Дубинина Мария Александровна : другие произведения.

Глаза хищника

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта история началась много лет назад, на одном из островов Британской империи, а закончилась в темном лондонском переулке. Древняя легенда, ворвавшаяся в повседневную жизнь большого города. Доктору Найтингейлу предстоит вступить в схватку со злом, с которым еще не сталкивался цивилизованный мир.
  Как и всегда в старой доброй Англии, не успело отшуметь Рождество, как наступило мое самое нелюбимое время, когда свежо еще в памяти светлое праздничное настроение, а за окном который день я наблюдаю лишь потоки грязной воды, проплешины серого снега на серых же грустных мостовых и скучающие бледные лица прохожих, кое-где мелькающие из-под раскрытых зонтов. Зима быстро сдавала позиции, однако и о весне говорить пока не приходится. Мой отец называл такое межсезонье "серостью", и это было тем единственным, с чем я был с ним согласен. Ко всему прочему, я заболел. Доктор подхватил простуду, какая нелепость! Раньше мне не приходилось попадать в столько глупую ситуацию. Пациенты ждали меня, но как я мог явиться, пылая от жара, беспрестанно чихая и не выпуская из рук клетчатого носового платка?
  Борьба между собственным недугом и врачебным долгом вконец измучила меня, и рассерженная мадам Деларош силой отправила меня в постель и несколько дней практиковала на мне народные средства французской медицины. Я сколь угодно долго мог выражать свой скепсис и недовольство, как неожиданно на третий день почувствовал себя гораздо лучше.
  Итак, первым, кого я решил навестить после болезни, стал старый Бенжамин Грегсон, бывший школьный учитель, а ныне увлеченный натуралист-любитель.
  - Доктор Найтингейл, - старик попытался подняться мне навстречу, но я жестом остановил его, - Как Ваше самочувствие? Я слышал, Вам нездоровилось.
  При этом он невольно бросил взгляд мне за спину, где, насколько я помнил, стояла горничная Грегсона - Салли Купер. Девушка стремительно покраснела, словно услышала нечто непристойное, и, сделав неловкий книксен, выбежала вон. Грегсон понимающе, с некоторой долей ехидства, усмехнулся:
  - Жениться Вам надо, доктор. Негоже молодому мужчине Вашего положения и воспитания смущать девиц на выданье.
  Я вымученно улыбнулся в ответ на хитрый взгляд по-стариковски выцветших глаз:
  - Полно Вам, кому нужен вечно занятый врач, у которого даже жилья своего нет?
  - Не скажите, доктор. Могу назвать Вам без подготовки сразу несколько завидных кандидатур на роль миссис Найтингейл. А?
  - Но сначала я все же сделаю Вам укол.
  Лекарство, как и ожидалось, подействовала спустя пару минут. Пока я выписывал новый рецепт, старый Бенжамин сонно следил за мной и беззвучно шевелил губами, словно не решаясь заговорить. Наконец, он широко зевнул и произнес мечтательно:
  - А какие там кошки, доктор. Какая шерсть, глаза, словно живые.
  - О чем Вы?
  - Звери... Частная коллекция... - Грегсон вдруг громко захрапел. Добиваться от него разумного ответа больше не представлялось возможным.
  До двери меня проводила Салли Купер. После слов хозяина дома я с опаской отнесся к ее улыбке, отчего-то сочтя ее многозначительной. На прощание девушка сунула мне в карман сложенный листок, от которого я не ожидал ничего хорошего.
  В юные годы мать упорно втолковывала мне, насколько важно мужчине завести семью, много детей и обязательно хотя бы одного мальчика, чтобы род Найтингейлов не прервался на мне. Но, увы, в голове моей подобные мысли не задержались. Я был молод, честолюбив и жаден до новых знаний. Свиданиям с хорошенькими девицами я предпочитал долгие часы в библиотеке, а разгульным пирушкам товарищей - дополнительные занятия в лаборатории и морге. Стоит, конечно, справедливости ради заметить, что багаж знаний и навыков, накопленный мною за годы учебы, пригодился мне в командировке в островные колонии, где само существование было настолько экстремальным, что, помогая другим, я сам не раз рисковал жизнью.
