы, а ведь тоже свое рассуждение имеет. Тоже к свету тянется, ко мне, значит. И ведь не отмахнешься, че-ло-век!!! Приходится подтягивать до своего уровня. Они же не понимают, как тяжко бремя гениальности, как стыдно быть избранным... Боже! Ну, почему, почему я лучше всех?" Руки его затряслись и на глазах навернулись слезы, - "Пушкина убили, Достоевский умер. Вот уже и моё время подходит к концу. Когда же они поймут, что я тоже не вечный? Ну, сколько можно...? Один..., без права на ошибку..., не взирая..., вопреки..., удерживая этот высочайший уровень?" Хрюназавр сел на скамейку и заплакал.