Аннотация: Лига Легенд. Демонический шут Шако и его безумный знакомый в таинственной истории с элементами некромантии. Смейтесь, плачьте, пугайтесь, на ваше усмотрение.
Вор неслышно бежал по парапету, ориентируясь больше на чутье, чем на тусклый блеск звезд. Широкие крыши с множеством чердаков и ниш, идеальная местность для перемещений по городу и отличный схрон, к тому же, в случае чего, с невысоких домов можно спрыгнуть, например, на голову нерасторопному полицаю. Здесь он в своей стихии. Его еще ни разу не ловили, слыл одним из лучших в Ноксусе и по праву гордится статусом.
Сами небеса приказали промышлять в ночную пору: тьма скрывала движения, тишина предупреждала о близкой опасности, народ не путался под ногами, хозяева не мешали во время задания, потому что благополучно дрыхли. А он был столь вежлив, что никогда никого не будил, он же не ханжа, сам разберется, мой дом - твой дом. И все твое - мое.
Размышляя на веселые темы, ловкач поднимался по водосточной трубе, до последнего этажа осталось немного. Проще соскочить с крыши, но он любил карабкаться по отвесным стенам, эта любовь у него еще с детства, со времен, когда они сорванцами лазали по деревьям и большому ноксианскому черепу.
На подоконнике сиротливо стояла неприметная коробочка в клетку. Он хотел пробраться прямиком в открытое окно, однако любопытство взыграло, требуя свою дань. Едва пальцы коснулись гладкой поверхности, как крышка распахнулась и на свет, с ехидным смехом, выпрыгнул чертик из табакерки. Естественной человеческой реакцией было отпрыгнуть, но это не лучшая идея на подоконнике третьего этажа. Утратив опору в виде водосточной трубы, вор полетел вниз. К счастью, повалился на мешки с мусором, а профессиональная выдержка не дала вырваться крику. Он прислушался. Все тихо, обошлось, можно продолжать.
От раздавшегося над ухом вкрадчивого шепота он подскочил:
- А вот и мы.
Тать отпрыгнул, споткнулся о мешки, упал, быстро вскочил и уставился на незнакомца, но лучше бы сразу бежал без оглядки. Он узнал этот оскал, застывший на лице, безумные глаза вращались в орбитах, шутовские бубенцы позвякивали, но веселиться - последняя идея в данном случае.
- Мамочка, - в этот раз вор не сдержал вскрик, лицо побелело и стало похожим на грим шута.
- Конечно, - решил подыграть Шако. - Мама знает, что ее сын вор, поэтому подарит подходящий подарок, смотри какой ножичек.
- Нет, не надо, пожалуйста.
- Отказываться от подарка очень плохая примета, этим ты оскорбляешь любимую мамочку, мое сердце разрывается. Ах, неужели, я вырастила неблагодарного отпрыска?
Вор развернулся и со всей прытью ног бросился петлять по переулкам. Он знал город, как носки собственных ботинок, знал, где можно срезать, а где затаиться. Но против Шако прыти обычного человека не хватало.
Призрачная фигура подставила ногу, заставив вора считать ребрами брусчатку, потом его грубо подняли, заломив руки и зажав рот. Не нужно поворачиваться, чтобы понять, чьим заложником стал, колокольчики гремели предсмертным звоном. Но тут из-за поворота, как ни в чем не бывало, появился второй Шако!
- Проклятый демон, пусти.
- И чего все так серьезно, разве ты не хочешь поиграть?
- Иди отымей сам себя!
- Фи, как грубо, мы, комики, не опускаемся ниже пояса, это моветон.
- Мне плевать, куда вы там опускаетесь или нет. Пусти!
Шако молча изучал жертву, словно ребенок насекомое, которому собирался оторвать все лапки. Голос сочился откровенной издевкой, сарказмом и насмешкой:
- Не бойся смерти, она открывает дар истины, только перед ее лицом человек, и даже вор, становиться тем, кто он на самом деле. А единственно красиво лишь то, что является правдой... О, это я сказал, правда? Наверное, мне стоило стать поэтом, ха-ха-ха.
- Катись в Бездну!
- Спасибо, давно хочу провести там отпуск, а то работаю, не покладая рук. Двух пар.
Грабитель выхватил из-за пояса ручной арбалет, но болт пролетел сквозь шута, словно тот был призраком, в следующий миг кортик, сочащийся ядом, застыл в полудюйме от глаза. Вор выпустил арбалет из ослабевших рук.
- Веселее, - вкрадчиво говорил Шако. - Ты войдешь в царство смерти в добром расположении духа. Я подарю тебе улыбку!
Кинжал описал широкую дугу, выполняя обещание хозяина, кровавая улыбка распустила свой цвет под перекошенным в агонии лицом человека. Он улыбался смерти, а она - ему.
Покончив с работой, шутник поручил клону тащить тело, а сам, припеваючи, поскакал по крышам, выделывая кренделя. Чудесная ночка, дань богу крови уплачена, звезды сияют ему одному. Жизнь прекрасна, аха-ха-ха-ха!
Шут направлялся к предместьям, высматривал знакомое кладбище. Вскоре показалась заброшенная библиотека, но в узких подвальных окнах горел свет. Об этом месте ходила дурная молва, народ обходил улицу стороной, даже пьянчуги и отъявленные головорезы, коих в Ноксусе хватало.
Шако бесцеремонно открыл дверь, в чем ему послужила собственная нога, и вошел в благоухающий разнообразными ароматами подвал. Широкий стол уставляли банки, склянки и реторты, цветастые жидкости непрестанно булькали, подгоняемые жаром сухого топлива. Окровавленные стены увесили хирургические инструменты или просто грубо сработанные куски стали. В углу зловеще затаилась пыточная машина, усыпанная острыми шипами, Шако так и подмывало кого-нибудь туда посадить. Но главный экспонат представлял огромный тесак, выщербленный, исцарапанный с невообразимым зубастым лезвием. Простому смертному не поднять, но владелец одним ударом мог перебить шею буйволу.
