Ближе к вечеру погода резко стала меняться. Уже к четырем часам после обеда откуда-то из-за верхушек Карпат ветер нагнал тучи. Сбиваясь в одну общую кучу они, от избытка влаги, становились все темнее и темнее. Зацепившись своими крыльями за верхушки гор, провисшей серединой, напоминали опрокинутый купол цирка. Казалось еще мгновение и этот в избытке наполненный влагой купол не выдержит многотонного веса, и ливень всей своей мощью согласно закону Архимеда устремится на грешную землю.
Выйдя во двор, Байрамов оценивающим взглядом осмотрел небо, закивал головой и, причмокнув для чего-то вдобавок языком, направился к воротам гаража.
- И надо же было этому Дозию просить о встрече именно сегодня, - подумал он, открывая гараж.
В чреве капитально обустроенного и отапливаемого гаража стояли две легковушки. "Жигули" шестой модели и престижная, с затемненными стеклами, "Мазда".
Байрамов назначил Теодозию встречу на шесть часов вечера. Встреча должна была состояться в районе парка имени Горького. До назначенного срока оставалось больше часа. Байрамов всегда на встречу приезжал не менее чем за час. Нужно и местность осмотреть, проследить, нет ли "хвоста" да и оценить по внешнему виду собеседника - многое значит. Береженного, как говорится, Бог бережет. Тем более что этот Дозя никогда не внушал ему доверия.
Ходили слухи, что он вместе со своими родителями появился в областном центре сразу, как только на выборную должность. Первого секретаря обкома партии был "назначен" представитель соседней области. Некто то ли поляк, то ли польских кровей. За годы своего партийного правления он многих своих знакомых и близких перетянул к себе. Назначил на ведущие партийные и хозяйственные должности в областном центре и, естественно, обеспечил приличным жильем. Отец Теодозия, в свое время был не мелкой сошкой, а благодаря своей драгоценной половине состоявшей в каких-то дальних родственных отношениях с женой первого человека в области, занимал ответственную партийную должность. Но как говорится всякому началу даже и очень хорошему приходит конец. После освобождения. Первого от занимаемой должности эра отца Теодозия сама по себе закончилась. Вместе с ней закончились и привилегии, существовавшие тогда у коммунистов-начальников. Еженедельные продовольственные пайки с деликатесами для "нищих", "Березками" и "Торгсинами" для избранных. Теодозию пришлось изрядно вертеться, чтобы, хотя бы приблизительно к былым временам, удовлетворять растущие потребности своей семьи.
Еще в Горбачевские времена в свои неполных двадцать пять лет, благодаря связям предка он, занимался сбытом приобретенных за бесценок в соседнем государстве легковых машин. Но развернулся он по настоящему только после развала Союза. Был жадным на казначейские билеты заморской страны. На этой почве и попал в лапы хозяина.
Байрамов выгнал из гаража "шестерку". Это была еще одна из заповедей Байрамова: на встречах не "светиться" и лишний раз не мозолить глаза. Он всегда убеждался, что лишние приключения на задницу ни к чему хорошему не приведут.
В конце улицы Шумной он, предварительно включив правый поворот, направил свою "шоху" в аппендицит частной заправочной станции. Машин на заправке не было, и через лобовое стекло открывалась панорама парка. Где-то там в глубине панорамы угадывались и открытый бассейн, и дорога упирающаяся в мост через речку Уж.
Заглушив двигатель Байрамов, открыв люк, щелчком выбил из пачки "Мальборо" сигарету и закурил. Место было выбрано удачно. В этих вопросах он был дока. Небольшая площадка для парковки автотранспорта своей тыльной стороной прикрывалась невысокой насыпью, за которой начинался парк отдыха. Справа площадка упиралась в забор и здание теннисных кортов, а слева и спереди площадку как бы охраняли дорожное полотно и кособокий перекресток на четыре направления. От стоящей у заправки "шохи", до площадки, на которой была назначена встреча, по прямой было не больше пятидесяти метров. Теодозий мог появиться, откуда угодно, но вероятнее всего со стороны моста. Там, за мостом, недалеко от здания венгерской средней школы утопающие в зелени на приличном земельном участке стояли его хоромы.
Теодозий вообще любил шик. Видимо у него еще от родителей и тех, старых времен осталось такое себе маленькое показушное хобби. Был он, а Байрамов это знал точно, на короткой ноге и с ментами, и с кланом местного воровского авторитета вытесненного кавказцами из областного центра во второй по величине город области.
Через несколько минут внимательно осмотра места встречи в памяти Байрамова четко зафиксировались все недвижимые объекты местности в радиусе досягаемости невооруженным глазом.
Сам Байрамов появился в области сразу после выхода Горбачева на международную арену. Когда в дикой спешке (кабы кто не передумал) выводились неизвестно куда Союзные войска из всех европейских групп войск сразу. При чем в одностороннем порядке. Когда в Европе собственность огромного государства продавалась за копейки и когда как грибы, росли свои доморощенные бизнесмены, Байрамов еще тогда сообразил, что приграничная область это то место, где можно быстро сколотить капитал.
Сняв квартиру на окраине областного центра, он стал одним из миллионов челноков поставлявших в Союз товары далеко не лучшего качества, хотя в очень красивой упаковке. Сколотив небольшой капитал, он, вместе с еще одним таким же "челноком" только местного "пошива", занялся более прибыльным делом. Вывозили в соседнее государство сигареты (по несколько десятков блоков) и водку. Там это добро покупали на ура. Выручка перекрывала и транспортные расходы, и стоимость товара, и стоимость "ваучера", и даже обязательный сбор, производимый водителями автобусов.
Так продолжалось довольно долго. Несколько лет. Но как гласит народная мудрость и неписаный закон бизнеса: по доходам и расходы. Денежное дело засасывало. Торговля на рынке, работавшем три дня в неделю на территории стадиона ширпотребом, доставленным из-за бугра, не перекрывала все возрастающие расходы Байрамова. И вот, в начале девяностых скооперировавшись с таким же, как и он "великим бизнесменом", они решили ударить по крупному. Благо было налажено регулярное автобусное сообщение между приграничной областью и ближайшими городами соседних государств. Взяв в долю водителя одного из таких рейсовых автобусов, они приобрели большую партию приличных табачных изделий и вывезли ее на ближайший заграничный рынок. Там этот товар сдали оптом знакомым, таким же, как и они "великим бизнесменам" только уже иностранного "пошива". Процесс перевоза большой партии сигарет через границу был до обидного простым. Водитель автобуса знал не только все укромные места своего самоходного сарая, но и был на короткой ноге с некоторыми таможенниками, в обязанность которых входил доскональный досмотр транспорта и груза. Знакомые таможенники в свою очередь были денежными узами связаны со своими коллегами на той стороне. Вот по таким ручейкам и вытекало богатство страны. У мелких бизнесменов - мелкие ручейки, а у крупных, прикрытых чиновниками из государственного аппарата, - крупные. И уже не ручейки, целые реки работали на отдельных шустреньких представителей Центра. Так называемых слуг народа.
Все шло хорошо. Оптовый бизнес давал и оптовые, в приличных размерах, доходы. Но в один прекрасный день, а если точнее, то в одну прекрасную ночь на одном из пограничных переездов в остановившийся для таможенного досмотра автобус, в котором Байрамов и иже с ним перевозили свой, естественно, незадекларированный груз, вошли незнакомый таможенник и офицер СБУ. Оперативный работник СБУ в своей работе тоже был дока, а по сему в течение сорока минут вся обшивка укромных мест автобуса была снята, и взору официальных властей предстали аккуратно уложенные блоки сигарет. Естественно, вся эта процедура была тут же зафиксирована протоколом. Не помогли ни уговоры, ни обещания хорошей благодарности. Офицер СБУ был непреклонен. Видимо, в этой организации еще оставались верные своему долгу и Родине хоть и нищие люди.
Товар, как говорится, был изъят, а за контрабанду полагалось отвечать по закону. Байрамову улыбалось провести несколько лет в заключении. Такая перспектива его не прельщала. И все свершилось бы, как и предписывал Закон, но тут произошло чудо.
На протяжении последних нескольких лет, он постоянно возвращался к тому периоду своей деятельности и все больше и больше склонялся к мысли, что это было совсем не чудо. О том, как он залетел с сигаретами, знали все земляки - закавказцы обитавшие в городе. Все они друг друга знали, крепко держались друг за друга и помогали друг другу. Но помочь Байрамову в этом деле не могли. А все же помощь пришла. И пришла случайно, хотя тоже от земляка. Только спустя какое-то время, когда табачное дело было закрыто, он узнал, что Саид Кирханов, его спаситель, самый настоящий "вор в законе". И что короновался он всего за несколько недель до встречи с ним. Оказывается, Саид через свою братву вышел на самый "верх". Во сколько это ему обошлось, Байрамов мог только догадываться. С тех пор, он добросовестно работал на Саида. Долг, как говорится, платежом красен.
Кирханов в областном центре здорово развернулся. Конечно, Байрамов всего не знал, но и то, что было ему известно, поражало своими масштабами. Сеть магазинов, баров, кафе, база отдыха в лесу неподалеку от областного центра превращенная в личный особняк и самое главное, на Саида работали мини-заводы по производству "Русской", "Московской", и "Столичной" водки, размещенные на территории соседнего государства. Для решения своих вопросов Саид частенько выезжал за бугор. Хотя в приграничную область он приезжал от случая к случаю, а за последнее время всего пару раз в году, документы на выезд за бугор он имел настоящие. Были бы деньги, купить любую ксиву не составляло большого труда. Всякий раз приезжая в область, Саид останавливался в апартаментах базы отдыха документально приватизированной на подставное лицо. В такие дни Байрамов выкладывался до ручки. Саид любил шикарно отдохнуть.
Хотя Байрамов мысленно и увлекся воспоминаниями глаза его работали по заданной программе и как только в поле зрения появился "Мерседес" Теодозия, глаза сразу выдали информацию на гора. То есть - в черепную коробку. Внимательно наблюдая за действиями Дозия, Байрамов ни на секунду не упускал из виду всей панорамы местности. Ни одна машина после парковки "Мерса" в радиусе видимости не остановилась. Не обнаружил он и подозрительных личностей из так называемой "наружки", спецслужб компетентных органов. Да и по внешним признакам этот Дозя вел себя как всегда.-
Подождав еще не много, Байрамов открыл дверку и вышел из салона собственной "шохи". Дождь как будто висел в воздухе в буквальном смысле этого слова.
