Нужный дом я отыскал с некоторым трудом. Он совершенно затерялся среди удивительно однообразных кованых заборов, зеленых лужаек и сотен других домов на окраине Плимута. Никогда раньше Гастон не приглашал меня к себе. Впрочем, я этому не удивляюсь - все знают, что он друг профессора Мартинса. А у того на меня большой зуб. Мы работали над одной темой, и я опередил его с докладом и публикацией. Дело давнее, но у старика цепкая память на обиды.
Я взбежал по высокому крыльцу и нажал кнопку звонка.
- Заходите, Генри! - глухо донеслось из-за двери. Я вошел и направился в гостиную - оттуда слышался хриплый кашель.
- Вы неплохо устроились, Гастон. - Я окинул взглядом тяжеловесно обставленную комнату и щелкнул пальцем по массивной каминной полке.
Гастон улыбнулся и с нарочито блаженным видом развалился в огромном кресле. Изо рта его вырвалось облачко дыма и всхрап удовольствия. Рука с сигарой, которую он держал чуть наотлет, чтоб не прожечь дорогую обивку, несколько раз качнулась в такт каким-то его мыслям и застыла. Сигара указывала на меня.
- Вы ведь не курите, Генри?
- Боже упаси! - Я сотворил брезгливую гримасу и устроился в кресле напротив.
- Поздравляю. Умрете здоровяком. А мне, знаете ли, уже поздно бросать. - Гастон глубоко затянулся и выпустил дым из ноздрей. - Проклятый кашель. Врач говорит - хронический бронхит курильщика. Хотя я больше грешу на Север. Вы знаете, что я работал на севере?
- Да, вы рассказывали...
- Шесть лет. Семнадцать экспедиций. Я мотался по всей Арктике, заглядывал под каждую чертову ледышку. Немудрено простудиться, верно?
- Пожалуй. Но ведь вы нашли то, что искали.
- Нет, я не жалею, не подумайте. Тогда ко мне пришла слава... В узких кругах... Парни из новостей даже брали у меня интервью. Я стоял на фоне снегохода и отвечал на дурацкие вопросы. Это уже здесь, в Девоншире. Смешно, правда? Но я тогда получил докторскую степень. Carnobacterium pleistocenium - древние микроорганизмы, сохраненные в природных морозильниках. Из тех семи штаммов, что я нашел, сейчас встречается только один, и знаете где?
- Я что-то такое читал, кажется, в свином желудке?
- В желудке вьетнамской свиньи, если быть абсолютно точным. Удивительно, не правда ли!
- До обледенения на арктических островах могли водиться животные...
- Возможно, очень возможно... В жизни микроскопических существ все удивительно, и многое непонятно. Взять хоть паразитов, вроде неглерий. Вы ведь слышали о неглериях?
- Разумеется, я же медик. Патогенная амеба живущая в водоемах. Из носовой полости, по каналу обонятельного нерва, проникает в мозг, и образует там колонии, которые растут до тех пор, пока мозг не погибнет от интоксикации. Один из опаснейших паразитов.
- Да, да, все верно... Но это лишь малая часть того, что о них известно. Видите ли, некоторое время я занимался изучением колоний неглерий в питательном растворе. Результаты опубликованы в "вестнике"... Там почти всё малоинтересно, но есть один любопытный факт. За два года они не выделили ни одного опасного токсина. Нисколечко.
Разумеется, это не полностью достоверный результат. Питательные среды в мозге и в растворе различны, да и прочие условия не позволяют прямых аналогий... Но, давайте предположим на минуту, что опыт "чистый". Что смерть мозга в таких случаях не может быть вызвана интоксикацией. Что вы на это скажете?
- Каких же слов вы ждете? Я не очень близок к теме и не могу судить...
- О, нет, я не прошу вас быть моим рецензентом. Но, быть может, вам интересно, чем же в таком случае вызвана смерть мозга пораженного Naegleria?
- Гм. И чем же?
- У меня на этот счет зреет одна теория. Давайте вспомним, чем паразит отличается от симбионта. Вероятно, только плохими манерами. Говоря попросту, симбионт "вносит плату за постой", он отдает организму-хозяину какие-то вещества, или берет на себя какие-то полезные функции. Ведь, строго говоря, и для паразита и для симбионта выгодно, чтобы хозяин был здоров и жил как можно дольше. Но паразит по природе своей деструктивен. Он несет вред организму-хозяину, и ускоряет его смерть, а значит и свою. Такое поведение не характерно для живых существ. Я полагаю, что чистые паразиты это тупиковые ветви эволюции, обреченные на исчезновение. Любые сосуществующие организмы рано или поздно эволюционируют в симбионтов. Это естественно, и вытекает из логики всеобщего развития жизни, не так ли?
- Пожалуй, здесь мне нечего возразить, продолжайте. - Я устроился поудобнее и подложил под спину подушку.
- Говоря о неглериях, мы подразумеваем чистого паразита. Но тут следует обратить внимание на важную деталь, - это единственный микроорганизм, который предпочитает мозг человека другим органам. Иначе говоря, этот микроорганизм стремительно заселяет благоприятную для него среду, достаточно быстро убивает хозяина, то есть делает среду неблагоприятной, и погибает сам. Согласитесь, с точки зрения железной логики и прагматичности матушки природы, поведение неимоверно глупое и неэффективное.
- Хм. Ладно. Но позвольте еще один пример. У вас есть собака? Предположим, что есть, и она родила двух щенков. Одного вы оставили себе, а другого отвезли в лес.
- Ну что вы! Я очень люблю всякое зверье, и никогда бы...
