Тетя Шура наготовила, как на маланьину свадьбу: холодец, борщ, макароны по-флотски, пирожки, компот. Ребята ели - за ушами трещало, а Инна присматривалась к новому члену семьи.
Он был главным в дочкиной компании: воспитан, красив, уверен в себе, иногда слишком. Как сложатся их отношения? Что может ожидать ее девочку в этом браке? Аверин, наверняка, наслышан, если не о мальчике, то о родителях. Может, подскажет что-нибудь или какие подводные камни обозначит?
Жених откланялся быстро, но разговор с дочерью вышел коротким, оставив ощущение смутного беспокойства. Смущала и скоропалительность свадьбы, виды на будущее, новые родственники, судьба тети Шуры. На вопрос любит ли дочь будущего мужа, вместо простого 'да' она ответила: 'Больше любого другого представителя мужского пола'. Сказала и рассмеялась, а пока мать соображала, чтобы это означало, рассмеялась еще раз - по ее мнению, ответ прозвучал как-то двусмысленно. Пока Инна хлопала глазами, дочкин смех перешел в хохот. Объяснение веселья вызвало недоумение еще большее: что значит, для этого дочь недостаточно современна?
Девушка уже всхлипывала от смеха, а мать все силилась понять, о чем речь. Когда, наконец, дошло, она покраснела, как давно не приходилось: в голову бы не пришло заподозрить своего ребенка в склонности к женскому полу. Испытанная неловкость не позволила задать главный вопрос: а вдруг торкнет, что тогда? Может, и хорошо, что не спросила. С ней самой ничего похожего за всю жизнь не случилось, сердечные склонности в катаклизмы не развились, химия или 'бабочки в животе' на крайности не толкнули. Радоваться или как?
Отсмеявшись, дочь зависла у компьютера, тетя Шура уже легла, пришлось схватиться за Моруа.
Один из признаков старости - скупость, не так легко заработать деньги, бережёшь, что уже имеешь. Ещё причина: живое существо должно иметь страсть, любовь к деньгам заменяет отсутствие других страстей, скупость становится игрой, не требующей сил и здоровья, потому находишь необыкновенное удовольствие в накоплении денег.
Дочь от помощи отказалась - они теперь сами с усами. Жених подписал контракт на работу, невесте обещано, как получит визу жены. Как тут все сложно, надо просветиться, что и как с правом работы в благословенной Франции. Ваня с Аленкой на руках, есть пока на кого тратить. Ванька дальше учиться не хочет, говорит, колледжа хватит, на сисадминов спрос только растет. Придет еще к высшему образованию, но разбрасывается, как не знаю, кто: то нумизматика в приоритете, то астрономия, то языки программистов...
Аленке еще учиться и учиться, на мальчиков пока не заглядывается... совсем внимания не обращает, так тоже нельзя... Охохо, большие детки - большие бедки!
У старых людей ослабевает мозговая деятельность, им трудно вырабатывать новые идеи, поэтому они придерживаются тех, что были у в молодости. Возражения приводят их в бешенство, они расценивают это, как неуважение к себе.
Как я раньше не сообразила: Аленка вся извелась, что долг пока выплатить не могут, и письма забрать. Раз дочь от помощи отказалась, по одному выкупать буду, через границу возить проще... успокоить, что мне должны будут, а потом подарить, пусть в будущее с не безнадегой смотрят...
