Первое Слово я потратил глупо.
         Нет, правда глупо: сорвался на соседа, вздумавшего расчехлить свой чёртов перфоратор уже совсем ночью, часам к десяти.
         Отчасти меня извиняет то, что я правда не хотел его убивать. Тем более — так. И мне действительно стало плохо, когда один из санитаров оступился на крыльце, и с носилок соскользнула простыня, обнажая тело соседа.
         То, что осталось от тела.
         Многих тогда вырвало. Я удержал дурноту, сполз по стене на пол. Слёз или там истерики, конечно, не было.
         Тогда-то я и обещал себе, что не стану больше казнить обывателей. Только политиков, банкиров, режиссёров, полицаев, артистов... короче, упырей.

         - Так что, вы дадите мне какое-то оружие? Тетрадь, что ли: вписал имя врага — он тут же умер?
         Мой собеседник рассмеялся легко и поверхностно, как будто подобные вопросы давно успели ему наскучить.
         - Вы смотрите слишком много мультфильмов.
         - Вообще не смотрю, - мрачно ответил я. Достал из влажного внутреннего кармана игровую консоль, помахал у него перед самым носом.
         Невыносимо хотелось вывести его из себя. Не знаю, почему. Какой-то он был... слишком спокойный, слишком уверенный в себе. Даже не то что в себе, а как раз в собственной невозмутимости.
         Вот и теперь: он проследил за электронной игрушкой с таким радостным видом, словно я предложил ему отведать благоухания эдельвейсов.
         - Какая прелесть, - одобрительно произнёс собеседник, когда я наконец убрал консоль, - Вы игрок, Дмитрий Олегович, игрок! Как и я. Вы понимаете меня?
         - Да не игрок, - вяло запротестовал я, обмахиваясь ламинированным листом меню, - просто когда скучно.
         Собеседник снова рассмеялся и отправил в рот очередной кусочек какой-то дряни из местного салата.
         На кой чёрт он выбрал эту убогую кафешку, с раздражением подумал я, разглядывая строгий чёрный костюм собеседника.
         Ни пылинки на дорогой плотной ткани.
         Я перевёл взгляд выше.
         Ни капли пота на высоком, умеренно благородном лбу.
         - Вам часто бывает скучно, Дмитрий Олегович? - спросил собеседник, утончённо принюхиваясь к стакану явно разбавленного сока.
         - Часто. Чего Вам от меня всё-таки надо?
         Он царственно откинулся на замызганном пластмассовом стульчике и неожиданно вздохнул:
         - Мне тоже, Дмитрий Олегович, мне тоже бывает скучно.
         Последние слова он произнёс с такой драматической распевностью, что я непроизвольно фыркнул. Собеседник немедленно отозвался довольной улыбкой.
         - Напрасно смеётесь, Дмитрий Олегович, напрасно. Скука! - он закатил глаза. Блеснули очень чистые белки, - скука!
         - Вы так произносите это слово, - сказал я, - как будто оно что-то объясняет.
         - Оно объясняет многое, дорогой Дмитрий Олегович, многое. Не всё, разумеется: точного механизма нашей игры я Вам объяснить не смог бы при всём желании. Слишком велик цивилизационный разрыв.
         Он величественным жестом обвёл рукой вокруг.
         Вокруг была всё та же душная кавказская забегаловка где-то в кишках Москвы.
         - Вы мне ещё пистолет подарите на прощание, - сказал я, - кремневый.
         Собеседник улыбнулся:
         - Вы смотрите слишком много фильмов. Мы не пришельцы. И в Ваших интересах попрощаться с нами как можно позже. Поверьте.
         Последнее слово было произнесено так, что по спине скользнула мгновенная ледяная змейка пота: я поверил. На чистом упрямстве выдавил:
         - Не пришельцы? Вы же говорили...
         Собеседник покачал аристократически длинным пальцем:
         - Ничего подобного я не говорил. Но, если Вам так проще, можете считать меня пришельцем.
         Страх ушёл так же внезапно, как появился. Мне стало немного стыдно. Подумаешь, наболтал тут...
         - Вы вообще человек? - прямо спросил я.
         - В определённом смысле, разумеется, человек, - охотно сообщил собеседник.
         - Что значит - "в определённом"?
         - Допустим, я человек из... параллельной реальности. Альтернативной, если угодно.
         - Попаданец, что ли? - уточнил я скептически.
         Собеседник расхохотался. Он хохотал долго и со вкусом, как будто какая-то внутренняя пружинка должна была отработать свой завод.
         - Вы читаете слишком много книг, - сказал собеседник, наконец отсмеявшись. - Я всего лишь игрок. А Вы — персонаж.
         - Щаз, ага, - сказал я, втягивая ноздрями тухловатый воздух забегаловки, - щаз-з!
         Собеседник успокаивающе вскинул тонкие кисти рук:
         - Не кипятитесь, Дмитрий Олегович, не кипятитесь. Во-первых, это бесполезно. Во-вторых, я ведь всего лишь желаю поиграть.
         - Зато я-то не желаю.
