Аннотация: Умеют ли драконы любить? Способны ли оборотни на дружбу? Может ли человек быть человечным? Читайте, тут все написанно.
Рассказ номинировн на литконкурс "ТЕНЕТА2002" в категорию "Фантастика"
САМАЯ ГЛАВНАЯ РОЛЬ.
Было страшно, точно без брони
Встретить меч разящий в упор,
Увидать нежданно драконий
И холодный и скользкий взор.
Н.С.Гумилев
Дорога пылила под копыта. Солнце, с утра теплое и нежное, теперь раскалило доспехи до состояния адской жаровни. Пот пропитал рубашку, и она неприятно липла к спине. Из-под войлочной шапочки на голове теплая капелька сползала на щеку, но вытереть ее, не снимая перчаток и шлема, было невозможно. Все тело невыносимо чесалось. Глупая муха, невесть как забравшаяся под латы, только добавляла неприятностей. Она то ползала, щекоча лапками грудь, то принималась, истерично жужжа, биться внутри доспехов. Страшно хотелось пить. И в туалет хотелось. Но больше всего хотелось повернуть коня назад, броситься на всех них, размахивая мечом и громко крича... Глупо. Впереди еще целый день.
Тварь выскочила из леса прямо на дорогу метрах в десяти от меня и, угрожающе рыча, двинулась навстречу. Из разинутой пасти в пыль капала бурая, тянущаяся слюна. Клыки зловеще вытянулись вперед. Рыжая шерсть дыбилась на загривке. Желтые, с треугольными зрачками глаза горели яростью и ненавистью...
И голодом.
Сильнее всего животное напоминало помесь льва с волком. И размером с медведя.
Оборотень.
Так не договаривались. На миг картинка застыла: замер привычный ко всему скакун, ожидая действий всадника, замерла рука, потянувшаяся было к мечу, даже муха за пазухой прекратила попытки вырваться на волю. А потом...
- Колобок, колобок, я тебя съем, - и ухмылка на всю пасть.
Рука безвольно падает вниз. Беспомощный взгляд назад... и, наконец...
- Стоп! Стоп!! СТОП!!! Это что такое?!! Кто пустил? Уберите оборотня с площадки! НЕМЕДЛЕННО! - Колобок уже спрыгнул с режиссерского кресла и быстрыми мелкими шажками бежал к нам, на ходу доставая грязный носовой платок. Блестящая потная лысина играла с моими латами в "солнечного зайчика". Я улыбнулся - случайный страх быстро отступал, сейчас он ему...
Подбежав к присевшему оборотню, Колобок схватил его за шкирку, как нашкодившего щенка, и попытался оттащить в сторону.
- Тупое, безмозглое животное! - орал режиссер, тщетно пытаясь сдвинуть с места улыбающуюся тварь. Свободной рукой он хлестал зверя по морде, не обращая внимания на страшные зубы. Побросав папки со сценарием, к месту происшествия спешили Люся и Муся, ассистенточки-пятикурсницы. Влетит теперь девчатам - Колобок в ярости страшен. Оборотень покосился на девушек и, оценив их как противника не опасного, остался сидеть. Неизвестно, сколько бы могло продолжаться это представление, не появись "в кадре" новые персонажи.
Кусты за спиной у животного затрещали, и на дорогу выпал Валера - смотритель "зоопарка". На ходу отряхивая от сухих веточек и пожухлой листвы форменный комбинезон, он бросился к месту конфликта. На бедре болталась кобура с электростеком. Следом за Валерой спешил незнакомый парень с поводком, видимо помреж с соседней площадки - ясно ведь, что оборотень удрал из другого фильма. Просто так, погулять на "натуру" их не выпускают. Завидев Валеру, уже тянущегося за стеком, оборотень перестал ухмыляться и явно приуныл. Лизнув напоследок Колобка в щеку, он лениво потрусил к поимщикам и позволил нацепить на себя поводок. В руках у остолбеневшего от такого хамства режиссера остался клок рыжей шерсти. Уже почти утащенный в чащу, зверь вдруг опять заупрямился и, повернувшись к нам, тоскливо завыл. Вот тут я его и вспомнил.
Четыре года назад Сергей Ванадьевич Трюковский, за глаза - Колобок, снимал "Вой в ночи". Специально для этого фильма был выращен Бим. До дрожи в коленках страшный, но с веселым шаловливым характером. Обычно суровый Колобок просто таял, когда его видел, и давал ему всякие ласкательные прозвища: Бимка, Бимушка, Бимчик, и даже Бимуля. Ну, привязался наш гений к оборотню-геноморфу.
Потом съемки закончились. Фильм прошел в прокате на ура и поднял хорошие сборы. И, как обычно бывает в таких случаях, руководство компании надумало склепать сериал, по мотивам, так сказать. Колобок сериалов не снимал, и Бима передали в "лапы" Слимберга... А оборотень начал сбегать. Безошибочно угадывая, где сейчас идут съемки у Колобка, он возникал в самый неподходящий момент на площадке и, как преданный пес, лез со своими чувствами к рассерженному режиссеру. Его ловили и уводили, он удирал и вновь находил Колобка. Трюковский всегда ярился и ругался, но было видно - ему нравится. Не имея возможности забрать зверя домой, он иногда тайком (об этом знала вся студия) пробирался в "зоопарк" и часами общался с любимцем. Увы, скоро эта идиллия должна была закончиться. Сериал "Вечный вой" шел к концу. Падала его популярность, падали доходы - оборотень приелся зрителю. В ближайшее время Биму предстояло переезжать в Америку, в парк аттракционов "Киномонстры"
"Киномонстры" - вторая, и единственная кроме сериалов-сиквелов, возможность геноморфов продлить творческое существование, своего рода пенсия. Почетная отставка. Потеха для туристов. Иногда, очень редко, обитателям "Киномонстров" удавалось ненадолго вернуться в кино, пережить "вторую молодость". Так было, например, с Кинг-Конгом восемь лет назад, когда Колобок снимал "Кинг-Конг против Годзиллы". Но сейчас он снова развлекает детишек в парке. Быть там и Биму.
Наконец оборотня увели, и на площадке воцарилась тишина. Почти наверняка съемок сегодня уже не будет. Трюковский - человек настроения. Сейчас он всех прогонит и пойдет тосковать в бар.
- Все свободны. До утра. Завтра съемки в павильоне. Круз приехал. Работаем восьмую сцену "Благословение короля". - Колобок говорил все громче, явно накручивая себя, эмоции требовали выхода. "Сейчас он в кого-нибудь вцепится", - успел подумать я, отступая в тень.
- Вадик! - поздно, Вадик - это я. - Задержись на минутку.
Я понуро поплелся к режиссеру, на ходу снимая осточертевший шлем. Мимо с виноватой улыбкой шмыгнула Люся (или Муся).
- Вадик, - голос главного был обманчиво-ласков, - тебе нравится роль?
- Нравится, Сергей Ванадьевич.
- Так какого беса ты так хреново играешь? - теперь он почти орал. - Ерзаешь в седле, будто на осу сел. Болтаешься в этом... - он не нашел слов и для наглядности постучал по нагруднику, - как сосиска в консервной банке.
- Жарко... доспехи эти... - я вяло оправдывался.