Старикам трудно идти в ногу со временем, они продолжают вспоминать прошлое. Одиночество - самое большое зло, уходят друзья и родственники, эти потери не заменить. Старость уносит силы, запрещает удовольствия юности, грозя наказанием смертью. Пожилые переживают, что физические желания не совпадают с возможностями, стареет не только тело, но и душа. Один патриций всю жизнь любил женщину, ради него бросившую мужа, детей, друзей, потерявшую уважение своего круга. Он не мог жениться на ней, уже был женат. Она посвятила себя его удовольствиям, карьере, впоследствии любовь перешла в нежную дружбу, ему было 80 лет, ей 70, они виделись каждый день. Когда женщина умерла, знакомые жалели его: 'Он это не перенесёт', но патриций быстро пришёл в себя после шока - он не только стар, чтобы любить, но и стар, чтобы страдать. Искусство старения в борьбе с этими неприятностями, но возможно ли, если они атакуют тело? Цивилизация и опыт научили бороться с внешними проявлениями старости: одежда и драгоценности отвлекают внимание от физических изъянов, жемчужное ожерелье заставляет забыть о недостатках шеи, блеск колец и браслетов скрывает возраст рук и запястий, серьги, как татуировка у примитивных племён, воздействуют на воображение, и морщины на лице можно не заметить. Сгладить различия между юностью и старостью - поступок цивилизованных людей, парики изобретены, чтобы скрыть поредевшие волосы или лысину, косметика маскирует признаки увядания кожи, искусство одеваться заключается в умении скрыть недостатки.
Согласна, хотя сунешься посмотреть, что нынче мода диктует, обязательно наткнешься: 'что носить, если вам уже за...'. Почему не написать: что носить после сорока, безо всякого 'уже'?
Возраст человека определяется не годами, а состоянием сосудов и костей, и в 50 лет можешь выглядеть старше, чем в 70. Тренированное тело сохраняет гибкость в течение длительного времени, и старение не сопровождается многочисленными болезнями. Мудрость заключается в том, чтобы упражняться каждый день, а не от случая к случаю. Невозможно остановить наступление старости, но желательно отрицать её. Монтень сказал: 'Я предпочитаю быть старым долго, а не стать им преждевременно'.
Это правильно, после тридцати я выглядела старше, чем сейчас, но тогда и проблемы были другие. Какой там еще фитнес, с голоду бы не помереть.
Душа также нуждается в упражнениях, не стоит отвергать любовь только потому, чтобы не казаться смешным, ничего смешного, что два старых человека любят друг друга, уважение, привязанность и восхищение не имеют возраста. Когда страсти уходят, любовь приобретает аскетизм, не лишенный прелести. С исчезновением физических желаний исчезают сексуальные несовпадения, совместное существование напоминает реку, которая в начале течения несётся, перепрыгивая через валуны, но по мере приближения к морю воды текут спокойнее, на широкой поверхности отражаются звёзды. Любовь может быть такой же искренней и трогательной, как в молодости: мадам Рекамье была слепа, а парализованный Шатобриан больше ничего не чувствовал, но он искал ее общества, их руки встречались, они были близки к смерти, но ещё любили друг друга'.
'И счастлив лишь тот, кто только вперед по жизни с любимой идет' ... Хорошо бы!
Привязанность к внукам часто заполняет жизнь, как можно чувствовать выбывшими из игры, если они играют в неё вместо нас, как можем быть несчастливыми, если они счастливы, как приятно наблюдать, что они получают удовольствие от книг, которые мы рекомендовали. Бабушки и дедушки с ними находят общий язык быстрее, чем с детьми, они могли не бегать с сыном, но побегать с внуком, а наши первые и последние шаги имеют одинаковый ритм.
До этого пока, как до Луны пешком - дочь и в мыслях детский вопрос не держит, свои планы...
Стареют медленнее, если есть обоснованные причины, чтобы жить. Старение - не более чем, плохая привычка, занятой человек не имеет времени ей следовать и является лучшим лидером, нежели молодые. Старые дипломаты и доктора опытны и мудры, их не отвлекают страсти, они могут рассуждать спокойно. Есть два разумных способа: не стареть, ведя активный образ жизни, или принимать старость со спокойствием и отрешенностью, жалея тех, у кого штормящее море жизни ещё лежит у ног, с особой остротой ощущая удовольствия, что еще остались.
Говорят, после сорока жизнь только начинается, но что-то я пока не заметила...
Худший способ стареть неприятно - пытаться удержать, что нельзя вернуть, и жизнь до последних дней будет отравлена постоянной неудовлетворенностью.
Еще чего, у меня все хорошо!
Искусство стареть - это умение вести себя так, чтобы быть для следующих поколений опорой, а не камнем преткновения, доверенным лицом, а не соперником.
Кто б спорил!
