Уу6_Алые болота
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Жестокость красной нитью вьется сквозь всю историю человечества, иногда делая толстые витки. Не столь важно, откуда у нас такая любовь к войнам и разрушению, сколько то, как мы распоряжаемся с этим чувством. Держим ли в узде или позволяем животным инстинктам взять верх. И тогда проливаются кровавые реки, девственная земля впитывает боль, страдания и горечь утраты. Никто не считал, сколько баррелей крови пролилось за всю историю войн, но, несомненно, хватило бы наполнить море или даже океан. Хватит, чтобы заставить колебаться любого скептика и дрожать любого храбреца.
Страшнейшее позади, конец света не стер народы, закончились календари, но мы все еще живы. Вздохи облегчения, взоры устремлены к новым высотам. Но никто не смотрит под ноги. У любого действия есть противодействие, расплата всегда приходит. Иногда собственная мать разит мечом в гневе, а колыбель оборачивается камерой пыток.
Ноги проникают глубоко, сухие руки дают жизнь, твердая плоть - тепло и уют. На этот раз кара пришла от тех, что пьют из земли.
Девочка восхищенно хлопала в ладошки, наблюдая за прыжками дельфинов. Лазурная вода разлеталась тысячей брызг, переливалась на солнце, сияя радугой. Сергей разделял чувства дочери, честно говоря, он бы сам бил в ладоши и прыгал от радости, но стеснялся, что и не удивительно, когда тебе за тридцать. Красота и свобода вокруг обескураживали, наверное, то же испытывали моряки в старые времена, отдаляясь на многие километры в поисках добычи. Хотя они и возле берега, но дух захватывает.
Прогулочный катер размеренно обходил островки деревьев, позволяя детально разглядывать природу. Мангры штурмовали море, длинные корни причудливо переплетались, каскадом уходя под воду, словно гнезда огромных птиц. Стая чаек кружила в небе. Две уселись на крышу и громко ухали, ничуть не пугаясь туристов.
Кораблик завернул в проток, покинув море. Высокие мангровые деревья обступили речку, казалось, берега сделаны из корней. Кувшинки и водоросли покрывали воду, по широким листьям бегали птички всех цветов радуги. К манграм присоединились кипарисы и их зеленые братья, которые не могут жить в морской воде.
- Папа, папа, смотри какой большой!
Маленькая Лиза возбужденно затопала ножками, пальчик, похожий на сосиску, указывал за борт. Сергей с любовью посмотрел на дочь.
- Это аллигатор, - весело сказал он.
- Аллигатол, ... торр, аллигатор.
- Правильно, аллигатор. Умница ты моя. Видишь, как далеко заплыл. Наглотался соленой воды и убежал.
- А они не любят соленую воду?
- Не любят, как мы с тобой, потому и водятся в речках и болотах. Это крокодилы плавают по морям, а аллигаторы - нет.
- Они так похожи, я никогда не пойму, чем они отличаются, - насупилась Лиза.
- Не бойся, как увидим кого-нибудь из них поближе, я тебе расскажу.
Сергей взял дочь на руки, и они вместе принялись вглядываться в мутную воду. Солнце отодвинуло редкие тучи, словно хотело показать путешественникам парк во всей красе. Глаза светились интересом. Вот пролетел бакланчик с длинной шеей, словно вторя ему, под кувшинку юркнула змея, изгибаясь, как и шея птицы. Показался и скрылся под водой гребень аллигаторовой брони.
Эверглейдс поражал величием и размерами. Его нетронутость и труднопроходимость даже пугали. Но только в таких местах чувствуешь себя по-настоящему живым, рядом со стихией природы, колыбелью человечества. Может, первый человек и появился в Африке, но места там были такими же дикими, это точно.
А как Лиза резвится. Дети вообще чувствуют намного лучше взрослых, что полезнее и целебнее для тела. Поэтому и предпочитают порезвиться на улице, а не сидеть у телевизора и больше любят фрукты, чем фастфуд. Он и сам в детстве предпочитал квартире родителей домик у бабушки с его садом и прудом. И автомобилей здесь нет, только лодки.
Девочка вырвалась из объятий и подбежала к пожилой паре. Жадно ухватила протянутый леденец и принялась пародировать крокодила, забавно разводя ручки вверх и вниз. Пальчики превратились в острые клыки, руки - в мощные челюсти. Старики смеялись до слез, к ним присоединились остальные туристы. Мексиканец у руля что-то выкрикивал и прихлопывал.
Лиза сразу превратилась во всеобщую любимицу и не испытывала недостатка в подарках и комплиментах. Своей непосредственностью она располагала окружающих к себе. Поэтому Сергей часто оставался в гордом одиночестве, но на заслуженную популярность не посягал.
Воды реки упирались в стену высокой травы, острой, как сабля. Можно сказать, символ Эверглейдс. Меч-трава господствовала над остальными травами, не давая проходу ни животным, ни людям, а все из-за острых краев и зубцов на листьях. С виду камыш как камыш, но только пока не сунешься в заросли. В первый день их путешествия по парку Лиза хотела потрогать кладиум, но Сергей порезался за нее. Теперь девочка обходила меч-траву стороной.
- Мы не пойдем туда? - опасливо спросила Лиза.
- Только если захочешь.
- Нет-нет, я не хочу, не надо. Они такие остлые, не хочу порезаться.
- Тогда нет.
Выплеснув энергию первых впечатлений, Лиза успокоилась. Солнце иногда выпрыгивало из-за туч, но тоже утомилось, оставив пасмурную погоду. Отец с дочерью вернулись на места и просто разглядывали местность, как настоящие отдыхающие, не в силах подняться.