- Минут через десять-пятнадцать тучи не выдержат и лопнут, - подумал он, закрывая "Жигули" и направляясь через дорогу к "Мерседесу" Теодозия.- Дозя! Что случилось? Зачем такая спешка? - спросил он, усаживаясь на заднее сидение "Мерса".
Даже к знакомым и очень знакомым, он никогда не садился рядом с водителем.
- Спешка не спешка, но я сегодня только что приехал оттуда, - показывая пальцем в сторону границы, сказал Теодозий. - Там просили передать, что завтра заканчивается погрузка вагонов. На послезавтра на ночь нужно подготовить на границе "окно". - Это будет самая большая партия, - обидевшись на слово "Дозя" продолжил недовольно он, передавая Байрамову бумажку с номерами вагонов.
Умышленное обрезание своего имени было для него как серпом по причиндалам.
- Ну и ладненько. И "окно" организуем, и по цепочке передадим, чтобы на складах приготовились, - чуть поразмыслив, ответил Байрамов. - А как твои успехи?
- Какие к черту успехи? Хоть бы свое взять. На хорошую тачку покупателей мало, а таких как я развелось много. Вот и вертишься как вошь на гребешке, - ответил Теодозий.
- Что так!? Разве за бугром перестали тачки воровать? Ваш брат только на этом бабки и заколачивает.
- А то ты не знаешь, что учудил главный мент области?
Уже несколько недель в городе, да и не только в городе, обрастая всякими домыслами, ходили слухи о бурной деятельности нового начальника внутренних дел области генерала Москалева. И ментов своих прищучил, и на границе порядок с ворованными тачками навел.
Рассказывали, Что в первую неделю своего правления генерал по гражданке со своим знакомым на его "Жигулях" проехал всю область. Лично проверил работу своих постовиков ГАИ на трассе. Видимо крепко они его достали, потому что за одну поездку из органов было уволено приличное количество мздоимцев. Обнаглела ментура за последнее время. Чуть что - выкладывай наличность, да еще и не малую. Иначе нос воротят и разные причины ищут. А то замаскируются на местности и радаром ловят. Во ироды. Чуть немного с гаишниками утихло, Москалев за другое взялся. Установил на границе пост, оборудовал его компьютером и, по договоренности с заграничными ментами, проверяет все номерные агрегаты пересекающих границу легковушек. За один день около двадцати из них оказались ворованными и тут же попали на городскую штрафплощадку. Шума было на весь бывший Союз. Все кто гонял из-за бугра ворованные тачки через эту область - сели на мель. Говорили, что по ту сторону границы целая вереница таких машин стояла на трассе. А ведь и угрожали ему, и требовали убрать пост на границе, а он ни в какую. Наверное, сам Министр дал ему на это добро. А может даже и сам Президент.
- Там еще просили сырье готовить. Оно у них на исходе, - возобновил разговор Теодозий.
- И это дело поправимое, - доставая кошелек, ответил Байрамов.
Такса была установлена хозяином. Тут Байрамов ничего не терял. Пятьдесят баксов за каждое сообщение. Сегодня их было два. О скорой отправке вагонов и о потребности в сыре. Байрамов вытащил сотенную и положил ее на переднее сидение.
- Дозя! Ты подвези меня к центру. Я скажу, где остановиться.
Теодозий на свое обрезанное имя измаракался как будто червяка проглотил. Включив зажигание, он плавно выехал на кособокий перекресток.
Не доезжая до здания городской бани Байрамов, попросил его остановиться.
...Министр Внутренних Дел, только что вернувшийся от Премьера, сидел в кресле за журнальным столиком, размышляя над полученной информацией. Дело принимало серьезный оборот. Когда он вошел в кабинет Премьера, там, по всей видимости, уже несколько минут мирно беседовали Премьер и руководитель Службы Безопасности государства.
Хотя Министр МВД, как и Глава СБУ и Министр Обороны считались силовыми министрами, в своей работе, как правило, руководствовались личными указаниями Президента и Законами, все трое входили в состав Кабинета Министров и, естественно, подчинялись и Премьеру.
- Присаживайтесь, - поздоровавшись за руку после доклада Министра, ответил Премьер. - Я хотел с вами посоветоваться. Как вы знаете с поступлением денежных средств в бюджет государства вот уже скоро год (да по- моему, этим мы и раньше не очень блистали) творится что-то невообразимое. Мы не можем выйти на плановый уровень пополнения бюджета. А отсюда считайте задолженность по зарплате бюджетникам, пенсионерам, нахватает средств на содержание ваших министерств, не развивается производство и много, много, не.... Получаемые кредиты практически уходят на поддержание государства в жизнеспособном режиме. Ни о каком повышении прожиточного минимума не может быть и речи. А ведь через пару-тройку лет наступит критический момент. Придет срок возвращения кредитов. Что тогда?
Премьер внимательно посмотрел на присутствующих.
- На этом наша самостийность и закончится. Я понимаю, что кругом воруют. Благодаря нашим несовершенным законам за границу уходит не только сырье, но и валюта, которая прочно оседает в иностранных банках и работает на экономику тех государств и, я бы сказал - не очень бедных. Но этот узел, затягивающийся на протяжении всех лет самостийности, чему-чему, а этому мы научились быстро, все крепче и крепче. Одним махом его не разрубишь. В экономическом направлении мы ситуацию анализировали. Получается парадокс. Только на одной торговле ликероводочными изделиями мы теряем баснословные суммы. В прошлом году по предложению Кабинета Министров Верховная Рада приняла решение о государственной монополии на производство спирта и изготовляемые на его основе ликероводочные изделия. Вначале все шло нормально но, начиная с этого года дела, идут с каждым месяцем все хуже и хуже. Практически к июню месяцу мы вернулись на круги своя, то есть к прошлогоднему уровню. И что самое интересное, на государственных ликероводочных заводах из-за отсутствия реализации выпуск продукции все сокращается и сокращается, а в торговле этого товара все больше и больше. Любая мало-мальски отвечающая требованиям и имеющая соответствующую лицензию торговая точка, я уже не говорю о барах, кафе и ресторанах, забита ликероводочными изделиями. А ассортимент - глаза разбегаются. А сколько водки продается из-под полы? Бабки-пенсионерки на импровизированных, так называемых, базарчиках даже не стесняясь вовсю торгуют спиртным. Благо хоть не на разлив. А вот откуда берется эта водка и какого она качества, этот вопрос на сегодня очень актуален? Официально поступление ликероводочных изделий из-за границы у нас не увеличилось. Так, где у этой цепи главное звено? Ведь не секрет, что большой процент дохода государства составляет изготовление и реализация спиртного. Это направление требует очень мало затрат. Мы, конечно, примем соответствующие меры: ужесточим таможенный контроль, поставим задачу налоговикам, у них, кстати, теперь и своя налоговая милиция есть, заставим работать и органы лабораторного контроля. Примем и другие, кадровые, меры. Но и ваши органы, как милиции, так и СБУ, должны сыграть в этом деле не последнюю роль. Задача у нас одна. Найти эти источники, надежно их прикрыть и дать возможность государству получать то, что ему законно положено, - сказал в заключение Премьер. - Это решение не только Кабинета Министров, но и Президента.
"Да! Довели страну своим законотворчеством до ручки. За столько лет ни одного закона, который работал бы на государство, на благо своего народа. Все кому-то заглядываем в рот. И богатыми хотим быть, и делать ничего не хотим. Получив независимость, надев белые перчатки - сразу в богатые. Нет, панове! Не выйдет! Что бы что-то иметь надо на совесть трудится. А мы лишь бы что-нибудь стянуть да продать", - подумал Министр, поднявшись из-за журнального столика и сев за рабочий стол. Чуть помедлив, он снял трубку одного из дюжины стоявших в ряд телефонных аппаратов и набрал номер. Почти сразу на том конце линии подняли трубку. Министр решил позвонить Главе СБУ. Как говорят в народе: ум хорошо, а два - лучше.
...В результате упорного умственного труда ответственных работников двух почти, что родственных структур к исходу дня на столе Премьера появился исполненный в единственном экземпляре план с грифом " Совершенно секретно"...
...Восьмой час Саид Кирханов находился в пути. "Мерседес" исполненный на заводе- изготовителе по спецзаказу вот уже больше двух лет верой и правдой служил своему хозяину. Сколько разных иномарок "восьмерок", "девяток" и других марок автомобилей работало на Саида, он и сам не знал. А зачем ему знать? Стоит только дать команду и у подъезда будет любая и на любой срок. И все это он заимел за последние пять-восемь лет. Конечно, не все то чем он сейчас управлял, появилось сразу. Пришлось прилично попотеть, а если честно, то и повоевать в самом прямом смысле этого слова.
Салон "Мерседеса" был удлиненный и ездит в нем, было приятно. Особенно на дальние расстояния. Предположим как сейчас. Укомплектованность автомобиля была на высшем уровнем. Не в ближний свет ведь ехал Саид. Да и помощники - "качки" или "быки", как их в миру называли, сопровождавшие Кирханова в двух "БМВ" чего стоили. Любая команда незамедлительно выполнялась. А ехал он действительно не в ближний свет. На самый запад бывшего Союза.
Первый раз он побывал в этой области в аккурат перед развалом Союза и то же летом. До чего же ему понравилось там. Сказочный край. Почти как родное Закавказье.
- Нет! У нас все же лучше, - улыбнувшись сверкнувшей в уголке рта золотой фиксой подумал Саид. - А в прочем, как сказать? Здесь то же свои плюсы и минусы. Ведь тогда только из этой области бывшего Союза можно было сухопутным путем попасть не просто в Европу, а в любую из четырех Европейских стран. А приезжал он тогда на Синевирское озеро.
- Да! Чудное место. Даже на Кавказе такие места не часто встретишь
Саид открыл холодильник и достал бутылку Боржоми. " Давно это было", - сделав пару глотков прохладной воды, поставив бутылку опять в холодильник и удобно устроившись с закрытыми глазами, подумал Кирханов.
Вначале восьмидесятых, он с отличием закончил столичный юридический институт и по распределению попал в прокуратуру небольшого, тысяч под шестьдесят населения, город в Узбекистане. За пять лет сумел получить должность заместителя прокурора в этом же городе. Но такую блистательную карьеру пришлось закончить досрочно. Как говорится, потом пошло-поехало. Ретивые столичные сыскари-коллеги раскрутили "Узбекское дело" и Саид, прямым путем из кресла заместителя прокурора города, загремел в Сибирь, в зону особого режима.