Для человека, сохранившего способность удивляться, уход на пенсию может быть приятным моментом: дома, в саду он может, наконец, заняться любимыми делами. Ещё интереснее жить тому, кого всегда волновали поэзия, книги, красоты природы, для тех, кто разочаровался в людях, музыка - уход в другой, прекрасный мир.
Можно подумать, я в пятьдесят пять удалюсь на заслуженный отдых. Как же, спешу и падаю!
Для человека, сохранившего способность удивляться, уход на пенсию может быть приятным моментом: дома, в саду он может, наконец, заняться любимыми делами. Ещё интереснее жить тому, кого всегда волновали поэзия, книги, красоты природы, для тех, кто разочаровался в людях, музыка - уход в другой, прекрасный мир.
Можно подумать, я в пятьдесят пять удалюсь на заслуженный отдых. Как же, спешу и падаю!
Страх смерти не очень велик, привязанности и интересы остались в прошлом и касаются тех, что уже умерли. Когда Герберта Уэллса чествовали по поводу 70-летия, это воскресило его детские впечатления. Няня говорила: 'Генри, вам пора спать', он протестовал, в глубине души зная, что сон принесёт отдых. 'Смерть - такая же добрая и одновременно строгая няня, когда приходит время, говорит: 'Генри, вам пора спать', мы немного протестуем, но хорошо знаем, что пора отдыхать, и в глубине души ждём этого.
Не знаю, как Уэллсу, а мне спать пора, а то на богослужение опоздаю, перед Авериным неудобно.
Собор Александра Невского, через который прошла вся русская эмиграция... великолепные фрески, величественный иконостас, люстру царь подарил... иконы белогвардейских частей... Пикассо венчался с русской женой, отпевали князей, графов, поэтов, художников, военных...
Присев на лавочку у церкви, парижанин разговорился, цитируя Вертинского, Берберову, Любимова, Гиппиус: 'Когда-то сорок сороков русских церквей Парижа и пригородов наполнялись остатками полков Деникина и Врангеля, их женами, бывшими медсестрами Добровольческой армии или офицерскими дочками. Являлись в собор с детьми, которые ползли на четвереньках к причастию, грудных подносили к чаше, хор Афонского монастыря гремел на всю церковь, на паперти стояли старушки-губернаторши, в прошлом величественные дамы петербургского общества, мужья которых были заколоты или пристрелены, нищие с красными глазами, опухшими лицами, с грязной шляпой в руке:
- Сильвупле, подайте бывшему интеллигенту, в пятнадцатом кровь проливал на полях Галиции, теперь абориген Армии Спасения.
- Подайте безработному, жертве законов прекрасной Франции...
Обессиленная войной страна нуждалась в мужском труде, и десятки тысяч эмигрантов работали на заводах Рено, Ситроена, Пежо. Многие 'сели на землю' и занимались сельским хозяйством, собственным, если были средства, и чужим, если пришлось наниматься. Потеряв работу, батрачили в самых тяжелых условиях, скверная жизнь!
Русских было тысяч триста, в столице - восемьдесят, растворившихся каплей в море. Скоро они считали себя парижанами, говорили по-французски, знали, что творится вокруг, а, работая с местными бок о бок, старались подражать. Был и свой быт: церкви, клубы, библиотеки, театры, рестораны, магазины - для общения, взаимной поддержки, чтобы не потеряться среди чужих. Устраивались по-мелко и крупно-буржуазному, приглашали не в дом, как на родине, а ресторан или кабачок, совершали прогулки в Булонском лесу, с собачками и без, пили до полудня аперитивы. Монмартр кишел русскими гарсонами и метрдотелями, мыли посуду, шли в танцоры, dansaire de la maison, или gigolo (жиголо), артисты, певцы, музыканты, цветочницы, зазывалы, швейцары, шофёры. За стойкой оказались женщины, характерной чертой стали русские ресторанчики для тех, кому негде готовить в дешевеньких отельчиках. Как 'заводилась деньга', можно и закусить с графином водки. Случалоь, тренькал на гитаре сам хозяин, а кутеж кончался слезами: 'Эх, Россия, Россиюшка!'.
