Высокой наградой и особой милостью всегда была загранкомандировка. В конце 60-х начались поездки наших инженеров на наладку - в Монголию, Ирак, Польшу и даже в Индию. Руководство зачастило в Европу по линии СЭВ. В это время в ГДР строился цех по изготовлению полиэтилена. Я познакомился с проектировщиками и предложил свои услуги по наладке тиристорных возбудителей, которые поставлялись из Союза в ГДР. Вызов не замедлил.
Незадолго до этого мне повезло с поездкой в Прагу на заводы ИKD. Там тоже делали возбудители, и я официально ехал заключить соглашение об совместном производстве. На подробное знакомство с ИKD и на все прочее высочайше даровали целую неделю, ни часом больше! Первый контакт с Европой произвел шоковое впечатление: культура, изобилие. За неделю я обегал музеи Праги и окрестностей, сумел истратить все кроны и даже сделал кое-что полезное на заводе.
В Германию меня командировали по контракту с Нефтехимэкспортом. С повышенной зарплатой в 356 р. я отправлялся в город Halle. Утром 18 апреля 79 г. я уже в Берлине. Рассматриваю издалека, не переходя границу, Бранденбургские Ворота, Стену, вдалеке угадываю очертания рейхстага. В первый раз прохожу по Унтер-ден-Линден, смотрю мрачно-торжественный, непривычный ритуал смены караула у Мемориала Памяти жертв фашизма, фотографирую. В экономическом отделе посольства получаю пачку марок. Сопровождающий переводчик помогает добраться до места. В пригороде Halle под названием Halle-Neustadt меня поселяют в общежитие, 17-ти этажное здание , именуемое "Scheibe B", один этаж его был предоставлен советским наладчикам. На этаже квартирная система, комната на каждого специалиста. В общей гостинной - цветной телевизор, он принимает три программы ГДР и одну ФРГ. Получаю ключи от квартиры, ключи от комнаты, ключи и ключики от шкафа и микросейфика для документов. Получаю пропуска в общежитие, на комбинат, в зону работы "Полимир". Устраиваюсь.
Выезжаем ежедневно на автобусе на работу в 5 утра. На работу будит радиоприемник, также входящий в комплект удобств. Приемник не имеет плавной настройки, только кнопки, которые включают неизменно бодрую мажорную музыку. Путь не близкий. Проезжаем угрюмые, задымленные химические города, поля, каменные хутора с черепичными крышами.
"Полимир" находится на необъятной территории комбината Leuna-Werke. Комбинат уцелел во время войны. Корпуса старые, 19 век. По дороге туда массы велосипедистов. Одеваю форменную спецовку, каску с надписями: наименование фирмы, страна, фамилия. Спецовки разноцветные: маляры - белые, электрики - синие, слесаря - черные и еще кто-то в красном. Прохожу в цех, показываю стоящему на специальном возвышении охраннику с овчаркой свой пропуск, из шкафчика достаю инструмент и приборы. Фирма снабжает наладчиков щедро: есть все - от осциллографов до отвертки (и никто не ворует как в Липецке; впрочем редких воров тут увольняют немедленно и вдобавок, говорят, показывают по телевизору). Моя задача - подготовить к пуску тиристорные возбудители "ТВУ" для четырех синхронных двигателей, приводящих компрессоры высокого давления. Двигателями занимается Геннадий Григорьев, шеф-наладчик с нашего завода.
Немного пояснений. Технология производства полиэтилена проста и примитивна. Газ этилен сжимают при давлении 2500 (!) атмосфер и загоняют в длиннющий змеевик с подогревом. Из другого конца трубы выходит продукт - гранулы из полиэтилена. Вот и все. Цех накрыт крышей, не закрепленной к стенам: это для того, чтобы при взрыве (2500 атм.) крыша "улетела", а стены остались стоять.
Работаю с бригадой из четырех молодых парней. Мне надо обучить их работе с возбудителями. Парни веселые, сильные, работают без перекуров. Целый день говорю с ними по-немецки. Пригодилось многолетнее школьное обучение, аспирантура. Говорю с ошибками, но не стесняюсь. Даже пытаюсь нахально переходить на местный саксонский диалект. Рядом монтажники тянут кабели, громко перекликаются - похоже на военные команды. В минуты затишья поют что-то сантиментальное. Работают аккуратно. Перекуров нет и быть не может. Никто ничего не делает "на колене": на все имеется специальный инструмент. Вечером как-то я работал с пожилым монтажником. Он воевал в группе "Центр", теперь подрабатывает на домик в Шварцвальде. Вообще-то про военное время говорить не принято. Такое вот "табу". На заводе два обеденных перерыва. Кормят дешево и сытно. Завтрак - это кофе и поджаренные свиные ребрышки. В обед предлагается несколько вариантов комплексного питания, главное - ничего жареного. Обязательно - компот из ревеня. На грифельной доске выписано меню: есть даже обед из единственного блюда - большой миски с нечто напоминающим густой гуляш. Это для тех, кто хочет подешевле и побыстрее. Обед налит в пластмассовый поднос с углублениями: тарелок нет. Новость: в столовой нет вилок-ложек, все надо носить с собой. В магазинах продаются соответствующие наборы. Если забыл ложку, ее тут не получишь - пей кофе с несладким пирожным. Тут же, поставив каски на пол, рабочие играют в карты - обеденный перерыв длинный.
Вечером едем обратно. Опять охранник проверяет пропуска, заглядывая в окно автобуса. Опять угрюмые химические города, безлюдные поля (почему никого нет? Кто все это пропалывает?). Опять масса народу на велосипедах. Груды велосипедов около вокзалов, магазинов. Магазин рядом с общежитием - типичный Универсам. Поражают изобилием невиданные колбасы, клубника в плетеных корзиночках, любые овощи, бройлеры, которые тут же в витрине крутятся и поджариваются, "сто" сортов сыра, экзотика: бананы. Овощи покупаю у частников - их магазинчики тут же рядом, там меньше посетителей, цены те же, вежливое обращение. Готовлю на электрической плите овощные супы, ибо - полезно. Рядом кипят большие кастрюли с курами, борщами - это заправляются механики Сумского компрессорного завода, как на подбор здоровенные, горластые парни. Мы, электрики и радисты, подобрались как будто специально - тихие флегматики. Мой отдых - это спокойная игра в бадминтон с соседом по комнате Борисом Риндачем - инженером из Запорожья. Ходим в соседний лесопарк. На деревьях таблички "не курить", написаны по-русски. Кое-кто ловит в выходные рыбку в пруду. В реке Saale ничего ловить нельзя, вода черная с белой пеной. В выходные все закрыто. Если надо купить хлеб, сыр, идем в воинскую часть. Она недалеко, на окраине поселка. Часовой пропускает нас, с синими паспортами, без разговоров. За забором танковая часть, все как на родине, и даже деревья растут иначе, чем в Германии. Знакомые звуки и надписи "ушла на базу". Торгуют в лавочках жены офицеров, из -за безработицы большая конкуренция между ними. Богатый книжный магазин. Лежит сплошной дефицит: Чапек, Швейцер(!). Однажды часть отправилась на учения. По узким улочкам ползли плоские зеленые танки, на углах стояли великолепные регулировщики (черное с белым). Немцы молча смотрели с тротуаров на все это.
1 Мая едем на демонстрацию в ближний химический город. Замечаю необычное: шеренги в синих комбинезонах, с автоматами, на рукаве выразительный символ. Это - охранные отряды партии. Немцы приглашают нас, советских коллег, вместе отметить праздник. Заходим в низкий барак во дворе химзавода. Стол с водками, колбасой и прочей снедью по-шведски. Мой сосед мне что-то убежденно доказывает про интернациональную солидарность. Поем песни. Я вспоминаю: "Ich hatt einen Kamaraden..." Немцы дружно подпевают, раскачиваются, сидя на длинных скамьях. Вечером смотрю с балкона своего 14го этажа: внизу у входа собрался небольшой духовой оркестр. Это школьники. Поиграли и разошлись. Приятно. 9 Мая мы работали до полудня, после чего немецкие коллеги пригласили к себе, угостили коньяком, поздравили с нашим праздником. Дома отметили как положено. По телевизору передают "Неизвестную войну" с Бертом Ланкастером.
В выходные гуляю по Halle. Город невелик, не больше Колпино; в нем, однако, свой зоопарк, старинный собор с органом, замок, в котором - музей, по узким улицам бегают трамваи. Мост через реку Saale украшают скульптурные группы, изображающие могучих коров. На соборной площади памятник Генделю. Neustadt - типичная новостройка в 40 минутах ходьбы от города. Современные бетонные многоэтажные дома. На фасаде училища химиков - монументальная, многометровая, мозаичная фреска на тему марксизма. Сделана талантливо и напоминает работы Сикейроса. Тут же под отрытым небом оформлен уголок революционных событий 20-х годов: небольшой бронепоезд и мемориальная доска. Песня про "барабанщика", оказывается, тоже родом отсюда, из Halle.
Ich hatt einen Kamaraden,
Einen bessern findst du nit.
Die Trommel schlug zum Streite,
Er ging an meiner Seite
Im gleichen Schritt und Tritt.