- Ты АКТЕР, Вадик. - голос стал уже мягким и вкрадчивым, ударные слоги Колобок мяукающе растягивал. - И если во время съемок ты отвлекаешься на жару, зуд, или свой мочевой пузырь - значит ты плохой актер. А мне нужен хороший. И я найду хорошего. А ты будешь до конца дней играть "кушать подано"... - и, наконец, резким тоном отрубил, - Последнее предупреждение! Свободен!
Я попятился к трейлеру костюмера, пока он не передумал. Сегодня что-то слишком быстро. Угроз я не боялся. У меня это уже восьмое "последнее" предупреждение, а полфильма уже снято. Паром на переправе не меняют. Но все равно неприятно.
Быстро избавившись от доспехов, я переоделся. Освобожденная муха тут же принялась биться в окошко трейлера, подтверждая высказанную кем-то мысль, что жизнь - вечная борьба. Грима на лице не было - весь съемочный день я должен был провести со шлемом на голове - поэтому просто умылся и вытер насухо вспотевшую под шапочкой голову. Уже причесываясь, перед наскоро распыленным на двери зеркалом, я обнаружил, что настроение мое улучшается. Впереди был почти целый день, абсолютно свободный и ничем не обремененный. Можно провести его с Ясей. Даже нужно провести его с Ясей. Только дождаться конца смены и забрать ее из кафе.
Я снова глянул в зеркало. Еще минуту назад на меня смотрел угрюмый неприятный тип, обиженный на весь мир. Теперь из глубины улыбался довольный собой и жизнью молодой человек. Красивое мужественное лицо: чуть великоватый, прямой нос, густые брови, голубые глаза, улыбка, опять же, до ушей. Типичный киногерой - мечта любой девчонки. Эта физиономия выручала меня не раз: в школе, в кабинете директора, на экзаменах в актерское, да и с Ясей сыграла роль не последнюю. Зеркало начало тускнеть и испаряться. Сунув в карман почти пустой баллончик, я пообещал себе не забыть купить новый.
Почти счастливый я выскочил из "костюмерни" и с удивлением обнаружил, что Трюковский никуда не ушел. Он стоял на лужайке и задумчиво смотрел в чащу, куда уволокли Бима. Прокрадываясь сзади него на цыпочках, я приостановился и услышал, как он пробормотал: - Ну, надо же, опять сбежал. А они говорят - эмоционально уплощен...
Добравшись до стоянки мобилей, я быстро отыскал свой и, не мешкая, покатил в город.
* * *
Неторопливо двигаясь в сторону Москвы, я прикидывал: до МКАДа минут двадцать, да по городу еще с полчаса, да пока найду место для мобиля - у студии всегда давка - еще минут десять. Итого - час. Значит, к трем буду в кафе, у Яськи как раз смена кончается. И пойдем-ка мы... в кино.
Кино я люблю с детства. Тогда только начиналась Эра Натурального Кинематографа. Компьютерные фильмы, неожиданно для самих киношников, стали сдавать позиции. Особенно фантастические - с монстрами разными, тварями, инопланетянами. Ну, не глянулись народу рисованные чудища, оцифрованные вампиры и прочая искусственная нечисть. Стоило одеть на глаза новые визоры, как они превращались в картонных персонажей древних кукольных мультфильмов, в то время как все настоящее становилось объемным, красочным и по-настоящему живым. Тогда стали появляться на съемочных площадках биологи, генетики и прочая ученая братия. А в ген-лабораториях закипела работа.
По сути своей идея проста: сначала художник рисует эскизы будущего монстра, затем за дело берутся биологи. Они изучают рисунки и прикидывают, какое животное взять за основу, чей фенотип ближе всего к искомому. Потом присматривают дополнительных генных доноров. В результате выстраивается "меню" из шести-восьми прототипов. Дальше - работа ген-инженеров и генетиков-биохимиков. За основу берется извлеченная из тела самки и помещенная в пробирку яйцеклетка, искусственно возбужденная к делению. Из базисного эмбриона, на разных этапах его развития, уже начиная с бластулы, "выбиваются" ненужные сектора и замещаются "полезными" донорскими, зародыш облучается рентгеновскими и УФ-лучами, травится гормонами и ферментами, пока не приобретает все необходимые для роли свойства. И тут-то к делу приступают нейрогенетики. Их задача - самая сложная. Сделать из животного - Разумное животное. Зачем? Очень просто: ему ведь не в зоопарке сидеть, а в кино сниматься. Причем, зачастую - в главной роли, поди объясни ему, где подмигнуть надо, а где зарычать. Сперва-то делали "глупых" - ничего не добились. Дрессуре не поддаются, упрямы, своевольны... опасны, в конце концов. В общем, сначала осторожно, а после - смелее, стали использовать и человеческий геном. С ним шутки плохи. Станет тот же Бим разумнее - начнет требовать гражданские права, гонорар, выходные. Поэтому генетикам поставили жесткие условия: крутитесь, как хотите, а все потенциальные неприятности извольте предотвратить заранее. На корню.
Вот и стали на студиях появляться вурдалаки, марсиане, оборотни, кинг-конги и прочая нелюдь с почти человеческим интеллектом, эмоционально уплощенные существа с максимально сниженными потребностями и строго детерминированными мотивациями. Зомби. Уроды. Причем партеногенетические, размножаться-то они, конечно, не могли. Зато играли превосходно и любили это дело. Единственное, что они должны были любить. Правда, вот Бим...
За этими мыслями я не заметил, как проскочил поворот. Черт, теперь здоровенный крюк придется делать. Вот удивительно, почему в Москве так плохо с левыми поворотами? Правых - сколько угодно, а левые днем с огнем ищи. Не опоздать бы теперь.
Киностудия "Новое Кино" располагалась прямо посреди Измайловского парка. Давно, лет двадцать назад, когда "натуралка" только зарождалась, "Мосфильм" выкупил часть парка и построил тут свой первый павильон, тогда же поменялось и название студии. С течением времени павильон обрастал все новыми "подробностями": пристройками, запасниками, реквизитариями. В конце концов, в результате глобальной реконструкции, семь лет назад среди павильонов и складов вырос и новый административный корпус. Тогда же "Новое Кино" превратилось в акционерное общество. Это уже на моей памяти, я только пришел работать сюда. Старожилы говорят, что многое изменилось с тех пор. Я не заметил.
Строго говоря, в административном здании, помимо собственно администрации, есть много хороших вещей. Конференцзал, мелкие полезные магазинчики (не забыть купить "жидкое зеркало"), "Корчма", где я познакомился с Ясей. Ей было девятнадцать, и она мечтала стать актрисой...
Как-то раз, с полгода назад, в перерыве между съемками, я заскочил перекусить в кафе на третьем этаже. Своему претенциозному названию "Корчма" никак не соответствовала, все в ней было сверхсовременно и ультраново. Однако, несмотря на модернистский антуражик и толпы народа, кафе было удивительно уютным и по-домашнему теплым. Я не без труда отыскал свободный столик и не успел усесться, как рядом возникла официантка. На красном бейджике разными оттенками зеленого переливалось имя: "Яся". Было в нем что-то настолько трогательное и доброе, что я не сдержал улыбки. Девушка улыбнулась в ответ и, приняв заказ, исчезла за стойкой, оставив меня смущенно ковырять столик.