Были и роскошные кабаре, с джазом, певицами, дамами для танцев, шампанским, жженкой при потушенных огнях, с шествием в псевдорусских костюмах, торжественно несли на рапирах шашлыки. Каких только фокусов не придумывали, и сейчас горько вспомнить. Случались и примечательные истории - необходимо было сохранять запас юности и доверчивой доброты к жизни, что делало даже такого 'виноватого' человека, как Керенский, своим в кругу здешней интеллигенции. Шел он как-то по улице с узким тротуаром, просматривая газету на ходу, навстречу - дама с девочкой. 'Смотри, - говорит ей мать, - и запомни, это он погубил Россию!'. Смеялись, утешали, но мало соболезновали: есть тут и заслуженное.
Если бы сам Александр Федорович не понимал, не шел бы на люди, рассказывая с подкупающей открытостью: 'Вхожу в магазин... надо же иногда купить что-нибудь. Несколько хорошо одетых русских: 'Еще и по магазинам ходит! Он! Еще покупает!'. 'Но, в самом деле, должен же я иногда покупать, - прибавлял бывший 'главковерх', виновато оправдываясь. - Не воровать же мне'.
Вам, Александр Федорович, не повезло делать карьеру в разгар революционной бури, когда постоянно нужно было маневрировать между правым и левым скалистыми берегами, по причине чего ваш исторический портрет далек от правды. Карикатуру рисовали монархисты и либералы, после Октября большевики издевались, одна байка про побег в женском платье чего стоит. Соглашусь, вы были самоуверенным позером, любили нравиться публике, что для юриста - не грех, и закончили не Симбирскую гимназию, а Ташкентскую, с золотой медалью. Неправда, что вы хотели вести войну до победного конца, но уйти из жизни в американском абортарии, долго ища последнего пристанища, вы не заслужили...
А я-то думаю, к чему Аверину бывший глава Временного правительства! Оказывается, не все эмигранты на чужбине лиха хлебнули. Кто-то дверь в заграничную квартиру своим ключом открыл, а кто бизнес построил, и Гитлер с де Голлем не помешали. Надо было кто-нибудь тому Керенскому на магазины отстегивать, и не только ему, но что будущая родня - записные буржуи, в кошмарном сне не приснилось бы. Экий реприманд неожиданный! Надо ухо держать востро, не опозорить собственного ребенка.
От rue Daru к ресторану, куда пригласили родители жениха - не Крийон, но недалеко уехал, пешком не пошла, чтобы кроссовки с собой не таскать. Хорошо, что жители третьего округа не в Мишлен позвали, а то б кусок в горло не полез.
Родня жениха повела себя просто, без парижского щегольства, и не вдаряясь в народность с намеком на корни предков.
Инна скосила глаз на соседний столик: пара русских приглашенных удовлетворяют просьбу французов заказывать, что пожелают. Внимательно просмотрели меню и озвучили почтительно склонившемуся усатому метрдотелю: 'Je vous en prie, ce poisson, mais sans vos sauces' (Мне, пожалуйста, вот эту рыбу, только без всяких ваших соусов'). Похоже, усач вот-вот упадет в обморок. А, нет, удар держит! Молодцы, славяне, знай наших! То ли дело в России: икра, оливье, крабовый, осетрина, водочка, после горячего до десерта продержаться. Французам количество качества не заменит, всего по одному - закуска, горячее, сыр, десерт. Кто не наелся, подкрепится в 'Quick', а то и 'МсDоnald's', зато немыслимы пережаренная рыба или жесткое мясо - национальный позор, от которого Франция долго не отмоется.
Соотечественники не довольны, что подача блюд медленая, пока не в курсе, что не французы 'тормозят', а скорости наших жизней не совпадают. Эта нация любит наслаждаться, смаковать каждый момент. Для них ужин - целый ритуал: неторопливый, плавный, желанный, ожидая смены блюд, можно спокойно общаться, в промежутках потягивая вино. Никто никуда не спешит, не смотрит на часы, притопывая от нетерпения, не вертит головой, как флюгер. Французы знают толк в еде, для них это - настоящее искусство, тут они, по-прежнему, впереди планеты всей.