Обычно осужденных, бывших работников милиции, прокуратуры и других силовых структур, направляли в Нижне - Тагильскую спецзону. Подальше от уголовного элемента. Государство, вроде, оберегало своих бывших защитничков. Но на следствии Саид категорически отказывался помогать органам, в результате чего идея полного искоренения в коммунистическом обществе всякого взяточничества терпела крах, начальство решило закрыть ему путь в спецзону. Одним росчерком пера Саид был задним числом уволен из органов. Судья и государственный обвинитель раскрутили его на всю катушку и упрятали в обычную зону особого режима. " Пусть, мол, парится с той шушерой, хозяев которой он так рьяно защищал. Отсидит свой срок на баланде да на параше - узнает по чем фунт лиха. Может кое-чему и научится", - считали бдительные государственные мужья. А оно не вышло. За три года из пяти положенных, Саид многому научился. Только эта наука была очень далекой от той, которую он проходил на юрфаке.
Попав в камеру Саид, боявшийся тюрьмы как черт ладана, знавший не понаслышке о жутких тюремных буднях, а по сему на своей дальнейшей жизни досрочно поставивший жирную точку, был приятно удивлен отношением сокамерников к своей персоне. Узбекские партийные бонзы, свободу которых он так рьяно оберегал, его не забыли. Грев и малявы посылали постоянно.
В тюрьме он чувствовал себя довольно вольготно. Не успел Саид после суда попасть в камеру, как местный авторитет "вор в законе" по кличке крест получил маляву. В ней предписывалось взять Саида под свое крыло. Крест в авторитетах ходил давно. За свои пятьдесят, он около тридцати провел у "Хозяина" и считался в этом регионе тюрем самым справедливым, придерживающимся старых принципов "вором в законе". Кумовья и прочие начальнички, где ему приходилось бывать, старались с Крестом отношения не портить. Себе спокойнее.
В тюрьме авторитет Саида как уголовника вырос на столько, что в пору было самому короноваться. Получаемый с воли за свою благосклонность к уважаемым людям "грев" и " хруст", он щедро отдавал в общак зарабатывая к своей персоне дополнительное уважение.
Непонятно за какие такие заслуги перед тюремным начальством, но Саид, не задолго до развала Союза, попал под амнистию.
- Где мы находимся? - открыв глаза и встряхнувшись от приятных воспоминаний, спросил Кирханов.
Сидевший рядом с водителем коротко стриженый с бычьей шеей и грудой мышц качек секунду другую, помедлив, изучая лежащую на коленях карту дорог, повернулся к Саиду. " Подъезжаем к Каховке, Саид", - ответил он.
Выезжая в западную область, Саид взял с собой восемь лучших охранников. Все они имели права и по дороге подменяли друг друга. Только четверо из них по внешности смахивали на личности кавказской национальности. Остальные имели вполне сносную славянскую внешность. Сам Саид по внешности мало напоминал представителя Закавказья. Прапрадед Саида, по рассказам, еще во времена Царской России привел домой русскую девчонку и женился на ней. Мать у него была уже чеченкой, а отец - Ингуш, ну а сам он родился уже в Дагестане, куда его родители переехали после свадьбы из Чечено-Ингушетии.
Гены в таких случаях великая вещь. Не знаешь когда они проявляться.
Кирханов мог, конечно, выбрать для себя и другой вид транспорта. Не мучить себя и качков изнуряющим, более чем двухсуточным, проездом в автомобиле. Как ни как сервис в этом варианте был много в чем ограничен. Тем более для охраны. Кирханов мог вылететь в Москву бизнес классом, а оттуда - на запад. Это было бы много проще быстрее и комфортабельнее. Причин, по которым он выбрал автомобильный маршрут, было две. Первая - Кирханов очень любил путешествовать на автомобиле. Это была мечта его детства. Ему нравилось наблюдать за медленной переменой природы, чувствовать свое превосходство над ней, сравнивать проезжающую местность со своей родиной - родным Закавказьем. А удобства?... Он ведь не круглые сутки сидел в машине. Выезжали они с рассветом и заканчивали свой суточный переход часов в девять-десять вечера. В зависимости от выбранного места ночевки. Так, во всяком случае, было заложено в плане маршрута. Прошлую ночь они провели в шикарной гостинице Ростова - на - Дону. И вторая причина - она была наверно главнее первой. Саид боялся летать самолетами. Но об этом никто не знал. Он даже сам себе боялся признаться в этом. Классе в девятом с ним приключилась очень неприятная история. Однажды, приехав из села в областной центр, он поддался на уговоры двух своих сокласников, уехать в свой районный центр не на автобусе как приехали, а на самолете. Цена билетов была почти одинакова. Саид давая согласие, сразу почувствовал в душе что-то не очень приятное. Но еще сильнее был страх, что сокласники будут смеяться над его трусостью и еще хуже, весть о его слабости станет достояние всего села. На это он согласиться ну никак не мог. Не прошло и часа, как они втроем сидели на боковых сидениях в чреве "кукурузника".
Почти сразу после взлета, а пассажиров в "кукурузнике" было чуть больше десяти, в желудке Саида откуда-то появился какой-то комок, который с каждым мгновением увеличивался и двигался, казалось, в двух направлениях. Вверх к горлу и вниз к тому месту, которым он прижимал сидение. Все свершилось на одной из воздушных ям. Как только самолет провалился вниз комок, продвигавшийся к горлу, резко устремился вверх и, прорвав баррикаду стиснутых зубов, со свистом вырвался наружу. Беда тут была еще и в том, что в чреве "кукурузника" сидения располагались вдоль фюзеляжа друг против друга. И как раз против Саида сидели молодые красиво одетые парень и девушка. Особенно красивой была девушка. Естественно, вырвавшийся комок прямым путем направился в сторону девушки. Бедняге показалось, что у него из живота вырвалось наружу даже хранившееся с рождения материнское молоко. Девушка закричала, размазывая по лицу и платью что-то похожее на плохо переваренную пищу, а сидевший рядом парень поднялся, подошел к Саиду и врезал ему громкую пощечину. Или от пощечины, или этот процесс продолжался уже сам по себе, только бедняга почувствовал, что стремившийся к низу второй комок с музыкальным треском тоже вырвался наружу. Причинить такие же, как и верхний комок неудобства соседям он не мог, хотя Саид отчетливо почувствовал разливающуюся и стекающую по ногам теплую и до ужаса неприятную жидкость.
Через несколько минут все пассажиры стали подозрительно вертеть головами, раздувая при этом ноздри. Это был предел. Оставшееся время полета бедняга просидел в хвостовой части прямо на полу.
Конечно то, что случилось с Саидом в "кукурузнике", в селе узнали. Открыто в глаза ему никто ничего не говорил, но за глаза, особенно сокласники, постоянно шушукались и моментально стихали, как только Саид появлялся рядом. Недели две он даже в школу не ходил. Хоть из села убегай. С тех пор он затаил кровную обиду на всех окружающих, а самолеты так вообще ненавидел.
Лично он в эту поездку не очень стремился. Но не подчиниться решению шести авторитетов Закавказского кодлана, он не мог. Тем более что в приграничной области помимо общих интересов у Кирханова был и свой личный.
Неделю тому в приграничный областной центр был отправлен уже третий по счету большегрузый каньон, груженный экзотическими фруктами. Помимо официального, транзитного по документам и опломбированного по всем правилам таможенного досмотра груза, в каньоне было очень грамотно припрятано двести пятьдесят килограмм гашиша. Дальнейший путь наркотиков за границу был четко отработан и проверен. Сбоев не должно быть.
Такого добра в республике, которой Президент России на радостях развала Союза выделил столько самостийности, сколько она смогла "унести" - было навалом. Благо официальные власти России почти не интересовались тем, что делается в республике. Вот и гуляла наркота беспрепятственно, расползаясь по всему СНГ. А кто похитрей да побогаче умудрялся и за бугор ее сплавлять.
И вот два дня тому из приграничного областного центра сообщили о своевременном прибытии груза и принятии его на хранение. Для организации его дальнейшей отправки и выезжал Саид.
А вот личная заинтересованность Саида в поездке тянулась еще со времен первого посещения сказочной области. Саид короновался в прекрасных апартаментах одной из баз отдыха Синевирского озера. Получив в последние месяцы существования Союза титул ответственного за поддержание так называемого порядка в преступном мире этого района и необходимости принятия экстренных мер про увеличению поступлений во всесоюзный общак, он успел сгруппировать представителей Закавказья проживавших здесь в одно целое с общими целями и задачами. В дальнейшем им был организован выпуск и реализация ликероводочных изделий. Естественно все это оформлялось на подставных лиц. Благо с развалом Союза и резко ринувшимся народом Украины в самостийность - это не составляло большого труда. В те годы только ленивый и круглый дурак мог не зарегистрировать свое частное предприятие. Какое-нибудь "ООО" - общество с ограниченной ответственностью. А проще говоря - без всякой ответственности. Такие предприятия могли заниматься чем угодно. От производства до торговли. Конечная цель была до обидного простая. Выколачивание денег у простых граждан - лохов, бесчисленное количество раз обманутых.
Вот тогда, для начала на фамилии земляков - закавказцев проживавших в этом районе и, главное, длительное время, мягко говоря, не очень друживших с Законом, было зарегистрировано несколько торговых точек и кафе - баров. Была еще и небольшая фирма оптовой торговли продовольственными и промышленными товарами. В последующем на деньги общака и поступающих от глобального рэкета Саид сумел наладить и производство водочных изделий за бугром. После развала Союза, руководство которого держало свой народ почти, что на голодном водочном пайке, изготовление и реализации этого вида товара приносила бешеную прибыль. Естественно, больший процент ее тут же направлялся в общак. Саид в этих вопросах был очень щепетильным.
Тогда же, на большом сходе, были решены и другие вопросы территориального передела сфер влияния. Сход был организован на высшем уровне и серьезно охранялся. По закрытой территории базы отдыха попарно гуляли несколько "быков" вооруженных автоматами Калашникова. Благо уже тогда в оружии недостатка не было. Были бы деньги. Афган, Карабах и Прибалтика стали постоянными поставщиками оружия для криминальных структур. Неплохо помогали им и свои военные. Ни зарплаты, ни жилья, а жить и кормить свои семьи надо?
И вот теперь, совмещая, как говорят: полезное с приятным, Саид хотел лично убедиться в состоянии своего дела. Свой глаз - алмаз.
