Очередное задание я получил от владельцев платной автостоянки на углу Пирогова и Баумана. В морозную новогоднюю ночь прямо с охраняемой площадки был угнан, а вскоре найден в соседнем микрорайоне разбитым, навороченный "Бентли". Новоиспеченные хозяева автостоянки исправно платили налоги, взносы местным браткам, а также Госавтоинспекции, так что проблемами с излишком наличности не страдали. Но грызли их душу сильные подозрения, что возмещать убытки из своего кармана, как ни крути, а придется. Вина доказательств не требовала: охранник был найден мёртвым в своей комнатушке. В бокале с дорогим шотландским виски, а также в бутылке, что гораздо страннее, обнаружился клофелин, а на столе - окурки дамских сигарет и следы помады на втором стакане. Или же парень вступил в сговор с бандитами, за что и поплатился, или же грубо нарушил инструкции, впустив на стоянку подосланную ночную бабочку.
Размышляя над перипетиями судьбы, я осмотрел ближайший подъезд, в котором проживал потерпевший бизнесмен Пограбский, затем обошел новое здание высотки по кругу и вскоре остановился у задней стены. В углу, возле мусорных баков, дрожа от холода сидел пушистый беленький котеночек. Белые пушистые котята отчего-то всегда сидят возле подобных баков, ясно видимые на подтаявшем из-за рассыпанного мусора снегу. Я шагнул вперед, котеночек привстал, с трудом опираясь на переднюю лапку. У сидящих возле мусорных баков пушистых котят отчего-то всегда сломаны лапки. Слишком рьяно, очевидно, пытаются они бежать за идущими мимо прохожими. Я осмотрелся задумчиво и положил пушистика на ладонь. Котенок, разумеется, тут же принялся мурлыкать. Но любое дело нужно доводить до конца. Я приоткрыл пластиковую крышку, аккуратно опустил котенка в контейнер. Закрыл крышку. Более ничего интересного в округе не наблюдалось. Кроме ошивающейся неподалеку дамы неопределенного возраста, закутанной в несколько шубеек и украшенной кокетливой вязаной шляпой с цветочками. Я вежливо поклонился, приподняв свою меховую шапку:
- День добрый, мадам.
Мадам зарделась. Проживала она, насколько мне известно, в уютной каморке возле подвала, где когда-то дворник сберегал мётлы да лопаты. А прежняя тёплая квартирка давно была отдана банку за долги по кредиту, вложенных в очередную финансовую аферу, или же взятому для спасения сына, севшего в результате лет на десять. Мелкие детали в таких случаях всегда различались.
- Не позволите ли пригласить вас на чашечку кофе?
В пункте обогрева, устроенном на выходе из сквера, приняли нас безо всякого удивления. Пододвинув мадам пластиковую тарелку с горячей кашей, я покатал в руках столь же горячий стаканчик с темно-коричневым чаем. Вскоре я уже знал всё и обо строгом отце-бизнесмене, напрасно пытающемся приобщить к семейному бизнесу сынка-раздолбая, и о проказах данного семнадцатилетнего сыночка, предпочитающего проводить время в компании столь же развязных мажоров. Оставив старушку на попечение вежливого молодого человека, наверняка отрабатывающего очередной зарубежный грант, я решил вернуться на горемычную автостоянку.
Былой пустырь, превращенный в старательно заасфальтированную площадку, встречал новогодней иллюминацией, развешенной на стенах аккуратного сторожевого домика. Лишь громоздкая собачья будка у самого крыльца, довольно топорно сбитая из не струганных досок, выбивалась из общего колорита. На автостоянке дежурил мужик лет сорока, сменщик убиенного Владимира Стрельцова. Мужик долго качал головой, сокрушаясь.
"Молодой парень, недавно вернувшийся из армии, добросовестный, практически непьющий, горячо влюбленный в невесту", - характеристику Владимира можно было вывешивать на доску почета. С чего бы он вдруг в обход всех инструкций пригласил к себе проститутку в новогоднюю ночь - у сменщика не укладывалось в голове.
- Будка-то у вас почему пустует? - Если одновременно траванули и охранника и собаку, значит, за бизнесмена взялись не хило.
- Да Дружок там жил. Место у нас на задворках, глухое, а он и не лаял понапрасну, и чужих не подпускал. Да то ли санстанция прицепилась, то ли еще кто, хозяин и велел Володьке усыпить пса, недели две уж тому назад.
