Аннотация: Свободное написание истории о рождении одного из самых знаменитых варваров мира фентези.
Моей жене
Что видят дети, находясь в утробе матери? Сны? Возможно, но о чем эти сны? О былых жизнях, прожитых в разные эпохи и времена, о разных стадиях перевоплощений души - если верить теориям реинкарнации? Или видения о великих подвигах и сражениях предстают им, об удачах и поражениях, об иных рождениях и смертях? Или все же эти сны туманны и покрыты налетом тайны и представляют собой обрывки образов о незримом еще будущем? Кто знает?..
Но ему снятся лишь звезды. Огненные искры в таком далеком темном небе. Кровавые кометы чертят небесную сферу, движутся в странном танце созвездия и выплывают из-за горизонта разноцветные туманности - облака солнечной пыли и газов. И покой Вечности наполняет его душу. Умиротворенность и спокойствие, что же это - отголоски прошлого или ощущения будущего? Не понять. Но что это происходит?..
Странные пронзительные звуки ворвались в звенящую тишину сознания. Звон стали о сталь, разъяренные вопли людей, крики боли и хрипы, возгласы смерти. Где-то скрипит снег под тяжелой стопой, обутой в сапоги из шкуры дикого зверя. И боль волной пронзает все нервы тела. Что же происходит? О, Кром, что же это?!
Мощный раскат грома наполнил тишину оглушительным треском. И вдалеке послышались гулкие слова, что яркими огнями впечатались в юный мозг: 'Сын мой, вот и пришло твое время. Перед тобой врата нового мира. Будь же сильным и смелым, и не подведи меня, не опозорь весь свой род тяжкими деяниями. Я дарю тебе два бесценных дара, не растеряй их на тропах жизни, - это воля и стремление к победе и сила человеческого духа, что порой может быть крепче самой прочной стали. Они проведут тебя по извилистому пути, что уготовила тебе судьба. И я буду всегда с тобой, в твоем сердце...'
И тут идиллия звездного неба нарушилась. Искры звезд всколыхнулись и словно сошли с ума, взвившись во все ускоряющем движение водовороте. К горлу подкатила тошнота, боль пронзила мозг огненной вспышкой. И сознание медленно устремилось в неизвестность. Вот во мраке мелькнул свет, разрезая его огненными лучами. И страх волной окатил все тело и стрелой впился в сердце. Такой привычный мир был уничтожен, - а впереди... Впереди мелькнуло небо, спокойное и серое, оно взорвалось сотнями красок и ощущений, и словно титанических размеров изваяние обрушилось всей своей тяжестью на него.
И вдруг он различил среди множества звуков новый - странный, трескучий, надрывный. И лишь спустя миг он понял - это был его крик, первый стон его души в этом странном мире. И осознав это, он провалился во тьму, сознание померкло, словно закрылось каменной стеной, стирая память о былом, уничтожая все обрывки видений и отголоски древних знаний, что еще трепетали в его мозгу.
Теперь он был совершенно беспомощен и слаб, но не одинок и это радовало. Теплые, пахнущие молоком и травами руки матери прижали его к груди, закутав в мягкую ткань, и блаженство хлынуло в его плоть, успокаивая сердце и мысли. Прижавшись к груди женщины, самой родной в этом мире, он сладко зевнул и, свернувшись клубком, тихо засопел.
А вокруг царил хаос...
* * *
Банда ваниров-разбойников обрушилась на селение неожиданно. Почти перед самым рассветом, в самый темный час ночи. Мрачными черными тенями возникли они из леса - хмурые воины в теплых одеждах из шкур животных, в стальных доспехах с оружием в руках. Вел их воин в дорогих одеждах с золотой цепью на шее - вождь и владыка Хрегсвиг - охотник за рабами.
Быстро, сумрачными тенями несколько воинов пересекли пустое пространство от леса до частокола в полной тишине. Даже ветер и жители леса замерли во мраке, осторожно вглядываясь в происходящее.