... Прочитав бумагу с грифом "Совершенно секретно", полученную через представителя фельдъегерской связи в прошитом и опечатанном сургучной печатью пакете, генерал Москалев снял очки и почему-то стал усиленно массировать виски круговыми движениями безымянных пальцев обеих рук. Закончив процедуру массажа, он медленно повернулся вместе с креслом к приставному столику, на котором, выстроившись в ряд стояло несколько разноцветных телефонных аппаратов не считая факса и мини-АТС. Подняв трубку прямой связи с главой СБУ области, стал ждать ответа.
В свое время, когда генерал относился еще к младшему офицерскому составу МВД и очередную звездочку на погоны с одним просветом принимал как за счастье, работники этой силовой структуры не очень уважали комитетчиков. Как и те, естественно, их. Слишком уж заносчивыми были ребята в кожанках. Везде свой нос совали. Во всем в великие учителя набивались, но при этом четко разграничивали общую задачу. Лакомый кусочек себе, а всю грязную работу - милиции. Особенно это касалось центрального аппарата. Некоторые из тамошних начальничков-интеллигентов даже на ужин в Париж ухитрялись слетать. Естественно за государственный счет, мотивируя свою поездку исключительно государственной важностью и чисто служебной необходимостью. Но жизнь круто повернула на сто восемьдесят градусов. С развалом Союза приказала долго жить и вся система рожденная Железным Феликсом.
Таких бумаг о совместных действиях, тем более в таком приказном тоне, он давно уже не получал.
- Принимается! - ответил генерал Москалев главе СБУ области.
Оказывается тот тоже получил от своего начальств из Киева такую же или примерно такую депешу.
- К шестнадцати часам отправлю к вашему полковнику своего Киштулинца. Пусть вместе покумекают, потревожат свои извилины, а мы потом вдвоем внимательно изучим их художества. В депеше это четко указано: ... "совместно определить главное направление...", - продолжил генерал.
Разговаривая с главой СБУ, Москалев автоматически посмотрел на часы. Было пять минут одиннадцатого. Положив трубку на аппарат, он нажал одну из двух десятков кнопок мини-АТС.
- Слушаю, товарищ генерал! - раздался в динамике голос Киштулинца.
- Федор Васильевич, зайдите ко мне, - сказал генерал, чуть повернув голову в сторону спикерофона.
Федор Васильевич Киштулинец, сорокалетний полковник милиции, работал начальником отдела по борьбе с организованной преступностью года три. Раньше это был отдел БХСС. Потом аббревиатуру сменили, хотя задачи остались теже. Правда, работать стало много сложнее.
- Так мы этим и занимаемся, товарищ генерал! - выслушав генерала, ответил полковник....
- Ты, Федор Васильевич не кипятись. Тут надо копнуть глубже. Тут поймать бабку-пенсионерку, которая из-под полы на базарчике продала бутылку водки, мало. Надо хозяина найти. Того, кто эту водку изготовил, - извини, что я так образно выражаюсь, прервал полковника генерал. - Не в бабке тут дело. По большому счету даже не в хозяине того или иного бара, кафе или ресторана, которых за последнее время развелось не исчислимое количество. - Такое впечатление, что местные власти их ежедневно и, причем досрочно рожают. - Нам важно выйти на крупного поставщика. Ты собери своих спецов со всех отделов области и посоветуйся. Определите направление и ваши предложения мне на стол. Только делать это надо очень тонко. А то у наших некоторых, с позволения сказать профессионалов, очень длинные языки, если не сказать похлеще. Не вспугнуть бы крупную дичь. В общем, думайте ребята-демократы, - закончил генерал свое напутствие.
" Работать не то чтобы сложно, практически не возможно", - как будто продолжая спор с генералом думал Киштулинец, пропетляв минут пять по переходам второго и третьего этажей здания УМВД и возвратившись, наконец, в свой кабинет. " Раньше любые формы бизнеса определялись одним словом - "спекуляция". А за спекуляцию полагалось отвечать по закону. А теперь попробуй, определи ту грань, где заканчивается официальный бизнес и начинаются экономические преступления. Были бы Законы как Законы, а то одна чехарда. Вроде законы принимают одни, а исполнять их должны другие. Точь в точь как в прежнем тоталитарном режиме. Законы писались совсем не для партийной верхушки разных уровней. Сам черт ногу сломит, ковыряясь в этом дерьме. " Не мала баба роботы, купила порося"", - чертыхнулся в уме Федор Васильевич. " Мало мне самому ковыряться в этом г...., так теперь еще и всю свою работу с СБУ согласовывай", - вспомнил он распоряжение генерала к шестнадцати часам быть у полковника СБУ Донец.
До назначенного часа была уйма времени. Киштулинец вызвал к себе своих помощников, и они все вместе, не выходя из кабинета даже на обед, как говорится "без отрыва от производства", грубо обманув при этом свои желудки приличными порциями черного натурального кофе, усиленно обменивались имеющейся у каждого информацией по данному вопросу. И надо отдать им должное, хотя определенно вопросом подпольного изготовления водки они не занимались (такая задача до сих пор не ставилась) у каждого из них кое-какая информация, поэтому делу была.
Выслушав всех, Федор Васильевич понял, что это не тот масштаб. Это так себе... Уровень небольшого городишка. Даже не уровень областного масштаба не тянет. И уж никак не вписывается в рамки целого государства. В каком-нибудь подвальном помещении при сплошной антисанитарии изготовить, разбавив спирт водой, несколько десятков ящиков водки - это может выбить из колеи, на худой конец, бюджет небольшого городишка. Даже если этот процесс будет непрерывным. В масштабе государстве это должен быть хорошо оборудованный завод, выпускающий не меньше чем по вагону водки в сутки. И даже не один. В чем, в чем, а в этом Федор Васильевич отдавал себе полный отчет. Конечно, мелких производителей мы тоже прищучим. " С мру по нитке, а голому, хоть и худенькая, но одежка" Но все равно все это мелочи. Нужно искать крупное производство. Тут необходимо взять под жесткий контроль все ликероводочное производство государства. Проверить весь цикл производства. Они, производителя алкоголя, все ушлые до ужаса. Завод вроде на реконструкции или еще, по какой причине стоит, а производство себе идет. И это уже не только на хлеб с маслом тянет. Тут тебе и коттеджи, и иномарки, а если говорить по большому счету, то и депутатские неприкосновенные корочки.
Оставшись один и прейдя к такому неутешительному заключению, полковник Киштулинец стал готовиться к предстоящей встрече в УСБУ.
... В таможне крупного железнодорожного узла, что в двенадцати километрах от областного центра, у Байрамова работал свой человек. С ним он был связан еще с тех времен, когда делал бабки, мотаясь челноком за бугор и обратно. Познакомились они случайно, в кафе на втором этаже торгового центра. Миша Дубей, так звали нового знакомого, работал тогда таможенным инспектором на транспортном пограничном переходе почти на окраине областного центра. Выезжая с товаром за бугор, Байрамов всегда заранее договаривался с Дубеем и пересекал границу только в его смену и, само собой разумеется, был освобожден от тщательного таможенного досмотра. Главное было вовремя кинуть на "лапу" Дубею круглую сумму. Такса зависела от количества и ценности перевозимого груза. За деньги сей государственный чиновник, через свою налаженную агентуру готов был пропустить без досмотра все. Вывози то, что твоей душе угодно. " Бабки все любят. А чего тут такого? Дубей, за свою смену иногда загребал больше чем его годовая зарплата. А чего стеснятся? Что ему родное государство давало? Мизерную зарплату? Да за бугром пособие по безработице в несколько раз больше. А тут паши двенадцать часов в сутки ни за хрен собачий. Не все конечно оставалось Дубею. В их фирме тоже своя делительная система",- часто рассуждал Байрамов. Правда, одно время когда Байрамов залетел с автобусом и большим количеством сигарет, он серьезно грешил на Дубея. Думал, что это тот его заложил. Но тщательная проверка по своим каналам таможенника дала отрицательный результат. Дубей в том случае, был не причем.
- Послезавтра в ночь ты должен быть на смене, - предварительно созвонившись с таможенником, сказал ему Байрамов при встрече на берегу речки недалеко от дамбы охраняющей пограничный городишко от возможного наводнения. - Из-за бугра транзитом в Россию направляются вагоны с грузом. Смотри, не подведи. Оформишь, как положено, - тоном приказа продолжил Байрамов, передавая тому номера вагонов.
- Послезавтра в ночь смена не моя. Моего друга. Придется поменяться сменами, - ответил Дубей.
- Ты уж дорогой сделай милость, поменяйся! Мы тебе не за твою распрекрасную форму такие бабки отстегиваем. Отрабатывать надо!
Удовлетворенный встречей с таможенником и покрутившись, какое-то время между вагонов стоящих на железнодорожных путях, Байрамов отыскал еще одного из своих людей. Бригадира составителей вагонов. Ему он тоже передал номера ожидаемых вагонов.
На обратном пути уже в городе, он заехал на железнодорожную станцию к сменному маневровому диспетчеру и предупредил его о предстоящей работе.
На следующее утро Байрамов связался с секретаршей завода ЖБИ. Завод был их козырной картой. Стоял на окраине областного центра, имел большую территорию, обнесенную высоким железобетонным забором, свою железнодорожную ветку и, самое главное, на заводе круглые сутки дежурил арендуемый в ДЕПО маневровый тепловоз. Поступаемые из-за бугра вагоны, после обязательного таможенного досмотра, а точнее - недосмотра, благодаря маневровому диспетчеру, своим ребятам из бригады составителей вагонов и маневрового тепловоза завода, вагоны быстро доставлялись от пограничной железнодорожной станции до областного центра. А там - дело техники. То, что полагалось реализовать у себя - разгружалось из вагонов в двадцатитонные контейнера "КАМАЗов" и вывозилось на приватизированную Саидом базу отдыха. Для этого случая на базе постоянно стояли приобретенные Патроном три "КАМАЗа", а за сутки до ожидаемого поступления груза нанимались грузчики из числа бомжей желающих заработать. Грузчиков привозили на базу и держали там, как говорится, на полном пансионе аж до полной разгрузки вагонов. Те вагоны, которые подлежали отправке в другие районы Украины, оформлялись подлинными документами с печатями и реквизитами не существующих фирм. Товар в документах, естественно, указывался другой. То минеральная вода, то напитки в упаковке европейского образца....
