**
Надолго ль себя в себе сневолишь,
Убрав на спидометре риск в нули?
Треснули доски, плечом повел лишь,
В крышке гвозди щенячье пискнули...
А ветер, что в лоб - слов моих пастырь -
Пыль вдохнул с дряхлеющих вечностей...
Кожа - телесного цвета пластырь -
Душу склеила в пять конечностей...
Спящим в мертвое нет режима, и
След их на ощупь потом ищи...
Полно, кесарь! Дай чертежи мои -
Я рассекусь без чьей-то помощи.
Чтобы жизнь и других рожала бы...
Оттиск мой - просто сбой конвейера,
А вслед пусть богу строчит жалобы
Смерть, похожая на ротвейлера...

**
Доход - головами... Возмездие - преступление?
Себя закопать под землю на грани кротского...
Может быть, Фанни, пулей застрявшая в Ленине...
А может, Рамон, альпеншток вбарабанив в Троцкого...
Настанет черед, толкнут: вставай, на замену иди...
Топор - Робеспьеру, "Титанику" - тонна льда...
Наверное, Освальд, когда-то решивший за Кеннеди...
Наверное, Руби, когда-то решивший за Освальда...
А жизнь? Очередностью плит превращается в тлен она...
В назначенный час: в черноплачье, обмыта-с, обрита-с...
Наверное, Чепмен, когда-то убивший Леннона...
Наверное, Леннон, когда-то убивший Beatles...

**
Умереть бы...
Крысой...
Не той,
Что под дудку ловко
Билеты тасует
Со словом "везет",
А той,
Что для выхода из мышеловки
Лапу свою грызет...
Волком...
Не тем,
Что матерый в стае,
Загривок вздыбив, готов напасть,
А тем,
Что даже не может толком
Оскалить пасть...
Разве что плачем, -
До рыка ли, если
Лапы кровь печатают в снег...
А как иначе?
Вы когда-нибудь видели
В стае волчьей калек?
Собакой...
Не той,
Что, в отрыжку сытая,
Жир свой прячет
В ошейника кружева,
А той,
Что дракой
Давно убитая,
Верит тому, что еще жива...
Умереть бы...

**
Место наших невстреч в опоздавшей весне...
Едкий дым... Пустота... Горький привкус абсента...
Ты - нечаянный вздох в потревоженном сне...
Я - сиреневый дождь на картине Винсента....
Это наш несезон в золотом Санта-Фе
Просочился песком через дырку в ботинке...
Ты - танцующий звук в полуночном кафе...
Я - вчерашний мотив на забытой пластинке...
Третий прикуп не в масть на зеленом сукне,
Кошелек со следами тяжелых контузий...
Ты - мерцающий свет в незаснувшем окне...
Я - похмельный стакан почерневших иллюзий...
Телефонный звонок как змеинный укус,
Тень в глазах, не нашедших ответного взгляда...
Ты - вишневый сироп, слишком сладкий на вкус...
Я - последняя доза смертельного яда...

**
Сжатые губы... Сшитые в тысячу швов рты...
Фоном - скребущий по нервам стареющий Гиллан...
Майка без ткани... В софитах оранжевым шорты -
Клоун танцует под куполом Хава Нагила...
Там, на земле, на арене, публике в сласть
Рожи в угоду корчил ежевечерне...
Зная ужимок и слов своих злых власть
Чувствовал вкус съедающей тело черни...
Здесь, в сорок метров над всеми скровавив трос
Стоп босоножьем - руки стысячекрылил...
Каждой свободной секундою в небо врос...
В небо, которое грязью с рождения скрыли...
Нервенный зал...Гипертонический криз...
Шут на канате в язвительно-наглом поклонце
Просто шагнул, чтоб взлететь... Вверх, а не вниз...
В небо, где ждет навсегда взошедшее солнце...

**
Перед тем, как сворою сучьей
Разорвут, растащят на клочья...
Перед тем, как небо сквозь тучи
Превратят в пейзаж потолочный
Стану я от слов отличаться,
Озверев, по-волчьему волкну -
Дайте мне сейчас накричаться
Перед тем, как в мертвое смолкну...
Дайте мне ненужность событий,
Чтоб счастливым многоэтажно
Не казаться, а просто быть им...
Быть... Все остальное неважно...

**
Недоморожен и недозимен,
Сумрачен сверху, слякотен снизу,
Город напрасно шипорезинен -
Осени просто продлили визу...
В серое спрятав света оттенки,
Темным дождем - в небес батарее,
С мрачной гримасой взирая со стенки,
Полузимой календарь январеет....

