Почти не сомкнув глаз за ночь, Д'Артаньян не придумал иного, чем покаяться другу. А если все же не хватит душевных сил, то он попробует аккуратно поговорить, конечно, не с самой девицей, а с ее братом, как мужчина с мужчиной.
Если моя роль в этой неприглядной истории оказалась полностью освещена дотошным писателем, должен же мужчина понять меня, или хотя бы попытаться понять! Такие женщины, как миледи, встречаются далеко не каждый день! Она завораживает своей отстраненностью, налетом таинственности, умением очаровывать, правда, быстро развеивает наведенные иллюзии двуличностью, фальшью и лицемерием опытной куртизанки, да что там - попросту шлюхи!
К несчастью, Д'Артаньян не только не играл в шахматы, а даже не подозревал о существовании цугцванга - положении, при котором любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции, и если бы только его собственной!
Заявившись к ростовщику, друзья выяснили, что сапфир уже продан - неизвестно кому. Угрозы и гнев Атоса не подействовали на старого упрямца, намеревавшегося со стоическим упорством хранить тайну своих торговых операций. Тут гасконец сообразил, что может оказать другу посильную помощь. Выдернув из-за стола упиравшегося тщедушного старика и перевернув ногами вверх, одним прыжком он перенес несчастного к разожженному - в мае месяце! - небольшому камину, едва не сунув бледно-зеленого процентщика прямо в огонь головой.
- Графиня де Буа-Траси! - выплюнул из себя насмерть перепугавшийся старикашка, захлебываясь слезами, соплями, слюнями и другими мокротами, накопившимися на тот момент в организме.
- Арамис! - вырвалось у обоих друзей одновременно.
- Господин Арамис любезно попросил меня отложить этот перстень, едва вы его продали. На следующий день вернулся с моей постоянной покупательницей, госпожой графиней де Буа-Траси, которая и приобрела это кольцо и так изумительно подходившие к нему, уже имеющиеся у меня серьги дивной работы, - прохрипел брошенный на пол мошенник, даже не пытаясь подняться.
Атос швырнул ему кольцо, которым ранее предлагал расплатиться за столь необходимые ему сведения. Друзья выскочили из комнаты, едва не столкнувшись, и помчались на улицу Вожирар.
Поднятый с постели заспанный Арамис тщетно пытался втолковать, что всего лишь уведомил госпожу графиню о подлежащих продаже драгоценностях, никак не желая нанести обиду самому Д'Артаньяну, ради экипировки продавшему ростовщику свой перстень.
- Сапфир принадлежал моей жене и был похищен у нее при невыясненных обстоятельствах, - проинформировал Атос.
При этих словах сон с Арамиса слетел - толи от упоминания супруги мушкетера, или от самого факта похищения драгоценности.
- Спустя несколько лет кольцо было подарено Д'Артаньяну, который распорядился своим имуществом по собственному желанию.
Арамис, широко раскрыв глаза, переводил взгляд с одного вторженца на другого.
- Возникла настоятельная необходимость вернуть кольцо его владелице, я надеюсь на вашу помощь, дорогой друг, и готов предложить госпоже графине гораздо более значительную компенсацию, - Атос вытащил из висящего на шее бархатного мешочка горсть драгоценностей.
- Я попробую вам помочь, - наконец, отмер Арамис и обозначил попытку подняться с кровати, пока друзья соображали дожидаться его в соседней комнате. Через довольно продолжительное время он вышел к друзьям, уже завитый и тщательно одетый.
- Вы можете подождать меня здесь, хотя трудно предположить, сколько времени это займет... - Арамис замялся.
- Займут уговоры графини, - про себя закончили его мысль незваные гости.
- Я тут же сообщу вам, как только что-то будет известно, и в случае успеха - непременно занесу кольцо вам, Атос.
Друзья поблагодарили, откланялись и уже спокойным шагом добрались до улицы Феру.
Лён проснулась с мыслью, что, если утро и может быть добрым, то, вот, она - как-то не очень: да, и белая, и пушистая, просто не каждый заслуживает ее такой видеть, точно не брат, с самого ранья ворвавшийся к ней с вопросом:
- Ну, чего?
- Что чего?