Договор с директором завода ЖБИ на аренду территории, складских помещений, железнодорожной ветки и маневрового тепловоза заключал сам Саид. Все вопросы, при необходимости, Байрамов решал с секретаршей.
- Да! Тот тебе не этот! - разворачивая "Мазду" на пятачке у входа на территорию завода ЖБИ подумал Байрамов. - Шутка ли столько вагонов? И каждый под завязку загружен ящиками со "Столичной", "Русской", и "Московской". - Это тебе не копейка. В случае чего, Саид по головке не погладит. Разделает как Бог черепаху. В лучшем случае живем, закатает в асфальт или бетон, - продолжал рассуждать он, спеша на базу.
С минуту на минуту ожидалось прибытие Саида. Байрамов хорошо знал крутой нрав своего Патрона. Знал он и то, что Саид приезжая сюда по делам не забывал и про свой отдых. Любил кутить на широкую ногу. Чтобы все было похлеще, чем за бугром. Чтобы и сауна, и столы ломились от изысканных блюд, и молоденькие девочки рядом. Основная работа в этом направлении была уже проделана. И продукты самые свежие завезены, и повар - земляк наготове, и трое девчат - украиночек с утра маявшихся от безделья.
- В этот раз Саид должен быт доволен, - слегка улыбаясь подумал Байрамов направляя "Мазду" на выезде из города через мост обводного канала реки Уж. Во-первых, вопросы с приемом вагонов из-за бугра - решены. Во-вторых, бесценный груз из родного Закавказья благополучно прибыл и надежно упрятан в специально вырытом для этого подвале под зданием базы. - Про этот подвал и надежно замаскированный в него вход из всех обитателей базы знали только два человека не считая, конечно, шефа. Он, Байрамов, и его ближайший и верный помощник Грек. И в третьих, из трех "сосок" прихорашивавшихся на базе в ожидании бурного времяпрепровождения, одна была новенькая. И как не убеждали его Марина и Ярина, постоянные клиентки и пройдохи, на которых пробу ставить негде о том, что новенькая Наталка почти совершеннолетняя и про свои шестнадцать давно забыла, глаза Байрамова и особенно его горячая закавказская кровь говорили совсем другое. Этой Наталке от силы было лет пятнадцать, хотя она и старалась выглядеть старше. А была эта Наталка действительно хороша. Точь в точь на вкус Саида. Стройная фигура, длинные рассыпанные по спине русые волосы и небольшая, еле заметная грудь. Роста, правда, не большого. Но как раз таких, карманных, любил Саид.
Проехав очередной населенный пункт "Мазда", мигнув левым поворотником, свернула с трассы. Такая же асфальтированная дорога только немного уже вела в сторону леса. На пути снова оказался обводной канал. Проехав узкий мост, Байрамов прибавил газу. Оставалось проехать самую малость. В открытое окно дверки потянуло свежим воздухом. Начинался лес. Ехать в лесу да еще по асфальтированной дороге, да еще и летом - одно удовольствие. Шуршание шин по асфальту напоминало шелест листьев и, сливаясь в одно целое и шины, и асфальт, будто о чем-то шептались. Как будто с голодухи проглотив около километра дороги "Мазда", чуть притормозив, плавно свернула на боковую и то же асфальтированную, дорогу. В глубине леса виднелись капитальные постройки.
Подъехав к массивным воротам, соединявшим двухметровый железобетонный забор, "Мазда" издала из под капота мелодичный переливающийся сигнал. Эхо леса моментально разнесло эту трель от дерева к дереву все дальше от источника. Через какое-то мгновение открылась боковая, то же металлическая, дверь. Придерживая ее левой рукой, скрывая всю правую половину тела за забором, в проеме стоял крепкий парень явно кавказской национальности.
- Чего надо? - спросил он с заметным акцентом. - Зачем гудишь, лес пугаешь? Выйди суда, скажи кто нужен и все дела.
Байрамов понял, что его шеф уже на базе. Отныне и до тех пор, пока Кирханов будет здесь, охрану базы будут осуществлять его личные "секьюрити". Этот охранник был из его команды. Саид четко придерживался своих принципов и никогда, дважды подряд одних и тех же своих охранников не привозил. У ворот стоял один из новеньких.
Марину, Ярину и Наталку Грек привез на базу тогда, когда минутная и часовая стрелки больших шкафных часов в вестибюле базы, накрыв друг друга, остановились между цифрами восемь и девять.
- Марина! Завтра днем приезжает хозяин. Байрамов сказал, чтобы ты взяла кого надо и в восемь утра ждала где всегда. Ты "сюрприз" не забудь, - еще с вечера по телефону предупредил Грек одну из постоянных клиенток базы.
Марина все поняла с первых слов. Со своими "боевыми" подругами она работала на базе четко по графику. Три раза в неделю. Доставлял их туда всегда один и тот же человек по кличке Грек. Но платили на базе прилично.
Жила Марина с матерью в этом же пригороде недалеко от места встречи. Отец бросил мать раньше, чем Марине исполнилось двенадцать, а уже в четырнадцать ее изнасиловал очередной любовник матери. Без мужа мать продержалась в нормальном состоянии чуть больше полгода, а потом пристрастилась к спиртному и пошла по рукам.
Мать в суд не подавала. Просто выжала с этого любовника приличную по тем временам сумму, которую, в течение небольшого периода весело прокрутила с очередным любовником. Мало того, она во всем случившемся винила Марину. С тех пор Марина для себя сделала главные выводы, что верить нельзя никому, даже родной матери, и что добрых людей нет, даже среди близких.
В недалеком прошлом жесткая моральная система развалившегося огромного государства, в одночасье, развернув свои паруса на сто восемьдесят градусов в сторону вседозволенности, стала поставщиком жриц любви для тех, кому с большой легкостью доставшиеся монеты слишком оттягивали карманы. Легкий заработок бросал молодежь от одной крайности к другой. Парней - к силовым, устрашающим методам обогащения, а слабый пол - на панель.
Года через два, они с мамашей работали уже на пару. Но если для мамаши это не представляло, кроме пьянки ни какой другой цели, то для Марины - главными были деньги. Хоть и не большие - но свои. Как говорят: кровные. Главное было разбогатеть. Еще через год Марина, набравшись определенного опыта, сама стала сводней. Подобрав себе подружек, таких же, как и она пострадавших от несчастной любви, вышла на хозяев баров и кафе, и стали они сшибать валюту, занимаясь самой древней из профессий. Принималась любая валюта близлежащих сопредельных государств. Кроны, форинты и, естественно, баксы.
На сегодня у Марины было около двадцати подруг занимающихся любовью за плату. В основном это были девчонки не старше двадцати лет. У каждой из них был свой путь к этому ремеслу, но цель - разбогатеть, у всех одна. Все они жили на окраине областного центра или, как и Марина, в его пригороде.
В ожидании Грека Марина, угостив Ярину и Наталку дорогими сигаретами, закурила. Она немного нервничала. Видимо это было связано с Наталкой.
- Еще одна жертва-мокрощелка, которой ужас как хочется все иметь и главное только за красивые глазки. Сегодня дорогая за твои красивые глазки да за роскошную гриву рваного доллара никто не даст. Сегодня надо до седьмого пота работать руками, если не можешь головой. А если не хочешь руками, боишься нажить мозоли и испортить маникюр - работай, дорогая, другими частями своего молодого тела. И работать, - поверь моему опыту, - надо толково, если хочешь что-то заработать. Сегодня ценится не так твой опыт, как твоя девственность, а завтра - ты уже должна толково трудиться, - часто поглядывая украдкой на новенькую, думала Марина.
Все происходило как в детективном романе. Было без пяти восемь, когда Грек проезжая пригород в сторону областного центра заметил Марину. Как и было договорено с вечера Марина, вместе со своими двумя подругами, стояла на пятачке у поворота недалеко от церкви. Грека всегда удивляло, что местные жители Божьи храмы почему-то называли костелами.
Грека девушки не заметили. Видавший виды "Опелек" проехав до горбатого моста-путепровода, развернулся и на малой скорости направился в обратную сторону. Не доезжая до ожидающих подруг, Грек припарковался сзади двух легковушек стоявших на обочине.
- Ты к ним сразу не подъезжай. Хорошенько осмотрись. Подожди минут десять-двалдцать. С Мариной и Яриной должна быть какая-то новенькая шмакодявка. Эти две фурии за бабки и мать родную на кровать уложат. Эта новенькая то же видимо о королевстве мечтает. Вот дуры бабы. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Так что ты будь там повнимательней. Если они будут не одни или их кто-то будет "пасти" - развернись и уезжай. Упаси Аллах базу "засветить", - вспомнил Грек утренний инструктаж Байрамова, на всякий случай при последних словах трижды сплюнувшего через левое плечо.
Самому Греку "светиться" то же было не желательно. Из столицы России за ним тянулся довольно длинный и вдобавок кровавый след. Дважды побывав у "Хозяина", в третий раз топать в зону у него не было ни малейшего желания.
Родителей своих он не помнил. С детских лет его воспитанием занимались в детдомах, школах-интернатах, откуда он постоянно сбегал, и на конец, добегавшись, за кражу личной собственности - колония для несовершеннолетних. В ней он и получил свое основное "воспитание", трудовую и жизненную закалку.
За мелкое воровство в юношеские годы его часто таскали в ментовку. Но все списывалось на возраст и умение "косить" под простачка. " Отпусти, инспектор. Гадом буду в последний раз. Матерью клянусь, - сидя в машине, Грек даже заулыбался от тех воспоминаний и наивности инспекторов
И его отпускали. Но на восемнадцатом году жизни, "работая" вдвоем в столице на рынках Митино и Горбушки "барсетниками", они оба попались с поличняокм. Подъельник Грека заговаривал водителя крутой тачки, а Грек, открыв тихонько правую дверку тачки и схватив барсетку с бабками, уже собирался слинять, как здоровый мужик в камуфляже крепко схватил за руку, всем своим весом прижал его к дверке. Оказывается, это был бывший десантник, работавший охранником в офисе. Услышав шум, водитель тут же прижучил подъельника. Глупо, но факт. Потом менты-архаровцы, СИЗО, суд и первый столыпинский вагон, разбитый на ячейки, а в каждой по пятнадцать человек и как поется в песне: ..."где мчит курьерский Лениград-Воркута". В одном из таких лагерей Воркуты Грек и провел первые пять лет от звонка до звонка.
