На пасхальные праздники погода стояла пасмурная: временами дул мокрый, порывистый ветер, на низком небе клубились пепельно-серые облака, и их косматые шапки то и дело прорывались коротким холодным дождем, словно дырявые сита. Но внезапно в хмурых промоинах туч проглядывало солнышко - и все окрест оживало, озарялось звонким веселым светом; на душе становилось празднично и хорошо: весна!
На провода май таки взял свое: деньки установилась ясные, погожие. По прогретой земле поползли майские жуки, и трудяги-муравьи пробуравили ходы из своих подземных лабиринтов, нарыв повсюду махонькие кратеры из песка, на которые было жалко наступить ногой. Все, что только возможно, укрылось нежно-зеленой листвой, расцвели ромашки, одуванчики, во всю зацвели каштаны и вишни, а женщины решительно сбросили с себя опостылевшие плащи и куртки и наконец-то предстали перед очнувшимися от зимней спячки мужчинами во всей своей неотразимой красе!
Дачники навострили сапки, вооружились вилами, лопатами, и валом повалили на свои дачные участки: перекапывать грядки, насаживать лук, помидоры, редиску, поливать на клумбах источавшие нежный аромат хризантемы. Во всем царило солнечное, радостное оживление и, как казалось, даже в самом воздухе была растворена могучая и нежная сила всепобеждающей весны.
В такую-то вот чудную весеннюю пору на одной из улочек нашего города шагали двое мужчин, вполне прилично одетых и, по всей видимости, уже перешагнувших свои тридцатилетние рубежи. Один из них был белобрысым светловолосым крепышом, в костюме с галстуком. Другой - курчавый, смуглый, чуток повыше ростом своего приятеля и не столь плотного телосложения, как он. Мужчины неспешно двигались по тротуару, ведя о чем-то обстоятельную беседу и, судя по их не вполне твердой походке, были подвыпивши.
Дело двигалось к вечеру. Солнце величаво погружалось за крыши домов в оранжевой пыли небес.
На середине улицы мужчины вдруг остановились. Белобрысый зашел напротив курчавого, расставил ноги, точно моряк на палубе корабля и слегка подал корпус вперед. Он опустил руки по швам и плотно сжал кулаки. Лица у обоих мужчин были весьма сосредоточенные и напряженные.
- Ну,- сказал белобрысый. - Давай!
Его товарищ повел плечами, словно боксер на ринге, размахнулся, и со всей силы звезданул белобрысого кулаком в лоб. Тот пошатнулся, но удар удержал.
Курчавый одобрительно крякнул. С очень умным и сосредоточенным видом товарищи обменялись рукопожатием.
- Теперь ты,- сказал курчавый.
Он тоже расставил ноги и весь подобрался. Белобрысый поплевал на кулак, хитро прищурился и что есть мочи залепил своему товарищу кулаком по лбу. Курчавого повело, как карася на леске и он всплеснул руками. Однако также удержался на ногах и, набрав полную грудь воздуха, важно напыжился. Приятели поглядели друг на друга строгими глазами и обменялись еще одним крепким и мужественным рукопожатием. Затем неторопливой, чинной поступью продолжили свой путь.
Цвели каштаны, вздымая к седеющим небесам треугольные гроздья белых лепестков. Навстречу мужчинам двигалась веселая стайка девушек в коротеньких юбках, демонстрируя всему миру свои чудесные ножки и оживленно стреляя по сторонам глазками. Во всем чувствовалось неповторимое очарование весны.