Сергей давно проснулся, но не то, что вставать с постели, даже открывать глаза он категорически не желал. Не желал что-либо видеть или слышать. Не желал что-либо осязать или обонять. Сейчас ему страстно хотелось одного, вновь погрузиться в сон, пусть и кошмарный. Дело в том, что последнее время, кошмары ему снились все чаще. Когда-то он любил свои страшные сны. Вернее, не сами сны, а сладостный миг пробуждения. Приятно, знаете ли, было вырваться из бездны ужаса, в счастливую реальность.
Но сейчас он просто хотел уйти от этой реальности. Потому как она, эту реальность была куда как хуже любого кошмара. Лавина самых настоящих, а ненадуманных проблем и неприятностей, в один миг обрушилась на него, и как выбираться из-под этой лавины он не знал. Вернее знал. Способ был один и причем верный. Но воспользоваться этим способом было выше его сил.
В конце концов полуденное солнце, голод и одновременная дурнота заставили молодого человека выбраться из постели. Прямо в спальне за секретной дверью у него была оборудована личная уборная, куда путь был заказан даже самым дорогим и желанным гостьям. Это было место, куда посторонние могли зайти лишь с целью уборки. Сидя на унитазе и справляя естественную нужду, он с отупением слушал звук вытяжки и рассматривал свое отражение в большом зеркале. Распухшие и красные словно у вареного рака глаза говорили о безумной ночи, проведенной им накануне. Было много шума, алкоголя и всевозможных наркотических веществ. Для него алкоголь и наркотики были еще одним способом ухода от опостылевшей реальности. Но вчера был явный перебор и теперь от дикого букета токсических соединений его мозг с трудом выходил из ступора. Он, казалось бы, все так же нормально функционировал, но при этом мыслительные процессы происходили с небольшим, но довольно-таки заметным, опозданием, при этом он явно слышал, как нечто поскрипывает и постанывает у него там, под черепной коробкой. Сейчас его главный мыслительный процессор, напоминал беспощадно изношенный древний механизм, который за всю свою жизнь не знал и капли смазки, и продолжает функционировать лишь по инерции. И самое обидное, это то, что он сам собственными руками беспощадно надругался над своим собственным мозгом. Превратив его в развалину. Но и это было не самое горькое. Дело в том, что и все остальное свое тщедушное тельце он так же, собственноручно подверг таким истязаниям, что сейчас каждое движение отзывалось мелкой дрожью в конечностях. Он никогда не был богатырем. В шестом классе он так усердно дергался на турнике, чтобы подтянуться хотя бы четыре раза, что в кровь разбил об перекладину себе нос, затем упал, подвернув ногу. С тех пор у него было вечное освобождение от всяческих физических нагрузок. Занятия большим теннисом и конными прогулками, в выпускном классе, были не в счет. Это были закрытые клубы для своих, где дети будущих покорителей вселенной заводили нужные знакомства. Но даже будь он силен как Илья Муромец вчерашняя ночь для него не прошла бы даром.
А еще у него напрочь отсутствовала память. И вчерашний вечер и ночь, словно корова языком слизала. Ну не совсем слизала, но то, что осталось, не просто не давало полной картины происходящего, а представляло собой калейдоскоп разрозненных картинок, состоящий из рваных ошметок воспоминаний.
Первая порция алкоголя под дружный вопль:
- За нас с вами и за хер с ними!!!
Потом еще и еще. Затем были танцы. Из небытия выплыла шикарная женская грудь, причем обнаженная и самое главное сама по себе, без хозяйки. Затем пришла темнота. Вот, собственно, и все.
Неожиданно словно дикий хищник из засады на него набросился ну просто зверский аппетит. Все мысли и терзания разом отпали. Но по своему горькому опыту он прекрасно знал, что сейчас с этим делом спешить не стоит. Несколько раз он сполоснул свою голову холодной водой и вновь проковылял к постели.
Так и есть, заботливой рукой домработницы Зины, на прикроватной тумбочке был поставлен сверкающий стакан, положен пакетик чудо-порошка, серебряная ложка и две поллитровые бутылки воды. Одна простая - питьевая, другая минеральная. Первым делом Сергей наполнил стакан питьевой водой, высыпал туда шипучий порядок и все тщательно перемешал ложкой с удобной длинной ручкой. Вновь с благодарностью и теплотой вспомнилась домработница. Надо будет в виде поощрения заняться с ней сексом. Она, конечно, далеко не молоденькая и не красавица, но ....
