Аннотация: Какова цена прогресса? Прогресс - это не только дни упорного труда и миллионы сомов потраченных денег. Это еще и социальные потрясения, катаклизмы промышленности и катастрофы жизненных судеб. Стоит ли прогресс такой цены? И не стоит ли иногда его остановить, пусть даже и насильственным способом?
Кабинет откровенно не поражал своим убранством. В то время как другие хозяева рабочих кабинетов, в которых время от времени приходится принимать гостей, стремились всячески удивить своего посетителя, этот представлял собой результат весьма рационального подхода, выражавшегося фразой "Это МОЙ кабинет". Здесь не было места ни картам далеких земель, ни чучелам голов самых разных зверей, ни настенной коллекции оружия эпохи Становления Империи, ни даже самого завалящим мирмилонским вазам, в которых так удобно прятать огрызки, обертки и прочий мелкий мусор, который уже не помещается в корзине, которую нерасторопные слуги не чистили уже неделю. Обои на стенах были стандартного учрежденческо-зеленого цвета. Обои такого цвета часто используются в присутственных местах и напоминают большинству чиновников в рабочее время о тех приятных мгновениях, проведенных ими за карточным столом в одном из бесчисленных аристократических салонов Сераэля. Здесь же, судя по всему, они использовались в силу своей распространенности, дешевизны и в большинстве своем были стыдливо прикрыты многочисленными книжными шкафами, тянущимися от пола до потолка и битком набитыми самыми разными проявлениями человеческой и инорасовой мысли. В центре стоял столь же обычный, нарочито казенный стол, порытый желтым сукном, на котором стояли только прибор для письменных принадлежностей, стакан чаю и утренний выпуск "Вестника Сераэля". Ни вороха неподписанных бумаг, ни чернильных потеков, ни хотя бы пяти-шести книг с закладками примерно посередине. Все строго, все добротно и совершенно невыразительно. Единственным отступлением от казенности и канцеляризмов был пушистый раллийский ковер, уютно расположившийся по центру комнаты и изрядно облагораживавший обстановку.
В кабинете сидели и относительно мило беседовали два человека, первый же взгляд на которых сразу выдавал гору информации об их социальном положении, роде занятий и политических предпочтениях. За столом, спиной к окну, в небольшом "рабочем кресле" сидел Его Превосходительство лейтенант-генерал Вайс, командующий полицейским корпусом Новой Империи. Затянутый в темно-синий мундир с эполетами и без какого-либо намека на пышные украшения, столь любимые в кавалерии и приписанными к Военной коллегии чиновниками, он вел степенную беседу с господином Терпераном, почтенным изобретателем и обладателем небольшого брюшка, затянутого в зеленый костюм сторонника либеральной партии. Господин Терперан с комфортом расположился в кресле для гостей и держал у себя в руках блюдце с чашкой колониального кофе, из которого он время от времени отпивал. Словом, картина открывалась постороннему наблюдателю наиблагодатнейшая. Казалось, два старых знакомых все же сумели выделить время и провести его за бессодержательной, но весьма приятной беседе в уединенном обществе друг друга.
- Как вам результаты скачек на прошлой неделе? - спросил господин Терперан, отпив кофе. - Не правда ли, весьма неожиданный результат.
- Боюсь, господин Терперан, скачки не относятся к кругу моих увлечений, - пожал плечами лейнтенант-генерал, не сводя глаз со своего собеседника. - Впрочем, как к ним не относятся и уже упоминавшиеся вами карты, кости, танцы и литературные салоны.
- Ну а как же...
- Может быть мы все же перейдем к делу, господин Маура? - Вайс назвал настоящую фамилию своего собеседника, отчего тот немного покраснел и совершенно смутился.
- Чем же я обязан таким срочным вызовом в ваше ведомство, Ваша Светлость? - со всем возможным пиететом, еще не переходящим в откровенный подхалимаж, осведомился либерал.
- Боюсь, что вызов вызван отказом, который вы завтра получите в Бюро по патентам ориентировочно в два часа пополудни.