В тот вечер я в первый раз повел ее в кино.
Яся работала в "Корчме" второй год и второй же год поступала во ВГИК. Провалы не сказались на ее решимости играть в кино. Устраиваясь официанткой в кафе при студии, она, очевидно, стремилась уже сейчас окунуться в терпеливо дожидающийся ее мир кинематографа. Уверенна она в себе была невероятно. Предыдущие неудачи относила к досадным недоразумениям...
В начале четвертого я, наконец, припарковал мобиль возле офиса студии. На ходу кивнув двум знакомым, взбежал на третий этаж. В это время людей в кафе немного. Ясю я заметил сразу. Она сидела за столиком в углу и, уперев кулачки в подбородок, с удивленным восторгом внимала господину напротив. Букетик флоксов в маленькой хрустальной вазочке скрывал его лицо, но чувствовалось, он и сам увлечен беседой. Просто поразительно, что меня вообще заметили.
Я кивнул и, заказав у стойки коктейль, приблизился к столику.
- Вот, знакомьтесь. Это Вадим, а это - Геннадий.
- Очень приятно, - сказали мы хором. Незнакомец Геннадий при этом открыто и широко улыбнулся, я же напротив, неприязненно нахмурился.
- А у тебя что, съемки раньше закончились? - Яся попыталась сгладить внезапно возникшую неловкость.
- Да. Колобок сегодня не в духе, разогнал всех к чертям. На мне сорвался.
Яся скривила сочувствующую рожицу - мимика у нее все-таки богатая, а Геннадий вдруг разулыбался еще шире.
- Вы снимаетесь у Трюковского?! - он выглядел удивленным и обрадованным так, будто я был его непутевым сыном, только что принесшим домой первую зарплату.
- Снимаюсь, - сухо ответил я. Незнакомец нравился мне все меньше: клеится к моей девушке, а со мной ведет себя так, будто я ее подружка. Внезапно в голове возникла мысль: "Уж не ревную ли я свою Яську к этому лощеному господину?"
Он действительно был хорош. Нестарый еще, лет сорока пяти, высокий - это видно даже сейчас, когда он сидит, и худощаво-подтянутый. Твердый взгляд по-восточному черных глаз. Узкие бледноватые губы и красивые "голливудские" зубы. Крупный, с орлиной горбинкой, нос. Был бы я девушкой, обязательно бы влюбился.
- Пойдем в кино сегодня? - я повернулся к Ясе.
- Пойдем, только... - она, замявшись, оглянулась на Геннадия.
- Я подожду тебя внизу, - не терпящим возражения тоном сказал я, поднимаясь и протягивая новому знакомому руку. - Всего доброго, Геннадий. Очень рад был с вами познакомиться.
- И вам наилучшего, - он привстал, крепко пожимая протянутую ладонь, - до встречи. - И опять - улыбка в пол-лица. Ему действительно очень шла улыбка. К такому лицу подходят почти все выражения: и ярость, и радость, и грусть, и недоумение, и удивление, и презрение... - как актер, я мог это оценить. Только страх и растерянность упорно не "примерялись" на Геннадия. Редкое лицо.
Расплатившись с барменом за коктейль, я спустился на стоянку.
* * *
Поехать мы решили в "Горизонт". Там как раз крутили "Конец титанов", очередную версию гибели динозавров, производства "Фабрики Гроз", крупнейшего после "Нового Кино" монстра российской киноиндустрии.
Яся хохлилась на заднем сидении и казалась обиженной. Впрочем, могла и притворяться - долго дуться она не умела. Я же, напротив, был зол, хотя старался этого не демонстрировать.
Игра. Игра?
В последнее время в наших отношениях стали появляться трещинки, малюсенькие и незаметные издалека, как на старинных картинах, но явные для нас. Тень неискренности. Призрак равнодушия. Я гнал эти мысли.
Я любил Ясю.
Зубастый червячок ревности грыз душу. Новый знакомый не шел из головы. Почему я так взъелся именно на него? Вокруг Яси постоянно крутились мужчины. Тот же Валера...
- Вадик? - она впервые нарушила молчание с того момента как мы сели в мобиль.
- Ммм... - не люблю разговоры за рулем.
- Скажи, а ты дракона уже видел?
- Нет, - я все еще был в своих мыслях. - Что он от тебя хотел?
- Дракон? - в зеркало я увидел как она удивленно вскинула брови. Конечно, она поняла о ком я. Игра.
- Геннадий.
- А-а-а. Представляешь, - Яся деланно оживилась, - у него не оказалось наличных, а "кредитник" съел его карточку. Пока мастера вызывали, пока то, пока се... разговорились. Он такой интересный, так обо всем рассказывает: о кино, об артистах, о геноморфах...
- ... о драконах, - ввернул я.
- Да, о драконах тоже, - в ее голосе прозвучал вызов. Еще одна трещинка на картине. - Я, сначала думала - актер, но нет, бери выше. Может быть, даже из Совета.
- Полезное знакомство.
Ниже пояса. Намек был грязным. Мне стало стыдно, а Яся заметила и не стала развивать тему.
- И когда?.. - это уже о драконе.
- Недели через две, сцена "Встреча у пещеры Дракона".
- Вадя, а как это получилось, что вы снимаетесь в одном фильме и ни разу не встретились? - в ней проснулся настоящий живой интерес.
- Играем в разных сценах. Снимаемся в разные дни. Встречаемся только в конце - два-три дня съемок.
- Ты готов? - теперь она была серьезна и напряжена.
- Готовлюсь, - что я мог еще сказать?
* * *
Погуляли мы все-таки хорошо. Не без труда мне удалось развеять холодок, возникший днем. Фильм оказался просто замечательным - зря Трюковский ругает конкурентов, снимать "грозовцы" умеют. Потом было кафе и долгая прогулка по Чистопрудному. Ранним вечером я отвез Ясю домой, мне нужно было еще прогнать завтрашнюю сцену с виртуал-партнером. Жила она в центре, в уютной квартирке, купленной богатым папашей, род занятий которого был мне до сих пор неизвестен. Впрочем, об отце Яси я не знал вообще ничего. Говорить о нем она не любила, обеспечивала себя сама и была полностью независима.
Договорившись о встрече завтра, мы распрощались, и я уехал домой репетировать "Благословение короля".
Однако, войдя в квартиру, я не стал включать "виртуальника", а упал в кресло перед телевизором. Из головы не шел разговор в мобиле. Яся - единственный человек, кроме психотерапевта, конечно, кто знает мою самую большую тайну. Мой страх.
Всякий человек чего-нибудь боится. Одни боятся пауков, другие свехсовременных мобилей, этих пугает смерть, тех - старость и немощность, кто-то холодеет при мысли о необходимости выйти на улицу, кто-то не может ездить в пневмолифте. Некоторые опасаются летать самолетами, а некоторые ходить пешком. Существуют сотни разных фобий. Люди боятся огня, змей, привидений, болезней, увечий... Я - драконов.