**
Мерная поступь друг друга сменяющих дней,
Датами сшитые годы: страница к странице...
Боль от потерь и застывшая где-то над ней,
Между рожденьем и смертью твоей на границе,
Та фотография... Помнишь? В пустынном порту
Чайка и ты, в том нелепом зеленом берете...
Жестом смешным прикоснувшая палец ко рту,
Треть моих грустных стихов превращая в две трети...
Знаю, услышишь... Мне даже не нужен ответ.
Наши слова от людей окружающих скрыл я ...
Ты прилетай... Ведь у вас, излучающих свет,
Там, в облаках, на спине появляются крылья...
Ты прилетай...

**
Горсть мандаринов
Оранжевокожих...
Воздух хвоей пропах...
Россыпь орехов грецких, похожих
На черепа черепах...
Элвис с плаката
Глядит исподлобья...
В винных узорах стол...
Скрюченный сыр... остатки лобио...
Икрою присыпан пол...
Елка в поклоне -
как башня в Пизе...
Висящий на ней носок...
Кошка, уснувшая на карнизе...
Пульс, стучащий в висок...
Открытка... Подпись -
Преображенские...
Диван - один на двоих...
Голые ноги, надеюсь, женские
Впутаны меж моих...
Внутреннесухо...
Плотно, как двери,
Губы склеили рот...
Зато теперь я точно уверен,
Что наступил Новый год...

**
Небо держать коромыслом,
Лишь
Иногда ощущая значимость ноши...
Вращая
Со смыслом
Омута винт,
Ждать наступления льда...
Стать богом.
Взяться за ум.
Выбрать из прочей твари
Рыб.
Поставить круглый аквари
Ум...
Глыб
Из камней - на дно.
В розетку солнц сразу два.
Это у всех одно,
Зато
Одно потухнет едва,
Я пальцем на кнопку - чик -
Включу второе...
Лучи
Устроят
Вечное лето, где вечность,
Нимб поправляя,
всего лишь Я - рыбье величество.
Хозяин рая
До поры, пока
Не выключат электричество...

**
"Я памятник себе воздвиг нерукотворный...etc"
А. С. Пушкин.
Строю памятник... естесссственно, руками...
И, естесссственно, себе... Ну а кому же?
Чтоб безденежьем и рваными носками
Непристойно отражаться в грязной луже...
Пусть роман с литературой не связался...
Пусть на профиль мой поглядывают косо...
Лишь бы столп Александрийский оказался
Много ниже мною задранного носа...
А тропа чтоб сквозь пейзаж не проступала,
Зарастает пусть травой как можно дольше...
Ведь летающие птицы гадят мало -
Нелетающие люди гадят больше...

**
В две тысячи сотом, возможно, мне будет две тысячи сто,
В конфликте с судьбою, построчно сжимающей боли тиски...
Зайдется слезою над камнем, где слов моих высечен стон,
Нетленный Иосиф с изящной фамилией Нобелевский...
Три четверти - ночь... Я избавлю ваш мир от ненужных хлопот...
Ножом по душе... Вырезаю свое - узнаваем и скуп...
Соленые рифмы - на вкус словно брошенной женщины пот,
Испитый в любви - нелюбовью брезгливо смываемый с губ...
Застывшее небо - плацентой... Лохмотья, прикрывшие срам...
Пунцовые язвы: горит под чужими руками щека,
В попытках понять, что важнее для времени, строящем храм -
Величие или... красивая задница каменщика...

**
Стать деревом.
Макушкой цеплять облака
Слегка.
Белок гонять веток веером.
Жить в небо...
Когда
В кольца с трудом уместятся
Года
И неполного года месяцы,
Пилы оскал
Ощутить корней нервом.
Скверно
Словить в бессилье,
Груды песка
Вывернуть, падая плетью.
Быть расчлененным на доски,
Радуясь
Мысли последней, чтоб
Доски эти
Пошли дровосеку на гроб...
Стать озером.
Зеркалом черным.
Лежать,
Отражая луну обреченно...
Рожать,
Разрешаясь в стон ручейков лучами,
Ночами
Жмурить волны,
Звезд ослепленные блеском...
Ласковым плеском
В сон обращать камыш...
Плечами
Скал

**
Стакан на пластинке U2...
Сердце больное пестую -
Снова включаю песню ту,
Где Nothing Compаrеs 2U...
Портвейном по венам бегут
Мысли: "А ну-ка, врежь ему!"
Виниловым Johnny B.Good
Пусть застучит по-прежнему!
А по щеке - оранжевым -
Слезы, что чудом выжили...
Ах! Где же были раньше вы,
Чтобы сказать: "Sie true jolli..."
А снег на стекле в два вектора
Дарит покой рецепторам.
И на вопрос детектора -
Гадостное "et cetera...."