- Отказом? - удивленно произнес господин Терперан, покраснев от возмущения. - Да как же так?! Мое изобретение абсолютно работоспособно! Я предоставил не только все необходимые чертежи, но и детали рабочей модели! Она просто обязана работать!
- О да, она работает, - кивнул головой начальник полиции. - И еще как работает! Господа из Бюро по патентам прекрасно представляют себе всю степень открытия, сделанного Вами, почтенный господин Маура. Именно поэтому ваше заявление на регистрацию изобретения было отклонено.
- Но... Но почему?
На незадачливого изобретателя было жалко смотреть. Еще буквально минуту назад излучавший редкое довольство жизнью и благодушие, сейчас он превратился в человека, раздавленного несправедливостью бытия и злобной волей Старых Богов. Ну или слоновьим стадом, мчащимся на водопой после длительного марша по Высыхающим Джунглям.
- К сожалению, этого требует государственная необходимость.
- Ах государственная необходимость?! - взревел либерал, подпрыгнув в своем кресле, отчего кофе бурным потоком пролился на его белоснежную рубашку и бутылочного цвета брюки. - Ах государственная необходимость?! Да как вы смеете стоять на пути прогресса! Да мое изобретение изменит всю текстильную промышленность меньше, чем за год! Уже к следующему месяцу Откровения прилавки бакалейных лавок от Сераэля до Фаира будут завалены тюками с машинным сукном и тканью! Вы представляете себе, насколько это изменит жизнь человечества?!
- К сожалению, именно я представляю себе это изменение лучше других, - сухо ответил герцог Вайс, равнодушно взирая на своего собеседника.
- Или это все происки консерваторов? А-а-а-а, это все, наверное, граф Мессат! Это он и его сторонники препятствуют развитию научно-технического прогресса!
Противостояние графа Меесата, главы Круга Магии, и графа Криима, начальника Инженерной Коллегии, в Имперской Академии наук уже давно стало притчей во языцех. Регулярные перепалки, тут же переходящие в драки с применением подручных средств, сопровождали практически каждое заседание многомудрых ученых. Любое нововведение или предложение от одной из сторон тут же наталкивалось на противодействие другой, считавшей, что тем самым ее ограничивают или обделяют в финансировании исследований. В прошлом году Академия одобрила строительство нового здания паровой мануфактуры и отдела исследований науки пара только после клятвенного обещания командующего Механизированным корпусом бригадного генерала Феваара вывести свои машины на Фонтанную площадь и прямой наводкой расстрелять Академию Наук из орудий. Историю до сих пор то и дело вспоминали на балах и приемах, подкалывая то либералов, то магиков.
- Нет. Ваши оппоненты по Академии Наук ни коим образом не связаны с данным открытием.
- Тогда что? Или государство хочет прикарманить себе исследования?! Ага! Небось, увидели перспективу, решили загрести чертежи себе, а для виду отказать мне в моем справедливом требовании, да?!
Лицо господина Маура (или Терперана) покраснело. Даже желтые белки его глаз, выдававшие проблемы с печенью, налились кровью. Он был похож на разъяренного быка, которого весной кто-то боднул в самое мужское достоинство. Изобретатель, обманутый в лучших чувствах и стремлении облагородить человечество в назидание потомкам, тяжело переживал свое падение с пъедестала. Уже предвкушавший как минимум выгодный государственный заказ или какую-нибудь награду - а иначе зачем самому лейтенанту-генералу вызывать практически невиновного человека к себе? - тот оказался обманут в самых лучших чувствах и почувствовал себя откровенно опплеванным.
- Нет, господин Маура. Империя совершенно не заинтересована в вашем открытии и государственные фабрики не собираются использовать ваше нововведение, - все так же равнодушно произнес командующий полицией.
- Тогда я продам свое изобретение мирмилонцам или сергалам! - прибег Терперан к последней и, как ему казалось, самой страшной угрозе.