Еще миг и враги перебрались через стену. Лишь приглушенные звуки ударов возвестили о том, что часовые не справились сегодня с возложенной на их плечи задачей. Далее мгновения напряженной тишины, и вот громкий рев рога прервал ночной покой. Ворота распахнулись и в деревню, злобно завывая, ворвалась смерть. Черные всадники, окруженные сворой жутких псов темной масти, вылетели на улочки селения, сея гибель и разрушения. Засвистели разящие стрелы. Выбегающие на воздух из домов защитники селения - вооруженные кто топором, кто мечом, - падали под их натиском. Пронзенные насквозь тела сыпались в снег. Закричали женщины, где-то пронзительно заверещал младенец. А в ночное небо уже взвились языки огня - несколько хижин пылали ярким пламенем, осыпались крыши крытые дерном и соломой, горели сараи и пристрои. Безумие и разруха охватили деревню.
Один из ваниров - в помятых доспехах и в шлеме с кривыми бычьими рогами - соскочил с коня, остановившись у одной из хижин, вынимая на ходу огромную секиру из петли на седле. Удар, и крепкая дверь превратилась в щепки, а зверь в человечьем обличье нырнул в темноту дома. Еще мгновение и из нее послышался громкий крик, резко оборвавшийся жуткими хрипами. А после воин, злорадно смеясь, появился на свет, таща за собой за волосы извивающуюся девушку лет пятнадцати, одетую лишь в ночную рубашку, разорванную сильной рукой на груди. Она с кровью в глазах билась в его руках, но силы были не равны. Он связал ей руки ремнем и, перекинув через седло, вскочил на коня, затем, не переставая громко ржать, исчез в переплетении улочек. А за ним из недр дома появились игривые языки огня. Смерть осталась плясать на трупах родных бедняжки.
* * *
- Маев, быстро вставай, нужно уходить, - прозвучал спокойный сильный голос человека уверенного в себе. Ниал - статный сильный мужчина, осторожно склонился над женой и улыбнулся ей успокаивая. - Их слишком много. Нам не выстоять. Пора подумать о спасении тех, кто еще остался. Видит Кром, иного нет выхода.
- Что там за крики? - встрепенулась молодая женщина, вставая с кровати. Огромный живот мешал ей толком двигаться, но она не обращала на это внимания.
- Ванирские псы напали на селение. Их много. Возможно работорговцы.
- Как отец, где он? - Маев встала с кровати, закутываясь в шаль, и взяла в руку кинжал, выкованный для нее мужем.
- Деревня горит, много людей погибло. Многих взяли в плен. Корин прикрывает наш отход. Собирайся, - и, прижавшись с силой к любимой женщине, он нежно поцеловал ее. - Ради тебя я готов на все! - Затем опустился на колени и прижался губами к ее животу. - И ради нашего сына! Пошли, времени почти нет!
Он взял ее за руку и вместе они выскочили из дома во двор.
- О, Великий Кром, - вырвалось невольно у нее. Все вокруг пылало в огне, горели дома, люди, животные, громко орал погибающий в пламени скот, где-то за углом оглушительно ржали испуганные лошади.
Старик Корин, родной отец Маев, как раз в этот момент сильным ударом топора проломил череп врагу-ваниру, сунувшемуся к их дому. Труп грязным тряпьем осел у забора. Корин тяжело дышал, пар белоснежными облаками вырывался у него изо рта, обильный пот струился по морщинистому лицу. В его-то годы такие подвиги. Но увидев своих детей, он словно воспрял духом, набрался новых сил.
- Эти шакалы не оставят ничего живого в деревне. Здесь нам не выжить. Нужно уходить в лес. Я видел, как Балин увел свою семью на север. Там лошади, - он указал на еще не объятый огнем амбар. - Шевелитесь! - И он оглядел пустынные улицы в поисках новых врагов. Но рядом пока никого больше не было видно. Основная схватка шла где-то восточнее за стеной огня.
Там гибли их соратники и соседи, но сейчас они уже ничем не могли им помочь. Нужно спасти то, что еще возможно спасти. Иначе это конец всему...
Ниал вывел из сарая двух крепких мохноногих коньков, что использовались как тягловые животные, таская уголь с гор в кузницу. На них он уже надел старые изношенные седла, какие еще остались у них в доме. На одного он усадил жену, на другого вскочил сам и рванул к ограде.
