Казалось бы, мне так много надо тебе рассказать, и в то же время не знаю, о чем рассказывать. Не знаю, что важно, а что нет, что было, а что лишь только сон. Временами кажется, что я побывала в Зазеркалье. Увидела реальность с другой стороны. И теперь мучаюсь, в попытке описать увиденное, поскольку я всего лишь Алиса, а не Льюис Кэролл. Знаю только, что надо писать правду и ничего кроме правды. А то, что покажется неправдоподобным, давай скажем, что это мой сон. Помнишь модный шлягер 80-х годов "Незнакомка"? Там был такой припев: "Мы с тобой знакомы незнакомка, и, не зная обо мне, ты ко мне приходишь незнакомка, но пока что лишь во сне...". Я как в этом припеве, ходила во сне к Зотову, к Чернышу и к Челсу Уильяму. То есть, для меня они были счастливым сном. А для них, я пока не знаю, кто я. Хотелось бы встретить всех в реалити.
Но больше всего в реалити мне хотелось бы ощущать на себе биение твоего сердца, Челси. Я часто представляю, как мы сливаемся с тобой в чувственное единое целое, а по радио Maximum звучит "I can feel your heart beat...". Что еще нужно мужу и жене? Быть всегда рядом. Быть вместе, потому что вместе мы собранный паззл.
Для Челси я единственная женщина в жизни. Я только мечтаю о том, чтобы у меня был мой единственный мужчина. И очень хочу быть с ним навеки-вечные. Он младше меня на семь лет, но в то же время он гораздо взрослее и, само собой, умнее меня. Вообще, он самый умный. И ему не нужны никакие женщины, кроме меня. А я его жена с 1994 года. А в 1991 году он лишился невинности со мной в общежитии института физкультуры в Малаховке. И это тоже было официальное событие, которое снимали на видео. У нас все очень серьезно.
В то утро я была с Дремой, когда к нам вошел сосед по комнате Радик и сказал: "Черноротова, просыпайся, там к тебе вся английская знать свататься приехала". Дрема мне сказал из комнаты не высовываться, а сам вышел и стал орать и ругаться на весь коридор. Мне стало любопытно, что там такое. Оказалось, что у двери стояли несколько человек с видеокамерами и десятилетний Челси со своим братом. А Митечка мой, дымя Челси в мордашку беломорканалом, агрессивно вопрошал, что он тут делает, поступать что ль приехал.
Ты, Павел, тоже там был с моим отцом. А отец Челса на плече держал видеокамеру. Борода с Ингой успокоили Митечку, вернее, его прогнали. Инга вошла в комнату, помогла мне причесаться, одеть черные джинсы в обтягон и белую футболку, а потом я еще стала делать педикюр и маникюр белым перламутровым лаком, поскольку мне сказали, что ко мне приехал жених. Я не знала, какой он из себя, потому как еще не узнала Челса, но без педикюра никак нельзя появляться в обществе. А они все стояли в коридоре и ждали, пока я приведу себя в порядок. Затем я сама вышла и встала возле двери. Челси с Уилли тут же достали из карманов каждый свои очечки и, напялив их на нос, стали меня рассматривать. Я их, естественно, не узнала, но они мне оба понравились - нарядные симпатичные мальчики в костюмах, на вид мои ровесники, только один ростиком маловат, а так ничего. Челси было десять лет, и ростом он был мне по ухо. Он стоял и смотрел на меня не отрываясь, а я воображала и кокетничала с Уилли, он был выше ростом. Потом Челс неожиданно подлетел, схватил меня за талию и прижавшись головой к груди, стал горячо и страстно повторять "Tanya, you're my doll, you're my doll, Tanechka". И мне стало жарко от солнца,которое вырвалось из груди. И я узнала своего друга Челсика, вспомнила каток и наше купание в Оке, и Анапу вспомнила.
Далее взрослые оставили нас одних в комнате, а Борода дал мне карты и сказал, чтобы мы пока в картишки поиграли. Я взяла колоду и собираясь сесть на кровати по-турецки, сказала: "Ну, чё мы, как мы с тобой будем-то...", а Челс пристально наблюдал за мной, как я устраиваюсь с колодой карт. Потом подсел и стал повторять мою фразу с английским акцентом: "Чо мы, как мы с тобой будъем, yes?". Повторял и одновременно трогал меня за ноги, за руки, лез, одним словом, не по-детски. В итоге мы подрались, и я на него обиделась, потому что он чуть меня не придушил в порыве своей зверской мальчишеской страсти. Но пришли Радик, Уилли и взрослые. Все стали пить пиво, а мы с Челсом, Уилли и Радиком стали играть в подкидного дурака, и я перестала дуться на Челса, хотя он меня очень напугал.
В комнате было многолюдно. Шутили, смеялись, пили пиво, но не курили. Челс снова подсел ко мне поближе, и мы с ним молча помирились. Как-то, само собой, стали целоваться, и появилось облако света. Вмиг все стихло, и нас оставили одних. И была любовь. И еще был малиновый морс. Челс сам размешивал мне свой морсик. Очень вкусно было. Ночью мы спали в лунном свете, а днем в солнечном. Так мне казалось. На самом деле, не было ни луны, ни солнца. Погода была пасмурная и дождливая. А у нас было счастье. И еще будет много-много счастья. И много-много света. Самого разного - и лунного и солнечного и еще какого -нибудь оригинального.