**
Солнце... Рынок... Толпа нарядная,
В голос торгуя затейливо-простеньким,
Сжимает и ставит в свой ряд, но я
Теряюсь... И в шепот, при маленьком ростике:
"А вот - душа... Больна на две трети, но
В руки хорошие отдам бесплатно..."
И нервом - на взглядов веретено
Вплетаюсь в голое, непонятное...
Вдруг, ЛИВАЙСом качая ветрено,
Ты, светом толпу раздражая строгую,
Улыбнулась... Замерла в метре, но
Спросила: "Можно ее я потрогаю?"
Так не бывает. Я тоже не верил, но
В черную кровь рук не испачкав,
Сердце на ощупь нашла уверенно
Легким касанием тонких пальчиков...
Зиме пощечиной - теплая, летняя -
Взгляд мой в свет превратила глазами.
И кто-то похожий, но нет, не я
В ногах ее преданным зверем замер...

**
Бусы из пахнущих кровью капель
Россыпью - искрами злыми в тело...
Слов необдуманных острый скальпель
Чертит по сердцу колючим мелом...
Я - неслучившихся снов проводник,
В доброе верить когда-то смевший...
Губы сотру об иссохший родник,
Форму твоих ладоней имевший...
Зримый лишь в ночь - глаз отражением,
Лапу в капкане грызу по-волчьи...
Прячу внутри дня поражение
Больше не видя, не слыша, молча...

**
Парк весенний... Грязь проталин....
Мочеписно... Говноного...
Я - хранитель вздорных тайн,
У меня их слишком много...
Я их прячу по сугробам...
Хитролапо... По-медвежьи...
Мокрым мартовским микробом
Прогрызаю черноснежье...
По-паучьи скрытоглазо
Кровь печальных душ лакаю...
Я - с тринадцатого раза
Нераскаявшийся Каин....

**
В унисекс-распашонку сценарием вшит,
Педо-бледною мышью болтаюсь по сцене
В роли антигероя без реплик... Oh, Shit!
Я - для казни спасающий Дуче Скорцени...
Как звонок в телефоне, похожий на стук
Палачей, отбивающих СТЭП топорами,
Где убийственный Вагнер, валькирий пастух,
Чертит музыкой трещину между мирами...
А в моем нераскрытом, непонятом "Я"
Мирно спят антиподные БЯКА и НЯМА:
Поднимаюсь наверх, где вершина моя,
Чтоб упасть, там где мною же вырыта яма...

**
Дня излом над Невой ровно в полдень привычно отмерит
Петропавловский гром к недовольству гранитных русалок...
У веселой старушки в футболке с девизом "just married"
Я куплю, не торгуясь, корзину уснувших фиалок...
Сверху - солнце в сто ламп, и безветрие небо сковало...
Сотни тысяч детей - пузырьки забродившего лета...
Над цветами вдвоем - иллюстрацией к Леонкавалло -
Мы вдыхаем, испачкав носы, аромат фиолета...
И, как прежде, смущаясь молчания, трепетно немы...
И, как прежде, читают друг друга подушечки пальцев...
Мы - в одной вариации богом придуманной темы
С грациозностью львов и неловкостью неандертальцев...

**
Трубка - видавшая виды NOKIA -
Пятые сутки - рыбой... А мне бы
Днем ли, ночью - один лишь звонок, и я
Грустное "был" исправлю на "не был":
Не был, не ждал, не страдал, и прочее...
Просто любил... Но от раза к разу
Все больнее гудков многоточие
Делит на части одну лишь фразу...
Ту, что и в каждой копии - подлинна,
Только б звучала с тобой дуэтом...
Вектор страха... Молчанье - его длина...
Ты позвонишь... Я уверен в этом...

**
Дождь... Это я, непомерно высок,
Снимаю с беременных туч кору.
И влажных признаний стыдливый сок
Липко стекает в твой MAIL точка RU...
Небо сжимаю, кофейно-пряное,
Словно кровь шоколадного зайца.
И сырость в тело, тобою пьяное,
Сладким каждой строкой врезается...
Мокрые. Оба. Друг друга греем...
Нетронутым твой сохраняя след,
Урчу, счастливый, тигра тигрее,
Закутавшись в ласковый писем плед...