Еine Kugel hat geflogen:
Gib sie mir oder gilt sie dir?
Ihn hat es weggerissen,
Er ligt vor meinen Fussen,
Als wars ein Stuck von mir.
Will mir die Hand noch reichen,
Derweil ich ebem lad:
"Kann dir die Hand nicht geben,
Bleb du in ewgen Leben
Mein gutter Kamerad!"
[Deutsche Volkslieder]
На площадях фонтаны с большими обнаженными фигурами, и повсюду - пугающая чистота и светофоры, светофоры на всех углах. Законопослушные немцы ожидают у них, даже если нет никакого транспорта. В выходной день еду в Лейпциг. Один, т.к. все там побывали и нет желающих. Заблудиться невозможно, указатели на вокзалах рассчитаны на неграмотного ребенка. Пригородный поезд удивляет своими двухэтажными вагонами: здорово придумано - экономия на длине платформы. В Лейпциге осматриваю памятник Битвы Народов, русское кладбище рядом с "Denkmal"ем", просторный (говорят - лучший в Европе) зоопарк и меховые магазины. Пора подумать о шубе для жены (одежду себе мы покупаем в "уцененке": мелкие дефекты в уцененной одежде исправит "Frau"- так советуют продавщицы "Sonderverkauf"). К отъезду купил рюкзак и огромный чемодан, известный как Gross Germania или "мечта оккупанта". Покупаю шубу из ламы (на большее не хватает марок, впрочем точно так поступают все наши соотечественники, да еще пользуются спросом синтетические "паласы" ).
На работе - все отлично. Выполнил нечто вроде НИР по собственной инициативе - результаты пригодились потом на газопроводах и при обучении наладчиков. Подготовил Техническое описание - его будут переводить, список корректировок. В порыве щедрости - знай наших! - дарю немецким коллегам наладочный "стендик", привезенный с собой. Идет подготовка к пуску компрессоров. Строители настилают в камере, где стоит "мой" возбудитель ТЕ8, линолеум, в вентиляционной трубе закладывают стекловолоконные фильтры. Иначе нельзя: так записано в Технических Условиях(!). Ничего подобного на отечественных установках я не встречал. Для записывания процессов пробного пуска двигателя коллеги привезли на тележке роскошный Сименсовский осциллограф, портативный радиопередатчик для дистанционного управления. Камера с возбудителем расположена довольно далеко от компрессора: техника безопасности. Поэтому и нужна радиосвязь для своевременного включения осциллографа при пуске двигателя. А "ТЕ8" включается одновременно с машиной автоматически. Напряженное ожидание, команды обратного счета: нойн, ахт, зибен... После пуска сидел около работающей установки часов восемь, на всякий случай. "Случая" не произошло.
Мне уже два раза продляли командировку. Юрий Шмонин, руководитель наших специалистов, при мне звонил в Берлин в посольство, просил продлить еще на месяц - приближался день комплексного запуска "Полимира". Ответили: не положено, пусть едет в Союз, а мы его быстренько вызовем обратно (не вызвали, и пуск произошел без меня, впрочем, вполне благополучно...) Иногда звоню домой. Это очень просто делается и очень дорого стоит. Для полноты впечатлений мне пришлось познакомиться и с немецкой медициной: обострился радикулит, я вышел из строя и неделю ковылял до поликлиники, где лечился бесплатно (так оговорено в контракте). Необычного ничего не было, разве что - рентгенография сразу в первый визит (пленку мне отдали перед отъездом), отсутствие очередей в коридоре - время посещения врача точно оговорено.
Уезжал с твердым намерением вернуться, во всяком случае именно так обещал "голос из посольства", но на всякий случай оставил инструкции по эксплуатации моих тиристоров. Моя немецкая бригада была, надеюсь, подготовлена основательно. В Берлине перед отъездом целый день фотографировал своей "Сменой" и ходил по музеям. Грандиозное впечатление от Пергамского дворца, вывезенного в свое время археологами из Азии и установленного в музее целиком. Последние марки потратил на книги, купленные тут же, неподалеку от посольства, и на кусок колбасы . В поезде читал "записки из Ламбарене" Альберта Швейцера.
НА ЛЕБЕДИНСКОМ ГОКе
"Мужики руду добывают и домой привозят осенью в заморозки, прежде нежели как снег выпадет. Один человек в сутки может добыть пуд 50 и более; понеже руда весьма жестка, то обжигают ее хорошенько в кучах, однако и тут еще столь тверда, что нельзя, чтоб не толочь ее в желобах над чугунной доской"
Петр Палас "Путешествие по разным провинциям Российского государства" (1772 г)
Проблема "пуска по скольжению" возникла вместе с синхронными двигателями. Но все ограничивалось до сих пор отдельными проектами и докладами на конференциях по приводу. Пока гром не грянул.
Но - немного очередной теории. Ток "возбуждения" поступает в ротор двигателя в конце пуска. Это происходит обычно в момент резкого снижения тока статора при скорости двигателя, равной примерно 95% от номинальной. Если пуск происходит без нагрузки на двигатель, точность тут не очень нужна. Но если пуск совершается под нагрузкой, то несвоевременное, неточное включение возбуждения может привести к асинхронному аварийному режиму. Надо точно определить скорость двигателя в конце его разгона, точно измерить "скольжение" ротора и подать возбуждение точно при 5% скольжения.
Первый гром прозвучал из Лебединского Горно-обогатительного комбината (ГОКа). Там обогащают железную руду знаменитой и загадочной Курской Аномалии, руду размалывают в огромных барабанах-мельницах. Вращают мельницы синхронные электродвигатели. Там из-за повторных включений двигателей, что было вызвано несвоевременной подачей возбуждения "по току", повреждались ротора. В конце концов ГОК обвинил наше "электрическое" министерство и пригрозил огромным штрафом. Надо было честно признаться, что все дело в том, что пуск возбудителя (т.е. момент включения возбуждения) до сих пор выполнялся по сигналу от величины тока статора. А надо - "по скольжению". Схему скольжения я разработал за неделю. Харьков срочно изготовил десяток блоков. Несколько штук взял с собой в дальнюю дорогу Виктор Потапов: он отправлялся в Монголию, там, на Эрдэнете, тоже работали синхронные двигатели. Я поехал в г. Губкин. Надо было испытать новую схему пуска и снять претензии ГОКа. Мы живем в гостинице втроем: конструктора Валентин Гусев, Алексей Ершов и я. Вечерами, наговорившись вдоволь о текущих делах, переходим к другим и тоже техническим темам. Наши беседы содержательные и многоплановые. Вот вчера обсуждали проблему измерения температуры в электромашинах. Удивительно, как недалеко проник прогресс в эту отрасль техники. Гусев искренне удивляется тепловизорам и радиотелеметрии. Завтракаем преимущественно венгерским салом с кефиром. Зашел в книжный магазин и приобрел "Успех" Фейхтвангера и несколько "Роман-газет" для чтения в поезде (Роман-газеты - это моя личная традиция в командировках). Приехал из Харькова Юра Белоглазов. Он уже не работает в КБ "Электромашины". Он стал наладчиком и активно зарабатывает на кооператив.
Из дневника:
11.1.78. На совещании главный энергетик подтвердил, что к ЦКБ он никаких претензий не имеет, и ГОК берет на себя весь монтаж и наладку. "Если Харьков не приедет - и не надо". Вечером в гостинице совещание: зашел представитель из ВНИИЭлектропривода (наш постоянный оппонент и конкурент). Зашел спор о том, чья система регулирования лучше: их - "подчиненная" или наша, изобретенная Александром Круглым специально для возбудителей. Выпили за ту и за другую.
13.1.78. Прошло два трудных дня. Учитывая, что наблюдалось неблагоприятное расположение планет, нам вообще не следовало бы выходить сегодня на работу. Начали наконец ставить блок скольжения на возбудитель. При первом пуске - редкая авария: сгорел статор. При втором - сбой в программе. Ушли удрученные. Ничего не поделаешь: планеты...
14.1.78. После тщательной проверки сделали три пуска. Все в порядке. Настроение приподнятое. Я работаю с Евгением Поллером, инженером лаборатории завода. У него масса грандиозных планов и идей. Как же все это выглядит: "Ну, все?" - спрашивает Поллер, "Можно пускать?" Машина в 5000 кВт ждет указаний. Если возбуждение будет подано раньше времени, будет удар, треск, почти авария. Электрики собирают схему. Это молодые парни, спокойные и невозмутимые. Сигнал: дважды стучит реле. Палец Поллера на ключе самописца. Я смотрю на амперметр ротора и мысленно прошу его не отклоняться хотя бы на 15 секунд. Внезапно взвывает вентилятор возбудителя: пошел режим пуска. Считаю по секундомеру время входа в синхронизм. Самописец чертит кривую скольжения. Все. Пуск произошел. Изучаю кривую и громко, спокойно сообщаю: что синхронизация - точно при 5,5%. Окружающие довольны. Разбираю схему измерений, возвращаю в лабораторию драгоценный самописец. Последние разговоры с Поллером о технике. Я что-то ему обещаю и советую написать статью в "Промышленную Энергетику". Надеюсь уехать в понедельник, моя работа закончена. Гусев и Ершов остаются. У них более трудная задача: получить от Лебединского ГОКа протокол о вводе четырех двигателей в эксплуатацию. Всех им благ. Вскоре надо будет ехать в Лысьву...