Надежды на Дружка оказались напрасными. Я обошел стоянку по кругу, убедившись, что проехать в обход шлагбаума невозможно, и направился по адресу, полученному от сменщика.
Возле выхода со двора виднелась невысокая ярко-оранжевая фигура дворника. Тот привычно шагнул в глубокий снег, освобождая тщательно расчищенную дорожку. Пожеванное вневременное лицо очередного Мустафы напоминало сморщенный урюк. Я пару минут полюбовался точно подобранным сравнением, напрасно пытаясь вспомнить, что же такое этот самый урюк - то ли сушеный чернослив, то ли курага. Жилистая фигура застыла, опершись на лопату. Черные глаза, спрятавшиеся среди темных морщин, провожали меня бесстрастным взглядом.
Взять след на автостоянке так и не удалось. Горячо рыдающая в общежитии невеста с покрасневшим носом и перламутровыми губами показалась мне гораздо более многообещающей. Оттенок розовой помады удивительно напоминал след на позабытом на столе бокале.
Она жалобно смотрела на меня огромными голубыми глазами:
- Мы не хотели ничего плохого, и не занимались мы там ничем. Я всего лишь на часик забежала проведать, ведь это Новый Год - как его встретишь, так и проведешь, а мы вместе весь год хотели быть, пожениться хотели к лету.
Я задумчиво взирал на хлюпающий носик:
- Чего ж ты убежала? И виски отчего не пила?
- Я пригубила только. Оно крепкое сильно, а мне возвращаться далеко. А Володя же заснул, я и поняла, что там снотворное, и испугалась. Он же говорил, что на территории никому нельзя находиться. Думала: вдруг братки явятся, убьют же меня. А Володя все равно спал. Я не знаю, почему он умер!
Потому что доза там обнаружена - слона усыпить можно, да в сочетании с алкоголем, да индивидуальная реакция организма... Хотя этой корове действительно травить парня резона никакого не было.
Дело ходило кругами вокруг злополучной автостоянки, словно сморщенный дворник с ломом. Я резко остановился, пару минут понаблюдав, как монотонно долбит об лёд железное остриё. Мустафа поднял не меня всё тот же бесстрастный взгляд, выслушал молча. Кивнул в сторону подъезда: "Пойдёмте". В заставленной старым барахлом комнатушке на стене висел крупный черно-белый снимок. Смутно напоминающий кого-то смуглый молодой человек в торжественном черном костюме - и светловолосая девушка в коротком, чуть выше колен, белом платье. Открыв дверцу фанерного шкафчика, Мустафа достал дорогую даже на вид кожаную перчатку, поначалу, из-за размера, показавшуюся мне женской.
История оказалась нехитрой. Первого января дворник вышел на работу еще до рассвета, заботясь о поздно-ранних прохожих. Серая предутренняя тьма скрадывала очертания домов, обманчивым морозным туманом кралась из-за обкромсанного кустарника. Подтаявший было, измочаленный вчера сотнями ногами снег за ночь вздыбился замерзшей, остро изрезанной массой. Мустафа не удержал ведро с песком и поскользнулся у самого входа на автостоянку. Снежный наст на обочине проваливался при каждом движении, разламываясь острыми жестяными пластами. Случайно попавшаяся под руку перчатка явно не пожелала оставаться в одиночестве в заледеневшем царстве. Я задумчиво рассматривал приобретение.
"Выпьем с горя - где же кружка?"- процитировал я. С опозданием вспомнив заветы Аллаха, виновато взглянул на хозяина. "Пей вино! В нем источник бессмертья и света, В нем - цветенье весны и минувшие лета",- почти без усмешки продолжил Мустафа. Я достал из внутреннего кармана металлическую флягу. Не "МакКачн", разумеется, но тоже вполне ничего. Пара лишних мгновений жизни. Разлил по узким звенящим бокалам, обернулся к фотографии: "Третьим будешь?" Ясно видимый на лацкане пиджака порыжевший Ленин минуту подумал, затем привычно сощурился и кивнул. Выпили, не чокаясь.