- С Атосом вчера перетерли, с какого перепуга тебя кардинал попутал, надо понимать - с Миледи, с кем же еще! Я вчера мешаться не стал, слышу - ты к нему пошла. Ну, правильно, а то, если что - хозяйка на стреме. Он-то сам чего говорит про свою супружницу?
Последние Ванькины слова ввели сестру попросту в раж. Она надменно подняла брови:
- Супружницу?
- Ну, ладно, жену! Она-то где, если тебя вместо нее на улице хватают?
- Пребывание леди Кларик неизвестно, а, если тебя интересует графиня де Ла Фер, - Лён изящно поднялась с кровати и в ночной рубашке живописно присела в изысканном реверансе, - то она к вашим услугам!
Ваня медленно опустился на стул.
- Это прикол такой?
- Ни боже мой!
Брат закашлялся и, откинувшись на спинку стула, начал как-то нехорошо ее рассматривать.
Наконец, выдал:
- Мать, ты чего, ё... шизнулась, что ли, на старости лет?
- Что вы, что вы!
Сестра накинула на себя халатик и, лукаво помахивая пояском, изобразила два притопа - три прихлопа.
- Это чего сейчас было?
Она махнула рукой:
- А ничего, жизни радуюсь!
Ваня позависал еще какое-то время:
- Это он тебе так сказал?
- Ага, сказал, и докУмент предъявил.
- Какой такой докУмент?
- О браке, заверенный, между прочим, действующим кюре Витри.
Брат не сдержался:
- Уши, лапы и хвост - твои докУменты, как у кота Матроскина!
- Ага! - безапелляционно заявила сестра и беспечно покружилась.
- Не понял?
- Вот, чего ты щас не понял?
- Ничего не понял. Реально, от слова 'совсем'!
- Жена Атоса - это я! В смысле - графа де ла Фер!
Ваня набрал в грудь воздуха и ничего не сказал.
- А я совсем ничегошеньки об этом не помню! Тра-ля-ля!
Брат молчал и почти гудел, как перегретый комп. Лён остановилась перед ним и, вопросительно заглядывая в глаза, озадаченно произнесла:
- Чего делать-то будем?
- Может, домой рвануть? - неуверенно предложил Ваня.
- А это отменит мой законный брак?
- Я не знаю!
- А родители?
- Ну...
В дверь постучали, и голос Гримо произнес:
- Messieurs! À vous monsieur Nesterov. (Господа! К вам месье Нестеров.)
- Ой! Вань, выйди, пока я оденусь.
Ваня шагнул к себе:
- Inviter! (Проси!)
Постучав, в комнату взволнованно вошел Михаил:
- Что Елена Александровна, как она? Ох, здравствуйте, Иван Александрович!
- Здравствуйте, Михаил Николаевич, жива-здорова, сейчас выйдет.
- Простите, бога ради, что спозаранку врываюсь.
- Ничего-ничего, мы все вчера переволновались.
- Господи, что это такое вчера было? Что значит: ее перепутали? С кем же?
- С другой дамой, срочно понадобившейся кардиналу, а подручные - и рады стараться.
Нестеров помолчал, поглядывая на дверь в соседнюю комнату, и, понизив голос почти до шепота, решился заговорить:
- Его величество король Ричард вчера выказал настойчивый интерес к роману 'Три мушкетера' господина Александра Дюма. Ни я, ни госпожа Рэйчел ничего толком ему не сообщили. Имя вашего хозяина вызывает определенного рода беспокойство удивительным совпадением с именем одного из героев, и местом жительства - по улице Феру. Я счел своим долгом вас предупредить и обратить внимание на эту поразительную странность.
- Благодарю вас за заботу, Михаил Николаевич, я, право, тронут.
- Не стоит благодарностей. К несчастью, Володя понарассказал много чего, относящегося к сюжету.
- Господин Дюма был известным выдумщиком. Не факт, что все было или будет именно так.
- Хорошо бы. Мне пора на службу, прошу вас, засвидетельствуйте мое почтение вашей сестре. С минуты на минуту Володя привезет девушек, они - в страшном волнении после вчерашнего. Вы, Иван Александрович, уж, примите их без меня, пожалуйста.
Ваня раскланялся с Михаилом и стал срочно приводить себя в порядок. Динка едет!