**
Терпкий вкус, как июльский зной,
Из бутылки, открытой ранее...
В пол-экрана зубов белизной
Мрачный Джаггер с улыбкой пираньи...
В белых сливках кокетливым " Ах!"
Бледно-розовым преступлением
Источает форель томление
Благосклонно на каждый взмах...
Сыр, подернутый воздухом чуть,
И похожий на строй остриженных
Треугольных ушей Пикачу,
В край желтеет, всплакнув обиженно...
В кольца лук по-удавьи обвил
В масле, как в переборе гитары,
Овощей разноцветные пары:
- Вы согласны? - О, да! Yes i will!
И в стакан, покрасневший на треть,
Круговертью - вина брожение,
Чтоб, умолкнув, стихами смотреть
В виноградное отражение...

**
Жизни волна с многотонной ненужностью "Тирпица"
Смыла мой след, а тебя рикошетом задела...
Боль не пройдет... Просто с кровотечением стерпится
Та часть меня, что летает отдельно от тела...

**
Отдельной строкой даже в равенстве нищих,
Себя на себе, обескровлен, несущий...
Свой мозг препарирую в поисках пищи:
Вкус хлеба неважен, когда он насущный...

**
Снег меж стволов на березе - технической ваты клок...
Города пазлы собрал ледяной паралич Невы...
Кухня... Округлость стола... НесконЧАЕмый five o.clock
Бледно-лимонное прячет под темно-коричневым...
Хлеб с приготовленным мамой вареньем рябиновым...
Тот, что с гитарой, споет, - не молчать, а подпеть ему..
Ночь разбавляя неспящую терпко-рубиновым,
Выпить еще... По второму... И даже по третьему...
Выдать слезинкой щемящее между лопатками...
Ту, что замерзла, согреть обжигающей нежностью...
Прошлое грустно латать фотографий заплатками...
В нужный момент их достать с нарочитой небрежностью..
Слушать советы... Устало морщинки в смешок вплетать...
Душу в который уж раз на любовный ликбез вести...
Падать с такой высоты, что успеть научить летать,
Там, на Земле, превращаясь в упавшего без вести...

**
Я - человек без лица... Я - немое пророчество...
Волк-самоед, век живущий отдельно от стаи...
Странное дерево - жизнь... С каждым днем все короче ствол...
Тянется в небо, но в землю при этом врастает...
Значит, вплетаться друг в друга ветвей оперением...
Два - к одному... Если надо, я ставку утрою...
Я - окулист, у судьбы проверяющий зрение...
Конь, превративший в ничто близорукую Трою...
Я - безголосое чудище, рифмой хрипящее...
На полуслове всегда обрываемый грубо...
Я - генератор, питающий солнце неспящее...
Гиря, к которой прикован топор лесоруба...
В этих бесчисленных "Я" есть пробел, тем не менее...
Там, где один НЕ МОГУ... НЕ ХОЧУ... НЕ УМЕЮ...
Просто я все бы отдал за одно лишь умение:
Боль, что одна на двоих, сделать только моею...

**
Бог, в одночасье вдруг изменивший мнение,
Вместе шагающим в разные стороны ноги вставил...
Год... Сквозь него не стало хуже ни мне, ни ей...
Лишь память насилует мозг в каноническом doggy style...

**
Смерти зловонье... Слепец - запотевшие тру очки...
Жизни в цене до нуля упавшая акция...
Мозг... Вместо вырванных игл - коктейльные трубочки...
Каждым желающим - мыслей моих липосакция...

**
Карта полетов из писем разорванных склеена...
Белые крылья - на рубище ветхом заплатка...
Кожа - изнанкой наружу - от Кяльвина Клейна...
Кровью размытая ребер непрочная кладка...
Только лишь вера в неверие вне подозрения...
Сердце разносит по клеточкам кардиоволн плеск...
Я, бесноватый философ, в минуты прозрения
Вижу на небе загадочной истины отблеск...

**
Оттиск луны, как бутылки кефира дно...
Бледно-сиреневый круг - логотипом небесным...
Время меж днями привычно сшивают в одно
Скрепки-мосты механическим степлером местным...
Тучи над Зимним, в небе - витрине витрин -
Словно застывшие перья невиданной птицы...
Дождь, как Сизиф, тщится смыть голубиный грим
С бронзы, застывшей на лицах царя и царицы...
Серые льдинки в Неве отрыжкой зимы
Режут на части холодные волны-морщинки...
В ракушке - той, что в море уносит, - мы...
Две излучающих свет друг для друга песчинки...

