Выспалась, но вставать в лом. За две недели умаялась, как папа Карло. Пол-Франции промахнула, так еще объем вводной инфернальный, и не вся инфа - сотка! А как проверишь, только эмпирически, как вчера ночью. Нашим врагам такие визиты, мало мне Риша было!
Никак нет времени сесть и сосредоточиться, все чего-то приключается с бухты-барахты, какая-то круговерть инцидентов, круто сдобренная собственным лузазерством. Сегодня 11 мая, вторник, а у нас - пятница, рабочий день, слава богу, не у меня с Ванькой, как знали, после майских отпуска пооформляли, чтоб после Игры в Беловку двинуть, а то родители вернутся, спасибо не скажут, как дом запустили. Вернутся ли? Ой, опять я о грустном!
Кажется, пора вставать, солнце высоко. Они занавеси раздвинули? Разбудить вознамерились таким путем? Как же, я только до сна дорвалась. Ладно, уговорили, подъем.
Ночные туфли! Графинины? После ванны до кровати по мокрой простыне добиралась - бабушка отучила голыми пятками по полу.
В самый раз. Это ж от мадам Обри, на стульях оба платья разложены. Гримо приехал?
Так, что тут у нас, на столике, под салфеточкой? Завтрак? Пока бесов корсет не затянули, надо насыщаться. Хорошо, вчера в мужском платье была, хоть, наелась досыта, то-то управляющий дивился моему здоровому аппетиту после десятка лье верхом.
Нда, не густо. Вино? С утра? Ну, нет! Умыться бы. А, вот кувшин и таз.
Служанка впорхнула. Она что, под дверью мои передвижения отслеживала?
Все, понеслось. Корсет, платье, прическа, мамма миа! Цацки одевать не стану, не по статусу нищей родне, да и платьице, скажем так, дороговато. Ну, всем доброго дня!
Атос ждет, знать бы мне, лежебоке! Какими судьбами? Послали графине приглашение на королевскую охоту? Тревиль знает, кто он, вот, и отправил к сестре... это мне: 'До завтра'? Ничего себе семейная жизнь получается. Завтра обещали до утра отпустить? Говорит, а сам в глаза смотрит, что же я? Насчет возобновления семейных отношений? Я - за! Кажись, у него отлегло. Уехал. Житие мое!
Филипп развлекать взялся, пока мать к охоте готовится. В Мо съездить? На шопинг, что ли? Может, завтра? Вы - к королю, я - к портнихе. Сегодня? Хорошо бы в библиотеку, должна же быть в доме, срочно надо с религиозными войнами разобраться. Ла-Рошель на носу или как?
Я так релаксирую, за книгами. Мое излюбленное занятие! Не поняла, это одобрямс или не айс?
Отвели, куда просилась: диванчик, столик, шкаф с книгами. Есть по теме. Погружаюсь.
Что, уже обед? Страницу запомнила, книгу - на место.
Управляющий опять глаз не сводит, у меня во лбу звезда горит? Уставился до неприличности, у меня что-то на лбу нарисовано? Я с утра имею привычку умываться, ага, и зубы чистить. Оскалиться, чтоб разглядел? Чи-и-из! Ура! Отстал! Теперь в мою тарелку пялится. Что? Ем - почти как колибри!
Первая перемена, вторая, еще всякого понаставили. Чертов корсет! А вино ничего так, легкое, правда, кисловатым кажется. Фрукты, десерт, клюю по чуть-чуть, все равно много не влезет.
Прогулка? Ага, в дамском седле! Ладно, справлюсь.
Филипп помочь хотел, вот, этого не надо, я тут за бедную родственницу, мне Гримо сойдет.
Вторая лука неподвижна, неудобно! Спину выпрямить, правое плечо чуть назад, параллельно плечам лошади, левую ногу в стремя, поехали!
Графиня в седле - чудо, как хороша! Аристократия! Я тоже не лыком шита, Игра - наше все! Кто бы мог подумать, что в жизни, как и когда пригодится!
Вечером читать не пойду, решат, что синий чулок, оно мне надо? Посидим по-семейному, рядком да ладком.
Гитару принесли, надо петь - хлеб отрабатывать. Что-то из здешней классики? Ради бога!
А вечер, похоже, удался: родственники довольны, и управляющий заметно подобрел. Завтра сопровождать будет? А, не с самого утра? Пасиб, я с ранья за книжки, потом и прокатимся. Спокойного ночера всем!
Хоть из корсета выползти и вздохнуть! Да-да, больше ничего не нужно! Вот же, зануда грешная, субретка приставучая! Пока-пока! Время подумать? Ох, нет, глаза закрываются, местный режим дня действует?
Как там мой братик? Сплю.
Визит в Мо затянулся, каюсь, виновата, обещаю исправиться. Пока растолкуешь портнихе, что мне - поскромнее: простенько, но со вкусом, как для нищебродки с понятиями, упаришься. У тетки руки работают, круче мозгов, извилина одна, и та прямая.
Вышла из двери, и чуть не снесли! Стоптали бы конем только так, но встали, как вкопанные. Это от моего визга или воплей управляющего? Голосит, будто сам потерпевший.
Извинения, уверения, поклоны, шляпами с перьями чуть не по земле. Царица небесная, граф Монморанси-Бутвиль! Божечки-кошечки, сегодня же 12 Мая, его с Королевской площади черти несут, дуэль в три часа дня, пока домчался. А второй де Шапель? Путь на Лотарингию держат? По-любому, в Витри схватят!