  Воспоминания захлестнули меня, но шорох сминаемой пальцами бумаги вернул меня в холодные объятия лондонского вечера. Я достал руку из кармана пальто и расправил смятый бумажный лист, что, к слову, оказался ни чем иным, как объявлением о выставке чучел экзотических животных. Тут мне бы вспомнить о череде совпадений, вновь и вновь возвращающих меня мыслями к жарким, опасным, населенным полудикими племенами и редкими поселенцами островам, и выкинуть злосчастную бумажку от греха подальше. Но нет. Я в очередной раз пошел на поводу у Судьбы, безропотно принимая все ее решения.
  - Зачем она дала мне это?
  Никто не ответил, впрочем, рядом и не было никого. Зато на оборотной стороне афиши большими неровными буквами значилось: "Завтра в полдень". Я, признаться, был поражен до глубины души. Никогда еще девушки не назначали мне встреч, тем более таким необычным способом. Не придти - означало оскорбить юную особу, поступить подло и в высшей степени неблагородно. Однако и согласиться на подобную авантюру я не мог! Это чрезвычайно глупо, неправильно и...
  Я вдруг споткнулся и едва не упал. Мысли настолько овладели мною, что я не заметил, как пришел домой. Экономка была на своей половине, и мне удалось незамеченным подняться наверх и там вволю предаваться тягостным раздумьям.
  Наутро я спустился к завтраку преисполненным твердой решимости. И спустя несколько часов уже шагал по узкой улочке к проспекту, где был разбит целый палаточный городок. Я ожидал всякого, но брезентовый купол скорее напоминал цирк, нежели выставку экзотических животных. Мисс Купер задерживалась. Решив, что времени достаточно, я купил билет и прошел внутрь.
  Мне раньше не приходилось бывать в таких местах. Десятки оскаленных пастей и блестящих стеклянных глаз уставились на меня с разных сторон. На мгновение голова моя пошла кругом, но, по счастью, незнакомый джентльмен задел меня плечом, и головокружение тут же прекратилось. Я медленно прошелся туда-сюда, ничем особо не интересуясь, как вдруг взгляд мой наткнулся на огромную пятнистую кошку. От кончика длинного хвоста до усов на свирепой морде она излучала угрозу. Я хотел было приблизиться, чтобы рассмотреть табличку под чучелом, но долговязый юноша в студенческой форме меня опередил:
  - Правда, это настоящее чудо? - обратился он ко мне, - ... , проще говоря, леопард. Посмотрите, какая грация, какая мощь в гибком стремительном теле!
  Юноша замолчал, поправил очки на носу несколько суетливым жестом и неожиданно протянул мне руку:
  - Винсент Монтгомери, студент-ботаник. Вы, верно, удивлены, что я интересуюсь животным миром, но, знаете ли, это моя страсть.
  - Джон Найтингейл, - я пожал протянутую руку, - Рад знакомству.
  Мой новый знакомый пустился в пространную лекцию о природе семейства кошачьих, я же, особо не вникая в его слова, украдкой осматривал выставочный зал.
  - Я всю жизнь мечтал побывать на Бермудских островах, - продолжал студент, как ни в чем ни бывало, - Там наверняка простор для натуралиста. Сэр? Что с вами? Вам дурно?
  Духота накатилась на меня удушливой волной. Помещение подернулось туманом.
  - Мне нужно на воздух, прошу меня простить...
  - Я помогу.
  Поддерживаемый под локоть любезным юношей, я покинул столь неприятно поразившее меня место. Полдень уже миновал, и солнце успело скрыться за тучами.
  - Я живу рядом, снимаю комнату. Если Вы не против, мы могли бы...
  Я пристально вгляделся в Монтгомери. Светлые, чуть темнее у корней, волосы, давно не знавшие стрижки, голубые глаза и круглые очки в проволочной оправе на тонком с горбинкой носу. Привлекательное лицо, манеры, опрятная одежда. Но меня словно что-то смущало и я сам не знал, что.
  - ... могли бы продолжить наше знакомство там. У меня мало друзей в Лондоне, знаете ли. Иногда бывает очень одиноко и не с кем поговорить.
  Его глаза буквально умоляли меня не уходить. Чем-то этот парень напоминал меня в юности. И я кивнул:
  - Что Вы, я нисколько не против.