- Отец! - Ниал протянул руку Корину и тот, ухватившись, словно птица взлетел на круп коня и сел позади воина. Еще пара мгновений и всадники скрылись за пеленой дыма и огня.
Деревня умирала, билась в последней своей агонии. Кругом царила только смерть. И призраки Серых Равнин начали кружить свой дикий танец над телами павших в бою; где-то вдалеке послышался протяжный вой волка.
Узкие улочки были завалены трупами тех, кто сопротивлялся натиску врагов - женщины, мужчины, старики. У дверей одного из домов всадники заметили трупик парнишки лет семи, сжимающий в руках обломок доски, - даже дети стали жертвами этой безудержной жажды смерти.
На пути почти не встречались трупы врагов, но были и они. Пронзенные вилами, с выпавшими кишками, перебитым позвоночником, заколотые или зарубленные насмерть, задушенные цепями, в разбитых тяжелыми молотами доспехами.
И кровь - она была повсюду, впитавшись, словно навечно, в снег и лед немых улиц.
Но вот, наконец, и ворота. Распахнутые настежь, а за ними темнота предутреннего морозного леса, освещенного пламенем горящих домов. Там спасение, свобода. И новая жизнь, взращенная в горниле мести.
Но вдруг на дорогу перед всадниками выскочили два воина - злобно оскалившись, они вынырнули в полной тишине из-за угла последнего из домов - хранилища шкур - и, страшно завывая, вскинув свое оружие, уже отведавшее киммерийской крови, бросились к лошадям, стараясь сбить с них всадников.
Не раздумывая, Корин слетел с крупа коня на землю, кряхтя, грохнулся в снег, умудрился кувыркнуться через голову, тряся седой головой, и, выхватив из ножен тяжелый кинжал, бросился на врага.
Ниал поднял своего коня на дыбы, пугая врагов и отрезая их от лошади Маев.
- В лес, скачи в лес, Маев! Мы скоро тебя догоним, - и он с силой стукнул ее лошадь по крупу крепкой рукой, отдавая свой последний приказ. Маев, обогнув по дуге место схватки, вырвалась на свободу. Она еле держалась в седле, а конь уносил ее все дальше во тьму. Изредка она оглядывалась - там умирал ее привычный мир и ее семья. И слезы стояли в глазах. Но киммерийские девы не плаксы. Она знала, что иного выхода нет. И она была в ответе за другую жизнь - еще не рожденного сына, которого так желал Ниал, и она не могла подвести его.
А боль безысходности душила сильнее врага, и впереди во мраке лишь путь в неизвестность.
* * *
Ниал, громко крича, выхватил из ножен меч и бросился прямо с седла на врага. Со вторым уже схлестнулся Корин - два тела сплелись в страстных объятиях и катались по земле у крыльца одного из соседних домов. Слышался хрип старика и проклятия ванира.
Противник Ниала был не высоким и видом напоминал поджарого пикта, и только рыжая борода колтуном торчащая из-под рубахи говорила о другом. В руках воин сжимал огромную секиру, а глаза горели огнем безумия и жажды смерти. Взревев будто разъяренный тур, он бросился в бой. Ниал мечом отбил его оружие, по дуге пустив его в сторону, затем крутанулся на пятках и, в одно мгновение выхватив кинжал, вогнал его в бок врагу, разрезая одежды и плоть. Он сразу же отскочил в сторону и едва успел увернуться от стальной смерти, метнувшейся к нему с небес, - что едва не лишила его головы. Удар по ногам и ванир падает в снег с перерубленными коленями. Алая пена пучится на его губах, в глазах ненависть и боль, и так трудно сдержать крики проклятий, рвущиеся наружу.
- Умри тварь, - роковой свист меча, и молния света и стали, и падает в снег голова разбойника и убийцы, заливая все вокруг горячей кровью.
Не раздумывая, Ниал бросился к отцу. Но тот уже справился со своим противником и тяжело поднимался на ноги, сжимая в руке окровавленный кинжал. Тут силы покинули его тело, и Корин рухнул вниз, распластавшись рядом с трупом ванира.