16.1.78. Написали благоприятный протокол. Все подписали. Еду автобусом в Белгород. Оттуда попутным 22-м поездом до Ленинграда.
ЦEМЕНТ ЧЕРКЕССКА
"Пойдите в эту южную страну,
и взойдите на гору,
и осмотрите землю..."
Чис. 13, 18-19
Много раз я проезжал мимо Черкесска, по пути в Тиберду и Домбай. И не подозревал, что придет время - поработать в этом южном городке. Та же история, что на Лебединском ГОКе: не запускаются под нагрузкой мельничные синхронные двигатели на цементном заводе, горят демпферные стержни роторов. Та же причина: слабые сети, пуск под нагрузкой, и, главное, нет блока "скольжения". Но есть уже опыт работы на Лебединском ГОКе и в далеком Эрдэнете в Монголии. На сей раз еду в Черкесск не туристом, а в силу суровой необходимости: надо наладить электропривод и еще раз подтвердить высокую репутацию Ленинградских наладчиков.
Завод не вписывался в южный пейзаж. Непрерывно струящиеся дымные облака из фабричных труб и цементная серая пыль, щедро посыпанная на окрестности, резали глаз, уже привыкший к величественной картине вечных гор. В Черкесск приехала бригада электромашинной лаборатории для проверки состояния роторов двигателей цементных мельниц. Двигатели из-за неточного момента пуска не входили в синхронизм и их запускали вновь и вновь, что, во-первых, строжайше запрещалось техническими условиями, и, во-вторых, вело к повреждениям злополучных демпферных стержней. Привезли с собой шлейфный осциллограф, самодельный прибор для измерения момента нагрузки на валу двигателя (главный и уникальный инструмент для исследования электродвигателей, гордость его изобретателя - Вадима Череватова); я захватил с собой макет блока "скольжения".
Из дневника:
19.10.79. На цемзаводе встретил главного конструктора нашего завода Сулеймана Тенчурина. Он обеспокоен состоянием своих мельничных двигателей. Для этого мы тут собрались. Осматриваю возбудители: они, как и следовало ожидать, не налажены и работают вопреки законам электротехники. Положение аварийное: надо срочно все исправлять.
20.10.79. Хотя суббота, но мы вместе с Виталием Панариным, местным инженером-электриком, работаем, налаживаем в скоростном темпе ТЕ8. Активно применяю приемы, отработанные недавно на химкомбинате в ГДР, упрощаю, выкидываю лишние куски схемы - все к лучшему.
21.10.79. Тратим вместе с Виталием по 5-6 часов на один возбудитель. Договорился с главным электриком об оплате наших трудов и о будущих схемах пуска по скольжению. Нас с Вадимом Череватовым оформляют "рабочими 5 разряда".
22.10.79. Дважды успешно пустили синхронный двигатель 4-й мельницы.
А на 3-й машине запуск неудачный. Первый пуск: двигатель не вошел в синхронизм, "застрял" где-то на "подсинхронной скорости". Второй пуск: Виталий вдруг решил (решение интуитивное, подсознательное, но, как оказалось - совершенно правильное) заменить тиристор в цепи пускового сопротивления. Пуск получился. При этом тут же собралось множество начальства - главный инженер, кто-то из Главка. Вадим убежал анализировать осциллограммы, т.к. все же неясно, в чем дело и почему не было форсировки напряжения, которая всегда бывает при пуске.
23.10.79. Анализ записей показал, что причина "явлений" - слабые высоковольтные сети, тем более видна необходимость введения пуска по скольжению. Я обещал обучить Виталия искусству изготовления такого блока. После работы походил по улицам Черкесска, посмотрел на свадьбу: круг машин и людей, женщина играет на гармошке, танцуют очень красиво, что-то национальное.
27.10.79. Выходной. Все уехали в Домбай. Я остался: там был не раз, летом, места уже знакомы. Туристы вернулись сильно вымокнув и промерзнув. Гуляя по городу, обнаружил богатый букинистический магазин, купил 4-х томник Стендаля. Повторяется ситуация с покупкой почти полного Фейхтвангера, которые мы с Леней Каплуном приобрели в таком же магазинчике в Сафоново. Провинция. Узнал, что недалеко от Черкесска построено мощное механизированное тепличное хозяйство. Все это - для снабжения Москвы. Огурцы будут, видимо, доставлять туда самолетами. (Почему не дирижаблями? Было бы дешевле и безопаснее). Надо съездить: наверняка и там работают наши синхронные двигатели с возбудителями. Наймусь в наладчики. На базаре покупаю местную экзотику: шерстяные носки, нитки для вязания. Решил заехать в Ставрополь: заеду к родственникам, захвачу несколько банок варенья домой в Металлострой.
ОПОРНЫЙ КРАЙ ДЕРЖАВЫ
" Владения московского государя простираются
далеко на восток и несколько к северу...
Впрочем, кто едет туда из Москвы, больше
держатся кратчайшей дороги через Пермию"
Сигизмунд Герберштейн "Rerum
Moscoviticarum Commentarii" (1549 г)
Много лет подряд я приезжал на Урал, в Лысьву, городок в Пермской области. Он разбросан в долине реки, среди лесистых холмов, в центре - большое озеро, запертое плотиной. Под плотиной стоит старый металлургический завод. Во время войны там делали каски, теперь на заводе штампуют эмалированную посуду. Около плотины - заводской музей, стадион и заводской Дом Культуры. Полгорода принадлежит металлургам. Вторая половина - владения нового завода, турбогенераторного. Туда я приезжал ежегодно, запуская в производство новые серии тиристорных возбудителей. Я привык к заводскому общежитию, где всегда тихо, тепло и уютно и где по вечерам мы с Леней Каплуном, моим товарищем и многолетним спутником, продолжали распутывать технические загадки, ежедневно выплывающие на стенде при испытаниях. Летом в выходные мы с Леней обошли все леса вокруг Лысьвы (там жили энцефалитные клещи, но мы этого не знали), добирались и до заводского пансионата с редким минеральным источником, что "лучше трускавецкого". На заводе к нам привыкли и серьезно советовали завести огородик, посадить картошку. Мы привозили из Ленинграда сливочное масло для женщин из Конструкторского бюро: в Лысьве масла нет давно, то же с мясом, а базар дорог. Работаем на стенде в 2 смены, иначе не успеть к сроку сдачи проекта. Последняя стадия испытаний на стенде - режим полной нагрузки - обычно выполняется ночью, когда цеха не работают. Мы сидим на стенде, измеряем температуру мощных тиристоров возбудителя. Тихо в безлюдном цеху. Пышут жаром нагрузочные реостаты. К утру все закончено. Новый проект, еще недавно бывший лишь мыслью - теперь реальность ("реальность" в 450 кг. И мощностью в 120 киловатт). Всегда удивительна эта материализация духа. Хочется цитировать: и увидел Бог, что это хорошо. После испытаний, как положено, созывается Межведомственная Комиссия. Съезжаются известные наладчики и проектировщики. Леня Каплун предъявляет необходимые и безукоризненно выполненные им протоколы испытаний, ТУ, ТО, Карту Уровня, Патентный Формуляр и т.п. предписанные свыше бумаги. Я демонстрирую новое изделие "живьем", после чего завод получает разрешение на серийное производство, а высокая Комиссия разъезжается после традиционного банкета. Иногда завод премировал нас дефицитом - утюгами собственного изготовления. Однажды я узнал, что в Байконуре тоже есть тиристорные системы и требуется наладка, но заводу это выполнить трудно - нет специалистов такого класса.
БУДНИ ЗАВОДСКИЕ
(Лысьва, продолжение)
"...Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных..."
На турбогенераторном заводе в Лысьве продолжается работа над новыми сериями возбудителей, их наладка, первые испытания, проверка документации и, наконец, обучение наладчиков завода - все надо выполнять самому, без этого не будет новых изделий, сказывается также и авторское самолюбие.
Из дневника:
19.05.80. Завтра надо ехать в Лысьву. Неохота, но - надо. Хочу в отпуск. Буду
уходить в июле. Соскучился по Ставрополю.
25.05.80. Уже давно живем в Лысьве вместе с Виктором Потаповым. В заводскую гостиницу нас не пустили: ждут немцев (видимо, специалистов по линии СЭВ). Поселились в общежитии в люксе, но в первую же ночь нас выселили: приехали артисты. Итак, мы на самом дне - в обычной, тихой, двухместной комнате "общаги". На окне - решетка (первый этаж). Налаживаем новый образец возбудителя ВТЕ-320. Вечером - кино. В городе 4 кинотеатра, мы ходим туда ежедневно. Вечером пьем какао, привезенное с собой. Сгущенка кончилась. Мяса тут нет. Разве что в столовой завода. Читать нечего, поэтому отправился в книжный магазин и набрал по традиции в букинистическом отделе старые "Роман-газеты".