  Много позже я поразился своей доверчивости и той простоте, с которой согласился на приглашение абсолютно мне не знакомого человека. Наверное, так рано или поздно случается со всеми - действие вдруг опережает мысль, и мы совершаем такие поступки или делаем такой выбор, что позже сами себе не можем их объяснить. Кто-то видит в этом легкомыслие, кто-то - перст Судьбы. Я же в тот, не побоюсь этого слова, роковой момент не задумывался о столь высоких материях, а шел за молодым человеком в коричневом пальто и никак не мог выкинуть из головы стеклянный взгляд желтых кошачьих глаз.
  - Вот здесь я и живу. Располагайтесь, пожалуйста, я сейчас вернусь.
  В отсутствие хозяина, я осмотрел его скромное жилище и сразу же понял, что попал в логово юного мечтателя. Темно-синие стены заботливой рукой были украшены дешевыми картинами на морскую тему, грубо сколоченные деревянные полки ломились от книг, тетрадей, образцом породы, а с них свисали, привязанные к гвоздям, пучки неизвестных мне растений. Кроме всего прочего, я обнаружил красиво иллюстрированную карту мира и трогательный сувенир - парусник в бутылке с подписью у горлышка "Дорогому другу от Ви".
  - О, уже осмотрелись, - Винсент поставил на стол две пинты пива и неловко развел руками, - Прошу прощения за беспорядок, у меня редко бывают гости.
  Я серьезно заверил его, что обстановка меня ничуть не смущает, и это было правдой. Более того, я почувствовал прилив симпатии к одинокому студенту, что и не заметил, как осушил изрядную часть своей кружки. Несмотря на разницу в возрасте (хоть она и была невелика), мы с Винсентом быстро нашли общий язык, а легкий хмель в голове только помог нам раскрепоститься.
  Стоит ли говорить, что я и думать забыл о Салли Купер, ожидающей меня на площади.
  - Скажите, мистер Найтингейл, какого это, жить на тропическом острове, среди диких людей, вдали от дома, от цивилизации? - в какой-то момент поинтересовался Винсент, - Должно быть это чудесно.
  - Чудесно? Да Вы спятили. Ничего ужаснее себе и представить сложно!
  - Говорят, что туземные племена верят в магию, духов и проводят жуткие языческие обряды.
  - Это так, не спорю.
  - Прошу, расскажите мне что-нибудь!
  Я задумался. Память услужливо подбрасывала мне полузабытые картинки прошлого. Вот старый, коричневый и морщинистый, словно дерево, шаман ритмично бьет в бубен, вот стройные гибкие девушки танцуют на песке и поют протяжные песни на чужом непонятном языке. Я помнил крики птиц в душной ночи, шорох змеиных тел в густой траве, разукрашенные лица воинов, что не отличить от ритуальных масок.
  - Прошу Вас, Джон, всего один рассказ.
  Я прикрыл глаза и вздохнул:
  - Есть одна история, в правдивости которой я могу Вам поклясться.
  - О чем она?
  Стекла очков Винсента отражали свет из окна, отчего напоминали две ярко горящих точки.
  - Она о леопардах.
  - Но позвольте, - усомнился мой юный слушатель, - Бермудские острова в большинстве своем коралловые и имеют вулканическое происхождение. И ученые доказали, что там нет крупных хищников.
  - Я расскажу то, что видел своими глазами, а как это объяснить, уже Ваше дело.
  Винсент торопливо извинился и обратился в слух, а я откинулся на спинку кресла и начал свое повествование...
  
  В те времена мне едва минуло двадцать. Прямиком с университетской скамьи я попал на палубу "Мэри Джейн" и провел многие недели в морском путешествии, целью которого являлся маленький тропический остров, чье название никто не удосужился перевести на английский, а местное наречие оказалось для меня чересчур трудно. Как и Винсент Монтгомери, я пребывал во встревоженных чувствах - страх перед неизвестностью чудным образом смешивался во мне с любопытством и юношеской жаждой приключений. Теперь-то мне стало совершенно ясно, что смерть в прямом смысле ходила за мной по пятам. Я мог умереть от жары, от лихорадки, укуса змеи, пищевого отравления. Я мог заблудиться или утонуть. Не самое лучшее начало карьеры для молодого амбициозного врача. Я тешил себя мыслью, что сюда направляют только самых лучших, но в действительности почетная командировка оказалась завуалированным аналогом ссылки. Британии были нужны специалисты на самых отдаленных ее землях, а у меня не нашлось покровителей, имевших бы возможность освободить меня от суровой повинности.