На свободе он погулял не долго. Чуть больше года. Но за то с шиком. И снова суд и семь лет зоны. Но тут уж вся ихняя братия свои судимости заработала "честно". Воровали тачки. Обязанности были распределены четко. Двое, Грек и Хромой угоняли, а остальные или перебивали номера, перекрашивали, оформляли документы и продавали, или разбирали на запчасти и то же на рынок. За год с небольшим порезвились и погуляли прилично. А попались они на сигнализации. Вскрывать любые дверные замки Хромой наловчился мастерски. Разбирался он и в сигнализации. А вот на той почти, что новенькой сотой "Ауди", они засыпались. Кроме иностранной противоугонной системы и "кочерги" на руле из прочной легированной стали, коробка передач этой тачки, дополнительно была оборудована блокирующим устройством. На ней они и попались. " Если не везет, значит, не везет. Значит, и на родной сестре болячку прихватишь. Нет! Надо было еще денек понаблюдать и за хозяином и за самой тачкой. Нечего было в понедельник лезть на пролом. И знали ведь, что понедельник - день не везучий. Ладно! Хватит вспоминать. Что было, то было. Пора ехать, - возвращаясь к настоящему, подумал Грек, завел двигатель "Опелька" и медленно подъехал к Марине.
На базе все шло своим чередом. Все готовились к предстоящей работе по приему грузов. Саид с Байрамовым ждали звонка от Дубея. По предварительным расчетам и прежним поставкам вагоны должны были пересечь границу ближе к вечеру.
- Твой таможенник не подведет? - спросил Байрамова Кирханов.
- Не первый раз, Саид. Этот вариант проверен. За бабки он целый состав через границу без досмотра пропустит. Крепко на крючке у нас сидит.
- Закончим с вагонами и сразу приступаем к отправке гашиша. Хранить его на базе небезопасно. На днях должен прибыть человек из-за бугра. Привезет бабки и заберет товар. Наша задача обеспечить окно на границе с нашей стороны. На той стороне - заботы ихние. С территорией завода ЖБИ проблем нет?
- Там все на мази. И склады готовы, и машинист тепловоза ждет.
- Слушай, Байрамов! А как твой народ здесь? Не брыкается? Номера не выкидывают?
- Да нет. Знают ведь, что менты только и ждут, когда они появятся у них на горизонте.
- А Грек?
- А что, Грек? Он как все. Не лучше и не хуже. Но у него опыт. Как ни как две ходки к "Хозяину" многое значат. Он здесь в почитаемых ходит.
Кирханов хитро улыбнулся
- Еще бы. Он ведь в Москве такое натворил, во всероссийском розыске числится. Может даже по СНГ, если не в Интерпол передан. Он тебе, что-нибудь про свои художества рассказывал?
- Да так.... В трех словах. Воровал - поймали, опять воровал - опять поймали. Последний раз, по-моему, на тачках засыпался. У нас ведь не принято в душу лезть.
- Последний - на тачках, это точно. А что потом было? Да! Был Грек классным вором-домушником. Он, ведь, всякие там замки включая и английские с далекого Альбиона, щелкал как орешки.
- Откуда замки щелкал? - переспросил Байрамов.
- Да это я так, про между прочим. Так вот, был Грек воришкой, а стал мясником. Мы, законники не очень их почитаем. А Грек после второй отсидки собрал человек десять таких же, как и он, готовых на все, и на Каширском пятачке в столице занялся разбоем. Грабил дальнобойщиков, торгующих лесом. На его счету не один дальнобойщик. Даже парочку своих за непослушание или еще за что еще отправил к Аллаху. Когда их обложили волкодавы из физзащиты, там такой бой шел, ну чисто фронт. Видно долго их "наружка" вела, пока всех в кучу собрала. Почти все его помощники так там и остались. Пару тяжелых ментам досталось. А греку опять повезло. Удалось скрыться. А вот как, никто не знает. Видимо там дело то же не очень чисто. Ты приглядывай за ним, - закончил свой монолог Саид, посмотрев на часы. - Как ты думаешь, менты случайно не засекли нашу трудовую деятельность? - с ухмылкой спросил он.
- Не должны. Толком, ведь, никто ничего не знает. Работники завода считают, что мы занимаемся перевалкой, а таможенник - так вообще думает, что грузы прямиком в Россию идут. Здесь все свои, да и знают они не все. Одни грузчики из чужих. Так этим бомжам все до лампочки. Для них главное поесть и выпить. Тем более мы их постоянно меняем. Нет! Не думаю!
- Смотри, а то потом времени думать у нас не будет. Что-то у меня на душе не спокойно. Местные авторитеты со своей братвой не наезжают?
- Так у тебя с ними полюбовный договор. Они наши законы чтут.
- Те, кто постарше - чтут, а молодежь иногда звереет. Свои правила навязывает. Во многих регионах без разборок не обходится.
- Здесь пока тихо. После того, как несколько лет тому мы их на стадионе прижучили, так с тех пор тихо.
- Да! Пришлось тогда и стволы в ход пускать....
- Так они же первыми и начали. Беззубому перо в бок воткнули - нам и деваться было не куда. Двоих уложили, остальные разбежались.
- Что-то звонка долго нет. Пора бы. Считай, сколько времени ждем? Ночь ведь на дворе. Позвони таможеннику.
- А стоит ли?
- Позвони, позвони. Ты же выяснять с ним все открытым текстом не будешь? В двух словах, есть - нет?
- Моторола не отвечает, Может, выключил? - Тебе, фраер, для чего Моторолу дали. Чтобы на связи постоянно был, - после неоднократного набора номера телефона Дубея, возмущаясь ответил Байрамов. - Если бы вагоны были на месте - позвонил бы бригадир.
- Ладно! Подождем еще.
На часах было половина одиннадцатого ночи, когда заработал сотовый Байрамова.
- Вагоны на месте, но таможенника еще не было, - услышал Байрамов в трубке.
- Кто звонил? Таможенник?
- Нет! Звонил бригадир. "Вагоны на месте, а таможенника нет".
- Бери моих двоих охранников и мухой туда.
... - И так, что мы "имеем с гусь"? - спросил Киштулинца полковник Донец.
Уже битый час два полковника разных силовых ведомств, закрывшись в просторном кабинете на втором этаже здания УСБУ в Западной области, обменивались имеющейся информацией в соответствии с распоряжением, полученным от своих начальников - руководителей службы безопасности и внутренних дел области.
- "С гусь" мы можем иметь только пух перо и шкварку, поддерживая шутливый тон, ответил полковник Киштулинец. - А если серьезно, то все это мелочи. У меня есть одна, как говорят, мысля, но как к ней подступиться, ума не приложу.
- А ты, Федор Васильевич, давай не стесняйся. Один ум хорошо, а два - это уже целый совет. У меня мыслишки то же вокруг одного направления вертятся. Может совпадение?
- Если рассуждать по большому счету, то в нашей области таких мощностей по производству алкоголя в большом объеме нет. Я разговаривал со своими спецами со всех районов области и ни у кого, ни какой информации. Я имею в виду серьезной. А у меня ребята ушлые. У каждого свои информаторы. Так, мелочи. Я их конечно, настропалил. Проверят владельцев кафе, баров, ресторанов и прочих более-менее солидных питейных заведений. Попробуем отследить поставки водки в область. Но это только одно направление. И мне кажется не главное, - продолжил Киштулинец.
Прервав свои мысли, он внимательно посмотрел на собеседника. Федор Васильевич был опером по призванию и ментом от рождения. Как говорится не в одном поколении. За свою богатую на приключения жизнь, он четко усвоил одно: умному начальнику стоит только указать направление своей мысли и по его глазам можно сразу определить правильность или не правильность требуемого направления, а дураку - и пережуешь, и в рот положишь - все равно сделает все наперекосяк. Раскрываться полностью и сразу, тем более не своему начальнику хоть и представителю УСБУ, верный выработанной с годами привычке, Киштулинец не спешил.
- Мне то же так кажется, - выдержав пристальный взгляд собеседника, через какое-то мгновение ответил Донец. - Ты, Федор Васильевич, правильно мыслишь. Если бы у нас, в Украине, такое масштабное подпольное производство было налажено, то и ваша, и наша фирмы уже обладали бы определенной информацией. Я понимаю посреднические операции можно скрыть. И то не на короткое время. На месяц - два, не больше. Не думай, что с развалом союзной конторы наша фирма руки опустила. Ситуацией мы владеем и информацию руководству страны периодически представляем. Беда в том, что верха в нашей информации не всегда, скажем так, нуждаются. Всякой информации нужно свое время. Это как в торговли: товар должен дождаться своего покупателя. Так и у нас. Видишь, теперь, когда с алкоголем припекло, и мы пригодились. Они же там, умники, о завтрашнем дне не думают. Как жареный петух в одно место клюнул, так и аврал начинается. Нет бы сразу Закон толковый принять, Что можно и что нельзя. И тут же ответственность за нельзя. - Мне то же кажется, что такой завод или заводы должны находится за пределами нашего государства. Я тебя правильно понял? - прищурившись, то ли от сигаретного дыма, то ли все внимание сосредоточив на собеседнике, спросил представитель УСБУ.
- Развивая твою мысль, Михаил Васильевич, думаю, что на территории Молдовы этих заводов то же нет. Может в России? Страна огромная. Там можно столько заводов и так упрятать, что годами ищи и не найдешь.
- Согласен! Только у меня, ты извини, на языке вертится один маленький вопрос. Тем более, мы работаем в масштабах одной области....
- Зачем из России подпольную водку гнать через всю Украину в нашу область?
- Точно! Как догадался? Ведь в каждой области есть свой контроль. Свое УСБУ и УМВД. Правильно? Риск очень большой. Можно даже на случайности залететь. Опять же экономически не выгодно. Транспортные расходы большие. Хотя, себестоимость бутылки водки изготовленной на базе разведенного спирта без всякого лабораторного анализа воды и вдобавок, при сплошной антисанитарии, очень мизерная. Но кто идет на такой риск, тот хочет иметь много и главное быстро. Тут надо тянуть веревочку с другого конца....
- Вот эта мысль и врезалась в мои старческие извилины. Гложет и гложет как червяк. А возможности мои в этом направлении ограничены.
- Ты намекаешь на сопредельное государство? - на прямую спросил полковник Донец.
- Михаил Васильевич! Давай не будем притворяться. Согласись, что твои, как ты изволишь выражаться "мыслишки", то же в этом направлении вертятся. Или я не прав?
- А тебя не проведешь, - улыбнулся Донец.
- Так уж и не проведешь, - засуетился Киштулинец. - Просто опыт и, опять же, совпадение мыслей...
