У отца было два сына. Не три, как обычно принято в большинстве сказок, а всего два. Старший и младший. Старший присматривал за младшим, учил и подсказывал, младший присматривал за старшим, указывал и показывал. Не сказать, чтобы были они не разлей вода, но дружили крепко - никому не стоило рисковать, чем-то задевая одного из братьев, потому как второй тут же вставал горой. В детстве, случалось, ссорились, мирились, а как повзрослели, так и стали единой силой. Не мог на них стареющий отец нарадоваться.
- Какая смена растет! - говорил он, бывало, Королю. - Если что, оборонят королевство, когда меня не станет. Поддержат знамя короля и моего Рода.
Надо сказать, что знамя рода отца несло на себе образ волка в прыжке. Гордость за сыновей у отца была вполне законна - старший был выше ростом и шире в плечах, и опыта успел накопить немало, младший был рассудителен и красив, строен и подтянут. Подчиненные уважали обоих и прислушивались к мнению, а дамы так прямо и влюблялись.
И король был доволен, что королевству не пропадать. А, поскольку наследников у него не было, он подумывал, что вполне род их мог стать королевским.
Отцу как-то приказано было отправиться на войну, и все предсказывало, что война та будет длительна и страшна. Потому как противник был силен и армию имел могучую. Последние месяцы провел отец в окружении сыновей, пытаясь передать им всю мудрость, которую накопил за свою жизнь. Ведь он мог и не вернуться. Вот как-то раз старший спросил:
- Скажи отец. А как надо носить меч?
- Его надо носить, как свою гордость. Так чтобы была сразу видна, и внушала уважение. Так, чтобы при случае была под рукой. Носи его на левом боку.
- Скажи, отец, как надо управлять теми, кого Господь поручил нам в подчиненные и слуги? - спросил младший.
- Ими не надо управлять. Пусть те, кто поручен вам Господом, станут вам семьей, - отвечал отец. - Будьте им родителями заботящимся. Оберегайте и воспитывайте их, как воспитывал вас я. Уважайте и не давайте спуску. Тогда станут они вам хорошими помощниками, а не слугами.
Сыновья прилежно слушали, и отец радовался, понимая, что сказанное им не пройдет мимо их ушей.
- Скажи, отец, что такое семья? - спрашивал старший, потому что уже заимел жену и, вот-вот, готовился осчастливить отца внуком.
Отец немного подумал:
- Семья, это твое всё, - сказал он просто. - Семья выше всего для тебя. Она то зерно, которое следует оберегать и лелеять всегда. То, которое всегда должно быть в безопасности, что бы ни случилось. Семья выше Короля и Бога, потому что она и есть Король и Бог, и друзья и близкие. Семья это ты сам.
Сыновья задумались, потому что старший уже имел семью, а младший вот-вот собирался просить руки одной прелестной особы.
- Скажи отец, а как следует поступать с теми, кто идет против семьи, против Бога и против Короля? - спрашивали сыновья. При этом старший задумчиво поправлял перевязь меча, а младший свой знак капитана королевской стражи.
- Таких называют врагами! - сказал отец, и вспомнил свои битвы. Вспомнил, как выхватывал молодого Короля из кольца троллей, кидая себе на седло. - А враги, есть Зло! Зло надо уничтожать!
- Как? Каким надо быть, чтобы справиться? - спрашивал младший.
- Сильным! - подсказал старший и глянул на брата. - Смелым! Беспощадным!
- Да. - подтвердил отец. Потом чуть задумался и вспомнил священное животное семьи. - Надо быть волком!
- Кем? - спросили сыновья хором.
- Волком! Надо быть безжалостным и сильным. Быстрым и ловким. Волк, защищающий логово, жесток, но прав. Для него самое великое - его семья. Будьте волками, и в жизни и в смерти. Будьте строги к подчиненным, будьте великодушны к друзьям, будьте любящими к семье, будьте страшны врагам. Уничтожайте врагов!
Сыновья вняли тому, что хотел сказать их отец. Долго они обдумывали наставления.