Ниал бросился на колени перед ним.
- Отец, что с тобой? О, Кром, - бок Корина был пробит сильным ударом, из пореза на плече лилась кровь, но он был еще жив, только тяжело дышал и почти полностью обессилел от потери крови.
И тут звук копыт возвестил о приближении новых гостей. Сжав меч в сильной руке, Ниал приподнялся, вглядываясь в ту сторону, ожидая увидеть озлобленные, искаженные гримасой ненависти лица врагов, но там были друзья.
- Ниал, ты жив, хвала Крому и Дианцехт, - трое мужчин, две женщины и пяток детишек всех возрастов - те, кто смог выбраться из этого ада, стояли посреди руин селения, а за спиной их бушевало пламя.
- Зарр? Ллир? - вы тоже живы! Корин совсем плох. Помогите мне! Пора уходить отсюда!
И воины, уложив старика на седло, скрылись в темном лесу, оставив позади свой гибнущий дом.
* * *
Маев долго скакала на уставшем жеребце, не разбирая дороги, ночь и тишина окружали ее, где-то там за спиной остались ее родные - живы ли они еще? - она часто оглядывалась, в надежде услышать стук копыт или знакомые голоса. Но все было тихо.
Вокруг стояли черными стражами стволы мрачных сосен, маленькие елочки почти по макушку утопали в снегу, и среди поваленных бурей деревьев прятался непроглядный мрак.
И тишина.
- О, Великий Кром, бог воитель, где ... - но договорить она не успела. Справа от нее из-за кустов метнулась тень, пахнущая мокрой шкурой, железом и... свежей кровью. Оскаленная пасть мелькнула перед лицом женщины, а потом сильный удар сбросил ее с коня в снег. Маев больно ударилась головой о торчащий из сугроба кривой корень дерева, но не потеряла сознание, лишь в голове зашумело, да перед глазами расцвел хоровод ярких красных искр.
А тень, придавив к земле своим сильным телом, оказалась ее врагом - ваниром, одним из тех, кто так безжалостно разрушил ее дом. Гнилостное дыхание из его рта коснулось обоняния девушки и ее чуть не вырвало, но придало сил. Ванир злобно оскалился, брызгая слюной, в его глазах заблестели огоньки похоти, и он в нетерпении начал срывать с девушки одежду, ища голое тело. Обнаружив большой напряженный живот, он лишь еще более злобно оскалился и продолжил свое грязное дело.
Маев замерла, лежала почти не шевелясь, покорно и не сопротивляясь. Это радовало врага, он ощутил запах победы, женская плоть манила его, но он ошибся в своих выводах. Киммерийские женщины не так просты, как могут показаться на первый взгляд.
Маев осторожно выудила из складок платья кинжал и ее взгляд изменился. Она улыбнулась - месть скоро свершится и орудие ее - стальное лезвие - греется в нежной ладони. Ванир почувствовал угрозу и замер на мгновение, оценивая ее. И тут же острый клинок впился ему в горло. Брызнула кровь, капли теплой влаги оросили лицо Маев, но она словно не замечала этого. Удар, еще удар и вот мертвый воин с выпученными от боли глазами падает в снег.
С трудом выбравшись из-под трупа, Маев выкарабкалась из сугроба, и тут ее ждал сюрприз, переросший в разочарование. Верный конь, видимо испугавшись нападения, убежал куда-то в ночь, а позвать его она не решалась - вдруг поблизости еще есть враги.
И теперь она была совершенно одна в лесу и неизвестно куда лучше идти и где искать убежища. Да и смогут ли найти ее Ниал и отец. Но оставаться здесь она не могла - лишь движение спасет ее. И отряхнувшись от снега, девушка зашагала по еле видной звериной тропке в неизвестность.
А на восходе первые лучи солнца ворвались в этот мир, нарушив гармонию и покой ночи.
* * *
- Маев, дорогая, как ты? - Ниал с нежностью и радостью сжимал жену в своих крепких объятьях. - Я думал, что уже потерял тебя. Мы нашли труп и следы крови. Но обнаружили, что ты ушла, и отправились по следам. Как же я рад! Спасибо Великий Кром за то, что не оставил нас!