**
Телефонно-вокзальный Sheakspear*ssing...
Неуслышанных слов нож...
Многоточие - строк моих пирсинг,
Недосказанных фраз дрожь...

**
Гримаса боли на пол-лица...
Неспящий - кажусь безумцем я...
Твоей недоступностью полнится
Моей нелюбви презумция...

**
Март... Последнего снега груду я
Сжег... Теперь до зимы далеко нам...
Сквозь гранит Нева полногрудая
Брызжет талой воды силиконом...
Гром полуденный режет с хохотом
В листьях времени дня кочерыжку,
Словно в классе уснувшем с грохотом
Кто-то парты захлопнул крышку...
Солнца круг облаками пенится,
В неба чашке - весны капучино...
В лапах прячет грустную тень лица
Сфинкс, нахмурившись, как Аль Пачино...
Парк... Сквозь слякоть следами лисьими
Одуванчики - желтою тропкой...
В мокром блеске газонов лысины
Первотравьем штрихуются робко...
Город, томно весны коснувшийся,
Влажно вылизан климатом местным.
Так румянцем пышет, проснувшийся
В юной девушке, трепет невесты...

**
Нас двое... Чернила из дегтя на глянцевый мед...
Двусолнечный пресс-циферблат в нашем времени гнется...
На сколько позднее твое в этот вечер зайдет,
На столько же раньше мое завтра утром проснется...
Нас двое... В своей непохожести схожих точь-в-точь...
И день - он один на двоих... обязательно каждый...
Нас двое... В одном "я люблю тебя", липким,как скотч,
Звучим друг для друга отдельно... но все-таки дважды...

**
Гуляю - ветру плач демонстрирую,
Льдинки слез - острей лезвия острого...
Словами чувства свои кастрирую,
Как "твердый знак" - в кочерыжку апострофа...

**
Ночь в промежность дней осела гущей...
Россыпь звезд - витриной ювелирной...
На со мной иду- и неидущих
Делит трасса линией пунктирной...

**
Дней круговерть, словно мельницы крылья, а я - Дон Кихот...
Мрачно бреду сквозь несчастья все знающим гидом...
Чтобы насиловать молча естественный времени ход,
Пью из бутылки, наполненной формальдегидом...
Мозг усыпив, создаю свой особый щадящий режим,
Литром отстрочив гниющей души разложенье,
Лишь бы забыться на миг, лишь бы только ослабить зажим
Веток терновых, питающих самосожженье...

**
Город застрял посреди моей жизни как полдень...
Стыну в ненужности дат - что года и века мне?
Выжавший соки из осени бронзовый Болдин
Сутками спит на судьбою облизанном камне...
Лучше уж - в тварь... дополнительной парой для Ноя...
Голосом... Соло... И пусть - вопиющим в пустыне,
Чем измерять мою быль ваших сказок длиною,
Чем заполнять междустрочье словами пустыми...
В пику БГ, Антиквариум втиснувшим в "модно",
Невский утюжить с туристами стоптанным "Найком"...
В ночь разнополые рифмы нести стихоплодно,
Болью своей прописавшись на сайте to die com...

**
Шелест несбывшихся снов, словно крылья колибри...
День, отражающий сонные лунные блики...
Полной обоймою слез в подходящем калибре -
Мега-умение женщин рыдать над великим...

**
Выключить камеру. К черту сломать декорации.
Взвыть в знак протеста, как воет в весеннем угаре
Ставший на День Космонавтики жертвой кастрации
Кот, получивший глумливое имя Гагарин...
Жизни засохшие сучья срубить озабоченно...
Пусть - топором... Лишь бы только с искусством Гольдони...
Ночью скупить проституток по грязным обочинам
И отпустить их на волю с раскрытых ладоней...
Высветить страхи ночные луною обрезанной
Душам, которым с рожденья тела не по росту...
Звезды зажечь, и тогда прилетит на ковре за мной
Ангел, сумеющий смыть вашей злобы коросту...
Чтоб от болезненных игл уберечь моих снов швею,
Чтобы укутать в тепло добрым солнцем в зените
Девочку, к маме прижавшись, так сладко уснувшую
Бусинкой нежной на солнцанервущейся нити...

**
Прожитой жизни песок... Я - пилот CAMEL TROPHY...
Голый в нарядной толпе с безразличьем нудиста...
В Невском граните судьбы моей высечен профиль
Уличной кистью художника-контурбандиста...