Настал день, когда во главе обширного войска отец отправился на войну. Он проходил первым через широкие замковые ворота, и следом за ним следовала стальная река рыцарей и ощетинившиеся копьями ручейки пеших солдат. И те и другие кричали: 'Виват Королю! Виват магистру!'. Сыновей магистр не взял с собой. Они следовали за войском некоторое время, напоминая издалека две мрачные, черные фигуры посланцев смерти, закутанные в черные плащи. Одна повыше и шире в плечах, вторая изящнее и стройнее.
Прошли годы.
А потом еще.
Магистр потерпел поражение в битвах, и теперь возвращался, весь израненный и с остатками блистательного войска в родное королевство. И все пугало его, встречающееся на пути. Люди стали злыми, деревни пустыми, поля бесхозными. Все приходило в запустение. 'Как там сыновья мои?' - думал отец. Мир вокруг него неузнаваемо изменился, стал совсем не таким, каким его он помнил: появились торговцы, с лживыми глазами, и нищие на дорогах. Мало того, появились разбойники и воры, чего не было никогда. Та черная сила, с которой боролся магистр, взяла везде верх.
Входя в белые, каменные ворота города, магистр видел только отчаяние на лицах горожан и боль. Никто не пытался его остановить или спросить о чем-нибудь. И он понимал почему. Никому просто не было дела до него, отжившего свой век, седого и дряхлого старика, окруженного пожилыми рыцарями.
Запустение и грязь преследовали его по улицам, некогда блиставших чистотой и светом. Крики тех, кого грабили в темных переулках, заставляли бессильно жмуриться. 'Где там дети мои?' думал отец.
Навстречу вышел шут, увешанный бубенчиками, и со страшно улыбающейся маской вместо лица.
- Магистр вернулся! - завопил он и отвесил низкий поклон, шаркнув ногой и шапкой по избитым копытами камням. - Наверное, он ищет своих сыновей?
- Да! Ищу! Где они? - голос старика дрожал.
Шут поклонился еще раз, махнул рукой в сторону от себя и сказал:
- Пусть великий воин следует этой дорогой. Пусть дойдет до богатых кварталов! Там его дети! Там те, кого он нарек волками! Там те, кому он приказал беречь себя больше чем людей, кому они обязаны были служить! Там будут те, кто не признает власти Бога и Короля, оберегая лишь стены своих дворцов!
Ошеломленно старик открыл рот.
- Что?? Ты лжешь, шут! Такого не может быть! Как ты смеешь позорить мой род! - он даже привстал в седле, готовый достать меч, висящий слева на бедре.
- Я только шут! Мои слова - слова людей. Пройди дорогой, что я тебе указал, а потом казни меня, - ответил шут и смело поднял голову. Его лицо, украшенное белой, как смерть маской, с нарисованными на ней черными бровями и красными, как от крови, губами, укоряюще уставилась на старца.
Магистр махнул рукой, и процессия двинулась по дороге. Вскоре она достиг перекрестка, по сторонам которого возвышались две могучие стены, а поперек валялось бревно, мешающее всадникам, чтобы не было возможности с наскоку выйти в атаку. Седой отец поднял голову и всмотрелся поверх камня с одной и другой стороны перекрестка - там, на холмах, слева и справа, он увидел две фигуры всадников. Такие, которые запомнил. Такие, которые его провожали. Одна высокая и шире в плечах, вторая изящная и стройнее. Каждая на своем холме, каждая перед своим замком. И стены были ощетинены стрелами и копьями солдат.
Фигуры заметили старика, и мерно двинулись вниз. Разошлись створки ворот, слева и справа, и к отцу, на здоровенных конях, выехали сыновья. Старший и младший:
- Здравствуй, отец!
- Здравствуй, отец!
Фигуры склонили головы.
- Дети мои! - воскликнул отец. - Я рад, что вы живы! Как ваши семьи?
- Они здравствуют, - ответили сыновья.
- Почему я не вижу радости на улицах? Почему так изменилось мое королевство? - спрашивал отец. Потом, увидев, что кругом лишние уши, взмахом руки отпустил свое малое сопровождение, и сошел с коня. - Пойдемте, дети, вы расскажете, что случилось.