- Не прибедняйся. Ваш Москалев посредственных начальников отделов в своем ведомстве не держит. Сам работать умеет и помощников себе таких же подбирает. Мне недавно наши ребята из "наружки" рассказывали. Они одного поляка, золотишком баловался, недели две "пасли". Этот поляк с одним из наших, нынче высокопоставленных чиновников, а в прошлом бывшим уголовником, был связан. Так вот, сидят эти два великих бизн6смена в номере гостиницы и мирно беседуют. Выпивка и закуска в номере по высшему разряду. Наши ребята вовремя успели жучков в номер насовать и весь их разговор пишут. Поляк довольно сносно на русском изъяснялся. Спрашивает он нашего, местного: " И чего вы жалуетесь на своих полицейских?" Это они вашего брата так называют. " Сами, мол, виноваты, Сами хохлы, а в своей хохляндии главным полицейским области москаля поставили и вдобавок генерала ему дали!" Хоть и поляк, а знает, что мы русских москалями называем. И знаешь, что ему наш бывший уголовник ответил?...
- Наверно какую - нибудь гадость сморозил.
- Не угадал. Во-первых, говорит, это у нашего мента фамилия такая, а во-вторых, такому как Москалев и в охранниках генеральские звезды повесят. Толковый, говорит, мужик. Видишь, как ваши подопечные вашего начальника уважают. Не всякому такое заслужить удается. Но это так, для разрядки обстановки. Между прочим, взяли тогда этих двух "великих бизнесменов". Местная пресса об этом несколько дней не умолкала. Все подробно описала. Ты что не читал?
- Читал и полностью в курсе.
- Ну ладно! Давай вернемся к насущному вопросу. И моему, и твоему начальству наши умозаключения на блюдечке не поднесешь. Им план оперативной разработки подавай. Интересно получается. Раньше, в конторе, мы в основном занимались политическими, разведкой и контрразведкой. Ну, там, еще валютой, золотишком, камушками. Остальное все вашей фирме доставалось. А теперь почти одну и ту же работу вместе делаем.... Ладно. Давай дальше размышлять. За основу нашего плана возьмем наше "совпадение". Естественно, не вычеркиваем и другие версии. Если поставки спиртного поступают из-за границы, то где-то недалеко должна быть и перевалочная база...
- "Перевалка" может быть где угодно. И у нас, и в соседних областях. Плечо подвоза небольшое. Привязываться к "перевалке" в нашей области не стоит. Считать это направление основной версией - я согласен. Мне представляется, что эту версию необходимо разделить на два варианта. Первый - до границы, граница и таможня. Тут все карты вашему ведомству. И второй - пути дальнейшего следования груза. Если "перевалка" на территории нашей области - мы ее найдем. Если груз следует дальше - будем отслеживать его до конца. Главное, - я так думаю, - выйти на хозяев.
- Согласен! Будем считать, что принято единогласно. Сейчас оформим это на бумаге и представим нашим начальникам.
" Интересно получается! К чему бы это я так разоткровенничался? Этого поляка с чиновником приплел, ребят из "наружки"? Этот Донец не так прост, как кажется. Тут явно какой-то подвох. Такой себе маленький хитрый намек на какие-то толстые обстоятельства. Эти ребята не очень спешат свои секреты раскрывать и тех, кто увлекается словоблудием, в этой фирме не держат. Или он хотел своим рассказом напомнить мне, кто из нас двоих полковников старше, или доказать, что их фирма то же "веников не вяжет". Нет! Все же он попытался поставить меня на место. Ты, мол, не сильно задавайся. Все, мол, под Богом и "наружкой" ходим. Ну конечно! Как это я сразу не догадался! Вот хитрец", - подумал Киштулинец, направляясь мимо небольшого парка, расположенного треугольником на три улицы, в свою фирму.
Не успели массивные двери исторического здания бывшего Управления КГБ, а теперь - УСБУ, после выхода Киштулинца на улицу вернуться в исходное положение, как Михаил Васильевич вызвал к себе одного из своих помощников.
- Мне срочно нужна информация на наших доблестных инспекторов-таможенников. На всех, кто работает или работал на железнодорожных и транспортных переходах с сопредельными государствами.
У вошедшего брови резко подскочили вверх, а глаза стали больше похожими на луковицы блестящих старинных карманных часов с цепочкой. " Это сколько же их в области", - подумал он.
- Что ты мне глазки строишь? Естественно не на всех, а только на тех, кто хоть однажды попадал в поле нашего зрения. Кто за нашей фирмой числится. Но информация полная. Где родился, крестился. Семя, близкие, круг друзей и знакомых, соотношение зарплаты и имеющаяся недвижимость.... В общем, ты меня понял....
- Товарищ полковник! Да тут работы дня на два не меньше. Это же четыре сопредельных государств. А переходов сколько?
- Два дня дать не могу, а вот два часа - вполне достаточно. В твоем распоряжении компьютерный банк данных и архив. Все! Не заставляй меня нервничать. Через два часа жду, - закончил, поднимаясь, Донец.
- Вот этими двумя мы серьезно и будем заниматься, - убедившись, что в кабинете кроме него никого нет сказал вслух Донец.
Из доброго десятка таможенников и представленных на них материалов, он отобрал только двоих. Фотографии каждого из них сопровождались отпечатанным на принтере, по крупицам собранным материалом. Внимательно ознакомившись со всеми материалами, предоставленными через два с маленьким хвостиком часа помощником, свое внимание Донец остановил только на этих двоих. Один из них работал на транспортном переходе на окраине областного центра, а другой - на крупном железнодорожном узле, служившем артерией соединяющей Украину с двумя соседними государствами.
Сложив, по его мнению, заслуживающий материал в папку, присовокупив туда же отпечатанный план оперативной разработки принятый "единогласно", полковник Донец вышел из кабинета и направился в приемную генерала.
Вообще-то в этом здании в форме со всеми регалиями люди встречались редко. Исключение составляли только охрана, ну и естественно, праздники. Тут уж сам Бог велел одеть и форму, и заслуженные награды. Как правило, все сотрудники УСБУ, включая и генерала, на работе находились в гражданской одежде. Им даже по нормам снабжения полагалась гражданка. И если ее не выдавали по каким-то причинам, то взамен полагалось денежное возмещение. Правда, в связи с тяжелым экономическим положением в самостийной Украине, это денежное возмещение выдавалось от случая к случаю.
Михаилу Васильевичу необходимо было представить начальству выработанный совместно с Киштулинцем план и получить добро на наружное наблюдение за попавшими под подозрение таможенниками.
Выйдя из кабинета генерала, полковник Донец прямо по телефону из приемной вызвал к себе в кабинет руководителя группы наружного наблюдения.
Сидя в своем кабинете, он снова и снова вчитывался в скупые строки представленного материала на таможенников. Первым он взял в руки материал на таможенника Михаила Дубей.
- Так это еще тот фрукт! - дотошно прочитав предоставленную информацию, удивленно подумал про себя Донец.
С фотографии на него смотрели глубоко посаженные маленькие глазки. Лоб большой с ярко выраженными залысинами и сединой на висках. Мочки ушей со срезанным углом были, как будто припаяны к скулам. Такие глаза в комплекте с такими, характерными, мочками ушей указывали на скрытность в характере и развитую хитрость. Двое детей. Сын - двадцати двух лет, не женатый и дочь - двадцати лет. Замужем. Родом из горной глубинки, а живет на окраине областного центра не далеко от стадиона. Собственный дом...
- Э! Да тут у него собственности на пятерых хватит. Шикарный дом в три уровня, два гаража, две иномарки, дача в районе Ореховиц. И все это за последние пять лет при скромной, даже своевременно не выплачиваемой зарплате? Да ты, дорогой, уже лишних пару лет ходишь на свободе. Тебя тряхануть - можно такую цепочку вытянуть, аж до самого Киева. С тебя, милый мой, такие суммы, фамилии и адреса могут посыпаться, что и сам не рад будешь.
Мысли прервал стук в дверь. Одновременно со стуком дверь открылась, и в кабинет вошел лет сорока, не высокого роста и щуплого телосложения, мужчина.
- Прошу разрешения, товарищ полковник.
- Так ты уже вошел, чего спрашиваешь? - спросил в ответ полковник.
О вошедшем полковник знал все и даже чуточку больше. Майор Галас попал в тогда еще КГБ чисто случайно. Хотя с детства, начитавшись книг и насмотревшись фильмов про разведчиков, мечтал о такой работе. Но свой первый орден, он заработал еще на срочной службе, будучи моряком-пограничником. Повезло ему еще во время призыва. Обладая хорошим здоровьем, срочную службу он провел в войсках морских пограничников. И судьба, будучи к нему не очень благосклонной ввиду некоторых не многим известных причин, бросила его на самый краюшек земли. Даже не земли, а земного шарика. Срочную службу он нес на одном из самых крупных островов самой северной точки Союза. После почти годичного обучения, благодаря своему трудолюбию и дисциплинированности, жуткому желанию познать все новое (авось пригодится), Галас получил звание старшины второй статьи. Служба была не пыльной, но ответственной. В составе экипажа небольшого пограничного катера они, если позволяла погода, еженедельно развозили по точкам пограничные наряды, продукты питания и прочее армейское имущество. На третьем году службы Галас сам стал командиром катера. Это уже было доверие на самостоятельность. А пограничные войска, как известно, подчинялись КГБ. Летом, в течение двух недель их дивизион пограничных катеров стоял, как говорят, на ушах. Начальства наехало тьма тьмущая. Куда ни плюнь - одни лампасы или на худой конец полковничьи погоны. Потом Галас узнал, что готовилось и било проведено испытание ядерного взрыва.
В один из дней, аккурат в день назначенного испытания, командир дивизиона приказал Галасу на вверенном катере отвезти человек восемь представителей из столицы на отдаленный необитаемый остров. Все были в теплом обмундировании без всяких знаков различия.
Снялись с якоря, и вышли в открытый океан. Маршрут Галас знал как свои собственные конечности. Погода была, мягко говоря, не летной. Но приказ есть приказ. Минут сорок все шло нормально. Но потом небо резко почернело, поднялся ветер, а вместе с ним и сумасшедшая волна. До острова оставалось не больше двух миль, но пристать к скалистому берегу было практически не возможно. Катер бросало как щепку. То поднимало на гребень волны, то бросало в пучину волн. Моряки народ привычный, а вот сухопутному начальству было не очень сладко. Бедняги с зелеными лицами, посиневшими от постоянной рвоты губами и красными как у вареных крабов глазами, валялись в кубрике без всяких признаков жизни.