- А вот этого я бы очень не советовал вам делать, - холодности в голосе Вайса хватило быть, чтобы заморозить средних размеров пруд. - Боюсь, что вам на некоторое время придется забыть о вашем воистину гениальном изобретении.
- Но почему?!
- Потому что, - голос лейтенант-генерала начал напоминать голос отца, объясняющего своему непутевому сыну с разбитой коленкой, что прыгать с забора было дурной идеей. - Ваше изобретение может стать тем камешком, за которым на нас низвергнется лавина. Или вы забыли, как после массового ввода в эксплуатацию гиперных печей всю империю полгода сотрясали протесты рабочих сталелитейных заводов? Слава Старым Богам, что обошлось практически без жертв. Да и число рабочих мест на заводах сократилось всего на четверть, благо страны готовы поглощать металлы тоннами. А во что превратит текстильную индустрию ваше изобретение? Два-три рабочих сменят собой несколько десятков ткачей, что очень быстро приведет к массовой безработице, а следовательно - протестам и погромам, потому что людям надо на что-то жить, кормить детей и заниматься тому подобными глупостями. Об этом вы подумали? Маловероятно.
- Но ведь это изобретение изменит текстильную промышленность! - попробовал возразить изобретатель, пристально вглядываясь в лицо герцога Вайса.
Но тот оставался все таким же холодно-неумолимым.
- В первую очередь, ваше изобретение перевернет верх дном общественное устройство нескольких провинций, вызвав нежелательные подвижки и эксцессы. И подвижки и эксцессы эти будут иметь форму не каких-то строк в учебниках истории и прикладной социологии, а жестокого и беспощадного бунта, который счастливо утопит в крови десяток-другой городов на всей территории Империи. И это не считая миллионов золотых сомов убытку от поджогов фабрик и уничтожения станков, которыми не преминут заняться лишенные заработка ткачи. Я так полагаю, этот вопрос вами даже не рассматривался? - иронично осведомился лейтенант-генерал.
- Ваша Светлость! Я ученый, а не политик! - с гордостью заявил Терперан-Маура, оправляя свой фрак. - Меня не интересуют политические поветрия и социальные проблемы. Только механизмы, крутящие моменты и сцепные ремни.
- И именно поэтому вы прибыли ко мне в официальных цветах Либеральной партии, которая вот уже третий месяц каждый день бомбит наш милый Генеральный Конгресс своими требованиями об отмене Надзорной комиссии Бюро по патентам и принятия закона о свободном предпринимательстве?
- Но Надзорная комиссия мешает народу Империи следовать по пути прогресса! Она ограничивает ученые умы в практической реализации наших изобретений! - вспылил изобретатель.
- И не дает возможность начаться второму Железному бунту, - спокойно ответил герцог Вайс. - А вы, господин Мауру, сейчас показали, что вашим словам об отсутствии интереса к политике - цена полгроша в ярмарочный день.
- То есть вы не дадите мне патент? - набычился либерал.
- К сожалению, Бюро по патентам отказывается дать вам патент вследствие потенциальной опасности подобного изобретения для государства. Впрочем, меня уполномочили предложить вам другой выход, - его превосходительство деликатно и беззвучно отпило чай. - Коллегия финансов выдвинула предложение о покупке вашего изобретения и всех бумаг. Вы будете значиться ее изобретателем, у вас будет оформленный патент по всем правилам законодательства. Однако правом пользования данным изобретением и его продажей другим лицам будет заниматься государство. Вам будет выплачена некая сумма, величину которой мне никто не огласил. Впрочем, об этом лучше вам договариваться с представителями Коллегии. Кроме того, вам будет назначена пожизненная пенсия за действительно выдающийся вклад в науку Империи, а также будет перечисляться некий процент от каждой сделки по продажи изобретения, его частей или чертежей.
- Наука не продается! - патетически воскликнул господин Терперан, поправляя галстук. - Наука не продается и я ее не отдам в руки вашим жандармам в темно-синих мундирах! Вам не ограничить полет мысли!