29.05.80. Идет тепловой режим. Это - проверка возбудителя под полной нагрузкой на нагрев ответственных деталей: тиристоров и трансформатора. Начали работать в 20 часов, т.к. для режима нужно много энергии, а вечеров цеха стоят. Пришла Надя, инженер из отдела исследований СКБ. Она будет снимать показания термопар. Теплом пышет от нагретого ротора - нагрузки: через него идет ток 320 А. Для уюта сделал из 12-ти вольтовой лампочки люстру-переноску. Режим должен продолжаться часов 7-8. Утро. Виктор и Надя дремлют около приборов. Я почему-то не сплю, не хочется. Тишина, только гудит силовой трансформатор... Грохот, дым, треск: сгорели силовые кабели на вводе испытательного стенда, не выдержала хлорвиниловая изоляция. Что ж, будем продолжать завтра, а сейчас спать - и в кино.
31.05.80. Еще много всего: надо проделать пуск с реальным двигателем, заосциллографировать инвертирование, режим скольжения, все это связано с неизбежной волокитой, ибо все придется согласовывать с начальником машинного стенда. Пришел посмотреть на новый возбудитель главный энергетик Виталий Михальчук. Когда-то мы вместе оканчивали ЛПИ в 55-м году. Он давно уже не приезжал на традиционные встречи, которые проводим весной каждые 5 лет. Он не совсем здоров, мог бы найти работу не такую напряженную, но " не смог бы, привык".
4.06.80. Опять гуляли по городу. Многое, чего мы думали - нет, ан - имеется: масло, картошка, капуста. В водочном магазине тихо, порядок. По случаю окончания наладки взяли 0,5. Ходили за город в лес. Он достаточно дремучий и безлюдный (как выяснилось, в нем полно энцефалитных клещей, нас сие счастливо миновало). Мысли уже далеко: впереди отпуск, поедем всей семьей в наш пансионат, в Пицунду. И вновь - неторопливый дизель до Перми; красивые, дикие леса за окном вагона. Привычный путь в аэропорт и самолет до Ленинграда. С собой тащим рюкзаки, тележки: из Лысьвы по старой традиции везем тяжелую эмалированную посуду, которую делают на Металлургическом заводе, инструмент и невероятно дешевые носки местного производства.
КОСТАМУКША
"Будет долго
Карелия сниться..."
Зимой 1984 г. пришло приглашение из Костомуши - помочь в наладке тиристорных возбудителей "ТЕ8-320" на Обогатительном комбинате. Получив пропуск в Большом Доме, я вскоре сидел в поезде. Дорога длилась ровно сутки. Город сразу понравился. Выстроенный финнами, с неповрежденным лесом внутри кварталов, с оставленными среди дворов гранитными валунами - для красоты - он выглядел слишком чистым и уютным. Дома - с почти одинаковой архитектурой, с одинаковыми "евро"-окнами , двери с одинаковыми замками. Близости комбината не ощущается, он отодвинут от города так, что шума не доносится, и воздух в городе полностью соответствует курортным стандартам Карелии. Вокруг города проложена освещенная лыжная трасса. Взял лыжи напрокат, прошел круг, другой...В лесу, прямо в лесу стоит туалетная кабина. С отоплением, освещением и европейским фаянсом! Никто его не разбил!! И никто не открутил бронзовый регулятор на радиаторе!!! Из любопытства зашел в отдел кадров. Мне продемонстрировали стандартный бланк запроса, рассылаемый по стране, примерно такого содержания: "Ваш сотрудник...желает у нас работать. Сообщите его квалификацию , поведение в быту, отсутствие вредных привычек.." И на самом деле: чуть что - до свидания, и в 24 часа в Россию. (Костамукша находится в погранзоне).
На комбинате удивляет чистота, непривычная для производства с применением воды при флотации и иных "мокрых" процессах. Тем не менее, на полу луж не видно. Меня просят посмотреть и наладить возбудители ТЕ8 Рассказовского завода. Я не один. Тут работают наладчики Севзапэлектромонтажа. Я помогаю, показываю новые изменения в схеме возбудителя, накопившиеся за последние годы. Так - несколько дней. В свободные минуты осматриваю производство. Его продукт - это обогащенная железная руда в виде округлых комков, похожих на яйцо: "окатыши". Они идут в Череповец и в Финляндию. Масса электропривода, и поэтому всегда нужда в опытных электриках-наладчиках. Спустя много лет в Костомукшу переехал на работу один наш инженер. Он доволен высокой зарплатой (с северными надбавками, которые существуют в таком на мой взгляд совсем не северном краю), квартирой, предоставленной комбинатом. Тут, в Ленинграде, он бы квартиры никогда не дождался.
ТЮМЕНЬ-ВОЛГОГРАД-ЧЕЛЯБИНСК-НОВОПОЛОЦК
"В начале было Слово... Все
через него начало быть..."
Ин. 1, 1-3
В Тюмень в декабре 1979г я приехал уже не для наладки, а - по приглашению Управления Магистральных Нефтепроводов - для обучения местных наладчиков. На трассе Тюмень-Сургут множество нефте- и газо-перекачивающих станций. На большинстве из них мне еще предстоит поработать, но пока я выезжаю ежедневно на ближайшую НПС "Богандинская" вместе с 30-ю наладчиками. На станции работают много тиристорных возбудителей, я использую их в качестве наглядного пособия к лекциям по наладке. Обучение проходит в помещении специально для того предусмотренного класса. Рисую тут же на месте наглядные пособия: плакаты со схемами, рассказываю об особенностях и "секретах" наладки, о приемах, выработанных во время работы в ГДР на "Полимире". Постепенно складывается стереотип. Я уже заранее знаю, сколько времени займет объяснение работы защиты или фазо-импульсного генератора, когда надо вставить смешной эпизод из былой практики и какая будет на это реакция. Раздаю отпечатанные рекомендации по корректировке схемы, еще совсем "теплые", еще не внедренные заводами-изготовителями. Обычно на курс уходит неделя с ежедневными занятиями ( читаю только до обеда: опыт показал бесполезность лекций после него). Показываю процесс наладки узлов на работающем возбудителе. После полудня все занимаются сбором грибов в окрестном лесу, а Генрих Ульяшкин - наладчик из Горькийтрансгаза - организует футбольный матч на сырой поляне, откуда он "со товарищи" возвращаются грязные, мокрые, довольные и все принимаются за свеже-зажаренные грибы.
Правление УМН обещало заплатить за обучение и еще за наладку возбудителя. Что ж, тоже неплохо. Съездил на производственную базу Управления Магистральных Нефтепроводов в пос.Антипино. Там ремонтируют Лысьвенские синхронные двигатели и организовывают массовую проверку и предварительную наладку возбудителей. Перед отъездом тепло распрощался с новыми друзьями и коллегами. Чувствую перед ними что-то вроде долга: тут ведь жизнь труднее, чем в Ленинграде. Вскоре меня пригласили провести обучение будущих наладчиков в Монтажном техникуме в Волгограде. Как назло - заболел бронхитом. Он у меня хронический. Еще в Лысьве потерял голос, и все ежедневные переговоры по телефону с Ленинградом выполнял Леня Каплун . Ехать, однако, придется, т.к. договорились уже давно и там ждут. Поехал поездом в надежде, что за время в пути бронхит "рассосется". Везу с собой плакаты, которые использовал в Тюмени. Путь от вокзала к техникуму мне показался длиннее, чем от Ленинграда: автобус провез чуть ли не через весь город. Живу в общежитии, лечу свой голос горячим молоком и стараюсь меньше разговаривать в свободное время. Лекции ежедневно по три часа до и после обеда. Говорить трудно, но если не торопиться, то получается. Руководство техникума организовало нам экскурсии по городу: к дому Павлова и на Мамаев курган. Сразу вспомнились книги Виктора Некрасова, его радиопередачи из Швейцарии, которые я слушал в конце 70-х, находясь в командировке в Halle. В этих местах мне довелось побывать вторично, такие же занятия в тресте Гидромеханизации были организованы в г.Волжске. Это рядом, через плотину, где была в свое время Золотая Орда. Следов от нее, правда, совсем не осталось. "На мой век Монтажных техникумов хватит", - подумал я, получив аналогичное предложение из Челябинска. Чтобы не ездить лишний раз, договорился с Управлением нефтепровода "Дружба" в Самаре - заехать к ним на обратном пути и тоже заниматься с наладчиками.
Из дневника:
апрель 1986г. Снова в Лысьве. Одиночество в родном "пансионате" на ул. Суворова мне давно стало привычным. Днем хлопоты по согласованию комплектации и Технических условий к последнему (как я все же ошибался) - совместно с Леней Каплуном - нашему творению: возбудителю ВТЕ-630. Признаюсь, эта установка мне нравится: изящно решен вопрос питания возбудителя от двухобмоточного трансформатора, даже не высоковольтного, а благодаря применению "форсировочной" группы тиристоров в возбудителе - низковольтного и компактного. Вспомнив свои изыскания по надежности, я спроектировал систему управления в форме двух блоков, переключаемых по сигналу аварии, один из блоков - в холодном резерве. (Расчеты по надежности были выполнены еще в конце 60-х и доложены на конференции в Свердловске, где собирались старые друзья из "Эльмаша" - Родион Гольдин, Валентин Якименко, Юра Гольмаков, и из "Тяжпрома" - Эммануил Райхман и, конечно, постоянный, неутомимый наш оппонент из "Электропривода" Борис Гендельман).