Теперь и к потерпевшему стоило заглянуть. Информации о данном бизнесмене хватало. Александр Ильич Пограбский владел крупной торговой фирмой и в новогоднюю ночь участвовал в крутом корпоративчике для местной элиты, на котором полагалось присутствовать с женой и сыном. Хотя сынок наверняка предпочел бы другое общество. Но у безбашенных дружков Анатолия оказалось полное алиби - Новый год те встречали за городом в дачном поселке, сам же сынок вынужден был находиться с отцом и его молодой женой в ресторане, где старательно нализывался спиртным в баре. Набравшись наглости, я вооружился протекцией местного авторитета и явился к Пограбскому прямо в квартиру. Дверь мне, как ни странно, открыли и даже провели в гостиную. Хозяин в ультимативной форме потребовал разобраться с ситуацией, сыночек с наглым видом покачивался с пятки на носок, демонстративно засунув руки в карманы. Прощаясь, я крайне вежливо поклонился хозяину и столь же вежливо протянул руку сыночку. Тот неожиданно растерялся и судорожно сунул мне ладонь, тут же скривившись от крепкого дружеского пожатия. В ответ на недовольный взгляд обернувшегося отца я прекратил изображать Геракла и быстренько смылся.
Лучше всего Анатолия знали и чаще всего видали в местном ночном клубе для золотой молодежи. К счастью, "крыша" ночного клуба совпадала с "крышей" автостоянки, так что встретили меня здесь едва ли не с распростертыми объятиями. Бар блестел полированным деревом и во всю сверкал разномастными бутылками. Я отмахнулся от бармена - цены тут приближались к заоблачным. Вскоре подошла официантка, чаще всего обслуживавшая интересующую меня компанию. Деваха являлась гордой обладательницей изящных ног от ушей и ушей от самых ног. Во всяком случае, проскальзывало мимо них немногое.
- Анатолий у нас чаще всего бывал, хотя он все клубы да рестораны города знал, как свои пять пальцев. Отца терпеть не мог, мачеху свою - тем более. Говорил: "Достали уже". Отец его к дружкам праздновать Новый год не пустил, и машину брать запретил, так он злой ходил, как черт. На меня наорал и выгнал.
- Какие у вас были отношения?
Деваха глянула на меня и скривилась:
- Я официанткой работаю, а не девочкой по вызову. Но если платят хорошо - почему бы и нет? Не на стипендию же мне жить. Хотя иногда и отказала бы некоторым, да особо не повыделываешься - контингент не тот.
Деваха явно не производила впечатление крошки, готовой дать себя в обиду.
- А не подскажешь, красотка, где бы мне клофелину раздобыть?
Официантка вздрогнула, едва не выронив пустой поднос, и зашипела, словно змея.
Молодая жена Пограбского напоминала змею ещё в большей степени. По словам официантки, спала она то ли с шофером, то ли с садовником, то ли с обоими разом. По здравому размышлению решив к той мадаме не приближаться, я нахально взгромоздился в поджидающий её у подъезда автомобиль. Молодой водитель с невозмутимой физиономией вполне походил на парня, спящего с хозяйкой по долгу службы. Очень "золотая" визитка местного авторитета не позволила шоферу вышвырнуть меня из машины. Но рот тот открывал весьма неохотно:
- К ресторану подъехали в девять. Забирал я всех около трех часов ночи. Хозяин был злой, Анатолий в стельку пьяный.
- Никуда не отлучались?
Водитель вовремя вспомнил о видеонаблюдении:
- Я в кафе сидел через дорогу, хозяин за документами для партнеров отъезжал после двенадцати. Вернулся минут через сорок.
- А где сейчас разбитый "Бентли" ?
Парень сквозь зубы процедил адрес.
Покорёженная машина стояла посреди автомастерской, пытаясь зазывно подмигивать расколоченной фарой. Детка всё ещё не понимала, что влипла она уже окончательно. Во-первых, позволила себя угнать, во-вторых - расколошматить. Проваленная решетка радиатора безнадежно ухмылялась беззубой усмешкой старой шлюхи. Стоявший рядом механик равнодушно взирал по сторонам. Ему не привыкать рихтовать покалеченные передки и задницы. Акт технической экспертизы лежал у меня в кармане. Стукнули автомобиль минимум дважды, причем, с обеих сторон.