Понадеявшись, что совместной трапезой парижские буржуи остались довольны - простились сердечно, совсем по-родственному, и отказавшись от предложения ее подвезти, Инна решила побродить. Было глянула в сторону площади Вогезов, но набережная поманила к себе.
Присев на скамейку, она уставилась на противоположный берег. Как мало от тамплиеров осталось, больше в топонимике: Плас дю Тампль (Храмовая площадь), Бульвар дю Тампль (Храмовый бульвар), Рю Вьей-дю-Тампль (Старая храмовая улица), Рю де Фонтен-дю-Тампль (улица Храмового фонтана), основательно с ними Филипп Красивый разобрался. На остров Иль-де-ла-Сите ходят на пикник, а в марте 1314-го он напоминал сцену из фильма ужасов, зря де Моле короля в Орден не принял.
У храмовников эмблема - двое рыцарей на одной лошади, символ смирения и бедности, а как ездят вдвоем, куда "пассажира" сажают? Перед седлом (на шею)? За седлом (на поясницу) или непосредственно в седло? Тогда проблема с размещением самого всадника. В любом приличном романе герой сажает себе на лошадь девицу, раненого и/или пешего друга, и мчится вдаль не реже одного раза на полсотни страниц, значит, возможно, рысью-галопом? Кажется, без увечий не обойдёшься, это - как прыгать в седло с третьего этажа. В профильных фильмах 'пассажир' садится сзади, но разглядеть седло не получается, может, для каскадеров хитрая конструкция придумана? Скорее, один сидит в седле без стремян, а второй, едва касаясь задней части седла, стоит в упоре на стременах и частично опирается на спину первому... или первый держит ноги в стременах, а второй - в путлище. И лошадь должна быть мощная, чтобы спокойно переносить больше центнера на хребте.
Похищенную графиню перекинули через лошадиную холку впереди себя и везли энное время, как она не сползла, если ноги и пятая точка тяжелее верхней половины туловища? Как жива осталась после тех аллюров? Лежала животом на холке и тряслась, у меня бы внутренности полезли отовсюду. В кино снимают оттуда, все бодрячком, будто в паланкине везли, и кровь в голову от неудобного висения не ударяет.
По идее, графиня долго должна в себя приходить, и скинули ее с лошади - будь здоров, лежала на той полянке без памяти... и Анька жива осталась. После того, как ей веревку накинули, в сознание пришла, раз глаза приоткрыла... видимо, поняла, что сейчас вздернут, и опять в обморок. Ну, графушка палаческого опыта не имел, петля была наложена атипично, явно, оставляя шансы на спасение.
Дюма не поведал, как Миледи после повешения в живых оставил. Опора была? Атос вспоминал, что так хорошо ее повесил. Интересно, что он имел в виду, и сколько длилась странгуляция? Если даже несколько минут, то потеря сознания, состояние оглушенности и хрипящее дыхание с последующими психоневрологическими и прочими нарушениями были ей обеспечены. Зачет сдан, Инна Павловна, что значит, детективные сериалы в пол-уха за компьютером слушать, в памяти кое--что и остается.
Мэтр всерьез интересовался медициной, что доказывает дальнейший сюжет романа. Как там у Миледюшки приступы ярости проходят? Гасконец не до конца дотумкал, с кем дело имеет, вот, сцену с кинжалом и получил. А, ведь, уже не сомневался, что эта жещина способна на любое преступление, напомнив себе об осторожности. Ну, и куда она испарилась, когда Д'Артаньян решил обладать леди Кларик уже под собственным именем? Хотел же письмом признаться, что он и де Вард были одним и тем же лицом, и потому, убийство графа для него равносильно самоубийству. Нет - месть сладка! И отсутствием самоуверенности не страдал. Действительно, почему его нельзя полюбить его ради него самого? Не на ту напал, абсолютно не чувствуя, кто он и кто графиня Винтер. Есть же у Портоса своя герцогиня, чем сын Гаскони хуже?