  Но как бы то ни было, я освоился в британском поселении и нашел общий язык с его немногочисленными жителями - одиноким охотником Гарретом Джонсом, супружеской парой Кингстонов и другими. Но самым удивительным было то, что мне удалось найти подход к племени таино, коренному населению острова. Однажды внучка старейшины упала с обрыва, сломав ногу и ключицу, а я помог ей правильно срастить кости. С тех пор я стал желанным гостем в поселке. Мне нравилось бывать там, слушать песни и старинные истории о богах и духах, славных воинах и вымышленных существах. Мифология индейцев таино была для меня, привыкшего в повсеместному распространению античной культуры, необычайно сложна и запутана. Некоторые вещи ставили меня в тупик, некоторые восхищали, но большинство давали пищу для ума. Но всегда я мог с уверенностью сказать - ни в одну из этих сказок я не верил. Мой сосед Джонс после двух порций хорошего бренди, ценившегося здесь на вес золота, сочинял небылицы и не хуже, к примеру, о том, как в первый свой год на острове едва не пристрелил огромного леопарда, но зверюга словно растаяла в воздухе, даже крови не осталось. Я уже тогда знал, что на острове не водится никаких леопардов, ягуаров и иже с ними. Разве что Джонс перепутал его с оцелотом, слегка переоценив его размеры. Так или иначе, мне нравилось бывать среди таино. Она даже дали мне прозвище - Макори, что означает "чужеземец".
  В тот вечер было нестерпимо жарко, даже по меркам тропического климата. Я изнемогал от жары и потому отправился к Гаррету Джонсу раньше обычного, дабы воспользоваться его гостеприимством и заодно душем, что он соорудил у себя за домом. Я не силен в подобных делах и не был уверен, что смогу повторить у себя такую сложную конструкцию, и довольствовался тазом и кувшином с водой. Однако проклятая духота вконец меня одолела. Джонс принял меня радушно, с самого моего появления на острове он словно бы взял меня под свое крыло. Он был одним из первых переселенцев. Долгими вечерами мужчина любил рассказывать мне об опасностях, что им пришлось пережить в те годы, о том, что не все дожили до сегодняшнего дня. Особенно часто он вспоминал своего товарища, тоже охотника, которого якобы задрал гигантский леопард. Но о страсти Гаррета Джонса приукрашивать свои рассказы я уже упоминал.
  Мы пили холодный чай на веранде (которой, к слову, моя убогая хижина похвастаться не могла), когда со стороны лесной тропинки показался мальчишка из деревни таино. Путаясь в словах, мешая воедино родной язык и ломаный английский, он попросил меня пойти с ним в деревню. С трудом, но мне удалось понять, что пропала девушка и возможно ей понадобится моя помощь. Джонс вызвался пойти со мной, и скоро, захватив мой медицинский чемоданчик, мы были уже в деревне, где оставались лишь женщины, дети и старики. Женщины громко рыдали и голосили, и мне показалось, что они не ждали увидеть Таниту, так звали пропавшую девушку, живой. Все племя заранее ее оплакивало.
  Потянулись долгие часы ожидания. В хижину вошел старейшина со своей внучкой. Я торопливо поднялся ему навстречу. Не смотря ни на что, я испытывал глубокий трепет перед этим суровым и мудрым человеком. Он не говорил по-английски, и мне пришлось прибегнуть к помощи его юной внучки. Девушка с интересом изучала язык переселенцев и вполне сносно изъяснялась для "дикарки", но я не мог понять, о чем она говорит.
  - Что такое аниото? Я не понимаю.
  Девушка переглянулась с дедом и сказал одно слово:
  - Зверь.
  - Какой зверь? Хищник? - я лихорадочно соображал, как донести до нее смысл моего вопроса, но она и сама догадалась:
  - Он убить Танита. Человек-зверь. Он убить Макори. Помни об осторожность.
  У бедняжки были такие большие испуганные глаза. Но что значит "он убить Макори"? Она говорила обо мне? Что мне надо остерегаться ходить в лес?
  Я едва сформулировал новый вопрос, как снаружи раздались громкие голоса. Кто-то из мужчин вернулся, но Таниты седи них не было. И в этот момент позади себя я услышал шорох и хриплое частое дыхание. Мужчины скрылись в густой растительности, а я, едва сдерживая дрожь, повернулся на звук. Ночь уже накрыла остров, и мне было сложно что-либо рассмотреть. Превозмогая страх, я подошел ближе и увидел на полу белого мужчину. Он истекал кровью, а из его плеча торчал наконечник копья.