Я не знаю природу этого страха. Психотерапевт считает, что в детстве меня сильно напугали сказками о драконах. Может быть. Не помню. Впервые я ощутил почти нестерпимый ужас перед "горынычами" лет в тринадцать в кино, на "Всадниках Перна". Старый, еще "ненастоящий" фильм с "плоскими" драконами заставил меня позорно бежать из кинотеатра. Друзья так и не поняли причины поспешного бегства, им я потом объяснил происшедшее бунтом желудка против пяти порций мороженного. Потом было еще несколько попыток-экспериментов. И всякий раз, стоило дракону появиться на экране, волна неконтролируемого ужаса гнала меня из кино. Я стал избегать фильмов с крылатыми ящерами, потихоньку радуясь, что мой страх - маленький и неопасный. В самом деле, часто ли нам на улице попадается летящий дракон? А в кино можно и не ходить. И по ти-ви в любой момент можно выбрать другой канал. Все было хорошо, пока...
Четыре месяца назад меня пригласили сниматься у самого Трюковского. Новый проект: "Крылья Дракона". Дали три дня на раздумье. Первым побуждением было отказаться. Уговорила Яся, она уже знала о моей проблеме и рекомендовала обратиться к специалисту. Это и в самом деле был шанс. Редкая и невероятная возможность наконец взлететь. За семь лет своей актерской карьеры я снялся в нескольких десятках фильмов. В эпизодах. Самая большая роль - шесть минут на заднем плане, как в старой песне: "четвертым слева в кепке я лежал". И тут - такая удача.
Я бы прыгал от радости и ликовал, если бы не дракон.
Сценарий принесли на следующий день. Простой и стопроцентно "проходной". Злобный дракон похищает прекрасную принцессу. Благородный рыцарь, недолго думая, отправляется вызволять томящуюся в сырой пещере красавицу. Обзаведясь по дороге полезными друзьями и совершив немало подвигов, в финале он истребляет поганое чудовище. Отпилив злодею голову, герой с триумфом (и, конечно, с принцессой) возвращается домой. Конец фильма. Все встают и рукоплещут новой звезде Вадиму Кленову, самому лучшему драконьеру всех времен и народов.
А партнеры по фильму! Старый король - Том Круз, принцесса - Тамара Гунаири, спутник эльф - Райх Раницкий... И конечно, Гадамер. Дракон.
Я согласился, предварительно записавшись на прием к психотерапевту.
* * *
Проснувшись на следующее утро, я с удивлением констатировал, что ожидаемые накануне кошмары устроили себе выходной. Последнее время мне часто снились драконы, я вскакивал среди ночи и долго не мог заснуть. Врач говорит, что это хорошо, что это вытеснение страхов в подсознание, и по его словам скоро мы "закопаем их так глубоко, что и с фонарем не доискаться". Очень надеюсь на это.
Позавтракав и немного порепетировав с виртуалом, я поехал на студию.
"Благословение..." - сцена еще из начала. Мы давно бы ее сняли, если бы не капризы "короля". Круз никак не мог выкроить время на приезд в Москву, и продюсеры, по-моему, уже жалели, что вообще пригласили его. Наконец, вчера он внезапно прилетел, из-за чего пришлось рушить весь план съемок. В результате, вместо сцены Љ114 "Бой в лесу. Гибель Мирумира." мы сегодня снимаем восьмую "Благословение...", а завтра "Чествование героя" вместо "Избушки колдуна". Ну, да ладно, Круз - не дракон, сработаемся.
В павильоне уже полным ходом кипела подготовка к съемкам. Рабочие укладывали на пол хлорвиниловые пластины "под каменные плиты", развешивали факелы, расставляли декорации. Осветитель ругался с Мусей (или Люсей) - бутафорская колонна мешала установить "юпитер". На режиссерском кресле валялся сценарий, с торчащей из него дымящейся сигаретой, значит, и Колобок на месте - это его привычка делать из сигарет закладки.
- Вадик, ну где ты ходишь? - гример Татьяна Ивановна выпрыгнула на меня из-за трона. - Сергей Ванадьевич уже спрашивал. На тебе ж сегодня грима с полтонны.
- С виртуалом заигрался, - весело ответил я, уже увлекаемый в гримерную.
Через полчаса все актеры, под возбужденные крики Трюковского, собрались на площадке.
Съемка началась.
- Сцена восьмая. "Благословение короля", - прошла девушка с "хлопушкой".
- Мотор.
- Барон де Бражелон, Сирано, де Монтекки, де Бурбон, - зычно возвестил церемониймейстер. Означенный барон (заслуженный артист Анатолий Сидорович Эйслер) важным шагом ступил на хрустящий под ногами хлорвинил и вскоре присоединился к "провожающим". Снималась панорама с точки зрения принца. За моей спиной напряженно сопел оператор.
- Ну, кажется все в сборе, - "король" говорил на хорошем русском, и я зауважал Круза - готовился. - Возлюбленные подданные мои! Сегодня этот благородный рыцарь...
Дальше все пошло, как по маслу. Старик играл великолепно, рядом с ним и все остальные старались не ударить в грязь лицом. Колобок почти не орал и вообще был доволен. Уложились в несколько дублей.
После съемок, когда иностранец уже уехал, а рабочие складывали "пол" в большие картонные ящики, Трюковский подозвал меня к себе.
- Молодец. Вот это игра. Это я понимаю. Неужели на вас нужно посильнее наорать, чтобы добиться толку?
- Наверное, - с Колобком всегда проще согласиться, чем спорить.
- Наве-е-ерное, - передразнил режиссер и вдруг почти по-отечески потрепал меня по голове, для чего ему пришлось встать на цыпочки.
- Кстати, Вадик, - тут он замялся, будто собирался спросить о чем-то неприличном, - В начале сентября переходим к финальной части: "Встреча...", "Бой...". Ты как, готов?
- Ну, как сказать. Текст знаю... подучить немного... А почему вы спрашиваете, времени-то еще?.. - внутренне я подобрался.
- Да ничего... времени действительно много... - Сергей Ванадьевич отвел глаза. - Вадик, а почему ты никогда не приходишь на сцены с драконом?
- Так меня ж не снимают, - я старался выглядеть спокойным. - Что шляться попусту.
- И тебе совсем не интересно? Гадамер все-таки. Лучший дракон мира, полиморф.
- Что я, драконов не видел? - выходило жалко и неубедительно.
- А видел? - Колобок прищурился.
- Видел, конечно... в кино, - я почувствовал, что заливаюсь краской.
- Так то в кино. - Трюковский разглядывал пуговицы на моем пиджаке - я успел переодеться. - Ну ладно, ступай. До завтра, Вадик.
- До свиданья.
Я не стал садиться в электробус, уже наполненный шумящими актерами, и решил пройтись пешком, солнечными аллеями Измайловского. Было о чем подумать. Разговор с Колобком меня насторожил. Он говорил так, будто знал о моем страхе, знал и сочувствовал. Уж что-что, а сочувствие никак не вязалось ни с чем, что мне было известно о Трюковском. "Неужели, психиатр проговорился?" - не давала покоя тревожная мысль. Да, нет, не может быть... этика врача. Пусть он хоть каждый день видится с режиссером на студии, но... врачебная тайна! Я был близок к тому, чтобы прямо сейчас отправиться в кабинет "разгрузки" и закатить там скандал, но в последний момент решил не портить окончательно настроение перед встречей с Ясей и свернул к "Корчме".