После той трагедии дочь стала для него всем. Когда Сергей потерял в автокатастрофе жену, он поставил крест на собственной жизни. Он искал смерти: хотелось перерезать вены, выпить фторида натрия или разбиться на мотоцикле. Если бы не Лиза, его бы уже не было. В отличие от него она перенесла потерю на удивление стойко. Почти не плакала, утешала его больше, чем он ее.
Перед глазами все еще стоит образ неубранной квартиры, он сидит на диване грязный и заплаканный. Дочь гладит его по щеке, пытается обнадежить простыми, но такими нежными словами. А он не видит ничего, остекленевший взгляд и трясущиеся руки. Как можно было быть таким отвратительным и узколобым? Он ненавидит себя за это. Слава Богу, ни разу не ударил Лизу, хотя хотелось. Она вдохнула в него жизнь заново, подарила второй шанс.
Теперь ради нее Сергей готов жизнь отдать. Для этого он и колесит мир - забыть горе, вину за то, что не думал о дочери, и подарить ей весь мир.
- Папочка?
- Что?
- Почему ты такой грустный, опять вспоминаешь маму?
- Нет, почему ты так подумала? - начал оправдываться Сергей. - Просто подумал, что сейчас аллигаторы начнут охотиться на беззащитных птиц, есть их.
- Это же нолмально, папа, тут все друг друга едят, - засмеялась девочка. - А птиц вон как много. Одна у меня даже пирожок утянула. Пусть ее съедят, я ни капельки не расстроюсь.
Небо грозно нахмурилось, закапал мелкий дождь, природа на глазах теряла краски. Аллигаторы лениво погружались в воду, без солнечных лучей их ничто не держало на берегу. Вода побурела, листья и цветы утратили сочность.
Пожелтевшая меч-трава больше не напоминала колосья пшеницы. Сергею почему-то стало не по себе, захотелось домой. Если подумать, все здесь чужое - и природа, и люди. В России реки не обжиты крокодилами, болота не заливают все вокруг и не приходится вслушиваться в чужую речь.
На западе небо померкло, полыхнула молния. Какая-то женщина охнула и заговорила о возвращении. Ее поддержало большинство пассажиров, да и Сергею не хотелось мокнуть под ливнем. Но тут оказалось, что лодочник свернул не в тот проток, и теперь вся команда уставилась в карту под крики недовольных туристов.
- Почему они кричат? - спросила Лиза. - Мне страшно.
- Кое-кто хочет остаться, посмотреть на птичек, вот они и спорят. Не переживай, сейчас поплывем обратно и дождь нас не намочит.
Кажется, правильный путь, наконец, отыскался, спорщики расселись по местам. Передние скамьи заняли двое индейцев, один постарше, может, отец. Никаких перьев и скальпов они не носили, но вот речи хорошего настроения не добавляли.
- Настали неспокойные времена, Хуан. Теперь каждая ночь в вечных болотах может стать последней, - заметил старый.
- Ты про исчезновение Карлитоса? Это все сказки. Когда-то сила обитала на этой земле, и наш род был сильным, пока не пришел белый человек. Теперь племя распалось, каждый думает только о своей шкуре.
- Может, ты и прав насчет индейцев, но сила осталась парень. Мы не видим ее, потому что утратили веру. Маленький Карлос исчез не просто так, его забрали.
- И кто же, чупакабра? - усмехнулся молодой.
- Когда мой отец был мальчиком, то однажды отбился во время охоты. Долго он бродил голодный и испуганный по колено в воде. Тогда-то он увидел их. Поговаривают, что это забытое племя, чьи шаманы слились с природой настолько, что стали одним целым с животными и деревьями. А может, то были духи болот. Отец чуть не умер со страха. Трава резала кожу, корни оставляли ссадины на ногах, но он бежал, забыв о боли. Лишь через несколько недель он набрался смелости рассказать другим, все ждал, что духи придут за упущенной жертвой.
- Может он что-то и видел, но это было давно. Карлос просто нарвался на аллигатора.
- Может и так, но чует мое сердце, в этом замешаны духи. Человек слишком долго вторгался куда не следует. Даже мы, индейцы, забыли свои истоки, а белые никогда и не знали их.
Сергей поежился, разговор нравился ему все меньше. Сейчас он позавидовал Лизе, которая из английского понимала только "sugar".
В сумраке кипарисы выглядели зловеще. Густой мох, очень похожий на паутину, облепил ветки. Толстый ствол расходился конусом к основанию, словно многоногий великан, иные корни торчали обрубками, напоминая человечков без головы. Целая армия - одни солдаты едва выглядывали из воды, иные возвышались на пару метров. Часть древесины поросла бурыми водорослями и от сходства с человеческими останками Сергей содрогнулся.
- Мне страшно, - простонала Лиза.
- Скоро мы уплывем отсюда, потерпи, - Сергей обнял дочь и погладил по голове. - Мы на лодке и ни один крокодил не заберется к нам. За рулем отважный рейнджер, он найдет дорогу, и скоро мы будем лежать в теплых постельках.
В дно катера что-то ударило, и Сергей усомнился в собственных словах. Еще удар и еще. Катер раскачивался, над головой громыхнуло. Вопль заставил напрячься всем телом. Помощник капитана кричал, палец указывал за борт. Индейцы бросились к носу, чтобы увидеть собственными глазами, но картина за бортом завораживала с любого места.