5.04.86. Прощаюсь с Аркадием Ковалевым. Он, как видно, единственная надежда и опора отдела систем возбуждения Лысьвенского завода. Он молод, знает электронику, не паникует в сложных ситуациях: идеальный наладчик. За месяц испытаний ВТЕ-630 мы втроем исправляли свои и чужие ошибки. Теперь Аркадий будет вести все производство возбудителей уже один. Вечером того же дня ожидаю на Чусовской поезда на Свердловск.
6.04.86. Уже через час выезжаю из Свердловска автобусом в Челябинск. Там в монтажном техникуме мне предстоит провести обучение наладчиков. Поселился в очень приличном, "четырехзвездочным" по современным меркам отеле.
10.04.86. Занятия проходят оживленно: "за плечами" Сургутско-Тюменские газопроводы, и мне есть что поведать, чем оживить аудиторию, Рассказываю о рискованных или смешных ситуациях, об пусках синхронных турбодвигателей СТД с преждевременным включением возбуждения, когда трясется фундамент в машинном зале, о "помпаже" и, конечно, о новых проектах. Использую уже потрепанный пакет плакатов, рисовать которые я начал еще в Тюмени и которые пополняю тут же фломастером на перерывах между лекциями. Занимаемся до 13-ти, это уже отработанный режим. После я свободен . Иду обычно в кино или в театр.
12.04.86. Еще в Ленинграде я решил обязательно побывать в музее "Танкограда". Еду в район Челябинского Тракторного. В музее в зале военного периода - портреты, фотографии руководителей Танкограда и среди них отец моего институтского товарища Лени Зальцмана - молодой, красивый Исаак Зальцман, легендарный диктатор Танкограда, ранее директор Кировского завода. Он давал танки фронту в то время. (За это уже потом он получил ссылку и забвение на много лет; и только десятилетия спустя об нем вспоминает с благодарностью местная газета, и в 1996 году ему ставят в Челябинске памятник...).
В Челябинске приятно удивила новая библиотека, весьма смелой архитектуры , с богатым фондом патентов по дирижаблестроению (эта тема меня давно интересовала и я использовал любые возможности для пополнения сведений в этой области). В выходной пошел в оперу на "Свадьбу Фигаро". Зал был полон школьников, которых привели в воспитательных целях. Воспитатели явно не достигли желаемого. Вместо благоговейного внимания Моцарту, юные варвары буйно развлекались, как на дискотеке.
Телефонный звонок из Тюмени от Анатолия Кошеля, главного Энергетика Северо-Западного Управления Магистральных Нефтепроводов. Мы с ним знакомы много лет со времени наладки северных нефтепроводов. Он приезжал в Лысьву, как Заказчик и почетный член Междуведомственных Комиссий по возбудителям. Он предлагает мне провести занятия с наладчиками Транснефти.
В Новополоцке, на берегу Западной Двины нефтяники построили Учебный Центр, здание, архитектура которого восходит к фараонам и сразу дает понять вступающему впервые сюда, что это - не жилое или присутственное здание, это - действительно храм Знаний. Я приехал автобусом из Витебска, познакомился с директором Центра и получил уединенную комнату, где привычно устроился, разложил плакаты и методики и стал ждать учеников. Съехались наладчики и энергетики со всей страны. Вот и старый знакомый по Альметьевску - Константин Тришин, он уже работает в Нефтеюганске. В память о встрече и былом Костя подарил мне книгу "Былое и думы". Занятия проходили спокойнее и привычнее прежних, сказывается аура Центра, большинство слушателей знакомы так или иначе. Гуляю после полудня по городу, захожу в магазины. По сравнению с Ленинградом (1988 год) все дешевле, свежее и обильнее. То же и в обувном магазине. Покупаю ботинки Гомельского производства и отличные ригельные замки за смешные цены. Вечерами или хожу в кино, или слушаю последние известия на белорусском языке (жалею, что потерял записку об одной передаче: говорили об учительнице с фамилией "Гильбо", возможно - это наша отдаленная родственница и тоже из западной Белоруссии).
Химический комбинат где-то далеко. Его и не видно и не слышно. Город - в сущности это одна большая улица вдоль Западной Двины - весь в зелени, масса парков, рядом - река и новое чувство покоя и надежности. Я вспомнил, что тут живет мой знакомый по Новосибирскому Академгороду Мирослав Красицкий. Узнал его телефон и мы встретились. Квартира Мирослава буквально завалена гоночными велосипедами разной стадии разборки: оказывается, он заядлый велосипедист. Он тут же убеждает меня совершить "маленькую" загородную прогулку и предоставляет для этого обычный дорожный велосипед. В выходной мы отправляемся на дачу Мирослава. Переезжаем мост через Двину, катим мимо танкового полигона, среди соснового леса. Наконец - дачный поселок. Дача еще не совсем достроена. Тут это делают по каталогу местной строительной фирмы: выбирают подходящий по деньгам и дизайну проект и - под ключ (Европа!). Домик Мирослава имеет форму высокого шатра, стен нет: одна крыша с двух сторон, внутри, однако, два этажа. Хотя уже стоял июнь, мы посадили на огороде около дома несколько борозд картошки. Судьба ее мне неизвестна, т.к. я вскоре уехал и более в Новополоцк не возвращался.
СВЯЗЬ ПО РАДИО...СВЯЗЬ ПО РАДИО...
"Кроме того, есть еще другая большая провинция, которую они называют империей или королевством Сибирским. Страна полна лесов и болот, она еще не полностью открыта; считают, что она примыкает одной стороной к реке Оби..."
Жак Маржерет "Состояние Российской империи и великого княжества Московии"(1606г)
Северные нефте- и газо-проводы оснащались Лысьвенскими электродвигателями. Я стал часто бывать в Тюмени, откуда выезжал на компрессорные станции северного направления. Ездил в одиночку. Это было довольно тоскливо, подавляла ответственность, которую я ни с кем не мог разделить.
Вот обычная ситуация. Компрессорная станция "Богандинская" недалеко от Тюмени. Три часа ночи. Шум мотора за окном вагончика. Фары осветили комнату. Меня срочно вызывают на КС. Подъезжаем к станции. Тревожная, необычная тишина. Станция остановлена. Быстро выясняю, что остановка двигателей произошла во время пуска. Все ясно: неверно установлено время защиты от асинхронного режима. Переставляю переключатели на всех восьми возбудителях. Пускаем первый двигатель, второй...Вновь привычный шум 12-ти Мегаваттных СТД. Газ вновь пошел в компрессоры. Утром я вносил изменения в инструкцию по эксплуатации.
В начале 80х на северных газопроводах стали выходить из строя электродвигатели компрессоров. Самые мощные в стране турбодвигатели, сделанные в Лысьве. Начались поиски виновных и одновременно серьезные исследования режимов электропривода. В составе бригады из Горькийтрансгаза я стал ездить по насосным станциям - от Тюмени до Сургута. На длинной трассе магистрального газопровода Уренгой-Тюмень-Челябинск севернее Тюмени установлена цепь из компрессорных станций. Часть газовых компрессоров оборудована электроприводом - мощными (12,5 МВт) турбодвигателями СТД Лысьвенского завода, хорошо мне знакомого по производству тиристорных возбудителей ТЕ8, а затем ВТЕ. На КС кроме электроприводных компрессоров установлены по милости проектировщиков разнообразное заграничное оборудование: итальянское, японское, английское. Оно поражает дизайном и красотой. Наши СТД и Лысьвенские ТЕ8 выглядят на их фоне обшарпанными и дикими. Азия. Однако, работают.
Из дневника:
7.05.81. Опять собираюсь в Тюмень. На этот раз обучать наладчиков Газпрома. Недавно обучал на своем заводе монтажников 20-го цеха: им часто приходится иметь дело с тиристорными возбудителями, а заводская инструкция к ним написана эзоповым языком - понять простому человеку невозможно. Подумываю о создании простой и доступной Инструкции (таковая была впоследствии разработана и щедро рассылалась по наладочным управлениям). В апреле налаживал ТЕ8 на Канонерском заводе. Заодно, для практики, привез с собой наладчиков из Ачинского Глиноземного комбината, которые "случайно" оказались в наших краях (Ачинск - это недалеко от Красноярска). Завод находится в Ленинграде, на Канонерском острове, мы попадали туда на пароме, соединяющим "материк" с островом.
12.05.81. Еду с пересадками: Пулково-Шереметьево-Домодедово-Рощино. Под крылом уже зазеленевшие подмосковные леса. В Тюмени мне забронировали роскошный номер в гостинице "Восток" (аж за 4.50 в сутки).