* * *
- Нет ее, ушла, - бармен подул в пустой бокал, и принялся протирать его грязноватой тряпицей. - Отпросилась и ушла. Давно уже.
- Понимаешь, Вадим, - он, оставил в покое посуду, и посмотрел мне прямо в глаза, - я тебе еще в начале хотел сказать, но... все думал, некрасиво это будет... подло. А вчера ты раньше пришел, и сам увидел, так что, теперь уж чего уж... В общем, Геннадий тут уже не первый раз был... и не второй. Он за Ясей недели три ухаживает. Приходит часто, цветы иногда дарит, деньгами сорит...
- А она?.. - червяк впился в душу сотней ядовитых зубов.
Бармен промолчал.
... Я ехал по Москве, не видя дороги. Наверное, в эти минуты я был действительно опасен. Пальцы, белые от напряжения, стискивали руль.
Ложь! Гадкая, подлая ложь! Блеск веселых зеленых глаз, теплая, ласковая улыбка, тихий шепот на ушко под серо-желтой луной - ложь. Застрявшая кредитка, "голливудская" улыбка, "орлиный" нос - все ложь!
Только червь, раздувшийся до размеров дракона, и пожирающий меня изнутри - правда.
Трещинки на картине сбегались со всех сторон, образуя гигантскую пропасть. Между мной и Ясей. Я не мог даже предположить, что это будет так больно.
* * *
Следующие несколько недель я провел в муторном тумане депрессии. Жизнь опустела и обезвкусела. Все время хотелось спать и плакать. Приходилось заставлять себя репетировать с виртуалом, ходить на съемки, играть. Только вот хорошо играть я заставить себя уже не мог. Мысли были далеко. Колобок ругался и грозил расправой, партнеры недоуменно пожимали плечами, дубли снимались один за другим.
Несколько раз Яся звонила мне, я не брал трубку. Она искала встречи и приходила на студию. Я избегал ее. Однажды они пришли вдвоем, и это было тяжелее всего. Я ждал, что Колобок прогонит посторонних, но он ничего не заметил.
Постепенно съемки приближались к концу, и боль утраты отступила, вернув эстафету забытому страху. Меня ждал дракон.
Драконы - самый сложный, невероятный и невиданно дорогой продукт генной инженерии. За всю историю нового кинематографа их было создано всего три. Они стали знамениты на весь мир. Еавуда сделали, в Голливуде пятнадцать лет назад для суперпроекта "Волшебник Земноморья". Он снялся в четырех частях "Волшебника...", и еще в нескольких фильмах. Теперь дракон переехал из Голливудского "зоопарка" в "Киномонстры". Затем был Горыныч - трехголовое детище "Фабрики Гроз". Их "Бой на Калиновом мосту" прошел по экранам всего мира и стократно окупил вложенные в Горыныча немалые деньги. Следом вышла еще целая серия детских сказок, принесших "грозовцам" мировую славу. И, наконец, в пику "Фабрике" и в рамках, так сказать, здоровой конкуренции, в Измайлово вырастили первого (и пока последнего) дракона полиморфа. Великого Гадамера.
В эту затею сначала никто не верил, а потом...
Эскизы дракона заказывали у самого Anry. Затем компания пригласила Украинцева. Рассказывают, что великий генетик, когда ему предложили работу над проектом "Полиморф" неприлично расхохотался в лицо директору компании. И за пять минут объяснил, почему это ну совершенно невозможно. Дракон, превращающийся в человека! Мыслимо ли? А спустя две недели приступил к работе. Наверное из упрямства. Параллельно с учеными заерзали сценаристы. Было предложено более ста кинопроектов, и, в конце концов, выбраны пять. Во всех них Гадамер потом сыграл. Но первым был "Ритуал".
Такого ажиотажа киномир не знал со времен Люмьеров. Реклама пошла еще до начала съемок. Билеты на премьеру продавали с аукциона. Толпы потенциальных зрителей сносили кассы, продавались даже "стоячие" места, была введена предварительная запись на сеансы. Сувениры, плакаты, видеоигры расходились по миру многомиллионными тиражами. "Ритуал" получил двадцать четыре "Оскара" и гору других наград. Гадамер стал идолом человечества. Я был, наверное, единственным человеком на земле, кто никогда не видел Великого Дракона на экране.
С тех пор прошло уже десять лет. Все это время Гадамер непрерывно снимался. О "Киномонстрах" не могло быть и речи. Его "сдавали в аренду" и американцам, и японцам, и индусам. Даже "Фабрика Гроз", забросив своего Горыныча, пару раз "занимала" полиморфа у нас.
Но самым главным свойством Гадамера бала даже не способность принимать любой человеческий облик (поговаривали, что он может превратиться даже в женщину), важнее было другое. Разум. Почти человеческий разум. Homo dragonicus. Слишком много человеческого заложил в него Украинцев. Конечно, эмоции, мотивации и волю дракону "кастрировали" в первую очередь - хороши бы мы были, начни полиморф разгуливать по улицам, как обычный человек. И тем труднее было представить себе его, почти человека, с разумом зомби. Но все-таки это был разум. Настоящий, а не как у других геноморфов. Тот же Бим, он хоть и говорит, но речь его сродни попугайской. Только роли, только то, чему специально учили. Даже шутка про Колобка была не его - настропалил какой-то остряк из своих. С драконом, по слухам, можно было вести осмысленные беседы, спорить, ругаться. Правда, делал он это все не охотно, без задора и эмоций. Любил Гадамер только одно, то же, что и все остальные геноморфы - кино. На всякий случай, "зоопарк" при студии, где жили животные, закрыли для экскурсий и усилили охрану...
Последние дни перед финальными съемками я нервничал, как никогда в жизни. Визиты к врачу были прерваны давно, я даже не пошел ругаться, как планировал три недели назад. Не до того стало. Правда, все его рекомендации выполнял исправно. Аутогенная тренировка, самогипноз, дыхательная гимнастика - всем этим я занимался больше, чем ролью. И в какой-то момент, вдруг ясно понял: смогу. Сыграю. Я должен доказать это даже не себе - Ясе, человеку, который меня предал.
* * *
Сентябрь подкрался тихо и незаметно. Еще не пришло время затяжных осенних дождей и шелестящих разноцветных листопадов, еще теплым было солнце и длинными дни, но небо уже приобрело ту неповторимую, присущую только началу осени, холодную голубизну. Зябкими становились вечера.
Съемки с драконом несколько раз откладывались - то ли он приболел, то ли был занят в другом фильме, и я, несмотря на свою решимость, всякий раз вздыхал с облегчением.
Наконец, все отсрочки остались позади, наступил день съемок. Я не спал всю ночь, и, лежа перед тихо бормочущим телевизором, думал о том, что сегодня, быть может, решается моя судьба. Будущее вырастало впереди в виде придорожного камня. Прямо пойдешь - весь мир завоюешь: награды, контракты, новые роли, интервью. Слава. Направо и налево дорожка одна - прозябание в эпизодах, насмешливый шепоток за спиной, оставшийся навеки страх и батарея опустевших рюмок в дешевом гадюшнике. И Яся, которая больше никогда не станет моей. Неожиданно накатила остывшая было тоска.