Хозяин подвала склонился над столом, что-то старательно выписывал в потертую тетрадь. В грубых полотняных штанах и рубашке, он и в этом не искал изысков, да и зачем, такое тело, личность в бравадах не нуждалась. Настоящий великан, гора мышц, известный как безумный ученый из Зауна, один из самых опасных людей Валорана.
- У нас товар, у вас купец, - заговорил Шако.
- О, вернулся, - густой басовитый голос немного шепелявил и вообще отличался специфичностью, точнее простотой, совсем не выдавая содержимое черной души и впечатляющего мозга хозяина. - Ложи его, ложи. Там, на столах.
Клон послушно выполнил указание и со стоном растворился, он мог бы не стонать, но Шако нравилось. Гигант с лиловой кожей приблизился.
- Доктор, что вы собираетесь делать, вы сможете вылечить этого несчастного? Он порезался, когда брился.
- Какое горе, его мама плакать.
- Да, сердце разрывалось.
- Спокойно! Мундо помогать, этот человек ходить.
- Удивительно, я знал, что вы самый квалифицированный специалист.
Мундо сорвал одежду с убитого, в огромных руках тот казался куклой на медицинском осмотре детской игры в доктора. Хотя он и есть доктор.
-Отлично, отлично, какой крепкий тело. Спортсмен?
- Почти, большой охотник бегать по крышам.
- Хорошо, Мундо нравится. Тепленький.
- Недавно спекся, - подтвердил Шако.
Закончив осмотр, доктор Мундо принес конский шприц с мутной зеленой жидкостью, половину влил в шею, другую в руку несчастного.
- Благодарен за ваше внимание, - паяц отвесил поклон.
- К слову, как работать мои зелья?
- Из красной бутылочки, я думаю, это яд рераку, очень хорош, мы развлекались около двух часов, пока булочник не умер. У него были такие плаксивые глаза, только ими и мог шевелить, я катался со смеху. Второй, если не ошибаюсь, цианидус, пречудесная вещь, обожаю, когда люди дрыгают конечностями, хочется пуститься в пляс, так весело. Ваши яды как всегда хороши.
- Ты разгадать мой формула, Мундо нравится.
- Мы тоже любим вкусные напитки, у нас хорошая кухня.
Доктор продолжил что-то записывать, оставив Шако исследовать лабораторию. Булькающая фиолетовая жидкость, почти цвета местного алхимика, завораживала, словно кричала, выпей меня. Интересно, так же кипит бессилие его жертв? В который раз изучив и потрогав смертельно опасные орудия, шут обратил все внимание на пыточный стул. Не удержался и осторожно сел, немного покалывало, но если не шевелиться, вполне сносно. Вызвав клона, усадил его, давил то там, то сям, клон весело визжал, после нескольких минут работы скальпелем, не выдержал и лопнул.
Потеряв интерес, комедиант уставился в затылок Мундо, бесспорно здесь он являлся самым интересным экспонатом. Бакенбарды и волевой подборок придавали ему определенное благородство, где-нибудь в верхушке командования он бы прекрасно смотрелся. Приятный компаньон в делах, а особенно Шако нравилось чувство юмора Мундо, напоминало собственное.
Интересно, яд кинжалов завалит гиганта, или даже не пробьет его толстую кожу? Шкатулки такой точно не испугается, но если подкрасться незаметно или во сне. Он вообще спит?
- Ничего особенного, прикидываю, можно ли завалить такого силача как вы.
- Ха-ха, Шако любить пошутить.
- Благодарю судьбу за скромный дар, - еще раз поклонился Шако.
- Какой ответ, Мундо хотеть знать?
- Можно ли вас одолеть? Слишком много неизвестных, и большинство из них мертвы. В любом случае, мне льстит иметь такого соратника, а это лишь мысли. Забавные мысли.
- Хорошо, - Мундо хотел вернуться к тетради, но отвлекся. - Начинаться!
Вор на столе, о котором шут успел забыть, зашевелился. И поднялся! Стеклянные глаза невидяще уставились в одну точку, но он стоял и двигался, настоящее воскрешение из мертвых. Мундо подталкивал его, направлял, как человека после инсульта, лучше всего у вора получалось застывать в разных позах. Послушный рукам он ходил, поднимал конечности, как марионетка.
Шако проникался все большим уважением к доктору, не скрывал восхищения, безумные глаза сверлили ходячее чудо темного гения. Да, с подобной армией Ноксус станет непобедим, а в таком государстве для демонического шута всегда найдется работа.
Еще немного походив, мошенник рухнул, как и полагается марионетке, которой обрубили нити. Кажется, самой жизни надоело издеваться над трупом и она с радостью спихнула мертвеца в объятия костлявой.
- Впечатляет. Можно сказать, я потерял дар речи, к счастью, мой клон, в случае чего, может заменить меня на дебатах. В этом открытии огромный потенциал.
- И никакой магия, Мундо использовать только наука!
- Никогда не сомневался в ваших способностях.
- Мундо разобраться с трупом, чтобы не вонял, тебя не держать. Это тебе, усиленный состав, Мундо стараться.
- Уже знаю, в чей рот это влить, - Шако на лету поймал пузырек. - До скорых встреч под луной.
- Пока, передавать привет мама.
- Всенепременно, доктор.
Покинув подвал, Шако скрылся в предрассветном сумраке, словно его и не было. Он исчез, чтобы появиться вновь и творить ужасные злодеяния, под неизменный звон хохота.