Десятки и сотни аллигаторов устремились навстречу катеру, словно спасались бегством. Река превратилась в кишащую серо-зеленую массу. Судно раскачивалось, часть крыши обвалилась, люди падали и кричали. Сергей больно ударился о борт, но не выпустил дочь. Один аллигатор невероятным прыжком залетел на палубу, но даже не обратил внимания на людей. Извивался, словно его охватило бешенство, потом бросился к корме и скрылся в потоке сородичей.
Грянул ливень, молнии прорезали темноту. Порыв урагана накренил судно, пассажиры посыпались в воду. Сергей что есть сил прижал дочь, Лиза не переставала кричать. Секунда падения застыла вечностью. Шум ливня, удары хвостов, вопли и скрежет металла врезались в слух. Еще миг и удар вернул привычный бег времени. Бурный поток нес вдоль русла, вода заливалась в рот и нос. По всем расчетам Сергея, рептилии должны были наброситься на людей и оставить лишь ошметки, но те не замечали теплокровных. Все равно тяжелые удары о массивные тела оставляли синяки и ушибы. Если животные умеют испытывать панику, то это именно тот случай.
В отблесках молнии Сергей разглядел деревья и поплыл к берегу. Лиза обмякла в руках - нужно скорее добраться до суши. Плыл, уклоняясь от туш, несколько шагов сделал по аллигаторам, словно по дну. Наконец ноги уперлись в илистое дно. Справа захрустели ветки, Сергей едва увернулся от огромного крокодила, тот обезумел и несся, ломая бурелом.
Мужчина рухнул в грязный ил, корни впились в спину, но дочь не выпустил. Обхватив Лизу, он надавил ей на живот и встряхнул. Девчушка закашлялась, сознание возвращалось к ней.
Обломки катера белели в потоке рептилий. Мелькнуло несколько тел, Сергей узнал бабушку, которая угощала Лизу. На другом берегу стоял молодой индеец. Глубокая рана на груди кровоточила, но аллигаторы не реагировали. Юноша рухнул на колени и упал лицом вниз. Ему уже не помочь.
- Что происходит, папа? Где все? - подала голос девочка.
- Придется нам возвращаться другим путем, Лиза.
- Они все умерли, да?
Волосы и кофта прилипли к телу, слезы стекали по ее лицу, словно она скорбела по всем погибшим. Наверное, он выглядит так же.
- Будем надеяться, кто-то сумел добраться до берега.
- Я видела, как тетенька ударилась головой и утонула, а крокодилы ее не съели.
- Пошли, не будем здесь оставаться.
- Где же выход? Все такое похожее.
- Пойдем вдоль реки, куда плыла лодка.
Лиза взобралась на плечи отца, и они зашагали в дебри. За спиной шумела стая аллигаторов, словно водопад, даже заглушая шум ливня, раздалось несколько криков. Глубина доходила до колена, водоросли цеплялись, поэтому продвигались медленно. Ливень отбрасывал любые попытки осмотреться, Сергей ориентировался по темным силуэтам кипарисов и шуму реки.
Он предпочел бы переждать, но связываться с другими выжившими, если такие есть, не хотелось. Среди туристов одни старики, такая обуза ни к чему. Ему нужно позаботиться о дочери, а они только задержат их. Тем более он знал дочь - она бы ни за что никого не бросила.
Ливень стихал, небо прояснилось, открыв взгляду мутную воду, в которой перемешались грязь и водоросли. Сергей оторвал двух пиявок от руки, на месте укусов заструилась кровь. В слое воды ничего не разглядеть, шли вслепую.
Сергей привык к нескончаемым трелям насекомых, к бесконечной кавалькаде звуков, но внезапно все смолкло. Аллигаторов тоже не слышно, только редкие капли. Кап-кап...
Сзади что-то плеснулось, среди деревьев мелькнул чей-то силуэт.
- Hey, is anybody here? Есть кто, отзовись.
Раздался мерзкий стрекот, словно скрипела несмазанная дверь. Волосы на коже встали дыбом, засосало под ложечкой. Лиза захныкала. Стрекот повторился, какой-то нереальный даже для этих диких мест. Сергей попятился и упал, споткнувшись о корягу, Лиза нырнула под воду, упав с плеч.
- Побежали, - отец потянул дочь за руку.
Шагами они нарушали тишину, и от этого становилось еще страшнее, бег ускорялся. Хотя какой бег, если вода заливается за пояс, а пятки утопают в грязи? Они еле ползли и бессилие ужасало. Сергей в отчаянии вертел головой, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь ориентир в царстве древесных великанов. Все выглядело одинаково - мокрые стволы и непроходимые заросли, серый мрак над головой и черный глянец воды под ногами.
Лиза остановилась, и он чуть не оторвал ей руку.
- Ай! Я застряла! Не блосай меня, папа, пожалуйста.
- Не двигайся.
Он зашарил в воде. Корень опутал маленькую лодыжку, но уступил мужским рукам.
- Пойдем, нельзя останавливаться.
- За нами кто-то гонится?
- Нет, но скоро стемнеет и нужно найти дорогу. Ты же не хочешь ночевать здесь?
- Не хочу.
- Найдем дорогу, нас заберут спасатели, и вечером будем дома.
Страх рос внутри Сергея. Он точно что-то видел среди деревьев, возможно, владельца стрекота. Может, то была просто птица или упало дерево, и нечего накручивать себя. Но невольно вспомнился рассказ индейца о духах болот.
Дождь закончился, немного прояснилось, но все равно не разобрать, куда ступают ноги. Сергей споткнулся, словно что-то дернуло за ногу. Вода сразу наполнила рот, несколько глотков тухлой баланды с гниющими растениями, веточками и мертвыми насекомыми. Вскинулся и его тут же вырвало.
