они приняли стекло за мрамор - теперь моё тело задыхается задыхается от бутонов, рассыпавшихся по анемичной скатерти гематомами цвета космоса и кирпичными ссадинами цвета пряной сангрии. подобно одичавшей волчице, зализываю раны, скалюсь звериной пастью, выпячиваю клыки и высовываю воспалённый, разбухший в кипятке ночных кошмаров язык, не подпуская к себе никого, кроме своего укротителя, то ли по ошибке, то ли попав в капканы стокгольмского синдрома, принимая наклонившуюся надо мной
посвящается Е.Ш., вдохновившей меня на бессонные июльские ночи, в одну из которых, собственно, и появился на свет этот рассказ - спонтанный крик о повседневных реалиях Питера, закутанного в мантию коммунальных квартир , притворно-нищенской бутафории и гнилья липких подворотен, бок о бок существующих с глянцевыми залами ресторанов и тонкими запястьями женских рук, украшенных массивным серебром и манерно держащих стонущую хрупкость бокалов.
