|
|
||
В соавторстве с Татьяной Бурковой. Более иллюстрированный вариант этой главы опубликован во 2-м (69) номере журнала "Невский альманах". |
Юрий Дрюков,
Татьяна Буркова
ПУТИЛОВ.
НЕБЫВАЕМОЕ - БЫВАЕТ!
- Николай Иванович Путилов?
- Да.
- Морской офицер?
- Да.
- И успешный промышленник?
- Да.
- Вы были богаты?
- Да.
- Очень богаты?
- Да.
- Но разорились?
- Да.
- Вы любили?
- Да.
- У вас были друзья?
- Да.
- Любовь и дружба были с вами до последней минуты?
- Да.
- Вам грозило заключение в долговую тюрьму?
- Да.
- Но смерть избавила вас от этого позора?
- Да.
- Вы жалеете о том, как прожили свою жизнь?
- ...
- Почему же вы молчите?
Глава 1
Вечная память
(23 апреля 1880 года)
У дома 9 на Большой Конюшенной улице люди стали собираться задолго до назначенного часа. В основном это были рабочие, которые пришли сюда в старательно отглаженных выходных костюмах, чтобы проводить в последний путь самого уважаемого ими человека.
Среди пришедших особо выделялись пожилые мастеровые в парадных черных кафтанах с золотым позументом. Такими кафтанами по распоряжению Путилова награждались самые усердные и добросовестные труженики его завода.
Людей становилось все больше и больше. Мужчины тихо стояли, лишь изредка негромко переговариваясь и тяжело вздыхая, а женщины, промокнув слезы концами черных платков, поворачивались в сторону Конюшенной церкви и многократно крестились...
Еще совсем недавно по Петербургу разносили пригласительные билеты на очередное торжество, устраиваемое на Путиловском заводе: "Н. Путилов за себя и по поручению мастеровых имеет честь покорнейше просить удостоить завод посещением...".
А вот сюда он уже никого пригласить не смог. Но и без этого приглашения к 9 часам на улице собралось около трех тысяч человек, которым было так трудно смириться с постигшим их горем - его смертью...
Газеты с сообщением в черной рамке:
Екатерина Ивановна Путилова с душевною грустью извещает родных и знакомых о кончине супруга ея, действительного статского советника Николая Ивановича Путилова, последовавшей 18-го апреля в 6 час. 20 мин. вечера. Панихиды: 19-го апреля в 1 час дня и в 6 час. вечера; а в следующие дни в 1 час и в 8 час. О времени выноса тела и месте погребения будет объявлено особо.
Строки некрологов:
Под гнетом невыразимых душевных и физических страданий сломились наконец богатырская природа и нечеловеческая энергия Путилова...
... скончался Николай Иванович Путилов - один из видных практических деятелей... столь известный всему деловому Петербургу...
В эпоху Крымской кампании покойный построил целый флот канонерских лодок...
Наикрупнейшее из деятельности покойного - это проект Морского порта в Петербурге, который теперь и приводится в исполнение...
Стало известно и завещание Путилова - похоронить его в часовне на высоком берегу Екатерингофки, откуда он мог бы видеть и корпуса своего завода, и начатый им будущий Морской канал с грандиозным коммерческим портом...
"Путилов умер". Это скорбная весть с быстротой молнии облетела цеха и мастерские. Несколько вечеров в заводской столовой шло обсуждение будущих похорон. Ведь путиловцам хотелось показать всем, показать всему миру, каким человеком был Николай Иванович. Поэтому снова и снова продумывался порядок траурной церемонии.
- Понесем на руках. Молотобойцы и прокатчики понесут. Им силы не занимать, каждый одной рукой пятипудовую гирю поднять может!
- Митрич!? Почему только они?- раздались недовольные голоса. - Мы тоже понесем.
- Хорошо. Спереди и сзади носилки будут держать они, а по краям - уже из других цехов.
- Только путь-то не близкий. К Никольскому собору, потом на завод, потом к часовне на острове. Подменять друг друга все-таки придется.
- Так пусть тот, кто устанет, щекой гроба коснется, его и заменит кто-нибудь из идущих рядом.
- Венки нужны!
- Уже заказаны. Будут.
- Певчие?
- Согласились и из Казанского, и из Исаакиевского.
- Кстати, Прокопич, упроси, денег дай больше, но чтобы так пели... Не жалей денег, еще соберем. А ты, Фрол, что вдруг так аж перекосился весь?
- Так ведь зарплаты-то уже не те стали.
- А когда тебе Иваныч по сотне в месяц платил? Ты ж тогда чуть не пластался. Ведь на те деньжата и коровенку сразу прикупить можно было. Так что, если надо будет добавить, то добавим. И уж твоя-то кубышка на много не опустеет.
- Митрич, - раздался голос от дверей, - тут люди до нас пришли.
В зал вошло несколько человек.
- Мы это, того. С канала мы. Вот гроши собрали. Для Николая Ивановича. Кто сколько смог.
Один из строителей канала подошел к столу и выложил на него пачку аккуратно сложенных кредиток.