Я в тысячный раз спросил себя, можно ли вернуть все назад? Прогулки тенистыми аллеями Измайлово, воскресные походы в кино, ночи вдвоем... Восстановить по старым эскизам картину нашей любви... без трещинок на скомканном предательством холсте... Нарисовать новыми яркими красками, зачерпнув вдохновения в тлеющем чувстве. Перемахнуть через пропасть. Я представил себе, как приду к ней прямо в "Корчму", с небрежно торчащим из кармана "Оскаром", мягко, но настойчиво возьму за руку и скажу: "Забудем все". Вышло глупо и искусственно.
Промаявшись до утра без сна, я встал измученный, уставший более чем накануне, и, наскоро собравшись, поехал на съемки.
На студии царила суета и оживление. Люди сновали туда-сюда, казалось, без особого смысла. Все были возбуждены близостью финала. Колобок бегал по площадке с незажженной сигаретой в зубах, а из сценария, зажатого подмышкой дымила вторая - когда-нибудь он спалит весь комплекс. Рабочие заканчивали формировать "пещеру" из неизменного хлорвинила; декоратор, как всегда, ругался с пиротехником, опасаясь за казенный реквизит. Казалось, пришли все: Тамара, не задействованная в сегодняшних сценах, засовывала свою рыжую головку в недостроенную пещеру, Эйслер, оставшийся в "замке" еще в начале фильма, ходил взад-вперед и бормотал под нос давно сыгранную роль, объявился даже Райх, "убитый" гоблинами три дня назад.
"Встреча у пещеры дракона" была одним из ключевых эпизодов фильма. Первый раз за весь фильм Гадамер предстает зрителю в человеческом облике. Рыцарь тоже не знает, что перед ним дракон, и принимает его за слугу-привратника. "Слуга" коварно сетует на свое тяжелое житье-бытье, а герой простодушно похваляется перед ним волшебным мечом, которым собирается обезглавить подлого похитителя принцесс. В итоге псевдослуга вероломно похищает чудесное оружие, а его незадачливого владельца заманивает в пещеру. Конец сцены. Вот что мне предстоит сегодня сыграть.
То, что Гадамер предстанет передо мной не в своем драконьем облике, не успокаивает. Напротив, становится еще жутче при мысли, что беседующий с тобой человек - не человек вовсе, а огромный огнедышащий ящер, принявший этот неудобный для себя облик по прихоти режиссера. Впрочем, превращение не заставит долго ждать.
- А где дракон? - я поймал за рукав пробегавшего мимо Валеру.
- В пещере уже, дожидается тебя, зубами клацает, - он и не подозревал, какой бурей отзовутся в душе его слова, - ему ведь ни грим не нужен, ни одежда - сам себя перед зеркалом формирует. В роль вживается, текст прогоняет. Ты ведь знаешь, он не любит общество.
- Валер, а... какой он? - я не удержался.
- Ну, ты даешь, старик! - смотритель "зоопарка" растерянно улыбнулся. - Ты что, "Ритуал" не смотрел?
- Смотрел, - привычно соврал я, - но... он ведь всегда другой.
- Другой-то другой, а сразу видно - Дракон. Гадамер Великий.
Валера исчез, прежде чем я успел продолжить расспросы.
Наконец все приготовления завершились, и Трюковский скомандовал: мотор.
* * *
- Я вызываю тебя, Хайдегер! Поздно прятаться, я уже здесь! Твои жалкие твари не смогли остановить меня. Мои друзья пали, и больше мне не биться с ними бок о бок в кровавом бою, но сегодня ты ответишь за их гибель и за все свои злодеяния; моя страна погрязла в кровавой междоусобице, развязанной тобой, но расплата близка; мое сердце высохло в долгих скитаниях, но в нем осталось место для ненависти. Выходи, и прими смерть.
Из пещеры повалил густой зеленоваты й дым, расцвеченный тусклыми лучами установленных в глубине прожекторов. Я перехватил поудобнее меч, демонстрируя готовность немедленно вступить в отчаянный поединок. Чувствовал я себя так, будто и впрямь предстояло биться с ужасным чудовищем. Но вот в глубине логова послышались тяжелые неторопливые шаги, и в полумраке пещеры возник силуэт человека в длинном до пола плаще с накинутым капюшоном. Он медленно приближался, разгоняя перед собой тяжелые клубы дыма, и плащ его тяжелыми складками захлестывал ноги. С каждым его шагом я непроизвольно пятился назад, не имея сил стоять на месте. Еще секунда - и я бы побежал, но вдруг из маленького микрофончика в ухе раздался голос Колобка: "Молодец, Вадик, отличная импровизация. Продолжай в том же духе". Эти обыденные слова вернули меня к действительности, и повторив про себя несколько раз: "Это просто кино, это просто кино...", я остановился.
Человек в плаще приблизился к выходу и тоже встал.
- Приветствую тебя, рыцарь, - от его низкого, хрипловатого смутно знакомого голоса меня снова бросило в дрожь. Паника накатывала ледяной волной, руша с таким тщанием установленные мною барьеры. С каждой секундой нарастала непривычная, жгущая легкие боль. Да я задыхаюсь! Глубокий вдох не вернул утраченное душевное равновесие и со стороны, наверное, показался нелепым. "Переигрываешь, Вадим. Затягиваешь паузу...", - немедленно уловил фальшь Трюковский.
- Кто ты, человек, живущий в пещере дракона? - я выдавил из себя заученную реплику - голос Колобка придавал бодрости.
- Я лишь скромный слуга Великого Хайдегера, Дракона Пятнадцати Королевств. Я - Привратник.
- Ты служишь этой жалкой ящерице, похищающей принцесс и разбойничающей на дороге? Что заставляет тебя? - мой голос должен был дрожать от гнева, и он дрожал... дрожали и колени. Я стиснул меч и закусил губу. "Прекрасно, Вадик. Больше не кусай, так достаточно". - Неужели Трюковский не замечает, как мне страшно?
- Страх, - привратник глубоко вздохнул. - Страх держит меня крепче стальных цепей. Дракон убьет меня, если я попытаюсь бежать.
- Помоги мне, и дракон умрет раньше, чем сможет наказать тебя, - слова слетали с языка, минуя вопящий от ужаса мозг.
- Ты не сможешь одолеть Хайдегера. Он бессмертен, и в его груди бьется два черных сердца.
- Мой меч поможет мне. Я верю в торжество справедливости.
- Что это за оружие... неужели?.. - стоящий передо мной отпрянул.
- Да, это Святой Меч Добра. Его подарила мне Айлоэль, королева эльфов, - я помахал перед носом привратника полой бутафорской игрушкой.
- Великое Небо, ты услыхало мои мольбы и ниспослало этого храброго юношу на погибель дракону! О, как я благодарен тебе! - мне почудилось, или в голосе лжеслуги прозвучали насмешливые нотки. Впрочем, так, наверное, и нужно.
- Так ты поможешь мне? - медленно, очень медленно я брал себя в руки, появилась робкая надежда, что мне удастся доиграть эпизод без позорного падения в обморок. Правда, предстояло еще пережить метаморфозу - в конце эпизода, завладев мечом, дракон демонстрирует свое истинное лицо во всех смыслах.