  - Господи! Кто Вы? Что с Вами?
  Раненый открыл глаза:
  - Помогите...
  Я хотел позвать людей, но он остановил меня. Не было времени на споры, и я приступил к работе. Хвала Всевышнему, местные племена не смазываю оружие ядом, иначе даже своевременная помощь была бы напрасной. Мой внезапный пациент представился пропавшим много лет назад другом Гаррета Джонса.
  - Тот, кого утащил гигантский леопард? - вспомнил я.
  - Да, он самый.
  Я поднялся с колен, чтобы смыть с рук кровь, как снова услышал голоса снаружи. Они приближались. И в этот момент я почувствовал удар по спине. Злоумышленник метил в голову, но потеря крови лишила его сил. Тот, кого я пять минут назад спас от смерти пытался меня убить. Я швырнул в него таз с водой, но, кажется, лишь разозлил. Мне никогда не приходилось драться, если не учитывать редкие потасовки в детстве, и кто знает, чем бы закончилась бы для меня эта ночь, Но мне повезло. Мы едва сошлись в рукопашной сватке, как хижина наполнилась людьми. Как сквозь пелену я наблюдал за тем, как один из таино проткнул белого мужчину своим копьем. Меня окатило горячей кровью. Я пытался объяснить, что это друг Джонса, но охотник лишь покачал головой. Он видел этого человека впервые.
  На утро, когда страсти улеглись, я смог рассуждать здраво и пришел к выводу, что вел себя не как мужчина, а как доверчивый мальчишка. Никто не упрекал меня в слабости, но я и сам это знал. В лесу нашли останки несчастной Таниты, а на пальце белого незнакомца - ее деревянное колечко. Кроме этого Гаррет Джонс снял с его груди серебряное распятие своего товарища. Откуда у убитого все эти вещи, сказать трудно, но скорее всего мы имели дело с сумасшедшим убийцей. Но одного я никому не поведал. Приводя себя в порядок в своем доме, я обнаружил на левом плече царапины от ногтей. Хотя правильнее было бы сказать, от когтей, ибо человек вряд ли бы сумел оставить такие глубокие рваные борозды. Был ли это прощальный "подарок" от аниото, человека-леопарда или просто отчаявшегося человека, одичавшего в лесной чаще, я не знаю и по сей день.
  
  Я промочил горло, пересохшее от долгого повествования, и обратил внимание, что Винсент держится руками за голову.
  - Вам плохо? Я могу чем-то помочь?
  Юноша поднял лицо, и я отшатнулся. С его глазами было что-то не так. Они стремительно меняли цвет, от бледно-голубого до аквамаринового и наоборот. Словно в них плескалось море.
  - Винсент? Вы меня слышите?
  - Джон, - отозвался он неожиданно низким, совсем не походим на его собственный, голосом, - Рад нашей новой встрече. Но у меня мало времени. Смерть пришла в этот город и она найдет тебя. Будь осторожен и смотри в оба. С тобой ничего не должно случиться.
  Студент покачнулся на стуле, потер лицо руками и улыбнулся:
  - Невероятно интересная история! Просто невероятно! И что же, у Вас действительно остался этот шрам?
  Я попятился. Винсент Монтгомери вел себя совершенно нормально и смотрел на меня совершенно нормальными глазами. Но мне не могло это привидеться, никому еще не являлись такие галлюцинации после кружки пива!
  - Простите, мне пора идти. Работа ждет.
  - Вы уже уходите? Но смею надеяться, мы еще увидимся, и вы расскажете мне новые истории?
  - Безусловно, - я схватил свою шляпу и трость, - Прощайте, Винсент.
  Домой я несся быстрее ветра, а мысли мои тем временем крутились вокруг одного. Я был абсолютно точно уверен, что слышал этот низкий голос раньше. Причем не так давно. Он беседовал со мной во сне, в ночь на Рождество. Это его обладатель показал мне жизнь с Луизой, которая у меня могла бы быть. Жестокий подарок. Но я слышал этот голос намного раньше, но никак не мог вспомнить, когда именно.
  Утром меня ждала еще одна новость. Едва я спустился к завтраку, как мадам Деларош огорошила меня печальным известием - пропала Салли Купер, дочь мясника. Та самая Салли, что так и не дождалась меня на площади. Обратно она не вернулась.