Я медленно двигался к выезду из города по широкому проспекту имени Кутузова, подобно великому полководцу окидывая окрестности орлиным взглядом. Притормозил возле очередной автобусной остановки. С афиши на жестяном столбе знаменитая певица улыбалась мне толстыми, призывно изогнутыми губами. Некоторое время я задумчиво размышлял, пытаясь вспомнить, обладала ли дива столь перекошенным ртом изначально, или же это все-таки результат обнаружившейся вмятины на тумбе. Стоявшая на остановке одинокая дама бальзаковского возраста к уютно огороженной тумбе не приближалась, а отчего-то зябко ёжилась возле дальнего проёма, ловя снежинки круглой норковой шапкой.
- Мадам? - решил было привычно окликнуть. Но, глядя на скорбно поджатые губы, невольно так и тянуло поименовать её: "Мадмуазель". Впрочем, сейчас мне нужна была информация иного плана. Автомобиль, не удержавшийся на проезжей части, невинная девушка, распростершаяся на обледеневшей дороге - что-то такое я слышал мельком в новостях. Раскинутые ноги, задравшаяся мини-юбка. И белые снежинки, тихо планирующие на черные ажурные трусики... Хотя, в новостях, сдаётся мне, говорилось о женщине с ребенком. Значит: намокший от крови снег медленно таял под черными шерстяными шароварами...
- Авария под Новый год?- переспросила дама.- Сбили тут какого-то алкоголика, с тумбой стоял, обнимался.
О происшествии в отделении вспомнили с трудом. Крепко выпивший мужичок скончался к утру возле остановки от переохлаждения. Синяки да шишки подсчитывать не стали, причин для открытия дела не обнаружили.
Вдоволь накрутившись по свеженькому гололёду, неторопливо подъехал к приснопамятной автостоянке. Короткий зимний день подходил к концу, знакомый подъезд подмигивал призрачно-голубой лампочкой.
Довольно насвистывая, я вновь дефилировал по свеже-очищенным дорожкам, когда из-за угла меня окликнула знакомая мадам в цветочной шляпке и новоприобретённом добротном драповом пальто моды семидесятых годов прошлого столетия. Вторая пуговица сверху расстегнулась и висела на длинной черной нитке. Из образовавшейся щели выглядывала пушистая белая головка с испуганно приоткрывшимися круглыми глазенками. Мадам с торжественным видом протянула мне черный потрепанный ежедневник.
- Это того мальчика, застреленного на стоянке. В баке нашла. Здесь всё - номера, фамилии.
Мальчик, правда, был не застрелен, а отравлен. Но на рабочем месте со своей зазнобой он действительно не развлекался, а напротив - добросовестно следил за порядком, записывая все въезжающие и выезжающие автомобили. Последнее, уже ненужное доказательство.
Анатолия я заподозрил еще при первой встрече, обнаружив перемазанную йодом ладонь. Он не слабо занозил руку, поскользнувшись возле скользких ступенек и пытаясь ухватится за шершавые стены собачьей будки. Плюс шотландское виски, явно взятое из ночного клуба. Плюс студентка-проститутка, снабдившая его клофелином. Не для убийства - подшутить над девчонками, корчившими из себя целочек. Попутно Анатоль, ещё перед отъездом в ресторан, выделил виски и охраннику, вдруг бы пожелавшему ему помешать. Хотя тот и не собирался задерживать крепко выпившего мальчишку, не в первый раз берущего отцовский автомобиль. Рванув за город к друзьям, Анатолий по пути припечатал тумбу, а заодно - и случайного прохожего. И уже несясь обратно домой, окончательно добил машину, врезавшись в ограду. А Пограбский-отец оказался вполне сговорчивым, заверив меня в отсутствии всяческих претензий к владельцам автостоянки. Так что свой долг я мог считать выполненным. К тому же толстая, очень толстая пачка купюр приятно оттопыривала внутренний карман, являясь более чем заслуженным бонусом за все мои труды.
Отвлекшись от приятных размышлений, я неохотно поднял голову. Сквозь редкие хмурые тучи упрямо пробивались первые булавочные головки звёзд, тончайшими лучиками разрывая нависающую тьму. Хотя светлее так и не стало, острые огоньки лишь раздражающе кололи глаза. Я неторопливо достал из кармана столь редко пригождающийся мне пистолет, глянул искоса на драповое пальто и выстрелил точно в то место, где на груди расстегнулась пуговичка. И лишь затем добил вторым, контрольным выстрелом в голову.
Каждое дело нужно доводить до конца.