Тишина давила на уши, проникала внутрь, хотелось исторгнуть все внутренности, только чтобы избавиться от всепроникающей пустоты. Сергей начал терять контроль над собой, обхватил голову и вытаращил глаза.
Лиза заплакала, и звук вернулся в мир. Сергей удивленно мотнул головой. Хор сверчков заполонил болота, привычный писк комаров и мух, уханье жаб, трели птиц. Трещали ветки, и плескалась вода - знакомо, даже родственно. Лиза успокоилась и развеселилась.
Сергей вспомнил потустороннюю тишину и содрогнулся. Она притаилась, отступила лишь на время.
- Ну, пойдем, не время раскисать. Видишь, сосны во-о-он там? Это значит, что там сухо. А где суша, там и дорога.
Перед ними выросла зеленая стена. Меч-трава колосилась, преграждая дорогу любому путнику, готовая рассечь одежду и кожу.
Сергей снял рубашку и обмотал дочь, оставив одни глаза.
- Держись позади и не поднимай головы.
Не успел он сделать и трех шагов, как предплечья расцвели царапинами. Маленькие зубчики на листьях терзали и впивались в тело, сотни маленьких пил хлестали кожу бичом. Раз за разом атаковали одно и то же место, расширяя порез, доставляя все больше боли. Чаща накопила тепло, словно аккумулятор, делая переход еще сложнее. Пот заливал раны, делая боль невыносимой. В Реке травы все оборачивалось против человека. Сергей стиснул зубы, продолжал ломать дебри, чувствуя маленькие ручки и дыхание Лизы. Только она и дает ему сил.
Трава закончилась, но сердце Сергея упало. Маленький островок суши окружала река и камыши. Две сиротливых сосны выглядели как отец и дочь, такими же брошенными и одинокими.
Он поднял дочу на руки и шагнул в очередное болото. Кровь капала на девочку, платье и волосы измазались красным.
- Тебе больно?
- Мелкие царапины. Главное, что ты цела.
Елизавета взяла рукав отцовской рубашки и затирала раны. Сергей морщился от боли, но был польщен таким уходом. Вот кто по-настоящему сильный человек. Не ломающий ветки мужик, а хрупкая девочка. Она не растерялась, вытерла слезы и нашла в себе силы позаботиться о другом человеке. Он в детстве был обычным мальчишкой и сейчас бы рыдал и звал маму.
Лиза всегда отличалась добротой. Заступалась за любого обиженного ребенка во дворе, задиры разбегались, только взглянув в ее глаза. А сколько бездомных зверушек пришлось оставить или раздать знакомым, не счесть. Какое-то бесстрашие, свобода и уверенность помещались в маленьком тельце. Даже потеря матери не сломила ее. Сергей не уставал восхищаться ее внутренней силой. Она словно маленький святой, готовый отдать жизнь ради других.
Под кронами пропорхал ворон, словно возвещая близость ночи. Пейзаж не менялся, Сергея охватил страх, что они ходят кругами. Бывали случаи, когда заблудившиеся туристы погибали в сотнях метров от спасительной дороги. Он не хотел пополнять их ряды.
Хор из тысяч и тысяч насекомых не смолкал ни на миг. Комары звенели над ухом Сергея, хоботки впивались прямо в раны, маленькие лапки елозили по мокрой от крови коже. Он даже перестал отмахиваться, впал в полусонное состояние.
В глаза бросилось огромное дупло в кипарисе. Оно зияло словно черная дыра, но могло дать приют. Родитель прогнал сонливость.
- Придется заночевать здесь. Видишь дерево? Сделаем себе уютную пещерку. А завтра, когда рассветет, покажется земля. Я уверен.
- Она такая стлашная, как пасть монстра.
- Это пока мы ее не вымели. Ты еще спасибо скажешь, вспоминая, как там было сухо и тепло.
Сергей посадил дочь на поваленное дерево и принялся чистить кипарис. Дупло оказалось достаточно влажным, но безо мха, гнилой коры и веток стало приемлемо. Пол покрылся широкими листьями пальмы, они же заменили дверь.
Сергей выжал мокрую одежду и вскоре они умостились. Он прижимал дочь к себе, пытаясь поделиться теплом. Сам жутко озяб, а каково ей?
- Кушать хочется, - всхлипнула Лиза.
- Прости, наши припасы съели крокодилы.
- Мы тут и умрем?
- Почему ты так думаешь?
- Клугом вонючая вода, комары искусали, чешется все, холодно. Ненавижу болота! Зря мы сюда поехали, - Лиза готова была разрыдаться.
- Хочешь, расскажу, чем отличаются крокодилы и аллигаторы? - попытался отвлечь ее Сергей.
- Не хочу, ну их.
- А я думал ты любознательная девочка. Пойдешь в школу, и на уроке биологии все будут над тобой смеяться, за то, что ты не знаешь.
- Не хочу быть глупой... Ладно, лассказывай... рассказывай.
- Главное отличие в том, что у крокодилов зубы торчат и морда у них длинная, а у аллигаторов тупая, похожа на английскую букву Ю.
- Все равно не понятно.
- А еще аллигаторы ленивые, но пока не подплывет добыча. А потом раз! Как схватят!
Сергей взялся щекотать дочурку и дуть в животик, как любил делать с ней в грудном возрасте. Лиза смеялась, позабыв и о голоде, и холоде.
- Ай-ай! Меня нельзя кушать.
- Схватят и кусь-кусь за живот! Мммм... какая вкусная девочка...