  - Куда же вы, доктор Джон? А завтрак?
  - Мне некогда, мадам. Срочный вызов.
  Я не обернулся проверить, поверила ли экономка моим словам, хотя она как никто другой чувствовала, когда я лгу. На площади я столкнулся с Винсентом Монтгомери. Юноша обрадовался встрече и пожаловался, что выставка закрывается сегодня.
  - Почему? Они же только недавно приехали.
  - В том-то и дело. Я видел внутри констеблей. Что-то видимо случилось.
  Студент оказался человеком наблюдательным и неглупым. Я не нашел ничего лучше, как поведать ему об исчезновении Салли Купер и своей косвенной к тому причастности. Монтгомери не стал меня осуждать, к чему я, признаться, был готов. Наоборот, готов поклясться, у него глаза загорелись!
  - Вот что я Вам скажу, - с хитрой улыбкой начал он, - Мне показалось это пустяком, хоть пустяком и странным, но я видел, как хозяин выставки после разговора с констеблем промокал лицо платком.
  - Могу предположить, что разговор с полицией стал для него настоящим стрессом, - я еще не понял, что в этом подозрительного.
  - Так слушайте дальше. Зуб даю, что после соприкосновения с платком, на его щеке появились царапины.
  - Грим!
  - Я тоже так подумал. Мало ли, что могло произойти, правда? Но в свете последних событий...
  Я уже не раз говорил, что по натуре своей являюсь человеком исключительно мирным, неубедительно лгу и почитаю британские законы. Но думаю, со мной никто не станет спорить, что бывают в жизни исключительные случаи. И этот был одним из них.
  В беседе с Винсентом я подмечал все больше и больше странностей в поведении таинственного хозяина выставки. К примеру, на протяжении рабочего дня дилижансы, на которых рабочие выставки вместе с экспонатами передвигаются по стране, стоят на заднем дворе гостиницы, в то время как личный экипаж хозяина всегда следует за ним. Будто бы в нем хранится что-то очень и очень ценное. Я исходил из гипотезы, что этот человек и есть преступник, значит, необходимые полиции улики находятся в его экипаже. Однако получить ордер на обыск не так-то просто. Я понимал, что все мои рассуждения - сплошная вода и ни одного весомого аргумента. Будь я один, оставил бы это дело как есть, но Винсент загорелся идеей провести собственное расследование, и я мысленно благодарил его за это.
  Мы затеяли опаснейшее дело. И план наш не выдерживал никакой критики, однако все же в условленный час, с наступлением темноты, юный Монтгомери уверенной походкой вошел в гостиницу, а я притаился за дилижансом во дворе. Все казалось не таким уж сложным - просто попытаться заглянуть внутрь загадочного экипажа. Но видно сама судьба была против, потому как стоило мне лишь пошевелиться, задняя дверь гостиницы, ведущая как раз во двор, открылась и в мою сторону направился наш главный подозреваемый собственной персоной. В руках он нес что-то вроде ящичка или маленького чемоданчика, издали при свете единственного газового фонаря ошибиться было проще простого. Мужчина достал ключ и отпер дверцу экипажа. Я вытянул шею и тут...
  - Мистер Кларк! Мистер Кларк, Вас ищет какой-то юноша, - мы с хозяином выставки, как мне теперь стало известно, носящим фамилию Кларк, одновременно вздрогнули и обернулись на голос. Мистер Кларк выругался, сердито плюнул под ноги и бросил свою ношу на сидение. Я проследил за тем, как он скрылся в здании, и стрелой метнулся к открытому экипажу. Забывчивость господина Кларка сыграла мне на руку. Однако время было весьма ограничено. Буквально через пять минут мистер Кларк вернулся к экипажу, но я в тот момент уже был далеко и уносил с собой ящик, обитый черной кожей.
  К слову сказать, молодым человеком, жаждущим повидать мистера Кларка, оказался никто иной как Винсент Монтгомери. Вот уж кто легко приспосабливался к ситуации!
  Часы пробили полночь. Я слышал бой напольных часов в прихожей. Этот звук в ночной тишине всегда нагонял на меня страх, с самого детства. Вот и сейчас, сидя в кресле за письменным столом, в своем кабинете, я зябко передернул плечами. Похищенный ящик лежал передо мной, но я испытывал к нему непонятное отвращение и не спешил его открывать. Однако минуты шли, веки мои слипались, и я решился вскрыть ларец. После непродолжительных манипуляций с навесным замком я откинул крышку. И не поверил тому, что увидел.