Маев, которую от усталости сморил сон и она прикорнула, спрятавшись за одним из валунов, разбросанных по заснеженной равнине за лесом, с трудом разлепила глаза и, увидев мужа, страстно прижалась к нему еще сильнее.
- Я знала, знала, что ты найдешь меня, знала, - из глаз девушки скользнули две капли слез радости.
А позади стояли все, кто смог найти друг друга и выбраться из горящей деревни - два десятка уставших раненых мужчин, восемь женщин, из них три старухи, и десяток измученных, не выспавшихся детей. Все, что осталось от большой и процветающей деревни.
А далеко за спиной над кронами высоких деревьев в рассветное небо поднимался густой черный столб дыма. Там умирал их мир, родной очаг и дом. И никогда его уже не вернуть. И пламя гнева и мести тлело в горячих, свирепых сердцах северных воинов.
- А что с отцом, где он? - она оглянулась на стоящих поодаль людей и вдруг...
- О, Ниал, прости! Боги! - и Маев в приступе боли осела на снег. Ее тело сотрясала сильная дрожь, на лбу выступил липкий пот.
- Что, что с тобой, родная? - испугался Ниал, оглядывая жену в поисках ранений или еще каких-нибудь повреждений. Но тут одна из старух оттолкнула его в сторону и, подкатав под голову Маев ком снега, уложила девушку на землю.
- Все будет хорошо! - проговорила она, улыбаясь, успокаивая девушку. - Ноги, ноги раздвинь, убьешь дитя то?
Ниал стоял как громом пораженный. Дитя? Неужели... О, родная... но как не вовремя...
И взглянув в направлении, куда указывал его друг и соратник, Ниал увидел - несколько десятков черных точек отделилось от далекого уже леса и быстро приближались. Ваниры взяли их след и начали преследование. А он так надеялся, что все плохое уже позади. Но вот он враг, а дальше бежать уже некуда - только голая снежная равнина до самого горизонта и на сорок человек лишь пять коней. Им не уйти, тем более что Маев не сможет. И поэтому он будет здесь, рядом с ней.
Ниал обернулся и с нежностью посмотрел на жену, он так долго искал ее и, встретив наконец, сильно полюбил. И вот безумный миг настал и он...
- Я спасу тебя, Маев, пусть ценой своей жизни... Тебя и нашего сына. Я люблю тебя!
- К бою воины Киммерии! - вскричал он, вытаскивая из ножен окровавленный клинок. И уставшие измученные, но не сломленные киммерийцы вооружились, кто, чем мог - мечами, ножами, топорами, кольями, вырванными из оград - и полукругом встали, скрывая за своими спинами стариков и детей. Женщины, храбрые женщины Киммерии, встали рядом с ними, сжимая в руках ножи и острые обломки железа - все, что смогли найти в гибнущей деревне. Они встали рядом, плечом к плечу с братьями, отцами и соратниками. И сила жизни, воля и смелость окружили это маленькое воинство. И как будто бы сам Кром, великий и суровый бог этих мест, встал за их спинами, благословляя на великий подвиг. И в серых низких небесах раздался шорох одежд дев-войны, богинь крови и боли. А в свисте ветра послышалось пение богини судьбы Дагды, возвещающей всему миру о храбрости и силе северных племен...
Впереди неизвестность, но их жизни еще при них, а также жизни детей и стариков. И за это они будут стоять до конца, до самой смерти и, даже шагнув за порог Серых Земель, их воля не сломается. Ибо это великий дар, которым их наделил грозный бог, Кром-Воитель.
Так они и стояли на холодном ветру и ждали - ванирские всадники были все ближе, уже слышались их грозные крики и лай свирепых псов. Старухи отвели детей за пригорок, спрятавшись за камнем, покрытым большой шапкой снега, старики прикрывали их. Но Корин, еле держась на слабых ногах, медленно подошел и встал рядом с зятем. Он положил ему на плечо свою руку и, крепко сжав, прошептал:
- Я рад, что мы вместе, сын мой. И пусть возможно этот бой будет последним в нашей жизни, я рад, что породнился с тобой и что теперь ты рядом. Мы еще покажем этим псам силу киммерийских сердец и рук, они заплатят за все сполна.