- Я сделаю все, что в моих силах! С этим мечом ты сможешь превозмочь колдовство Хайдегера и освободишь принцессу.
- Так веди же меня, время не терпит!
- Конечно, храбрый рыцарь, только... могу я сперва взглянуть на твой клинок? Тот ли это Меч Добра, который выковал оружейник Просперо?.. В свое время было изготовлено много подделок.
- Айлоэль предупреждала, чтобы я не давал оружие в руки незнакомцев... но тебе, пожалуй, я могу доверять. Вот, возьми, - тяжело все-таки играть идиотов.
Человек, закутанный в плащ, взял меч и отступил на шаг. Сейчас начнется...
Под надвинутым на лицо капюшоном раздался неприятный рокочущий звук - предвестник зарождающегося хохота. Рука, точнее, уже мало похожая на человеческую руку лапа - начался метаморфоз - резким движением откинула капюшон, являя свету лик дракона...
Я остолбенел. Стоящее передо мной существо медленно изменялось, и хотя кожа уже приобрела зеленовато-серый оттенок, надбровья бугрились, прорастая бурыми шипами, а челюсти с хрящеватым хрустом выдвигались вперед, не узнать его было нельзя. Орлиный нос, черные восточные глаза, уже изменяющие форму, спокойная уверенная улыбка - идеальное лицо актера...
...розовые флоксы в хрустале...
...вы снимаетесь у Трюковского?...
...до встречи...
до встречи...
до встречи...
Геннадий!
Это было дико и невероятно. Смертельно напуганный и оглушенный, я в то же время чувствовал себя участником дешевого фарса, комедии разыгранной для одного зрителя. Что-то внутри оборвалось с тонким струнным визгом, и часть меня, отделившись от целого, превратилась в равнодушного наблюдателя, взирающего на действо со стороны.
Я видел себя, с безумным видом сжимающего кулаки в бессильной ярости, видел Колобка, подавшегося вперед и не сводящего с нас глаз, Ясю, стоящую в полутени на пороге павильона, дракона...
Он был по-своему великолепен: широченная спина, покрытая тысячами мельчайших - не больше монеты чешуек, играющих на свету, и украшенная высоким двурядным гребнем, выгибалась невиданной радугой. Длинная гибкая шея заканчивалась массивной головой с широченной крокодильей пастью. Огромные кинжально острые зубы выстроились в ней диковинным частоколом. Между передними клыками мелькал кончик длинного острого языка. Глаза дракона смотрели из-под массивных надбровий с насмешкой и превосходством. Громадные кожистые крылья были сложены вдоль спины, а шипастый хвост лениво бил по сторонам.
- Теперь ты умрешь, маленький глупый человечек! - голос дракона прогремел с высоты трехэтажного дома. - Но сначала ты увидишь смерть принцессы Оллей.
С этими словами он развернулся и исчез под сводом пещеры.
- Нет! - я нашел силы выкрикнуть слова сценария, и, к своему удивлению, сделал несколько шагов в глубь логова. А затем наступила тьма.
* * *
- Вадик! Вадик, что с тобой? Тебе плохо? Очнись, Вадик! - слова назойливо щекотали ухо, и я дернул проводок микрофона стараясь избавиться от неприятного ощущения. Ничего не изменилось, надоедливый голос продолжал приставать. - Вадим, приди в себя, нельзя же так вживаться в роль! Да очнись же, открой глаза!
В следующее мгновение кто-то энергично схватил меня за плечи и перевернул на спину. Я открыл глаза и увидел круглое лицо Колобка.
- Сергей Ванадьевич? Где я?..
- Ты в студии Вадим, на съемках. "Встреча у пещеры", помнишь? Ты прекрасно сыграл, только переволновался сильно и упал в обморок.
- С тобой все в порядке? - к нам подбежала Яся. Трюковский покосился на нее, но промолчал. Я тоже предпочел игнорировать ее заботу и постарался подняться. Как ни странно, это удалось без особого труда, и, поддерживаемый под локоток Трюковским, я двинулся к выходу.
На пороге пещеры столпилась почти вся съемочная группа и актеры. Ни тревоги, ни волнения я на их лицах не заметил - только любопытство. Да, уж что-что, а любопытство их я бы мог сейчас удовлетворить. Стоило только намекнуть на то, что обожаемый всеми дракон, не желая томиться в загоне при студии, в свободное от съемок время расхаживает по городу, как ни в чем не бывало... да еще клеится к девушкам... Но что-то остановило. Это не ИХ дело, - шепнул внутренний голос.
- На сегодня все, - Колобок отпустил мою руку. - Хватит одного дубля. Прекрасная игра. Всем спасибо, завтра снимаем "Бой"; Тамара, повтори роль - эпизод тяжелый.
Толпа перед входом постепенно рассосалась, и я получил возможность беспрепятственно пройти к костюмерной. Яся осталась в пещере, и так было лучше, общаться с ней теперь мне не хотелось совсем. Ситуация требовала вдумчивого осмысления. Наскоро приведя себя в порядок, я поехал домой городским транспортом, решив не искушать судьбу вождением мобиля в таком состоянии.
* * *
Кофе все-таки сбежал, я был слишком занят своими мыслями и конечно же, забыл о нем. Впрочем, это была самая маленькая моя проблема. Ситуация сложилась трагикомическая: пока я в поте лица освобождал выдуманную принцессу, дракон похитил мою истинную любовь. Есть над чем задуматься. В самом деле, как такое могло произойти? Совершенно очевидно, что об этом знаем только мы втроем, в противном случае слухи уже давно бы расползлись не только по киностудии, но и, пожалуй, на весь мир. Где-то ученые просчитались, не доработали... недокастрировали свое детище. И теперь Гадмер Великий не просто играет в кино, а еще и ведет активную социальную жизнь. Интересно, а давно? И как ему удается сбегать из тщательно охраняемого зоопарка? Вопросы роились в голове, обгоняя друг друга. Страх куда-то ушел, что-то надломилось внутри, и остались только обида и растерянность. И что делать мне теперь с этим знанием? Позвонить в СМИ и продать сенсацию? Грязно. Сообщить "органам"? Еще глупее, не арестуют же его. Разве что поставить в известность совет директоров и президента компании - они его в клетку посадят на цепь. Это уже совсем подлость несусветная. И как мне себя вести потом с Ясей?
Размышляя таким образом, я не заметил, как уснул. Разбудил меня тихий звонок открывающейся двери. Только один человек кроме меня знал код входного замка. Итак, Яся все же решилась нанести мне визит, и я был почти уверен, что пришла она не одна.
В коридор встречать гостей я не вышел и дождался, пока они показались на пороге гостиной. Яся приоткрыла дверь и заглянула в комнату.
- Вадим? Можно войти? - Ее лицо было напряжено и выражало тревогу. - Мы хотели с тобой поговорить.
- Мы? - я удивленно вскинул брови. - А кто, мы?
- Не паясничай, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю.
- Ах, вот оно что, так ты с Геной пришла? Ничего, что я так, по-свойски, может все-таки лучше Гадамер? Или Хайдегер - Дракон Пятнадцати Королевств? Не длинно ли?
- Как вам будет угодно, - в комнату вслед за Ясей вошел ее спутник, - меня как только не называли. Ваше самочувствие?