Лиза хохотала, пытаясь оттолкнуть папу. Но он наступал, как злой и страшный серый волк. Окончательно выбившись из сил, она заснула с улыбкой.
Стемнело, болота превратились в сплошную темноту, и не ясно, что в ней скрывается. Сергей вслушивался в стрекот сверчков. Ночью Эверглейдс становился еще громче, ночные обитатели выходили на охоту. Чей-то голос то и дело прерывался - добыча попала в сети. Может, аллигаторы тоже вернулись, оправившись от загадочного смятения. И что на них нашло? Сергей никогда о подобном не слышал. Все обитатели болот взбесились, словно спасались от пожара. Но болота не горят, во всяком случае, в сезон паводков и под ливнем.
Дернул его черт залезть в болота, у реки спасатели нашли бы их без труда, хотя лодка и свернула в другой проток. Кто знает, чем обернется это опрометчивое бегство? Он покрыт ранами, а кругом грязная вода. Инфекция, заражение крови, гангрена. То же грозит и Лизе. Лучше не думать. А вообще могло быть и хуже. Они недалеко от туристического маршрута и с вертолета их сразу увидят. Осталось найти открытый участок.
Главное, что они живы.
Особо надоедливый комар заставил проснуться. Солнце поднялось над горизонтом, стало светло и тепло, будто и не бесновался ураган. Все тело чесалось и покраснело, вкупе с болью от порезов получалась адская смесь - где не зуд, то боль. От жажды язык присох к горлу. Лиза заворочалась и открыла глаза.
Профильтровав воду от мусора с помощью рубашки, они напились и отправились дальше. Мужчина ощупывал дно палкой. Шли осторожно, прислушиваясь к всплескам и шорохам. Вдруг, какая рептилия отстала от сородичей и теперь ждет в засаде, прикинувшись деревом? Корни и коряги цепляли за ноги, точно не хотели отпускать добычу. Кроссовки Сергея рассыхались на ходу, грозя оставить без защиты перед ликом коварного дна.
Но день явно благоволил. Деревья расступились, хлынул свет, разгоняя тени. Маленькие столбики вдоль дороги показались самой желанной архитектурой. Путники выбежали на траву и рухнули у обочины, весело смеялись, подставляя лицо и ладони солнцу. Казалось, влага испарялась с мокрой одежды вместе с усталостью и страхами.
- Спасены! Спасены! - Сергей катался по желтой траве.
- Ула! Спасены! - вторила Лиза.
Сергей взглянул на рощу, всей душой веря, что видит ее последний раз. Один ствол нагнулся и застыл, словно выглядывал из-за своего собрата-кипариса. Ураган не прошел бесследно: прибавилось бурелома, торчали обломанные ветви, продолжали падать деревья. Ствол накренился еще больше, вот-вот рухнет. Вместо этого он отодвинулся, словно шагнул, и выпрямился. Сердце Сергея похолодело. Ствол, или нечто похожее, сделал еще один шаг и еще, углубляясь в густую тень. Почти исчезнув из виду, оно обернулось.
Сергей едва сдержал крик, пальцы вцепились в траву. Оно смотрело на него, несомненно. Безликое и от того еще более ужасное. Он подхватил дочь на руки и помчал что есть сил.
- Мы опять убегаем? - все еще смеялась Лиза, но увидев, как побледнел отец, осеклась. - За нами опять гонятся?
- Эм... пума... - выдохнул Сергей.
- Пума?
- Помнишь, я тебе рассказывал про флоридскую пуму?.. Она ретиво защищает свою территорию, и нападает на каждого, кто ее потревожит... Но если быстро отбежать на безопасное расстояние... все будет хорошо.
- Мы от пумы убегаем?
- От нее, - задыхался Сергей.
- Ты так быстро бежишь. Наверное, она большая и страшная.
- Очень страшная. Тебе повезло, что ты ее не видела. У меня сердце в пятки ушло, - кисло улыбнулся Сергей.
Впереди показался джип. Мужчина отпустил дочь и рухнул на землю, тяжело глотая воздух.
Будь проклято это место и его призраки! Сегодня же он возьмет билеты, и они больше никогда сюда не вернутся. Пусть индейцы сами разбираются со своими духами или кто у них бродит по джунглям.
Спасатели быстро усадили их в салон, укрыли пледами и напоили чаем - как положено. Предлагали психологическую помощь, но он отказался, остаток пути провел наедине с Лизой. Кроме них еще никого не нашли и спасатели то и дело переговаривались по рации.
Лиза расстроилась, что больше не поплескается на высоких волнах. Событие вчерашних дней не омрачало ее личика, она всегда быстро отходила. Сергей наоборот хмурился. Лазурные пляжи Майами больше не радовали. Удивительно, как они не подхватили пневмонию или еще что похуже. А когда он вспоминал слепой взгляд дерева, кровь стыла.
Из-за царапин на всем теле Сергей выглядел подозрительно. В аэропорту постоянно косились, но вопросов не задавали. Наверное, принимали за похитителя детей. Завтра они будут в родной России, там не принимают за террориста каждого встречного туриста.
Боинг рассек вечернее небо. Лиза умостилась у окна, разглядывала вечерний город, оставив отца нежиться в кресле. Как хорошо - ни одно дупло не сравнится с достижениями цивилизации. Светло, уютно, разносят еду и улыбаются стюардессы. Да, после той ночи он стал немного иначе смотреть на мир.
- Почему мы улетаем? - повернулась Лиза.
- Что-то соскучился я по родным краям, - ответил Сергей, скрывая истинную причину отъезда. - Вот мотаемся по миру, а душа все равно домой тянется. Разве тебе не хочется обратно в Москву?