- От денег не откажемся, спасибо, - сказал Митрич, поднимаясь из-за стола. - И помянуть Николая Иваныча надо по-божески, да и Екатерине Ивановне пособить не помешает. Ведь от новых заводских управителей она помощи точно не дождется. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь к нашему столу.
- А вот что еще можно сделать! - сидящий справа от Митрича положил на стол лист бумаги и начал быстро рисовать. - Вот здесь гроб на носилках, а вот так встаем мы...
Все принялись внимательно рассматривать рисунок. Идея понравилась.
- И, главное, - Митрич строго оглядел присутствующих, - скажите всем, чтоб и оделись, и вели себя как надо. Ведь величайшего человека хоронить будем!..
И вот, теперь уже здесь, на Конюшенной, Митрич внимательно следил за всем происходящим. Он увидел как подошли певчие... как один за одним сквозь толпу к парадной пробирались друзья Путилова, товарищи по Морскому корпусу и сослуживцы.
Некоторых из них рабочие уже знали в лицо.
- Вон тот, в парадном мундире, генерал-адъютант Лесовский - управляющий морским министерством... а вон тот - такой вальяжный, это сенатор, барон Дельвиг... а этот - огромный, ну как три нормальных человека, видишь, и в парадную-то он с трудом протиснулся - богач и гуляка Сущов.
С Конюшенной площади, заставленной экипажами, дрожками и кибитками, на улицу попытались свернуть катафалк и несколько траурных карет, но проехать сквозь плотную толпу было просто невозможно.
- Стойте там, - услышали они повелительный голос.
- А может, вообще отпустим их?
- Нет. Пусть будут. До часовни-то идти и идти, а у нас женщины, дети. Вот эти кареты и сгодятся.
- Эй, друг, - прервал говорившего ближний извозчик. - А почему народа так много?
- Так ведь кого хороним. Какой человек был. Был!!! - и, в сердцах махнув рукой, Митрич пошел к парадной.
Рабочий, сопровождавший его, тяжело вздохнул: - Вот видишь, не помогла Иванычу намоленная нами икона.
- Нет. Помогла!.. Да еще как помогла! Ведь одно дело умирать, глядя на пустую стену, а другое - на икону, и знать, что тысячи людей помнят и молятся о тебе.
Из раскрытых окон долетал голос священника: "Со духи праведных скончавшихся душу раба Твоего, Спасе, упокой, сохраняя ю во блаженной жизни, яже у Тебе, Человеколюбче. В покоищи Твоем, Господи: идеже вси святии Твои упокоеваются, упокой и душу раба Твоего, яко Един еси Человеколюбец"...
Стоящие у дома раз за разом крестилась, тихо повторяя слова молитвы.
Но вот уже зазвучало: "Во блаженном успении, вечный покой подаждь, Господи, усопшему рабу Твоему Николаю, и сотвори ему вечную память!"...
Распахнулись двери. Толпа подалась назад.
Показался гроб, который несли близкие и друзья.
Они подошли к подготовленным носилкам и установили гроб на них.
Бережно поддерживаемая Полетикой и Труворовым, на улицу вышла заплаканная Екатерина Ивановна.
Перекрестясь, она низко поклонилась собравшимся, и те склонились в ответном поклоне.
"Господи, спаси благочестивыя и услыши ны", - громом разнеслось над затихшими людьми.
"Господи, спаси благочестивыя и услыши ны", - торжественно подхватили певчие.
Из дома на улицу вышли Лесовский, Дельвиг, Сущов, Максимович, Борейша. Фонтана держал перед собой герб рода Путиловых, за ним несли награды - ордена Святого Станислава I и II степени и орден Святого Владимира IV степени.
Екатерина Ивановна подошла к гробу и наклонилась к покойному: "Видишь, Коленька, сколько народа пришло проститься с тобой?"
Но кроме этих тысяч, здесь еще незримо присутствовали и многие другие, ушедшие из этого мира раньше.
Математик и механик, академик Императорской Академии наук Михаил Васильевич Остроградский, когда-то взявший талантливого молодого мичмана Путилова к себе в ассистенты. Совместно они напишут несколько статей для "Записок Императорской Академии наук".
Горный инженер, учёный-металлург и изобретатель высококачественной пушечной стали Павел Матвеевич Обухов, создавший с Путиловым завод, который дал флоту и армии пушки, совершеннее крупповских орудий.
Коммерции советник, купец Сергей Григорьевич Кудрявцев, вместе с которым Путилов создавал флот канонерок и который обеспечил первоначальное финансирование задуманного сталелитейного завода, названного потом Обуховским.
На улицу вынесли серебряный венок - 81 дубовый лист в знак постройки 81 корабля в 1854-1855 годах. И словно послышался звук пароходных сирен этих судов, - и тех, что погибли, и тех, что продолжали свою службу, - как скорбный гимн в честь их создателя.
Сквозь расступившуюся толпу к гробу подошли рабочие, несущие громадный, в форме щита, венок, в середине которого читалась крупная надпись "От рабочих Морского канала".