- Спасибо, превосходно, а вы не сильно переволновались? - истерика искала выхода наружу.
- Нет, у меня было время подготовиться к встрече с вами.
- Да что же вы стоите, присаживайтесь, - я с трудом растянул губы в радушной улыбке.
- Я хочу все тебе объяснить, - Яся вмешалась в нашу вежливую перепалку.
- Ты знала... кто он? - главное удержать инициативу в своих руках.
- Не сразу... тогда, помнишь, ты не застал меня в кафе? Я давно просила Геннадия показать мне дракона. Он много рассказывал о нем и дал понять, что может устроить пропуск в "зоопарк". В тот день мы отправились туда... и познакомились во второй раз.
- Кстати, о пропуске, - я предпочитал игнорировать дракона и обращаться к Ясе, - как его выпустили из зверинца?
Они обменялись короткими взглядами, и Геннадий проговорил:
- Пожалуй, я сам расскажу все. Эта история началась десять лет назад, когда по заказу "Нового Кино" Украинцев вырастил меня "в пробирке". Впрочем, пробирка - не совсем точное определение, скорее, это был огромный чан с биогелем. Целый год, пока шли съемки "Ритуала", я наслаждался жизнью и игрой, ни о чем не задумываясь. Я был тем, чем меня создали - обычным геноморфом с подавленной в зародыше волей. А потом внезапно все изменилось. Это произошло на вручении "Оскара" за лучшую роль. Когда прозвучало мое имя, на сцену за наградой поднялся Украинцев. Он принялся раскланиваться и благодарить, а я ощутил странное чувство, словно это было мне неприятно. Стоя рядом со своим создателем и отрепетированно улыбаясь, я испытал целую гамму новых эмоций: раздражение, зависть, обиду, чувство несправедливости, наконец. Я знал, что это такое, но раньше все было игрой - я хмурился, когда было нужно для роли, улыбался, когда приказывали, лил слезы по прихоти сценариста. И вдруг, словно прорвало плотину, все это хлынуло на меня... Через неделю я предпринял первую попытку выйти в ваш мир. Обмануть охранника оказалось несложно: никто просто не ожидал, что дракону захочется погулять, и я целую ночь бродил по городу, размышляя над своей дальнейшей жизнью. Роль игрушки, живой декорации меня больше не устраивала, но вернувшись под утро в "зоопарк", я продолжал вести себя так, будто все осталось по-прежнему. Только стал внимательнее прислушиваться к разговорам людей, наблюдать за ними, изучать. Почти каждую ночь я выбирался в большой мир, мне нужно было понять людей, научиться быть человеком. Этого требовал мой план.
- И что за план вы придумали? - я снова чувствовал себя зрителем на дурацком спектакле.
- Я же сказал - быть человеком. Обычным, простым человеком. Это должно было стать моей главной, и лучшей ролью. И я осуществил свою мечту: никто так и не догадался о моем превращении. Только несколько ближайших помощников знают тайну дракона. И вы.
- Как же вам это удалось?
- Первое, что я понял - вашим миром правят деньги. У меня не было ни гроша, ведь дрессированным зверушкам не платят гонорары. Добыча средств к существованию оказалась делом не слишком тяжелым. Я инкогнито, естественно, выполнил несколько сомнительных поручений для криминальных кругов города. Выйти на них было проще простого, как вы знаете, они и не особенно скрываются. Ну а потом, имея на руках приличные деньги и обзаведясь нужными знакомствами, я стал сотрудником "Нового Кино".
- "Нового Кино"?!! - я думал, что уже ничему не удивлюсь. - А документы, бумаги, паспорт в конце концов?
- Вадим, - гость беззаботно повел плечами, - в Москве даже мелкий воришка за час может обзавестись всеми необходимыми документами, включая диплом о высшем образовании и пропуск в центральную библиотеку.
- И кем же вы устроились?
- А вы как думаете, где легче всего спрятать лист?
- ...?
- Я стал смотрителем "зоопарка". А вскоре старший смотритель "неожиданно" выиграл в лотерею кругленькую сумму и оставил службу. Его место я занял без особых сложностей и первым делом полностью обновил штат. Сейчас там работают только мои люди. Таким образом, я обеспечил свободу маневра...
Да, в находчивости ему было не отказать. Сделать самого себя своим же охранником!
- Вам бы в шахматы играть, - с горькой усмешкой констатировал я. - И что было потом?
- Потом? - гость театральным жестом откинул голову и, сложив руки в замок, обхватил ими колено. - Ну, как вы понимаете, я все еще оставался собственностью кинокомпании, и был вынужден плясать под музыку дирекции. Мною помыкали, как хотели, и для меня, как носителя разума, это было унизительно. Кроме того, впереди маячила малопривлекательная перспектива "Киномонстров", а становиться аттракционом не хотелось вовсе. Я должен был стать настоящим хозяином своей судьбы...
От внезапно возникшей догадки волосы у меня на голове зашевелились, а Геннадий тем временем продолжал:
- Два года ушло на реализацию моего конечного плана. Два года подкупов, интриг, манипулирования общественным мнением, формирования соответствующих настроений в коллективе, тонкой лести и откровенного шантажа... и "Новое Кино" превратилось в то, чем является сейчас. А я стал главой акционеров и председателем совета директоров.
Это было сокрушительно. Передо мной сидел фактический хозяин киностудии. Даже заявление о моем приеме на работу подписывал он. Понимая, что несмотря на всю невероятность истории он говорит правду, я все же выдавил, от волнения переходя на "ты":
- Я тебе не верю.
Казалось, Геннадий этого ждал. В то же мгновение его лицо стало быстро изменяться: нос немного просел, исчезла красивая горбинка, расширились ноздри, на переносице слева выросла маленькая, но заметная бородавка, немного оттопырились уши, вокруг рта и на лбу появились глубокие морщины. Волосы поредели, в них засеребрилась седина. Через несколько секунд в кресле вальяжно развалился известный на весь мир, шестидесятилетний киномагнат Геннадий Викторович Морфанов.
- Это ни о чем не говорит, ты можешь стать кем угодно, даже мной, - я, словно упрямый ребенок, не желал верить в очевидное.
- Завтра после съемок вы сможете прийти в мой кабинет и пронаблюдать обратную метаморфозу.
- Непременно, - съязвил я. - Но если ты такой умный и всемогущий, почему не оставил кино? Сколотил бы состояние и удрал от греха подальше, ведь здесь тебя в любую минуту могут разоблачить.
- Ну, не так-то это и легко. Во-первых вы, люди, не дураки, и так просто на пропажу ценного "реквизита" не махнули бы рукой. И потом, я ведь люблю кино. Искусство вообще, но кино - особенно, тут старый профессор не ошибся. С некоторых пор я стал писать сценарии... для себя.
- Так этот фильм?..
- Конечно! Кто, как не я, знает о драконах все, и даже больше. Мне льстит слава, я честолюбив. Я ведь че-ло-век! - последние слова он произнес с вызовом и по слогам.
- Ты не человек, - закричал я, взбесившись, - ты генетический винегрет! Салат из хромосом!!!
- А чем я отличаюсь от тебя? - вопрос был задан ровным и спокойным голосом.