- Хочется, там мои друзья. Но здесь так красиво и океан. Такой большой! У нас такого нет...
- Может, мы еще вернемся сюда. А лучше знаешь что? Поехали в Индию к Индийскому океану. Он не хуже американского. Мы еще ни разу не встречались с индийцами.
- Не хочу, там какахи на дорогах, - засмеялась девочка.
- А мы будем ступать осторожно.
- Ну, холошо, - согласилась Лиза, примечая веселый огонек в глазах отца. - Только ты будешь меня носить, как в болоте.
- Договорились, моя королева.
Они игрались и болтали до самого вечера. Лиза вспоминала передачи о путешествиях и выбирала, куда бы еще хотела поехать. Красивая стюардесса принесла пирожное, которое вскоре оказалось и на доче, и на папе, и на иллюминаторе, но персонал, кажется, совсем не разозлился. Девушка в форме любезно все вытерла и пожелала спокойной ночи.
Свет в салоне погас, но чуть ли не каждое третье место подсвечивали планшеты и смартфоны, мешая уснуть. Да и потряхивало иногда. Сергей ворочался, проклиная турбулентность, но вскоре усталость взяла свое.
Ему снилось, как он парит в ночном небе. Необычайно яркие звезды и луна сияли над головой, теплый ветер поднимал выше и выше. Сергей хохотал от удовольствия. Континент внизу утопал в зелени: высоченные секвойи тянулись к небу, дубы и клены раскинулись на множество миль, ивы, ели и каштаны с оливами. В лесу собрались все представители древесной флоры, поражая разнообразием форм, пышностью крон, изящно изогнутыми стволами.
Мужчина сбросил высоту, разглядывая деревья. Под его взглядом листья начали желтеть, неся дух осени, дубрава стала еще красивее. Но потом ветки угрожающе качнулись, невидимый импульс из-под земли сотряс кроны. Сергея отбросило прочь на много километров. Когда он пришел в себя, внизу раскинулось болото, из стволов-конусов росли высокие кипарисы. Вода окрасилась в багровый, словно кровь, и прибывала, перекрашивая кору, ветки, листья. Самое большое дерево задрожало, кипарис взглянул в небо, на человека, слепой лик исказили мольба и осуждение.
Теперь Сергей не сдерживал крик. Он устремился в небо, ища спасения в густых облаках, но тело перестало слушаться. Земля устремилась навстречу с огромной скоростью. Он падает.
Падает!
Сергей открыл глаза. Лоб взмок от пота, глаза фокусировались, а разум пребывал между сном и явью. Но, кажется, все в порядке: он цел, кресла пассажиров перед ним на месте, маячат головы людей, стюардесса между рядов. Только почему она бежит и свет мигает?
Он обернулся. Ужасный шум вырвал его из полусна, едва не разорвав барабанные перепонки. Люди кричали, перекрытия самолета рвались, стальная конструкция Боинга лязгала от сумасшедшей тряски. Кричала Лиза. Но все это утонуло в реве ветра, что врывался в дыру, бывшую некогда хвостом самолета. За несколькими рядами кресел чернело небо, густой дым, наполненный всполохами и искрами, словно эпитафия погибшим двигателям.
Они падают. И это не сон.
Как хотелось прижать Лизу к себе, защитить собственным телом, пусть он разобьется в лепешку, лишь бы она жила. Но он понимал безрассудность этой затеи, единственный шанс выжить, если он вообще есть, - крепко пристегнуться к креслу. Сергей скрепя сердце затянул ремни вокруг дочери и сжал ее ладонь. Она кричала, не замечая отца. Оставалось только молиться. Вспомнил Катю. Она улыбалась ему, он улыбнулся в ответ, отвернувшись от дороги...
Удар растянулся на долгие секунды. Наверное, инерция тащила самолет по земле. Голова Сергея моталась из стороны в сторону, зубы щелкали, глаза моргали, будто свет мигал на дискотеке, рывками. В этом мерцании подросток пролетел по салону, с хрустом ударился о стену. В голове кто-то включил замедленную съемку и все крутил ручку, пока картинка не остановилась и не погасла.
Разбудили его крики и запах гари. От салона мало что осталось, огонь пожирал остатки. Лиза уставилась перед собой, не реагируя на внешний мир. Он освободился от ремней и вынес дочь в безопасное место.
Вокруг высился лес, он посадил девочку у сосны, статного стража леса. Огонь окрасил кору в ярко-оранжевый, среди иголок проглядывала луна. Лиза с трудом узнала отца и разрыдалась.
- Все будет хорошо, успокойся. Теперь все позади, - шептал Сергей, обнимая дочь.
Пламя пожирало обломки, но не осмеливалось проникнуть в лес. Люди бегали, раздавались вопли, шипел керосин, трещали металлоконструкции. Уцелевшие выкрикивали имена друзей и родственников, бродили среди обломков. Оглушенные и изувеченные, словно на поле боя. Несколько человек горели заживо, издавая нечеловеческие крики. Сергей закрыл уши дочери.
- За что нам это, папа? Тепель я не могу жить спокойно, мне страшно. Эти беды никогда не закончатся... Я хочу к маме.
Он утешал ее, как мог, сжимая в объятиях. Это он виноват, постоянно попадает в какие-то истории, доставляя проблемы родным. Никудышный из него отец. И муж... Как бы он хотел унести Лизу за тысячу миль отсюда.
- Ладно, отстань, - пришла в себя Лиза, вытирая слезы. - Ласкисла, как баба. Что бы дедушка сказал? Ему хуже было, он войну прошел.