Несколько путиловцев подняли носилки, и в тот же миг группа из 60-ти человек, образовав вокруг них цепь, высоко подняла громадный лавровый венок.
И в продолжение всего скорбного шествия гроб находился в середине этого гигантского венка.
В молитвенное песнопение "Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас" вплелись перезвоны колоколов Конюшенной церкви, и траурная процессия медленно тронулась к Невскому проспекту. С него она свернула на Большую Морскую, потом пересекла Исаакиевскую площадь, прошла по набережной Мойки, миновала Поцелуев мост и направилась к Никольскому собору.
Притч собора встретил у ограды храма печальную процессию, занявшую всю Никольскую улицу до Поцелуева моста, на который еще только начали въезжать траурная колесница, влекомая шестью лошадьми и экипажи, замыкающие шествие.
Золотой глазетовый гроб, украшенный венками, был торжественно внесен в храм.
В тишине нижней Никольской церкви, заполнившейся людьми с горящими свечами в руках, раскатисто зазвучал голос ректора духовной академии Иоанна Янышева, произносящего надгробное слово.
- Весть о смерти Николая Ивановича Путилова скорбно отозвалась во многих сердцах, и настоящее многочисленное собрание наше здесь показывает, какое глубокое участие возбуждает к себе имя и кончина его.
Чем вызвано это участие? Почему эта кончина отзывается в нас, как наша личная тяжелая утрата?
Может, есть божественный промысел в том, что сердце Николая Ивановича остановилось в страстную пятницу - самый трагический и скорбный день в году для каждого православного христианина? Когда в церквях читаются молитвы о крестных страданиях и смерти Господа нашего. Когда звучат слова Евангелия от Иоанна: "... Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух".
Личные качества покойного и заслуги его известны вам, родным и друзьям его, лучше чем мне. Но и то немногое, чему я иногда бывал личным свидетелем по деятельности покойного, внушает мне смелость пригласить вас к молитве за него не с чувством такой скорби, которая не имеет для себя утешения и упования, а в духе той живой веры и светлой надежды, которая свойственны христианину и тому делу, которому служил Николай Иванович.
Среди присутствующих я вижу светлейшего князя Александра Аркадьевича Суворова - внука нашего великого полководца. Он был дружен с покойным. Ведь их связывала новгородская земля. "Мы - новгородцы! - любил повторять Николай Иванович. - Значит, мы должны победить, ведь победа эта завещана нам самим святым благоверным князем Александром Невским".
Путилов был истинным ревнителем промышленных и торговых интересов отечества. Совсем недавно по его приглашению я благословлял начало работ по сооружению морского канала и открытию коммерческого порта. Ведь в степени развития этих интересов сказывается отчасти и степень духовного развития как отдельных человеческих личностей, так и целых народов.
Он честно, по силам трудился потому, что он видел в своем стремлении то, что нужно в нем видеть, - стремление истинно христианское, истинно Божие. И ему он содействовал и словом, всегда одушевленным, и делом, всегда энергическим.
Служение таким целям, служение всею своею жизнью есть, братие, служение не русскому обществу только или народу, или государству, но и - человечеству.
Сегодня я скорблю вместе со всеми вами и особенно с осиротевшей супругой Николая Ивановича, которую в настоящие минуты не могут много утешать слова и бесчисленные знаки уважения, окружающие дорогое всем нам имя; ее гнетет одно - сознание, что нет в живых более того, кого дороже и милее нет ничего на свете; у жены не стало мужа, с которым она была одно. Но к нам обращены сейчас слышанные Господни слова: "Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят".
А покойный был одушевлен бескорыстною любовию к народу, любовию не словом или языком, но делом и истиною.
В первом послании Иоанна сказано: "Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете". Собравшиеся здесь путиловцы знают, что он любил их как братьев, и потому сегодня они пришли сюда, чтобы попрощаться с Николаем Ивановичем так, как младшие братья прощаются со своим горячо любимым и уважаемым старшим братом.
Отдавая последнее целование почившему, мы чтим в нем искреннюю любовь смиренной и вместе с тем великой души.
Давайте же в любви к почившему брату нашему, в непоколебимом уповании на успех дела, которому почивший так сочувствовал и старался содействовать, соединим наши молитвы об упокоении души его! Аминь.
Священники, сменившие Янышева у гроба, начал служить заупокойную литургию и панихиду.
И скорбно провозгласилось, гулко отражаясь от стен храма: "Новопреставленному рабу божию Николаю Ивановичу Путилову - вечная память". И стройно вплелись в этот возглас голоса певчих: "Вечная память. Вечная память. Вечная память". И зазвучали вместе с ними голоса двух хоров, стоящих перед храмом: "Вечная память". И, опустившись на колени и осеняя себя крестным знамением, молитвенно шептали и в храме, и на площади тысячи губ: "Вечная память!"
А над этими тремя тысячами людей, нет уже четырьмя, и люди все подходили и подходили, вдруг высоко в призрачном санкт-петербургском небе зазвонили и зазвенели колокола соборной звонницы:
"Вечная память! Вечная память! Вечная память!"
|
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души"
М.Николаев "Вторжение на Землю"