Ниал улыбнулся и сжал ладонь Корина в ответ:
- Я знаю отец, и я тоже рад...
А дальше говорить было уже некогда. И думать о чем-то кроме боя не представлялось возможным. Черные псы в шипастых ошейниках, вырвавшись вперед своих хозяев, набросились на людей со всей своей злобой и свирепостью. А вслед за ними подоспели и всадники, и начался великий бой.
* * *
...Пронзительное серое небо над головой, медленно тяжелые тучи полные снега плывут куда-то вдаль. Боль и страшный холод пронзают такое хрупкое и беззащитное тело. И громкие звуки страшной сечи терзают юный мозг. Где же тепло? Где же покой звезд? Куда все ушло и зачем?...
И мать, прижав к груди свое дитя, со слезами в глазах прошептала:
- Потерпи сынок, потерпи еще немного, мальчик мой. Знай я всегда с тобой! Только потерпи еще и жди...
И поцеловав сына в липкий лоб, оставив на нежной коже багровые отпечатки искусанных в кровь губ, она закутала его в старый плащ. Затем схватила окровавленный меч отца, павшего в жестоком бою, защищая ее и своего внука до последнего вздоха, и уложила малыша под бок к мертвой старухе, погибшей от сильного удара вражеским мечом в спину, перебившего ей хребет. Громко крича от ярости и боли она ринулась в бой. Женщина, жена, мать! Хранительница очага и родительница жизни - она бросилась туда, где остатки ее деревни гибли под мечами работорговцев и где ее муж, стоя над телами поверженных врагов, изо всех последних сил торопил миг долгожданной победы...
Их осталось всего пятеро в живых, не считая женщин. Старики и старухи нашли здесь свой последний приют, лишь трое детей уцелело - они, вскочив на коней, унеслись на север по бескрайней равнине.
А врагов было еще слишком много. И теперь, стоя спина к спине, Ниал и Маев ждали лишь решающего броска и мгновения, когда смерть возьмет и их с собой на вечный постой в Серые Земли. Но в этот миг они были рядом и вместе шли по этому пути. И даже сумрак Серых Равнин не разлучит их.
Но судьба наконец-то решила вмешаться в происходящее и вторглась в их поток жизни, - где-то на горизонте сознания они расслышали громкие крики и такой знакомый клич. Киммерийцы из соседних селений клана, обнаружив по утру в серых небесах столб черного дыма, не долго рассуждали. Они сразу же бросились на помощь. И успели почти во время...
Ни один из воинов Ванахейма, что участвовали в этом набеге, не вернулся к родным землям, все они нашли свою смерть на просторах киммерийских долин.
Рабов, окровавленных и избитых, уже согнанных и закованных в железные ошейники, быстро освободили, благо их охраняло лишь четверо воинов. Трупы врагов безжалостно скинули с огромного утеса в ледяную реку.
И теперь, когда настали времена покоя и тишины, нужно было решать, как быть дальше. Вождь всего клана сорокалетний Канах пригласил их в свое селение у Горы Ветров, но Ниал отказался и верный своим интересам, похоронив павших в этом бою соотечественников, собрал всех тех, кто был с ним в минуты горести и печали. Он призвал и других своих родственников из далеких деревень и кланов, а так же всех желающих присоединится к нему, и повел остатки своей семьи на север в долину, прозванную Обителью Тумана.
Там среди высоких и неприступных гор на равнине, покрытой стройным темным лесом, он выстроит новый дом для своих родных и друзей.
А рядом с ним рука об руку шла Маев, улыбающаяся и прекрасная, прижимая к своей груди маленького сына. И не знала она еще, что сами боги хранят его и оберегают для великих испытаний и подвигов.
Но это все еще впереди...
2011
Если вам понравилось данное произведение буду рад если это отметится не только как электронные цифры в статистике
сбербанк #42307 810 8 4949 2659549