Вот за что я отличаю некоторых женщин, так это за склонность интриговать, самих себя перехитрять, врать и сплетничать - получать граблями в лоб и снова на них наступать.
Жили-были три старушки-подружки. Не то, чтобы очень старые, чтоб с маразмом дружить, но и не настолько молодые, чтоб чему новому научиться. Надо заметить, что знали они друг друга давненько и были похожи, словно сестры родные. Разнились только по мелочам: первая не мылась, вторая правды не говорила, третья на всех наговаривала. Так они друг друга и называли: Чумичка, Плутовка и Сплетница. За глаза, разумеется...
Собрались как-то бабки-ёжки-пенсионерки на курорт съездить дабы отдохнуть от трудов праведных: смотрения сериалов от рассвета до заката, лежания на диване до ломоты в пояснице и перемывания до белизны чужих косточек. Стыдно им стало без дела сидеть.
Первой озарило Плутовку. Предложила она Чумичке:
- Послушай-ка, у тебя знакомцы в туристическом бюро есть, а у нашей Сплетницы куча денег имеется - пусть и заработанных, да не наших. Нужно поделить. Давай, когда с тобой за путёвками пойдём, скажем Сплетнице, что поездка стоит двести тугриков, тогда нам каникулы по справедливости обойдутся: только в пятьдесят!
- Давай! - обрадовалась Чумичка. - Ради давней дружбы ничего не жалко - особенно чужих денег!
В то время Плутовка в больницу с недомоганием легла, ибо сидением долгим да говорением многим здоровья не прибавлялось, а детки непочтительные на руках носить и пылинки сдувать отказывались: своя, понимаешь, молодая семейная жизнь им важнее была. Надобно было их приструнить смертию своею плутовскою, ой скорою, ой мучительною... Вот только просчиталась Плутовка: не только детки особым беспокойством не озаботились, но и подруги верные, Чумичка со Сплетницей не шибко забегались в больницу навещать да сочувствовать. Особенно Чумичка, которая по телефону молочных рек в кисельных берегах наобещала, но за десять дней ни разу в лечебницу не показалась и прошеных Плутовкою картошечки с фрикадельками не принесла. Ох как осерчала на неё Плутовка! И решила она Чумичку проучить знатно, дабы впредь не осмеливалась дружескими обязанностями пренебрегать!
Дождалась Плутовка, покуда к ней Сплетница наведалась, взяла да и заявила:
- Вместе за путевками идите! Только вместе! Ты, подруженька, денег Чумичке на руки не давай, ступай прямо с ней в кабинет. Чует мое сердце - обманет она тебя, вкруг пальца обведет, обездолит и обескровит! Не верь ей - мошенница она!
Поблагодарила Сплетница подругу лучшую за доброту, за ласку, пошла домой и... позвонила Чумичке. Да как на духу, всё передала, что от Плутовки услышала. Разобиделась Чумичка, расплакалась горько, так что даже детям Плутовки пожалелась на кривду, а когда сама Плутовка с лечения возвратилась, говорить с ней не захотела. В дом не пустила, лишь, крепко по матушке послав через окошко, форточкой хлопнула. Ведь за все годы, несмотря на дурные наклонности, она Плутовку ни разу не предавала. Более того - столько всего подарила от чистого сердца!
Растерялась Плутовка, кинулась к Сплетнице:
- Не ты ли, подруженька, проболталась?
- Что ты!! Окстись, родная, ни-ни! - перекрестилась та обеими руками по часовой стрелке и, для верности, против оной, но едва за Плутовкой дверь захлопнулась, опять Чумичке позвонила и обо всём доложила.
Кинулась Плутовка обеляться и оправдываться перед непутёвыми детками своими - страшно на свете одной остаться. Однако, вот незадача - не посочувствовали они ей, ибо сами многажды Плутовкой обмануты и обсужены были. Сын на горестные стенания ответил: "Нужно смотреть, с кем дело имеешь!", а невестка справедливо заметила: "Не стоило никого обсуждать, тогда и передавать было бы нечего".
Махнула рукой Плутовка и села дома на диван, но вот незадача: окромя телевизора и поговорить уж не с кем стало. Посидела бабушка денька три наедине с мыслями, посидела и надумала идти прощенья просить. У Чумички. Простила ее Чумичка, поскольку долго зла в сердце держать не умела.
Помирились - куда им друг без друга? - и за прежнее взялись...