- Он бы нас уже спас, - Сергей невольно поразился умению дочери восстанавливать душевное равновесие. - Ты как, нормально?
- Нолмально, говорю.
Большинство выживших разбились на группы, тихо переговаривались или помогали раненым. Они держались ближе к пожарищам, ища тепло и свет. Ночь скрывала лица, омраченные горем. Жаль, что от своих чувств Сергей не мог отмахнуться.
Шипение за спиной отвлекло его от людей. Едва успел отдернуть дочь от сосны. Когтистая лапа мелькнула и скрылась в темноте. Они поспешили к горящим обломкам, где было больше света, народа и больше, по крайней мере, так казалось, безопасности.
Пассажиры сгрудились в ожидании спасателей. Многим повезло пережить катастрофу. Обычные туристы, в основном европейцы, несколько чернокожих. Из персонала никто не выжил. В глаза бросилась окровавленная рубашка стюардессы, Сергей отвернулся.
Приглушенный крик заставил всех вскочить.
- Это Кира, она отошла в туалет, - взволнованно произнесла пожилая женщина и направилась в лес. - Я должна проверить.
Сергей хотел остановить ее, но странное оцепенение сковало его, остальные тоже замерли. Раздался еще один крик, Лиза вцепилась в джинсы отца.
За спиной хрипло засмеялись. Сергей уставился на мужика в плаще: щетина, затуманенный взор, фляга в руке.
- Что смешного? - зло спросил Сергей.
- Правду говорят, что беда не приходит одна, - ухмыльнулся мужик и сделал глоток из фляги. - Только я обрадовался спасению, как пришли они. Это волки таскают людей. Волки-людоеды. Я такое уже видел, когда служил в Сибири. Рыскают в темноте, а стоит сделать шаг от костра, как стая набрасывается и все, конец! Потом только одни кости в чаще остаются. Хоть похоронили...
- И что нам теперь делать? - спросил кто-то дрожащим голосом.
- А что нам остается? Сидеть у огня и держаться ближе друг к другу. Или у тебя есть ружье?
Никто не ответил.
- А когда погаснет огонь?
- Будем молиться и ждать рассвета, - мужик пожал плечами и отвернулся.
Ничего не оставалось, только ждать. Нет ничего хуже беспомощности. Где они? В какой-нибудь Норвегии, Финляндии? А может, долетели до родины? Еще и волки. Сергей сомневался, хотя вдалеке послышался вой. Лапа или рука, которую он видел, больше напоминала человеческую, а главное, хищники нападают в прыжке, метя зубами. Этот же пытался утащить Лизу, как злой дух леса. Злые духи... подобное он уже слышал. Но это далеко отсюда, в болотах. Не стоит переживать. Или стоит?
В темном лесу непрерывно раздавались шорохи, скрип. Кто-то словно бормотал. Беспокойство росло.
Люди поодиночке вставали и скрывались в лесу, шатаясь, словно сомнамбулы, без единого звука. Уходили, чтобы не вернуться. Их не останавливали, всех сковало безразличие. Нечто скрывалось в темноте, теперь это стало очевидным, но Сергей не обращал внимания.
Молодой парень отбросил руку любимой и побрёл в чащу.
- Нет, Август, остановись! Туда нельзя! Приди в себя, пожалуйста...
Тот ничего не видел перед собой, отпихивал девушку. Она упала, из последних сил вцепившись в его штанину. Даже не повернулся, просто отдернул ногу. Тело девушки сотрясалось от рыданий, она даже не заметила, что оказалась на самом краю света, в опасной близости от мрака.
Сергей сморгнул - перед глазами стояла когтистая рука, словно хватала его в эту секунду. Помотал головой, отгоняя наваждение. Поднялся, чтобы увести овдовевшую девушку и как-то утешить. Поздно. Толстый жгут обвился вокруг шеи, она лишь успела потянуться к свету, слезы брызнули и застыли в воздухе. Тьма поглотила ее, оставив лишь след от каблуков, как предостережение и угрозу.
Невидимый враждебный круг сжимался вместе со светом от пламени. И это отнюдь не волки, чтобы там не думал тот сибиряк. Здесь больше нельзя оставаться.
- Я ухожу, - громко произнес Сергей. - Костры скоро погаснут, а сними и наша мнимая защита. Не знаю, какие опасности поджидают в лесу, но не собираюсь сидеть, сложа руки. Я ухожу, кто хочет, может идти с нами.
Он повторил на английском, некоторые откликнулись. Впрочем, большинство не сдвинулось с места, надеясь на спасателей.
Подошел мужик в плаще, протянул руку:
- Михаил.
- Сергей. С нами?
- Не хочу сидеть, как курица на жерди, - проворчал мужик.
- Как и я. Это не волки.
- Я уже понял.
- Тогда пошли.
Собралось с дюжину человек, большинство с рюкзаками и сумками. Они сделали нехитрые факелы и выстроились колонной. Сергей приказал не шуметь и следить за его факелом - он будет подавать условные сигналы. Зашагал первым, замыкал Михаил.
Пахнуло холодом и сыростью. Шум позади затих, уступив место тягучей тишине, даже сверчки и прочая живность молчали. Только неясное бормотание, словно отовсюду. Тьма нехотя поддавалась горящему керосину, ровно на расстояние нескольких шагов, косматые ветки хвои зловеще нависали, будто лапы медведя, готовые сжать в объятиях, из которых не выбраться. Сергей сжимал вспотевшую ладонь Лизы, она затихла, как и мир вокруг. За спиной тяжело дышали, чавкали подошвы. Не хватало еще попасть в болото.