- Еще, вот, что! - стукнув в дверь, вернулся Михаил. - Мне показалось, я, право, не уверен, но господин мушкетер понимает по-русски! Согласитесь, на удивление, странное умение для француза в семнадцатом веке.
Ваня так и замер с бритвой в руке:
- Почему вы так решили?
- В день нашего знакомства мы с вами беседовали на русском языке, возможно, он нас понял, ведь, пригласил к себе вместе с нашими подопечными. И еще, когда Елена Александровна пела, слушал с полным пониманием.
- Благодарю! - растерянно отозвался Ваня. - Это, действительно, странно!
Михаил кивнул и выскочил за дверь, еле удерживаясь от желания перепрыгнуть по лестнице через ступеньки, поприветствовал хозяйку дома, замаячившую в коридоре, и выскочил за дверь.
Иттитная сила! Взаимопонимание с французами окончилось при переходе в их время, что тут же и выяснилось. Общение пришлось ограничить собственным французским. Но Атос, знающий по-русски - Мэтр отдыхает! Бляха-муха, это сколько же времени мы тут обретались, что он русский-то освоил? Да еще жениться успел? Казалось бы, прошло несколько дней, как отец в соседнюю комнату вышел и не вернулся. Вроде, время течет тут одинаково, выходит, его кто-то спрессовал, и нас в куда нам надо было, засунул? А кто это мог быть, спрашивается? Только тот, кто умеет это делать!
Эх, мне бы с тем господином Людвигом пообщаться, уж, я бы ему задал парочку вопросиков или побольше, как пошло бы!
Лён выскочила за дверь:
- Уже ушел?
- Ага, сейчас девчонки будут, с перекрестным допросом. Определись, чего озвучишь.
- Про мужа, точно, промолчу пока, а там видно будет. На всякий случай, про интегратор тоже молчок. Это стенка у нас в гостиной юзается, как калитка в прошлое.
- Ты им не доверяешь?
- Говорю, на всякий случай! Нам пока тут есть чего делать, а они сразу отсюда запросятся. И что? Как им домой в Израиль попасть? Вплавь из Москвы? И время у них - раньше нашего. Динка там, думаю, уже в дезертирах числится. Может, Людвиг, когда явится, все разрулит?
- А если не объявится за этот месяц?
Сестра дернула уголком рта, что могло означать: не объявится, тогда и будем думать.
- По-любому, ё-бургских тут не оставишь, а гражданская только начинается, еще такой улет будет!
Стук в дверь и голос Гримо:
- Messieurs, vous connaissez vos dames! (Господа, к вам ваши знакомые дамы!)
Девушки впорхнули в комнату, тарахтя одновременно. Володя попробовал переждать шквал вопросов, потом исчез на работу, оставив карету возле дома. Лён ввела в курс дела израильтянок, тщательно взвешивая каждое слово и с оглядкой подбирая выражения.
Рахель тут же высказала опасение, что автор 'Трех мушкетеров' во многом, если не во всем, мог бы ненароком попасть пальцем в небо, даже полностью выдумав свой сюжет от и до.
Динка припомнила, что Александр Дюма свою историю нарыл в чьих-то мемуарах, так что, написана она была по следам реальных событий. Что сам присочинил, точно неизвестно, но Миледи тут точно есть, раз, уж, Лён с ней спутали. Атос со всей мушкетерской братией тоже в наличии, дальше что?
Д'Артаньян, как выяснилось, уже устроил свою говенную подставу низкого пошиба. Сомнений, что он при этом по глупышке Кэтти ногами потоптался, не было: Динка его гасконскую физиономию вчера хорошо разглядела. Остальные на свой книжный образ тоже смахивают, что откровенно радует: хоть подозреваешь, чего от них можно ожидать.
- Люди меняются, - засомневалась Рахель.
- Точно, - согласилась Лён. - Однажды князь Голицын сменял отличного щенка английской борзой на двух дворовых девок и кучера.
Все дружно фыркнули.
- И чо мне все время мерещится, что за дверью ктонить тихарится?
Ваня подкрался к двери, распахнул, и встретил широкую желтозубую улыбку хозяйки дома:
- Bonjour Monsieur, le petit déjeuner vous attend! (Доброе утро, месье, вас ожидает завтрак!)