13.05.81. С утра жду автобус около дворца Главка на проспекте Республики, он должен доставить меня и учеников-наладчиков на Богандинскую КС. Автобус подали только к 13 ч. Кроме местных наладчиков приехали трое из Оргэнергогаза из Горького, еще двое из Сургута . На период обучения поселились в вахтовом поселке близ КС-11. Поселок выглядит как иллюстрация к фантастическим фильмам с Лунными поселениями: цепочка прижавшихся к земле вагончиков образуют длинный , похожий на огромную гусеницу, жилой комплекс. Вокруг дикий лес, где, однако, водятся грибы. В вагончиках тепло и чисто, даже одеяла крыты, почему-то, капроном.
14.05.81. Занимаюсь, читаю лекции, показываю отдельные фрагменты наладочного процесса тут же на "живых" возбудителях. Тепло. Днем греюсь на лавочке около станции под не утихающий гул компрессоров. После остановки станции из-за неправильно отрегулированной "уставки" защиты собрали совещание и решили провести профилактику всех возбудителей на всем газопроводе. Нашу инициативу "снизу" подкрепил главный энергетик Мингаза Арсений Федорович Шкута, он неожиданно появился со свитой на "Богандинке" с ревизией. Сразу же была, безо всякой бюрократической волокиты, собрана и утверждена бригада из наладчиков Горьковского Оргэнергогаза с моим постоянным участием. Итак, впереди длинный и интересный рейд по всем станциям газопровода. Всего же на трассе около 70-ти двигателей.
Нас трое. Генрих Ульяшкин, в прошлом - проектировщик и теоретик, он молод, энергичен, его проектное прошлое проявляется в дотошном изучении и критике наших "радиолюбительских" решений, впрочем, по своей природной интеллигентности он не слишком педантичен. Василий Филькин, до работы в Трансгазе - офицер атомной подлодки; он универсал, может наладить любую энергетику - английскую, итальянскую, недавно стажировался в ФРГ. Мои коллеги - золотой фонд Газпрома, в дальнейшем мы встречались на в Горьковской области, в Помарах, и только кризис 90-х прервал нашу работу.
Среди болот, недоступные никакому транспорту, кроме вертолетов, работают мощные - в сотни Мегаватт - станции, а на почтительном расстоянии, чтобы не пострадать при взрыве газопровода, располагаются поселки из вагончиков, со столовой, магазином и даже - хотя и не везде - баней. Мы налаживали тиристорные возбудители на очередной станции, дурея от рева компрессоров и комаров, и спустя неделю-две заказывали вертолет и перелетали на другую станцию. На всех КС строго соблюдался сухой закон (это после того случая, когда рухнул вертолет с пьяными вахтовиками). Однажды на станцию все же привезли чешское пиво в красивых алюминиевых бочках. Все работы (кроме перекачки газа), естественно, прекратились на сутки, пока пиво не было выпито.
Из дневника:
30.06.81. Прошел месяц. На этот раз еду не один, а вместе с Владимиром Коваленко, начальником электромашинной лаборатории. Вместе - впервые после Днепродзержинска и Липецка. Едем на КС-5 "Южно-Балыкскую". Предварительно заехали в Антипино на ремонтную базу. Все объяснял местный умелец. Ему 70 лет, небольшого роста, очень подвижный и энергичный. Настоящий "пассионарий" ( по Гумилеву). Все знает, везде был. Ротора двигателей СТД знает наизусть. Выяснилось: ротора очень плохие. Частые замыкания в лобовых частях обмотки . Причина: вибрация, асинхронный режим? Мы должны внести ясность в эту проблему: кто виноват и что делать? Созвонился с Сургутом. Наладчики уже приехали на КС-5 и ждут.
1.07.81. Едем от Тюмени поездом. Проехали Тобольск. Много студентов. Студентки Тюменского Университета работают проводницами. Утром подъезжаем к полустанку, в расписании не обозначенному: 595км, между Юнг-Яхом и Пыть-Яхом. Идем по разбитой вездеходами дороге около 3-х км сквозь плохонькую тайгу с комарами. Вскоре показался поселок . Он воздвигнут на болоте. Повсюду дощатые трапы для пешеходов, домики, палатки, свалки из металла и механизмов. Это покоряют природу студенты-стройотрядовцы.
2.06.81. Мы с Коваленко поселились в школе. Ночь проходит в неравной борьбе с комарами. Днем работаем на компрессорной: налаживаем тиристорные возбудители. Работа заканчивается в 10 вечера, однако светло: белые ночи. Дважды ходим в столовую, где очень хорошо кормят: каши различные, утки или индейки жареные, рыба Хек, сметана, кофе, какао. Около столовой несколько собак терпеливо, как иоги, ждут подачки. Кидаем им кости. Иногда подают подозрительные котлеты (собаки их не берут). Рядом со столовой большое привольное болото: дети плавают на плоту. Живописный хаос.
Суббота. Студенты в соседней комнате пьют, матерятся. Всю ночь не спим из-за студентов и комаров. Наблюдение: вокруг могучая техника, мегаватная энергетика, однако живем в первобытных "балках", времянках, нет нормальных туалетов, бани. Это что? Загадочная славянская душа с ее вековым пренебрежением к удобствам?
Работаем. Режим - с 8-ми до 22-х. Сейчас тепло, солнце, чистейший воздух. Летает вертолет до Нефтеюганска. По развороченному болоту ползает ГТТ (т.е. вездеход). Работаем. Вдруг... свист клапанов, шум насосов. Еще недавно вымерший машзал ожил: прибежали дежурные - выпал блинкер "неисправность ТЕ8", остановился 12-ти Мегаваттный двигатель СТД. Спокойно, СПОКОЙНО! проверяю цепи защит. Точно: залипло реле защиты, горит лампа "асинхронный ход". Проверяем цепи питания: нет одной фазы на входе стабилизатора. Нашли плохой предохранитель. Ревизию выполнили за 30 минут. Вывод: надо тут задержаться, вдруг найдем такие же "серьезные" дефекты. Зашел в магазин. Он как и все тут - размещен в "балке"-вагончике. Майка типа "я, Вань, такую же хочу". Купил за 2.90. Генрих присмотрел куртку-полушубок на чистой овчине. Но - разочарование: не лезет она на Генриха. Полушубок взял я. (С каждой станции остается память: после Байконура - меховой жилет из Монголии, после Лысьвы - посуда нержавеющая и эмалированная, после Рассказово - инструмент и томик Вернадского, а после Leuna -Werke - чемодан типа "Gross Germania" и "письма из Ламбарене" А.Швейцера).
На завтрак какао со сгущенкой, печенье, старый огурец "Тюменского разлива". Приехал Василий И.Филькин из Сургута. Нас просят срочно на 7-ю компрессорную. Умоляют. Коваленко уехал, пораженный энтузиазмом наладчиков. У меня новый сосед. Он в меру пьян, помят, его тоже всю ночь едят комары, хотя мы оба вымазались "Дэтой". Приехал зарабатывать пенсию. Солнце как в Ташкенте. Вкалываем по 14 часов. Впрочем, что делать дома, не спать же. Ходил на радиостанцию позвонить домой. Неудачно, что-то с прохождением в ионосфере. Недалеко, км 10, горит нефть. черный дым в полнеба. Оканчиваем наладку во втором цеху ( в каждом по 8 возбудителей). Вскоре перебазируемся на КС-7. Она, говорят, в аварийном состоянии. Период акклиматизации прошел, все же приходится принимать раувазан и иногда галазолин, иногда.
Воскресенье, не помню числа. Все как всегда: завтрак с какао и комарами. Друзья ушли в столовую. День прошел с пуском двух машин, записью процессов пуска на осциллограф. Ушли в 23.30. Рабочий день длится весь светлый период. Удивительно, что на компрессорной нет комаров - не выдерживают шума и визга двигателей (наверное, с ультразвуковой составляющей в спектре, так кажется изложено в энциклопедии Бергмана "Ультразвук").
Понедельник. Все. Заканчиваем. Пришел Василий Филькин с хорошей новостью: мы, оказывается, в этом месяце оформлены слесарями 4-го разряда. Написали соответствующие заявления. Вертолет заказан на четверг. Генрих Ульяшкин настоял на повторном осциллографировании. Инициатива...Погода с утра дождливая, спать, однако, не хочется, По машзалу прошла смена, домой. Куртки брезентовые, сапоги болотные. Я тоже в сапогах. Давно не был в бане и запаршивел, еще немного - покроюсь коростой, колтуном и струпьями мерзостными... Говорят, что приличная баня есть на КС-7.
Вторник. Разговор (по радио) с Виктором Тужилкиным, главным энергетиком Сургуттрансгаза. Вертолет твердо обещан на четверг. Радист соединил с квартирой в Ленинграде. Слышимость хорошая, мне потом рассказали, что голос странным образом изменился: как комар пищал (неужели преобразование спектра?).
КОТЫ, КОМАРЫ И ВЕРТОЛЕТЫ
"...а в окрестностях есть растение-животное, именно, бараны, которые вырастают из земли, соединенные с корнем как бы кишкой в две-три сажени, идущей от пупа..."
Ж. Маржерет "Состояние Российской империи..."