- Боюсь, что тогда темно-синие мундиры будут вынуждены некоторым образом ограничить ваш полет. Господин Терперан, впредь до особого распоряжения полицейского корпуса Новой Империи вы лишаетесь возможности пересечь государственную границу. Ваш паспорт будет аннулирован. Кроме того, любые попытки до особого распоряжения полицейского корпуса зарегистрировать ваше изобретение или продать или передать третьему лицу его чертежи, готовый образец или детали к нему будут считаться попыткой организации беспорядков и караться по всей строгости законов Империи. Засим больше вас не задерживаю.
Равнодушная и какая-то отстраненная речь лейтенант-генерала сильно подействовала на еще недавно гордого и переполненного относительно справедливым гневом собеседника. Он как-то потух, обмяк, сделался меньше и несущественней. До последнего веривший в хоть сколько-то-нибудь благополучный исход своего дела, не убеждением, так угрозой беспорядков в Конгрессе, господин Маура оказался перед лицом системы, которая изо всех сил старалась не дать ее расшатать и для которой его изобретение было весьма грозной и преждевременной опасностью, а сам изобретатель - песчинкой, которая причиняет много неудобств.
Вопрос о продаже патента им даже не рассматривался. Его гордое собственническое "я" требовало, чтобы изобретение оставалось за ним целиком и полностью, а не в каких-то рамках, предлагаемых им государством. И вот теперь все - крушение каких бы то ни было надежд. Не признававший компромиссов и каких бы то ни было уступок с откровенно подростковым максимализмом, он сидел и наблюдал, как рушится нарядный фасад его мечты о будущем, с любовью и заботой выстроенный фантазией. Не будет ни особняка, ни лошадей, ни карет, ни какого-нибудь дворянского титула. Ничего. Все те перспективы, которые маячили впереди, и, казалось, бери хоть голыми руками, оказались сметены рассчетливо-опасающимся надзирающим оком, боящимся повторений массовых беспорядков.
Белый, как мел, господин изобретатель встал с кресла и на абсолютно деревянных ногах последовал к выходу из кабинета. Стук каблуков его ботинок звонко отдавался в кабинете и был слышен даже после того, как сам их владелец уже вышел в коридор. Там жандармы вернули ему тросточку с навершием в форме струи дыма из паровозной трубы, вежливо указали на дверь и откланялись. Эта вежливая холодность еще больше взбесила Терперана, который яростно поправил шейный платок и вышел в предложенную дверь, громко хлопнув дверью. "Да как они смеют! Смотрят еще так свысока! Да я! Да я изобрел станок, который изменит этот мир!" - злобно набычившись, подумал он. - "Уроды! Сволочи! Собаки жандармские!"
- Господин Терперан? - неизвестный голос отвлек его от горестно-мстительных раздумий.
- Э-э.. Да? - спросил инженер, озираясь по сторонам.
Улица Каменщиков выглядела совершенно обычно и практически обыденно для этого времени суток. Немногочисленные пешеходы, затянутые в недешевые костюмы степенно прогуливались взад-вперед или куда-то торопились по своим делам. Между прохожими сновала пара не слишком сильно оборванных мальчишек, продававших газеты и безветрие охотно доносило их крики "Сераэльские хроники!", "Кому "Вестник либеральной партии"? Кому "Вестник либеральной партии"?" или ""Имперский телеграфист!" Покупайте "Имперский телеграфист"!". По брусчатке проезжей части медленно и величественно процокала открытая повозка с молодой парочкой, предававшейся весьма нецеломудренному увеселению совместной поездки. И лишь небольшой новенький локомобиль, сердито пыхтящий своей паровой трубой, резко выбивался из этой пасторальной полуденной картинки.
- Господин Терперан? - донеслось из приветливо раскрытого нутра мобиля. - Позволите с вами побеседовать о вашем новом изобретении? Кажется, мне есть что вам предложить!
- Э-э-э... Хорошо! - машинально кивнул изобретатель и, подобрав фалды своей визитки, нырнул в кожаную утробу парового экипажа.