А странгуляционная борозда у Миледи куда делась? По идее, надолго остаться должна была. Вот, как ее по тогдашним временам сделать незаметной? Видимо, Анна де Бейль не сразу в Англию намылилась, какое-то время на лечение потратить пришлось. У попаданки таких проблем не оказалось: петля под подбородком пришлась на остававшийся на шее воротник рубашки - граф оторвал чуть больше ее половины, остальное болталось на правом плече. Рассыпавшиеся волосы попали под веревку, когда она натянулась - тело же дернулось. Следы на лице могли не остаться, а если позже и проявились, девушка может выглядеть, как будто с лошади упала. Дело житейское. Зато без полосы на шее обошлось. Ее, как раз, объяснить было бы куда сложнее.
С неизгладимым клемом, налагаемым позорящей рукой палача, будущей графине Винтер тоже надо было что-то поделать. По Мэтру, небольшой цветок лилии был рыжеватого оттенка, как бы полустертый от разных притираний - ближе всех к тексту только у Бордери получилось. Тереховой клеймо, вообще, почти на руке рисовали - посерединке, точно не помню, но, кажется, не сильно лекарствами покоцанное. А во сне Анька лечилась с помощью подручных домашних средств. Надо покопаться, как и чем тогда келоиды ликвидировать пытались, и насколько успешно.
У Миледи, судя по описанию Дюма, еще и со стоматологией проблемы были: с левой стороны недоставало одного зуба рядом с глазным. А у Аннушки? Вот, не помню, может, и не разглядела. Где-то попадалось предположение, что клейменым зуб выбивали - для немедленного опознания. Это в России метили, чтоб за версту видно было: ноздри рвали, на лоб букву 'В' - вор, ставили. Во Франции дело, возможно, иначе обстояло, до сих пор спорят, ошибся Мэтр с лилией или нет.
Жанна де Ла Мотт клеймо в виде 'V' - voleuse(воровка) заработала - кто знает, это более современная модификация или за полтора века до нее такое же ставили. Не озаботились предки точные указания оставить, гадай теперь. У Аннушки на левом плечике - лилия, в точном соответствии указанию Сан Саныча... надо еще покопаться насчет клеймения женщин во французском королевстве... цветок лилии - герб города Лилля, может, оттуда ноги растут?
Лилия также считалась символом французской короны, назывась - геральдической, по слухам, в 1793-м году республиканское правление всячески старалось унизить эту эмблему королевской власти и даже приказало клеймить изображением лилии каторжников. При королях традиция клеймить лилией представительниц древнейшей профессии выглядит особой насмешкой, которая, впрочем, к богобоязненным гугеноткам относится постольку поскольку, так как лилия всегда имела значение чистоты - с ней по одной из версий Архангел Гавриил явился к Деве Марии, а по другой - цветок подарили Хлодвигу, первому французскому королю, принявшему христианство.
Брату палача прилетело в знак того, что совершил государственное преступление? А ограбление церкви таковым является? Священник был приговорен к десяти годам в кандалах и клейму, значит, суд был не церковный, а светский, и приговор исполнил палач города Лилля, влепивший оставшейся безнаказанной сообщнице такое же клеймо, какое наложил на брата... лилия в данном случае уместней, вот, мое подсознание Мэтру и верит. Или Незнакомый Автор в своей книге так прямо и указал, мол, лилия на плече, и все дела? Ну, какие проблемы! Так и пишем!
Стоп, может, освежить в памяти сцену армантьерского суда в первоисточнике? Где у меня 'Три мушкетера' на французском? А, вот, в папке 'Чит'...
Chapitre LXIV. L'HOMME AU MANTEAU ROUGE. (Человек в красном плаще.)... Je me doutai du lieu où elle était cachée, je la poursuivis, je l'atteignis, je la garrottai et lui imprimai la même flétrissure que j'avais imprimée à mon frère.(Я догадывался, где она укрывается, выследил ее, застиг, связал и наложил такое же клеймо, какое я наложил на моего брата.) Такое же! Значит, у отца Жюля была лилия. Брат замаскировал ее ожогом от горящей деревяшки.
Кстати, букву 'V' - voleur(вор), спрятать было бы проще. Палач не лукавил? Надо бы сегодня пораньше спать лечь, может, мое подсознание что-то посоветует?