  На стеклянных колбах плавали человеческие глаза. По паре глаз в каждой колбе. Голубые, ореховые, серо-зеленые. И темно-карие, совсем как у Салли Купер...
  Руки мои затряслись. Как практикующему медику и бывшему студенту медицинского факультета, я видел вещи и похуже. Но никогда, даже в самых страшных снах, я представить себе не мог такое злодейство. Эти глаза, они смотрели на меня мертвым взглядом, и мне хотелось громко кричать от страха.
  Полиция. Мне нужно пойти в полицию. Но что это?
  Я медленно подошел к окну и выглянул. Только что мне показалось, что кто-то бросил в стекло мелкий камешек, так мы раньше с друзьями вызывали друг друга на улицу. И я сразу вспомнил про Винсента. Я же оставил его одного в опасной близости от этого чудовища!
  Я поспешил на улицу, но к своему удивлению, никого там не обнаружил.
  - Винсент! - позвал я, - Это Вы?
  - Нет.
  Туман лениво полз по мостовой и глушил любые звуки, однако я сразу определил источник голоса. Он шел из переулка, метрах в десяти-пятнадцати от моего дома. И в этот момент благоразумие окончательно изменило мне.
  В переулке было тесно и темно. Я остановился так, чтобы свет уличного фонаря падал на меня:
  - Кто здесь? Выходите сейчас же!
  - Доктор, вы нарушаете английские законы. Верните то, что украли, и останетесь живы.
  Из мрака выступила фигура, которую я с ужасом узнал.
  - Вы убийца! - воскликнул я в сердцах, - Что вы сделали с бедной девушкой?
  - У нее были чудесные глаза, - мистер Кларк раздвинул толстые губы в жутком подобии улыбки, - Такого редкого коричневого цвета, разве Вы не заметили? Я встречал подобный оттенок только у дикарей, что обитают на островах Атлантического океана.
  - Прекратите! - я начинал понимать, к чему он клонит, - Сейчас же прекратите!
  - Вы же были там, доктор, - голос мерзавца обволакивал, - Пляски у костра, старинные легенды. Аниото, доктор. Помните, что это значит?
  Я опустил голову и в ту же секунду мистер Кларк набросился на меня. Все словно повторялось заново, как будто я угодил во временную петлю, порочный круг. Страх и отчаяние придавали мне сил, но мой противник был во сто крат сильнее и проворнее. Его руки обхватили меня за пояс, и я вдруг почувствовал, что лечу. Цепочка на моем жилете треснула и в тот момент, как карманные часы со звоном покатились по брусчатке, я упал спиной на камни. Дикая боль пронзила тело насквозь.
  - Я убью Вас и заберу то, что принадлежит мне, - прошипел мистер Кларк и наклонился ближе, - Макори...
  Я успел разглядеть лишь блестящие желтые глаза, прежде чем разум мой окончательно помутился.
  Раздался выстрел.
  Тело мистера Кларка упало на меня и обмякло. Горячая кровь залила мне лицо.
  - Мистер Найтингейл! Я уже бегу!
  Винсент вытащил меня из-под тела и с гордостью, столь сейчас неуместной, продемонстрировал револьвер:
  - Я вызвал полицию, а сам поспешил сюда. Детектив-инспектор Беннингтон назвал Ваш адрес.
  Я кивнул или мне показалось, что я это сделал, но, тем не менее, одного усилия хватило, чтобы отправить меня в небытие...
  
  Я пишу эти строки в дневнике и будто вновь переживаю ту страшную ночь. Полиция во главе с самим детективом-инспектором Кристофером Беннингтоном задержали раненого преступника. Уверен, что его ждет виселица, доказать его причастность к зверскому убийству Салли Купер и других пропавших без вести девушек в разных концах Лондона, да и всей Англии тоже несложно. Сложнее доказать, что он не просто убийца и психопат, но и аниото, оборотень-леопард. Если конечно желтые звериные глаза мне не привиделись. Меня предупреждали об опасности, я склонен верить неизвестному "доброжелателю". Пожалуй, это была одна из самых запутанных и опасных историй, которых мне довелось пережить. Но более чем уверен, что не последняя.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"