Может, тут не так будет? Или какой-то случайный свидетель все же выдаст? Это буду не я. Проваливайте скорей, забияки, не то, что вы мне сильно импонируете, к примеру, Шале - да, его спасать еще бы подумала, а вам попросту скучно жить, так что, допрыгаетесь до Гревской площади.
А с благородством, господа дуэлянты - у вас большие проблемы. Бутвиль, поганец, противника убил, пока тот шпоры снимал, вот, урод! Не смею задерживать, господа, вперед и с песней, у меня все в полном порядке. Нет, ничуть не сержусь! И вам - легкой дороги, к Отелю-де-Виль, месяца через полтора. Не надо было Справедливого провоцировать. Двадцать третья по счету дуэль - прямое оскорбление королевского величия и чистая крамола, что с насмешки над действующим законодательством начинается.
Управляющий - бледный, виноватый, губы прыгают, глаза, как плошки. Посмел бы - до меня дотронулся, увериться, что цела. Домой, домой! А как я хочу! Не вляпываться в неприятности, вот, чего!
Прогалопировали смертнички в Шампань, туда и дорога, меня ничуть не касается! Пускай с ними прево разбирается, а я до дому, до хаты.
Управляющий промолчать не уговорился, да и не вышло бы у него, вон, какой дерганый!
Графиня с сыном уже вернулись, счастливые и довольные, охота на ять прошла. Хорошо, не на дроздов, а то у величества с ними проблемы: он им, живым, хвосты и крылья отрывал, то голову камнем... нет, это, кажется, воробью, и еще в детстве - 'злой мальчик'! Да, у малыша Треза с пернатыми была напряженка. Чем бы дитя ни тешилось, только б не вешалось - это про него.
Все хорошо, я почти не испугалась. Да, какие-то повесы, возможно, нетрезвы. Никаких претензий, управляющий меня и спас, чуть не из-под копыт вынул. Герой!
Все ведь уже позади, желательно мужу не сообщать о происшествии, ни к чему волнения на службе. Кстати, а сам он где, уже стемнело? Не отпустили? Жалость какая, никакой личной жизни, как сглазил кто.
Ой, вот он, скачет!
Господи, это Д'Артаньян! Что-то случилось?
А, бедному королю донесли о нахальной дуэли, величество оскорбился и смотался в Париж, приносит графине извинения, не до охоты бедолаге, переваривать личный афронт удалился, и злобу копить на Бутвиля.
- Что передать вашему мужу, госпожа графиня?
Как человек разговаривает, может, когда хочет, а то под мужлана косил, как шут гороховый. Или это я его завожу сходством с известной особой? Не обнаружь волокита клейма, так бы и был у ее ног, очарованный, ухаживал, вдохновленный опасной северной красотой. И где ж та Констанция, тут магнит попритягательней!
- Господин Д'Артаньян, передайте, пожалуйста, мужу, что я его жду, здорового или больного, конного или пешего, нищего или имущего, веселого и не очень. Жду и надеюсь на скорую встречу.
Все передаст, ничего не забудет? Кланяется, руку целует. А, была не была!
- Шарль, мы с ней, действительно, так похожи?
Замялся, слова подбирает.
- Очень, госпожа графиня.
Еще поразмыслил.
- Впрочем, если позволите...
Ну, чего переминаться с ноги на ногу, говори, как есть!
- Мне показалось... возможно, я ошибаюсь...
Господи, ну, рожай скорей!
- Ее глаза меняют цвет.
- Как часто?
- Иногда.
- В зависимости от платья или освещения?
- Под настроение, иногда светлеют до полной прозрачности, а когда темнеют до грозовой синевы.
- У нас это называется глаза-хамелеоны.
- Хамелеоны?
- Ящерицы, которые меняют окраску тела в зависимости от окружающей обстановки. Отчего у людей глаза меняют цвет, точно не установлено: иногда от болезни, иногда от настроения. Это редкость, возможно, обусловленная наследственностью.
- Наследственностью?
- Говорят, может передаваться даже через несколько поколений, как, пока не изучено.
- То есть, у родственников?
- Что вы хотите сказать?
- Думаю, госпожа графиня, вы меня поняли.
Он это о чем? Моя женская родня не того возраста будет. А хамелеоны - вовсе не такая, уж, редкость, у Ваньки тоже глаза цвет меняют. Дарт про него? Леди Кларик - наша пра-пра-пра? Вот, не надо нам таких предков! И как бы они в другой реальности оказались? Наша квартира - в доме шестьдесят восьмого года постройки. Шестой этаж, между прочим! А раньше там только двухэтажные бараки располагались - когда еще не Москва была.
- Это все, или вы еще что-то могли заметить, Шарль?
- Иногда она улыбается как-то странно.
- Странно?
- Как бы уголком рта, не разжимая губ.
Батюшки светы, папа Дюма, может, вы знали, что писали?
- Правым уголком?
- Да, именно.
- У нее все зубы целы?
- Кажется, да.
- Может, не хватает одного, слева, рядом с глазным?
- Нет-нет. Хотя... он у нее другого цвета. Намного желтее остальных.
При протезировании оттенок не подобрали, слоновую кость вставили? Это капец какой-то!
- Что-нибудь еще?
- Боюсь, что нет.
- Опасайтесь ее, Шарль!
- Я постараюсь, госпожа графиня, ваш брат любезно предупредил меня о возможных покушениях.
- Я буду...
Ох, чего только не скажешь верующему человеку.
- ... молиться. За всех вас.
- Благодарю, госпожа графиня.
- Да не покинет вас удача!
Вот, именно: если судьба беременна удачей, преждевременные роды опасны, а то придется двадцать лет стенки в королевских приемных подпирать, безо всякой надежды на карьеру.