Захрустела ветка, кто-то упал.
- Стойте, помогите!
Сергей высоко поднял факел - это означало остановку. Толстенький мужчина пытался вытянуть ногу из-под корня. Подошел Михаил с ножом и парой движений освободил страдальца.
- Спасибо, спасибо огромное, - тот заикался и протягивал руку.
- Не стоит.
Действительно, не стоило. Как говорил сибиряк, беда не приходит одна. На головы посыпались шишки, отвлекая внимание, люди подняли руки, прикрывая головы, но забыв о лице. Колючие ветки потянулись к незащищенной плоти, хлестали, били, словно руки боксеров. Длинные иголки впились в глаз толстяку, он зашелся диким криком. Его подхватили, и весь отряд помчался прочь. Факелы падали, шипя в прибывающей воде, пассажиры вопили и спотыкались. Зловещее бормотание усилилось, будто голоса деревьев, проникало под череп.
Сергей не знал, сколько длилось бегство, но остановились они на какой-то поляне. Свет луны пробивался сквозь облака, высвечивая голые пеньки и буреломы корней. Ветки раскачивались волнами - зловещее и смертельное море.
Их осталось десятеро. Мужичок жалко всхлипывал, зажимая увечный глаз.
- Покажи, - приказал Михаил и отвел руку.
Сергей отшатнулся, Лиза отвернулась. Черной дырой зияла пустая глазница, кровавые потеки засохли на щеке, по другой текли слезы. Сибиряк наскоро перевязал.
Сергей присел на гнилой пень. Когда это началось, в Эверглейдс или еще раньше? Природа разгневалась на них или на все человечество? Если подумать, нечто в болотах, которое посмотрело на него, напоминало дерево, как энт в сказках. Но деревья не ходят по земле, они в ней сидят. И ветки не бьют по лицу, словно в отместку.
Теперь Михаил взял инициативу в свои руки, отряд двинулся дальше.
- Пошли, папа, - Лиза потянула его за рукав.
- Ты думаешь, мы выберемся?
- Конечно. Ты же сам вывел нас от самолета.
- И правда.
Сергей улыбнулся дочери. Если кто и достоин остаться сегодня в живых, то это она. Его радость.
Они догнали колонну. Деревья затихли, даже ветви поднялись, влага под ногами отхлынула. Казалось, бор что-то замышляет, как подлый ловкач.
- Пришел в себя? - спросил Миша.
- Передохнул малость.
- Да, такое не каждый день увидишь. А ты как, малютка?
- Холошо, - ответила Лиза.
- Как ты думаешь, что это? - спросил сибиряк и осёкся. - Матерь Божья...
Сергей обернулся в направлении взгляда, его крик добавился к общему хору. Обломанный трухлявый ствол выползал из земли, помогая себе рукой-корнем. Вода лилась водопадом из пор коры, словно кровь. Труха сыпалась, слепой лик открыл глаза-щели. Показалась вторая рука, затем ноги из переплетения веток и корней.
Почва содрогнулась, все пни поляны задрожали. Армия энтов вырастала, словно воины из зубов дракона. Только вот они отнюдь не древнегреческие герои. Первенец земли склонился над людьми, скованными страхом. Влажная кора блестела как бок слизня, мерзкая пасть с сучьями, куски грязи в зубах.
Выстрел вырвал из оцепенения, кусок ствола разлетелся щепками. Энт лениво повернулся в сторону угрозы.
- Назад!
Из кустарника вынырнул охотник с ружьем, он размахивал руками, от чего тряслась борода. Показался второй охотник в таком же камуфляжном костюме. Пули увечили тварь, нанося незаживающие раны. Но она не замечала, корявые руки тянулись к людям. Бородач подбежал, топор вонзился под колено деревяшке, та со скрипом припала на колени.
- Бегите! Сюда!
Они бросились за охотниками. Лес взбесился, полный намерений расправится с людишками, жалкими и маленькими в его величии. Ветки били по лицу, хвоя и листья сыпались в глаза, шишки и желуди на головы. Корни подлезали под ноги, ветки хватали за одежду. Пыльца забивалась в нос, от нее кружилась голова и путались мысли. Вот почему пассажиры уходили от пожара - пыльца действовала как дурман, заманивала в дебри.
Но происки деревьев были не самым страшным. Главная опасность исходила от древесных воинов, молчаливых охотников. Скрюченные и отвратительные, покрытые мхом и коростами, они не отличались проворностью. Но с помощью сидящих в земле братьев, которые замедляли беглецов корнями и ветками, они настигали свои жертвы. Из цепких лап не было спасения.
Сергей старался не слышать крики умирающих, крепче сжал ладонь Лизы. Споры проникали в разум, но он сосредоточился на спине Михаила, бегущего впереди. Казалось, дурманящее вещество бессильно против него.
Показался дом. Дверь захлопнулась и все перевели дух. Их осталось семеро: отец и дочь, сибиряк, охотники и две женщины.
- Что за чертовщина здесь происходит?! - прорычал сибиряк.
- Я знаю не больше твоего, - огрызнулся охотник с бородой.
- Тогда какого рожна ты привел нас сюда? Может это логово тех тварей, а мы как на блюдечке?
- Так ты предпочел бы там сдохнуть? Скажи спасибо.
- Не собираюсь благодарить непонятно кого!
- Лучше тебе замолчать...
- Я знаю что это, - тихо произнес второй зверолов, прервав нарастающую ссору.
Все посмотрели на него, кто с подозрением, кто с надеждой.