Галас чувствовал, что если через несколько минут ему не удастся причалить к берегу, то усиливающийся ветер и волны просто выбросят катер на камни и вряд ли кому-нибудь из находящихся на катере удастся вернуться на Большую землю. Выбирая мгновения, он снова и снова направлял катер к берегу и всякий раз, видя неминуемую гибель, давал команду: Стоп машина! Полный назад! И катер, завывая дизелем, из последних сил пятился назад. Но им повезло. Галас интуитивно почувствовал слабинку разгневанной стихии, правильно рассчитал место встречи набегающей и отраженной волны и буквально на гребне волны влетел в небольшую бухту. Катер стал на якорь. Измученные до невозможного гости, как в тумане ожидавшие за свои грехи Господней кары и давно попрощавшиеся со своими родными, с помощью членов экипажа выбрались на берег.
Испытание ядерного взрыва в тот день не проводилось. Только через трое суток стихия кое-как успокоилась, и они сумели благополучно вернуться на базу. За тот рейс Галас получил звание глав старшина и орден "Красной Звезды". Начальство с достоинством оценило действия Галаса по благополучному своему возвращению из Господних владений к мирской жизни.
Это был первый орден. Потом, работая уже в КГБ Галас несколько раз, как говорят военные, делал дырку кителе и за столом зубами доставал из двухсотграммового стакана, предварительно освободив его от водки, очередную награду. И никто бы не подумал, что этот щуплый на вид, близкий к среднему возрасту человек обладает не дюжинной силой. Окончив школу КГБ, владея свободно всеми языками приграничных государств, в Управлении КГБ Галас пришелся ко двору. Работал в разных отделах, но больше всего его способности проявились при ведение наружного наблюдения. Тут он работал как артист. Ко всему прочему, он отлично владел штатным оружием. Ведя скоростную стрельбу из имеющегося именного нагана, успевал навскидку всаживать три пули туда, куда не многие всаживали одну, от силы и очень редко - две.
- Присаживайся! Сколько лет прошло, а ты все еще пользуешься терминологией моряков. Только они в своем лексиконе вечно просят разрешения войти и тут же входят, не дождавшись ответа. Для твоих орлов есть срочная работа.
- А мы, товарищ полковник без работы не бываем. Объект мужского или женского пола?
- А тебе как будто не все равно. Твоя задача не упустить объект. Даже в гальюне, выражаясь морским языком, вы должны знать, чем он занимается.
- Все равно. Но я должен знать, кого для наблюдения ставить. Ведь в женский гальюн мужик не войдет. В нашем деле, как и во всяком другом, есть свои особенности.
- Будете вести двух мужиков. Они хоть и не профессиональные шпионы или там матерые уголовники, но вести их надо аккуратно. Мне нужны их связи. В общем, не мне тебя учить. Нужна ежедневная информация. Если что серьезное - звони в любое время.
- Все будет организовано в лучшем виде, - принимая от полковника фотографии с краткой характеристикой двух таможенников, сказал Галас. - Мы даже во сне будем рядом с ними. - Оформим по высшему разряду. - Даже не почувствуют
...Ничего не подозревающий Миша Дубей в это время парился на трассе за сотню километров от областного центра. Не доезжая до моста через горную речку под капотом его новенькой "Мазды", одной из двух имеющихся у него иномарок, что-то громко стукнуло и, двигатель заглох. "Мазда" накатом съехала на обочину. Подняв капот, с тупым взглядом(среди коллег Дубей считался неплохим наездником, но не более) осмотрев двигатель со всех сторон, попинав поочередно все четыре колеса ступней обутой в шикарный туфель производства "Саламандра", на всякий случай заглянув еще под "Мазду" со стороны выхлопной трубы, Дубей плюнул и принялся голосовать. " Если не везет, то не везет, мать вашу....",- матюкнулся со злости он.
А злится ему, было от чего. Со вчерашнего утра все пошло на перекосяк. После встречи с Байрамовым, дождавшись прибытия на смену своего земляка - тезки, Миши Ороса, он тут же попросил последнего поменяться сменами. В соответствии с графиком дежурств Орос должен был дежурить в ночь прибытия вагонов.
- Я сегодня отработаю еще одну смену, а послезавтра днем вместо меня будешь дежурить ты. На ночь я тебя сменю. Ты уж выручи старика, землячок, - уговаривал он Ороса.
Мишу Ороса долго уговаривать не было никакой надобности. Среди коллег, он считался безотказным, старающимся помочь каждому кто в этом нуждался. Отказать своему земляку (оба были из одного села) он не мог и по той простой причине, что только благодаря Дубею пятнадцать лет тому попал работать в таможню.
- Ну, если надо значит надо. Только ты ведь мог мне заранее позвонить. Я бы не перся из областного центра сюда. Раз уж я здесь пошли к начальству.
- Только ты Миша начальству скажешь, что это твоя идея, а не моя. Я и так у него постоянно отпрашиваюсь. Возьмут и уволят ни за хрен собачий. Ладно?
Отработав еще одну смену, Дубей уже в десятом часу утра, был дома. Загоняя "Мазду" в гараж у него было одно единственное желание принять ванну и хорошо выспаться. Чувствовалась усталость суточной работы. Да и годы уже не те", - подумал он, закрывая ворота гаража своего шикарного особняка.
Но не тут-то было. Жена пристала как репей: Срочно вези меня в село!
- В какое село? Ты что, рехнулась? Да я все двадцать четыре часа как ишак отпахал. У меня в глаза, будто кто песка насыпал. Да и до села не ближний свет. Почти двести километров.
- Я тебе сейчас как рехнусь, мало не покажется. У меня может мама при смерти, а он "рехнулась". Поду утро из села звонили. Я уже все собрала. Быстрее завтракай и, поехали.
- Слушай, дорогая, езжай с сыном. Можете даже "Мазду" взять, - смягчился Миша.
- Твой двадцати двух летний балбес еще вчера вечером умотал на своем "американце" и до сих пор его нет. (Подаренный отцом "ФОРД" сын иначе как "чистый американец" не называл).
Видя, что пощады от жены не будет, а за последние годы она вообще не помнила когда ездила на автобусах и не знала, ездят ли они вообще, Дубей смирился. Единственно, что он выиграл так это, с великодушного согласия жены, заменил завтрак ванной.
Почти сутки, пробыв в селе и рассчитывая, что для его "Мазды" пройти расстояние в двести километров за три часа будет вполне достаточно, он в два часа следующего дня выехал в обратный путь. И вот на тебе, такое невезение. Несколько остановившихся легковушек тащить на галстуке его тачку не то, что до областного центра, даже до ближайшего райцентра не соглашались. Впереди на трассе был приличный перевал. Но оставлять машину на трассе одну, даже на небольшой период, он не соглашался.
- Ее потом днем с огнем не сыщешь. Разберут на запчасти и вся история с географией, - успокаивал он сам себя.
Понимая что опаздывает, а стрелки часов показывали шестой час вечера, единственное на что он решился, так это попросить водителя остановившейся тачки позвонить ему на работу из ближайшего телефона и предупредить начальство, что он опаздывает. Он все еще надеялся к моменту поступления вагонов Байрамова на станцию - приступить к работе. Но в ту ночь попасть на работу ему не удалось. Не смог он вернуться и обратно....
... Проверка вагонов подходила к концу. Ругая на чем свет стоит своего напарника пожелавшего поменяться сменами, но так и не прибывшего на работу, в связи с чем Мише Оросу пришлось трубить вторую смену подряд, зажав под мышкой левой руки папку с документами и подсвечивая себе фонариком, Орос сверял пломбы последнего вагона с оттиском на сопровождающих документах. Все сходилось. По документам, в крытых вагонах перевозилась в ассортименте сладкая газированная вода в полиэтиленовых бутылках, направляемая из-за границы в соседнюю Россию.
- Что, в России своей воды мало? У них же целый Байкал имеется, - точно помня, что это озеро в России, подумал Орос. - Тоже мне хозяева хреновы. Тратят валюту на такую чепуху.
В это время прозвучал гудок подъезжающего маневрового тепловоза. Впереди себя, он толкал несколько пустых полувагонов. На первом от стоящего состава, уцепившись сбоку за поручни, почти висел с фонариком составитель вагонов. "Пока не поздно надо перейти на другую сторону. Еще не известно, сколько он вагонов толкает. Стыкуют вагоны, и шагай потом в хвост, чтобы обойти", - высказался вслух Миша, перешагивая через рельсы. Маневровый подъехал ближе. Теперь толкаемые им вагоны были почти рядом. Спрыгнув на землю с медленно движущегося вагона, составитель, подойдя к стоящему составу, подложил башмак под колеса первого вагона и пронзительно засвистел в свисток, размахивая при этом рукой с фонариком. В ответ тепловоз огрызнулся коротким гудком, дизель взревел и толкаемые им вагоны, будто в припрыжку стыковались с составом. Весь состав, грохоча сцепками, подался назад. Орос, готовый уже двинуться дальше в сторону соседних вагонов, остановился как вкопанный.
- Не может быть! Мне наверно послышалось! Полиэтиленовые бутылки не должны звенеть!
Миша моментально вспомнил, что согласно сопроводительных документов в этих вагонах, а номера вагонов он запомнил, из-за границы в Россию следует большая партия напитков.
- Что случилось, таможня? Добро на отправку груза даете? Закурить не найдется? - спросил у Ороса составитель вагонов.
Орос достал "Мальборо".
- Кучеряво живете! А можно я и для машиниста возьму? - доставая четыре зажатых пальцами фильтра, спросил на всякий случай он.
- Можно, можно. А скажи мне, дорогой, это звенело в вагонах или мне послышалось?
- Не боись, таможня! При таком не большом толчке большого боя стеклопосуды не бывает. Так, несколько бутылок из всего вагона. Могу на спор, если не веришь!
- Значит в вагонах все же стеклопосуда?
- А ты думал хрусталь? Нет, таможня! Хрусталь бабки стоит и, его в плотный картон упаковывают. В этих вагонах самые настоящие ящики со стеклянными бутылками. Только бутылки не пустые. Пустые бутылки звенят совсем по-другому.
- Слушай, дорогой! А можно еще разик толкнуть вагоны?
- Тебе что, таможня, понравилось? Почему нельзя, можно! Бой не большой. Фирма мощная вон, сколько вагонов отгрузила, выдержит.