         - Ничего страшного. Вы всегда можете отказаться от Слова.
         Он так и произнёс это слово, - "Слово", - с большой заглавной буквы.
         - Слово, - повторил я, стараясь попасть в интонацию. Разумеется, не получилось.
         - Слово, - повторил собеседник. У него интонация была той самой. Что надо была интонация.
         - Слово?..
         Собеседник изобразил пальцами пистолет: пиф-паф.
         - Убивать Словом? - недоверчиво спросил я.
         - Именно, дорогой Дмитрий Олегович, именно убивать, именно Словом.
         - И что же это за Слово?
         Он довольно вздохнул.
         - Вы его уже знаете.
         - Ничего подобного, - запротестовал я. - Во-первых, если бы знал, то давно бы...
         - Вы уже знаете Слово, Дмитрий Олегович. Но произнести его сможете лишь тогда, когда решите кого-нибудь убить. Исключить из игры, так сказать.
         - Это не игра... - хмуро сказал я.
         - Именно игра, для меня это именно игра. И будет хорошо, если Вы тоже приучите себя относиться к этому как к игре, - он поочерёдно огладил кисти рук. - Вы ведь не виноваты в том, что игрок выбрал Вас из списка готовых персонажей, верно? Всё, что Вы можете, - это как следует отыгрывать назначенную роль. С огоньком. Вы понимаете меня?
         - Не понимаю и не хочу понимать. С чего бы мне "отыгрывать роль"? Я не хочу никого убивать.
         Тут я, наверное, немного покривил душой: если на всём свете человеку и убить некого - значит, он сам уж мёртвый. Но просто так ходить и убивать... нет, этого не будет.
         - В противном случае Вы умрёте, - с милой улыбкой сообщил собеседник.
         Да, вяло подумал я, чего-то в таком духе и следовало ожидать.
         - Исключите из игры, да?
         - Ни в коем случае. Я ведь не убийца. Просто иссякнет Ваша, - он интеллигентно сморщил нос, - жизненная энергия. Обладание Словом требует много энергии, так сказать.
         - И что я должен делать, чтоб не иссякла?
         - Убивать. Раз в сутки. Если реже — Слово выпьет Вас.
         Собеседник сделал очередной глоток из своего стаканчика. Я лихорадочно собирался с мыслями.
         - А если чаще?
         - Паф! - он неторопливо поставил стакан и затрепетал перед собой холёными руками, изображая некое подобие ядерного взрыва. - Слово сделается слишком сильным. Вы понимаете меня? Конечно, требовать хронометрической точности было бы не спортивно. Плюс-минус несколько часов ничего не решат — в крайнем случае, посмотрю в записи. Конечно, с живой трансляцией ничто не сравнится... Итак, раз в сутки. Вы почувствуете, когда пора убивать.
         - Вот просто так — убивать?
         - Определённые ограничения, разумеется, есть. Первое: Вы должны лично знать жертву. Второе: жертва должна Вас ненавидеть. В остальном — да, просто так убивать.
         - У вас там, в альтернативной реальности, все такие подонки?
         На этот раз пружина хохотала так старательно и долго, что я даже забеспокоился. Но нет, конечно же, всё обошлось. Собеседник отсмеялся резко и насовсем, как кулак, застреленный из большевистского нагана.
         - Все, - сказал собеседник, - абсолютно все. Потому что мы можем себе это позволить. Вы, Дмитрий Олегович, кстати, тоже теперь можете. И этой роскошью я Вам пренебрегать не рекомендую. Не так часто персонажам везёт с игроками. Вы понимаете меня?
         - Нет, - сказал я, - и не хочу. Меня от Вас тошнит.
         - Просто Вам здесь душно, - произнёс собеседник, поднимаясь со стула, - пойдёмте, Дмитрий Олегович, пора.
         Он аккуратно положил на столик крупную купюру, придавил её стаканчиком.
         Не улетит, подумал я, оглядывая душную забегаловку. Здесь и мухи-то летать брезгуют.
         В помещении было душно, тускло и пусто. Даже обслуга куда-то пропала.
         Собеседник одёрнул костюм. Костюм сидел идеально.
         - Хотите, я Вам лучше свою консоль подарю? - спросил я.
         - На определённом этапе развития чисто виртуальные игры становятся не столь интересными, - сказал он, любезно пропуская меня к выходу.
         Я шагнул наружу. Обычно шумная улочка оказалась совершенно пуста: ни машин, ни прохожих. Мне сделалось не по себе от этой неестественной тишины.
         - Как... когда начинается эта Ваша игра?
         Ответа не последовало.
         Я обернулся. Собеседника за спиной не оказалось, дверь в кафе была закрыта.
         Я потянул за липкую ручку и заглянул внутрь. Пять пар раскосых глаз вскинулись на меня с глубоким возмущением, как на типичного русского оккупанта.
         - Э, што ты там, - сказал скверно выбритый охранник, - проходи или уходи, в дверь не стой.
         Я закрыл дверь.
         Вокруг привычно шумела летняя московская улочка.
         - Катали мы ваши игры, - сказал я, сбегая с крыльца.