- Le matin n'est pas bon! (Утро добрым не бывает!) - сказал, как отрезал.
Мадам Симон скалиться перестала. Ее изумило такое отношение к началу дня, но мыслью, что утро определяет предстоящий день, она благоразумно делиться не стала и, молча указав на дверь напротив, поспешила к себе.
Ишь, каракатица олдовая, самолично приглашает. Нет, чтоб Гримо послать. Уши ей погреть не терпится. И чо, много просекла? Мы ж по-нашему!
В середине трапезы, проходящей в теплой дружественной обстановке, объявился Д'Артаньян.
Представленный незнакомым ему дамам, гасконец непринужденно уселся за стол, на который Гримо метнул все, что в доме было. Присутствующие образца двадцать первого века тут же припомнили завтрак у гасконского священника. Атос выразительно поднял бровь, и Гримо испарился в 'Красный лев' за добавкой.
Беловы про себя отметили, что всегда мечтали попробовать настоящего бургундского.
Динка с Рахелью отдавали должное французской кухне, нечасто пробуя такие изысканные, надо понимать, дорогие - кушанья. Король с Д'Артаньяном резво поглощали пищу, еще больше оживившись при появлении Гримо с новыми блюдами.
После завтрака, как-то плавно перетекшего в подобие обеда, Атос поинтересовался у гостей планами на день, поставив в известность, что ему надлежит явиться на дежурство, и взамен себя он рекомендует своего друга Д'Артаньяна. Гвардеец тут же привстал с места и лихо раскланялся.
Динка ухмыльнулась и предложила навестить господина Нестерова на службе, который, кстати, их приглашал. Королю эта мысль понравилась, Ване - тоже, а как возликовал гасконец, и передать нельзя. Выпадает возможность поговорить с гостями из будущего без присутствия Атоса! Такой шанс нельзя упускать, все складывается, на редкость, удачно!
Пятеро, как-то уместившись, погрузились в карету. Гримо, едва успевшего убрать со стола, усадили править. Король предпочел верхом.
В экипаже Д'Артаньян оказался зажат между дамами, и что-то такое почувствовал - некое неодобрение своей персоне, что беспечно списал на каретную тесноту.
Прибывшие в фехтовальный зал разместились посмотреть на урок, и Михаил постарался показать себя во всей красе. Мужчины вместе с Лён одобрительно кивали, а израильтянки задержались в прихожей, осмотрительно перейдя на иврит.
- Надо бы как следует отделать гасконца за все его художества! - кровожадно пожелала Динка.
- А ты не боишься, что это он отделает Ваню, все ж таки, разносторонний дуэльный опыт.
- Почему Ваню, а его сестра на что?
- Думаешь, у нее получится?
- Не сомневаюсь! Современная техника плюс сама основа исторического фехтования, да еще эффект неожиданности - от женщины. Гасконская башка будет снесена!
- Возможно, Дюма все-таки несколько сгустил краски, - усомнилась Рахель. - А бедняжка Кэтти, по моему мнению, во многом сама виновата.
- Этот гасконский факер социально опасен для женщин! С такой-то рожей! Не сомневаюсь, что на войне он себя еще покажет.
- Так ты хочешь наказать его превентивно? За рожу!
Обе расхохотались, не заметив, как осторожно прикрылась дверь.
Портос, не найдя ни Арамиса, ни Д'Артаньяна дома, решил поискать друзей, наведавшись к Атосу, который должен был явиться на дежурство, вместо него самого, подменявшего друга по приезде.
Вчера одна из стоявших возле кареты обеспокоенных женщин его не на шутку заинтересовала - та, что постарше. Пусть и хозяина дома нет, никто не мешает мне отдать визит вежливости. В женщинах в возрасте что-то такое есть... в отличие от молоденьких, навеваюших скуку и беспокойство... возрастной шарм, наверное. С годами он, возможно, начинает утомлять, как иногда случается с мадам Кокнар, но та вчерашняя дама еще не так стара. Чувствуется внутренний огонь, и ум, и достоинство, с ней может быть интересно. Определенно, стоит познакомиться ближе.
Мушкетер пропустил мимо себя карету, в которой увидел предмет своих размышлений, и направился за ней.