- Не важно, это просто пример. Так вот, один щенок вырос у вас в доме, он питался из своей миски, спал на своей подстилке, и никогда не знал голода. Другой щенок гонялся за зайцами, воровал кур, а когда вырос - примкнул к волчьей стае. Представьте, что однажды в ваше отсутствие этот одичавший пес повинуясь смутным воспоминаниям, забрался в ваш дом. Полагаю, его действия очевидны. Он отгонит от миски своего домашнего братца, а может, и вовсе загрызет его. Нагадит на диване, пометит все углы, разгромит кухню, выпотрошит мусорное ведро и удерет восвояси.
- Вы хотите сказать,- будет действовать как паразит.
- Именно. Он помнит, где у вас в доме кухня, и миски с едой, но домом это место уже не считает.
Давайте перенесем этот пример на наших неглерий. Некие одичавшие животные проникают в мозг, и варварски обживают его, вытесняя своих домашних собратьев. Они плодятся, и поглощают питательные вещества, не отдавая ничего взамен. В конце концов, в мозге остаются одни паразиты. Симбионты просто не могут с ними конкурировать. Мозг лишается чего-то, что давал ему этот симбиоз, видимо чего-то очень важного, ведь без этого он умирает. Это какие-то незаменимые вещества, ферменты, или важные функции, точно мы сказать пока не можем. Но мозг, как система перестает функционировать, лишившись одной из своих составляющих.
- Вы хотите сказать, что человеческий мозг настолько сплотился с неким инородным сожителем, что уже не может без него существовать?
- Да, примерно так. Деятельность нашего кишечника напрямую зависит от живущих в нем бактерий. Почему бы и другим органам не иметь подобной зависимости? Я считаю, что свободноживущие амебы Naegleria, а возможно и не только они, это боковая тупиковая ветвь, отошедшая от коренных обитателей человеческого мозга - симбионтов "amoeba orsamentis". Красивое название, правда?
- Тогда уж ingenemens, - порождение разума.
- Нет, именно orsamentis, - источник разума. У меня есть на это некоторые соображения.
- Даже так!
- Видите ли, давайте представим, всего только представим, что это вещество, или функция, зависящие от orsamentis делает возможной всю высшую нервную деятельность. Как вам такое допущение?
- Очень вольное.
- Да. Но если это удастся доказать, будет перевернута вся биологическая и медицинская наука. Может даже религия и философия. Словом, это будет великое открытие. А человек, его совершивший, впишет свое имя в историю!
- Вполне вероятно.
- Такие рубежи в науке не берутся наскоком, вам это должно быть известно. Даже если amoeba orsamentis действительно существует, нужно будет много лет ковыряться в мозгах, чтобы найти её. А потом еще столько же лет убеждать ученое сообщество в том, что вы нашли именно ее. Я уж не говорю о том, что нужно будет выбивать гранты и стипендии, склонять на свою сторону высоколобых и твердолобых, искать единомышленников и меценатов... Я уже немолод, Генри. Мне ни к чему все это. К тому же я микробиолог, а в данном вопросе нужен скорее медицинский подход.
Вот если бы кто-то, более молодой и энергичный, обладающий хорошим базисом медицинских знаний и крепкой хваткой, включился в этот проект...
- Э нет! Неужели вы затеяли весь этот разговор, чтобы увлечь меня очередным своим авантюрным прожектом? Неужели вы всерьез полагаете, что я буду десятки лет ковыряться в мозгах и рыскать по моргам в поисках образцов ради какой-то амебы, само существование которой - плод вашего воображения! Поверить не могу, Гастон! Вы же ученый с мировым именем. Подумайте о своей репутации. Если вы опубликуете нечто подобное - тут же загремите на скамейку чокнутых профессоров!
- Ну, ладно. Ладно! Чего вы так взъелись, Генри? Я просто допустил гипотетически, что если бы мы вместе взялись за это дело, то...
- Почему вы постоянно допускаете чисто гипотетически всякие гадости? То я у вас щенка в лес выкинул, то открыл какую-то мерзкую амебу у себя в голове! Предположите лучше, чисто гипотетически, что все это вздор, что никаких orsamentis нет, и что мы с вами - разумные сами по себе, без всяких симбиозов, люди.
И вообще, если хотите знать мое мнение, возможно кто-то и согласиться носить в голове ingenemens, но orsamentis - никогда. Это же оплеуха всему человеческому роду - венец творенья не может мыслить самостоятельно, ему нужна для этого специально обученная бацилла!
- Право Генри, незачем так горячиться. Считайте, что я пошутил. Просто шутка, милый розыгрыш, п-ффф. - Гастон сделал движение, словно выбросил в воздух пригоршню конфетти. - Кто бы мог подумать, что такой пустяк так вас расстроит.
- Я не расстроен, но разочарован. Разрешите откланяться, Гастон. Мне пора.
- Всего доброго, Генри.
Я перепрыгнул три ступени крыльца, и быстрым шагом направился к перекрестку, там должны быть такси. Плюхнувшись на заднее сиденье и назвав адрес, я достал мобильный телефон.
- Алло, Ирен? Это Генри. Я через полчаса буду в лаборатории, подготовь препараторскую. И погляди сколько у нас в морге свободных ячеек.. Что? Да, новая тема, очень перспективная. Нет, с Олофсеном согласую завтра. Просто подготовь препараторскую. Все, пока.
Я хрустел пальцами и кусал губы от нетерпения. Старый хрыч хотел помощи - черта с два! Я сам найду ее! И уж конечно это не будет amoeba orsamentis. Я назову ее amoeba cerebrohabita, мать ее так !!!