Генрих принес сиамского кота, неведомо откуда здесь оказавшегося. Кот умен весьма. Голос противный, но выразительный. Колбасу не ест, бережет здоровье. Генрих кормит кота "рыбой-хеком" и планирует увезти его домой в Горький... У Генриха масса достоинств: спокойный, эрудированный, любит животных и не пьет (разве что чешское пиво, которое он принес однажды в "балок" в оригинальной таре - стеклянной здоровенной банке от аккумулятора). Показывал противокомариную рубашку в виде толстой сетки. Вот, оказывается, в чем дело.
Среда. День отдыха. Пошли прогуляться по бетонке до вертолетной площадки. Вокруг тайга (редкая, хиловатая). Генрих взял с собой кота, показывал ему площадку. Вернулись, сидели на крыльце, грелись на солнце.
Четверг. Утро ясное. Ожидаем вертолет на площадке - она сколочена из массивных бревен. Появился "борт 22647". Он приземлился, не выключая винт , а мы мгновенно начали швырять в дверь рюкзаки, ящики. При виде "борта" кот запаниковал, но был погружен силой и забился под скамейку. Через минуту вертолет поднялся, накренился и помчался на юг. Шум, тряска. Высота 200 м. До КС-7 около 200 км. Внизу тайга, многочисленные, красивые озера, линия газопровода, ЛЭП, железная дорога. Через час прибыли на новую компрессорную. Стали устраиваться. Нам дали домик на две комнаты с печкой посредине. Таскаем со склада кровати, матрасы. Появилась комендант. Распорядилась: в домике вымыли пол и принесли белье. Однако Вася Филькин негодует - почему не встретили "как положено" ( а как?). Я молчу: Вася вспыльчив, но отходчив. Поселок при КС - это три ряда балков, оборудованных теплотрассой, рядом вполне приличный лес, река Демьянка. Красиво. Генрих решил искупаться. Я не рискую: после аналогичного купания в Оби в Нижневартовске рассердил свой радикулит. Сходили на КС, поговорили с начальником станции. Действительно, положение аварийное: нет людей, все подались куда -то за большим коэффициентом, начальник работает за всех, ему , конечно, очень не сладко. Мы обещаем ему наладить все за две недели. Завтра на работу. Сходил в магазин и в баню. Итак, вновь новая квартира, а Генрих потерял кота, который после приземления исчез и более не появлялся.
20.07.81. Радист сообщил, что поступила благодарность от Сургуттрансгаза и одновременно - телеграмма от нашего директора Валентина Рохманейко с суровым требованием "выезжать обратно и немедленно". Решил не реагировать до конца всех работ. Приехал из Сургута молодой, энергичный Станислав Ламекин. Раньше он работал в Тольятти. Агитирует: в Сургуте будет центр по наладке всего электрохозяйства, а инженер с з/платой 160р (на "большой земле") получит в Сургуте до 500. У нас быт налажен. На двери и на окне шторы из мешковины - от комаров, они почти не надоедают: помогает Дэта и "О-Де-Колон". Питание в столовой хорошее. Работа катится по знакомой колее: день на профилактику, ремонт и наладку одного ТЕ8, день на подготовку двигателя к пуску , пусковой режим и размышления по поводу оного. Близок конец наладки. Пишу временные инструкции по обслуживанию возбудителей, по порядку операций при пуске двигателя, обещаю помогать в дальнейшем при каких-либо затруднениях: нет никаких проблем со связью "по трубе" с Ленинградом.
22.07.81. Вася уехал с доверенностью на КС-5 (на получение зарплаты за наладку). Сходил на железнодорожную станцию и взял билет до Тюмени в мягкий вагон. В воскресенье мы устроили себе выходной. Пошел на речку. Тепло. Ходил босой и залезал ногой в реку. Далее не рискнул, убоясь последствий, которые незамедлительно последовали бы (как после купания в хододной Оби у Нижневартовска). Видел рыбака в малюсенькой лодочке из алюминия. По пути к станции на обочине обнаружил полузатопленный, похожий на ржавый динозавр, болотоход "Камацу-Катерпиллер", а также...несколько новеньких тиристоров, поблескивающих в листве на земле (поговаривают, что местные рыбаки используют тиристоры в качестве грузила). Там и сям валяются красивые, темно-синие рулоны из импортной, не гниющей, клейкой пластмассы, используемой для изоляции газовых труб. Как же так!? Все это добро привозят сюда вертолетами, я часто видел, как очередной "борт" нес на подвеске многотонный ротор электродвигателя на ремонтную базу и обратно.
24.07.81. Уезжаю. Около поезда совершенно неожиданно встретил Александра Жирнова, знакомого мне по обучению наладчиков в Тюмени . Мы устроились с комфортом в "СВ" и поговорили всю дорогу на технические тиристорно-электронные темы. Перед отправлением успел получить зарплату от Василия - он только что вернулся с КС-5.
СТАНЦИЯ КС-3 "АГАНСКАЯ"
Для окончательного решения судьбы аварийных двигателей и дальнейших мер по их модернизации исследователям выделили для экспериментов Компрессорная Станция "Аганская". Туда съехались Политехники из Донецка и исследователи из Ленинградского ВНИИЭлектромаш"а. Приехали главные специалисты из Лысьвы. Мы моделировали рискованную аварийную ситуацию под названием "Помпаж", на эти опыты пришлось получать разрешение из Мингаза, т.к. они были связаны с остановками газопровода. В результате опытов и после обработки осциллограмм было решено - перестать латать старые двигатели, а срочно спроектировать и изготовить новый, но такой прочный и надежный, чтобы его не повредил никакой мыслимый режим работы. Такой двигатель специально для новых газопроводов вскоре был спроектирован и изготовлен на Лысьвенском Турбогенераторном заводе. Опытным полигоном для нового двигателя, новой модульной ГКС и новейшего газокомпрессора Невского завода стала станция "Помары". Началось скоростное проектирование: за два месяца вместе с Л.Каплуном мы разработали принципиальные схемы нового возбудителя специально для нового двигателя, который одновременно создавался в Лысьве Эльмаром Флейманом и Юрием Верхотуровым. (Этот проект стал для Лени последним : через два года он уехал в США). В это же время на Невском заводе реализовывался совершенно новый способ размещения газокомпрессорного агрегата: не в общем цеху для всех восьми двигателей, а каждый - в отдельном контейнере. Думали: вместо очень дорогого и громадного цеха из железобетона станут на песке в Помарах восемь небольших металлических модулей. Их соединят трубы газопровода и общий компьютерный интерфейс. Центральный "мозг" разрабатывали на "Буревестнике". Модульная идея рождалась в упорных дискуссиях со специалистами других институтов Газпрома. Одновременно в Московском институте "Квант" лаборатория Юрия Комарова изобретала прибор для бесконтактного измерения температуры пусковых стержней нового двигателя. Эти данные были абсолютно необходимы для решения вопроса: сколько раз можно пускать двигатель подряд и под нагрузкой. Так проходила последняя Великая Техническая Революция в Трансгазе.
Из дневника:
2.04.82.Интенсивная подготовка к поездке на "Аганскую": заготавливаю приспособления для проверки схем, шнуры, иголки (для прощупывания микросхем), самодельный генератор низкой частоты для настройки "скольжения", измеритель угла "тэта", фототахометр, свето-звуко-пробник для "прозвонки" схемы, инструкции. Нас одолевают неприятные письма из Лысьвы. Эльмар Ю. Флейман невероятно упрям: он требует немедленного введения в схему возбудителя новых, новых и новых защит, которые, мы считаем, возбудителю не положены. Если нужны новые защиты для двигателя, то "для этой самой штуки" существует Оргэнергогаз и проектные Мингазпромовские институты.
5.04.82. Ночью прилетел в Тюмень. Альтернатива: ночевать на стульях в аэропорту или попробовать добыть гостиницу в городе. В ведомственной гостинице Мингаза, что на углу проспекта Республики и ул. Мельникайте, назвал непринужденно несколько знакомых мне по совещаниям фамилий - поверили и пустили как сотрудника Главка.
6.04.82. Перелет в Сургут с непредвиденной посадкой в Нижневартовске . В Сургуте встретил "старую гвардию" - Филькина и Хорунжего . Переночевали в страшненьком (по удобствам) общежитии - это вам не правительственная гостиница на набережной Оби в Нижневартовске.
7.04.82. Утром ожидаем вертолета. Вместе с нами летят четверо ученых из Донецкого Политехнического. Здоровые парни, они загружают вертолет здоровенными сундуками с электронными приборами для грядущего исследования двигателя. У ДПИ договор с Сургуттрансгазом, и они очень много полезного уже для них сделали. Серьезная фирма. Поселились на станции в бараке с удобствами в конце оного. Комната на пятерых, привычно.
8.04.82. До начала настоящих и фундаментальных испытаний налаживаем возбудители, как уже бывало на КС-7 и КС-5. Попутно обсуждаем претензии Лысьвы - главным нашим критиком там является Эльмар Флейман, самый эрудированный специалист по расчету двигателей и лауреат Госпремии за создание серии турбодвигателей "СТД". Ожидаем приезда испытателей из Лысьвы: они везут некое страшилище - релейную панель для защиты от асинхронного режима. Мы же эту новацию заранее отвергаем, ибо имеем запасной вариант в виде защиты в функции угла двигателя "тэта". Впрочем, там видно будет.