'Д'Артаньян - с ними', - отметил Портос. - Есть, кому представить меня дамам', - успокоился повеса и, не торопясь, добрался до фехтовального зала, открыв дверь в прихожую, как раз, в том момент, когда израильтянки обсуждали свои коварные намерения относительно гасконца.
Познаний в еврейском языке, полученных в детстве и давно погребенных где-то в глубинах ленивой к учебе памяти, хватило, чтобы понять: его другу угрожает смертельная опасность. Остановить злодеяние может только Атос! Нужно срочно действовать! Портос пустил лошадь вскачь, притормозив только возле встреченного Арамиса.
Арамис развернул лошадь и понесся рядом, удерживая на лице удивленно-недоверчивое выражение.
К Тревилю они влетели голова к голове и выяснили, что капитан, вместе с подчиненными, уже находится в Лувре. Дорога заняла немного времени, куда больше потрачено, чтобы найти во дворце самого Атоса.
- Ваша гостья хочет убить Д'Артаньяна! - оповестил Портос, не глядя на стоящего рядом Тревиля.
- Что?
- Кто? - в один голос переспросили оба.
Атос быстро взглянул на начальство.
- Конечно, господин Атос, идите, вы свободны до утра!
Чуть не сшибая на ходу прохожих, возглавляемая Портосом мушкетерская тройка понеслась к фехтовальному залу.
Капитан королевских мушкетеров Жан-Арман дю Пейре де Тревиль, едва вступив в должность, взял за правило знать о своих подчиненных все, и даже более того.
Когда один из знатнейших вельмож французского королевства в числе первых изъявил желание вступить в ряды формируемого королем полка, под именем, напоминавшим название горы, Тревиль сначала был донельзя удивлен, но припомнил, что на пресловутую гору, как раз, женщины и не допускаются, так что причину столь экстравагантного поступка долго искать не приходилось. Женщина - слово емкое, всеобъемлющее, безусловно, она сотворена на погибель лучшей половины человечества!
За все время службы ни разу Атос не дал себя упрекнуть в несоответствии своему теперешнему положению мушкетера и женоненавистника. Его недавняя просьба об отпуске по семейным обстоятельствам сильного интереса у капитана не вызвала, но присоединиться друзьям к отпускнику он не мешал. Не удивила и внезапно открывшаяся цель поездки - сопровождение знакомой женщины в Париж, ни три лишние шпаги для этого, мало ли, что?
Гостья Атоса? Возможно, не в буквальном смысле? Намерение женщины самой наказать гасконца - вопрос: за что бы это? - несколько обескураживает. Почему она не пожаловалась Атосу? Не хотела ссорить друзей или предмет обиды был настолько незначителен? Но для убийства - вполне достаточен? И каким же образом, позвольте спросить, она собирается отправить гасконца в мир иной? Ядом? Кинжалом? Шпилькой?
Тревиль взял себе на заметку полюбопытствовать о гостье - при случае, и вернулся к служебным обязанностям.
Закончив урок, Нестеров подошел к своим визитерам.
- Господин Д'Артаньян! - представил король пришедшего с ними дворянина.
- Д'Артаньян? - Михаил растерянно хлопнул глазами.
- Гвардеец роты господина Дезэссара, зятя капитана де Тревиля, - любезно уточнил Ваня, хихикнув про себя.
- Будущий мушкетер, в самом скором времени! - не удержался от похвальбы гасконец.
- А...э...рад знакомству, - мысленно ахнув, выдавил из себя учитель фехтования, и начал помогать королю облачиться перед уроком. Принял плащ, шляпу, подал нагрудник с маской, время от времени, поглядывая на нового знакомого.
Д'Артаньян выпятил грудь, решив, что его слава достигла и этой фехтовальной школы, где брали уроки некоторые из знакомых.
Ваня внимательно следил за выпадами фехтующих, подойдя поближе и оставив женщин чуть в стороне.
- Господин Д'Артаньян, не хотите ли показать нам себя, как только господин Нестеров освободится? - ехидно поинтересовалась Динка.
- Во всей красе! - подхватила сидящая рядом с ней Рахель.
Д'Артаньян не понял, зачем его подзадоривают, но списал на извечное женское любопытство:
- Почту за честь!
- Вы только с мужчинами сражаетесь? - продолжала настырная девица.