Они вышли к реке. Пешком, и только втроем, свиты остались позади.
- Что произошло, пока меня не было?
- Война дошла сюда, - глухо сказал старший. Не поднимая капюшона.
- Мы сражались за семью, - добавил младший, склонив голову.
- Но проиграли, - сказали они оба, хором. Они ведь братья.
- И решили, что теперь ни Королевство, ни Бог не могут быть важнее, чем семья! Теперь наша семья - остров в океане безумия Зла. - сказал старший.
- И мы сражаемся только за наше логово, - добавил младший.
Отец потрясенно молчал.
По мощенной смолеными бревнами набережной изредка проходили серые люди, иногда останавливаясь, глядя на богатую троицу в плащах. Голод и нищета в течение минуты сплотили нескольких бродяг в банду:
- Господа отдыхают? Дышат свежим воздухом? - услышал позади себя старик. - Это платное удовольствие.
- Исчезни! - прорычал старший.
- Уничтожу! - проскрипел младший, положа ладонь на рукоять меча. Но бродяг уже было не остановить, они почуяли добычу и двинулись в атаку. Свистнули мечи, извлекаемые из ножен, ударили в уши крики. Старик, повидавший всякого на своем веку, смотрел на сыновей, одного высокого и шире в плечах, второго изящного и стройнее, которые, откинув капюшоны, отточенными ударами рубили нищих. Их глаза сверкали красным огнем, их рты изгибались в оскале, они были похожи на волков.
Вскоре все было кончено. На набережной лежало несколько трупов, истекающих кровью, а старик, привыкший к смерти, всматривался в лица сыновей.
- Они хотели только есть! - сказал он чуть слышно.
- Мы знаем, - ответил старший.
- Пусть просят у Короля, - хмыкнул младший. - Или у Бога. Нам все равно. Нас волнует только наша семья. Пошли, отец. Мы приготовили тебе дом и молодых жен. Мы знали, что ты вернешься. Забудь об этом, это не касается нашей семьи. Мы сами по себе.
- Я не этому вас учил. - Сказал старик твердо и расправил плечи.
- Ты говорил, что мы должны быть волками! - напомнил младший, и глаза его налились нехорошим огнем.
- Ты говорил, что мы должны быть беспощадны к врагам, - напомнил старший и с сомнением посмотрел на отца.
- Я говорил, что те, кто поручен вам Господом, должны стать вам семьей. Я говорил, что вы должны защищать их больше чем себя! Я говорил вам, что вы должны, так же как волк, защищающий логово, стать олицетворением справедливости. Я хотел сказать вам, что лучше сдохнуть, чем жить так, как живете вы сейчас! - старик уже кричал. - А вы кем стали? Шакалы!
- Он не понимает, - вздохнул старший.
- Да, не понимает, времена изменились, - согласился младший.
- Теперь и он - не наша семья, - сказал старший.
- А жаль, - согласился младший.
Две фигуры вспрыгнули на коней и скрылись за стенами справа и слева от перекрестка.
Старик, которого трясло как в лихорадке, подошел к своему боевому коню, в гриве которого виделись белые, 'смертные' волосы дряхлости, и прошептал: - Последний бой, дружок. Последний. И вместе с нами пусть умрет род волков.
Он вскочил, как молодой, в седло, достал меч и оглянулся на своих рыцарей, тех, кто остался от великого войска:
- Ну что, семья? Покажем шакалам, кто такие волки?
- Покажем. - Воины одели шлемы, извлекли мечи и копья. Малая часть пеших подобрала бревно, лежащее поперек улица, подхватила как таран и встала против ворот. Против ворот старшего.
- За Господа, за Короля и семью! - привычно выкрикнул отец боевой лозунг, и взмахнул мечом, начиная атаку на ворота сына. Старшего. Того, кто выше и шире в плечах...
Над воплями битвы лишь насмешливо звенел голос шута:
- Придет ли младший старшему на помощь? Чем закончится эта битва? Сильные шакалы или забытые волки? Кто победит? Делайте ставки, дамы и господа!
drblack