10.04.82. Устанавливаем индукционный датчик "тэта" на валу двигателя. Дал телеграмму в Ленинград с просьбой командировать наших специалистов по исследованию двигателей Вадима .Череватова и Александра .Круглого - для грядущих испытаний и моральной поддержки. Приехал Саша Жирнов, старый знакомый по ночному "совещанию" в "СВ". Рутинная наладка оканчивается и Филькин собирается уезжать . Ночью снились кошмары по поводу плохой осциллограммы в цепи пускового сопротивления.
11.04.82. Утром перебираем цепи ключа Пускового Сопротивления. Пуск! - все в порядке, решение проблемы состоялось во сне, как у Менделеева. Производим второй пуск, на этот раз для проверки пресловутой защиты от асинхронного хода.
Поясняю: для синхронного двигателя асинхронный ход - это очень тяжелый и опасный режим. Он обычно ограничивается во времени многочисленными защитами. Из-за него не допускают частых пусков двигателя, опасаясь перегрева и деформации демпферных стержней в роторе.
Специально отключаем возбуждение после пуска, чтобы вызвать асинхронный режим, и ждем, когда сработает защита. Через 13 секунд напряженного ожидания защита включается, как и ожидали. Проверяем ту же защиту в возбудителе, немного уменьшив уставку времени. Получилось. Можно спокойно пообедать. Идем домой, т.к. столовая не работает почему-то. Теперь надо пускать двигатель "с газом", т.е. под нагрузкой. Сижу в диспетчерской, жду ребят из Донецка - они все будут писать на осциллограф. Машзал наполняется народом. На нескольких столах установлена громоздкая аппаратура из Донецка. С торца вала свисают провода датчика "тэта". Тут же "Лысьвяки" (они уже приехали) пристраивают здоровенную релейную панель, которую таки изготовили под давлением упрямого Эльмара. Панель набита контактной аппаратурой, она совершенно "не смотрится" по сравнению с тонкой электроникой (она так и не пошла в дело). После всех приготовлений двигатель пустили под нагрузкой и он не вошел в синхронизм и отключился защитой. Плохо, что не вошел, хорошо, что еще раз сработала защита.
12.04.82. Очередной пуск запрещен диспетчером по лимиту энергии (двигатель-то не маленький: мощностью 12,5 Мегаватт!). Сергей Израэлян все еще возится со своей релейной панелью.
14.04.82. Вчера сделали два пуска для проверки перед ответственным экспериментом - проверкой защиты от "помпажа". На дворе солнце, снег бурно тает. Хожу в сапогах. Приехал Ламекин, он оформляется начальником цеха: стремительная карьера - вот как быстро растут молодые! Это - хорошо. Приехал Эдуард Коровин из Тюменгазпрома. Завязалась дискуссия по проблеме той же защиты от асинхронного хода. Вместе с Донецкими интеллектуалами продвигаем идею защиты по углу "Тэта". Коровину идея нравится (спустя много лет мы с блеском испытали эту защиту в Нижневартовске). А пока что готовимся к завтрашним испытаниям: шунтируем реактор в статорной цепи двигателя (т.е. готовим энергосистему к большим броскам тока при пуске).
15.04.82. На этот раз переходим к оргмероприятиям по будущей защите, одобренной руководством Тюменьтрансгаза и научно обоснованной "Дончанами". Они-то и берутся за это дело, обещающее продолжение договорных работ, командировки и финансирование от Сургута. Придется устанавливать датчик угла на вал двигателя. Машиностроители из Лысьвы сомневаются: датчик сломают при первом же ремонте. Но это - как его выполнить, можно так спрятать внутрь двигателя, что и не повредят. Юра Верхотуров, главный конструктор двигателей СТД и тоже лауреат - обещал подумать об этом. Тем временем испытания продолжаются . Много опытов по самозапуску. Этот режим необходим газовикам при кратковременных перерывах питания двигателя: он не должен останавливаться, а наоборот - должен после короткого (1,5 - 3с) вновь синхронизироваться даже без сброса нагрузки. Опыты делают "Дончане". У них своя собственная схема самозапуска, заранее отработанная в институте, по ней уже написаны диссертации, в общем, все не так просто, но солидно и научно. Вот прошел успешный самозапуск без реактора. Вот еще и еще. Уже ночь . Иду в диспетчерскую позвонить домой. Ночью освобождается линия связи. Меня соединяют, несмотря на официальный запрет на частные разговоры, по цепочке: "Станция - Сургут - Москва - Ленинград" ("если нельзя, но очень хочется, то можно"). Это называется: "по трубе". Слышимость идеальная. До барака добираюсь, почти утонув в весенней грязи: хорошо, что прихватил резиновые сапоги.
16.04.82. Неожиданно приезжает Вадим Череватов. Он - непревзойденный специалист по испытаниям электромашин, тут его родная стихия. Примерно оценивая сроки, прошу Ламекина (он улетел в Сургут) взять мне билет на 27-е до Москвы. В.Череватов активно изучает осциллограммы и спорит с заведующим кафедрой ДПИ - руководителем Донецкой бригады .
18.04.82. Вчера продолжали "до посинения" делать самозапуски. Темп работы, однако, явно спал. Испортился измеритель угла машины. Чиню. 17-го был большой праздник: привезли пиво. На нашу долю вместе с Лысьвяками досталось 25 литров. Сегодня же опробовали автоматический регулятор возбуждения, для чего искусственно снижали напряжение в линии 10 кВ и доводили двигатель до грани опрокидывания путем снижения тока возбуждения. Регулятор успешно препятствует "выпаданию" и сохраняет устойчивость двигателя (а без регулятора, в ручном режиме, двигатель сваливался в асинхронный ход, что и было продемонстрировано на осциллограммах, и без них тоже все было хорошо видно по низкочастотным качаниям тока статора). Дома продолжается питие пива: отмечаем хорошие результаты опытов с двигателем. Холодно в комнате, не топят, временно не работает котельная (а тем временем мимо по трубе полутораметрового диаметра с давлением 75 атм. движется поток энергоносителя, способный разогреть тундру). Доносится рев газа, который где-то зачем-то выпускают в атмосферу.
19.04.82. Сегодня - ответственнейший и даже опасный эксперимент под названием "Помпаж". Разрешение на него наконец получено из высоких московских инстанций. При помпаже устраивают искусственные колебания давления в трубе и смотрят, как ведет себя двигатель при создавшейся резко-переменной нагрузке. Все это на практике случается редко: помпаж стараются не допускать из-за вредных, чрезмерных нагрузок на газовую систему - трубы, задвижки, компрессор. Есть даже специальная противопомпажная автоматика, она включает многочисленные краны, и в том числе уже известный нам, электрикам, кран "Nо 6" (не путать с "палатой Nо 6!). Итак, все готово. Закрыли кран "Nо 6". Машина пущена. Колебания давления газа вызвали мощные колебания тока статора двигателя, но в пределах допустимых, не приводящих к перегрузке и асинхронному ходу. Все записано для истории на осциллографе и послужит науке, олицетворяемой Донецким институтом. Все. Опыты закончены. "Станишники" уже пакуют сундуки с приборами. Собираемся в дорогу. Плохая погода, пурга. Все же надеясь на авось, выезжаем на вертолетную площадку. На ней установлен "аэропорт" в виде железной будки с печкой и скамейками. Аэропорт-будка явно не рассчитан на многодневное ожидание. Зато - есть телефон и мы периодически вызываем Сургут, интересуемся, вылетел ли "борт". Сегодня явно ничего не будет. Возвращаемся обратно. Меня беспокоит то обстоятельство, что билет на самолет и паспорт у Ламекина, а он - в Сургуте. Жду его этим же вертолетом.
22.04.82. Снова сидим в будке "аэропорта", ждем, я дочитываю фантастическую повесть Айтматова, остальной народ играет в карты. Связался по телефону с Ламекиным по схеме: "Сургут-Трансгаз-Котельная" и попросил дежурную в "Котельной" зайти рядом в домик, позвать Станислава. Удалось. Завтра точно обещают вертолет до Нижневартовска и обратно.
23.04.82. Утро ясное, солнечное. Мороз - 15 гр. и ветер. Все снова ожидают в будке. Снова вызваниваем Сургут, добываем информацию о "борте". Неожиданно появляется долгожданный борт, он следует на КС-4. В него влезли коллеги из Лысьвы и Вадим Ч. Я остался, т.к. С.Л. не прилетел, а у него мой паспорт. Прошло еще 4 часа. Публика ропщет. Наконец - вертолет. На ходу, отворачиваясь от снежного вихря, поднятого винтом вертолета, взял документы у прибывшего С.Л. и погрузился на "борт".
24.04.82. Из Сургута сразу же улетел в Свердловск и после обычных мытарств с ночлегом выбрался наконец в Москву. (В аэропорту из-за "бичевого" вида - не брит, грязный рюкзак и мятое пальто после ночи, проведенной на газетке, постланной на полу гостиницы - был проверен индивидуально металлоискателем и...был обнаружен объект - металлическая логарифмическая линейка).