В этот момент какая-то черная тень пробежала в душе у Сергея. Стало как-то нехорошо и страшно. "Ничего, ничего, бывает", подумал он и в три глотка опустошил первый стакан.
Теперь необходимо пару минут полежать. Очистить голову от всех мыслей. Это как раз не составляло большого труда, так мысли в его голове, бесцельно дрейфовали подобно остаткам кораблекрушения. Сейчас надо было сосредоточиться на желудке, сейчас желудок главный. Вот он требовательно и настойчиво пробурчал. Это хорошо. Не придется изливать душу белому брату в секретной комнате. Долго лежать нельзя это чревато. Сергей приподнялся и неторопливо выпил стакан минеральной воды. Посидел немного, проклятая тошнота ушла на задний план, так и не подступив к горлу. Значит все делается правильно.
Сейчас, конечно, можно было бы забить ноздри кокаином. Но Сергей доподлинно знал, что это путь самообмана и любой утренний прием наркотиков, конечно принесет мгновенное облегчение, но рано или поздно, скорее всего рано, закончиться больничной палатой и капельницей. Он был научен горьким опытом и любил себя самозабвенно, потому-то давно разработал утренний ритуал, доскональное соблюдение которого не просто выводило из коматозного состояния, но и позволяло быстро восстановить силы и ближе к вечеру давало возможность продолжить турне по всем соблазнам и удовольствиям мира.
В холодильнике его ждала миска куриного бульона с перетертыми овощами. Не самая вкусная еда, но поутру самое то. И к тому же, неплохо время от времени отправлять в свой желудок хоть что-то полезное. Кроме того, рядом с бульоном своей очереди дожидался запотевший графин водки. Очень важно, чтобы водка была, так сказать, средней ценовой категории. В этом деле лишний пафос опять-таки может привести в объятия белого брата.
Ржаной хлебушек из муки крупного помола, тонко нарезанное сало, бульон, разогретый микроволновой печи, и водка, сделали свое дело. Буквально через десять минут Сергей включил легкую музыку. Родители еще с детства привили ему любовь к легкой классике, типа Вивальди и Моцарта. И вот сейчас легкомысленный клавесин излился на его истерзанную душу спасительным бальзамом. А еще через десять минут Сергей, пританцовывая стал спускаться на первый этаж, чтобы "отмокнуть" в джакузи.
На первом этаже, не пройдя и трех метров он обнаружил черный кружевной бюстгалтер, валяющийся на полу. Мрачная тень словно ужасный призрак поднялась из глубин подсознания. От нахлынувшего ужаса стало тяжело дышать. Сердце бухало так, что он передвигался не шагом, а мелкими прыжками. И главное он не хотел никуда идти, в этот момент он страстно желал врасти в пол и оставаться на одном месте бесконечно долго. Примерно до тех пор, пока все живые существа вновь эволюционируют в инфузории, затем в бактерии, позже в вирусы и потом все, все будет в порядке, во всяком случае для него. Но нет же он никак не мог остановиться и упрямо прыгал, и прыгал вперед, словно кролик в пасть удава.
Сразу за порогом его (как он сам называл) банно-прачечного комплекса Сергей обнаружил большую лужу крови почти идеально круглой формы. На негнущихся ногах он, словно вор, прокрался вдоль стены. Кровавое пятно преобразовалось в неровную широкую ярко-алую и слегка размазанную полосу, которая, петляя уходила в сторону бассейна.
Словно яркий праздничный салют в голове вспыхнули воспоминания. Но были они мрачные и больше напоминали кошмар. Помнить ничего не хотелось, но его воспаленный мозг решил иначе и кадр за кадром восстановил ужасную картину в мельчайших подробностях. Даже запахи всплыли из небытия. Вспомнилась хозяйка шикарной груди и черного кружевного лифчика с экзотическим именем Лейла. Вполне возможно, это было не ее настоящее имя. В клубе она была бесшабашна и податлива, рассыпалась комплементами и обещаниями. Не кокетничая, поехала к нему домой. Его загородную виллу на пол сотни окон она оценила одной короткой фразой:
- Очень и очень неплохо.
И при этом не делала круглые глаза полные щенячьего восторга. Дома веселье продолжилось с утроенной силой и в потолок полетели пробки из-под шампанского. Не секунды не смущаясь Лейла в танце оголилась топлес, одним почти профессиональным движением превратив бюстгальтер в пояс. С восторгом она приняла предложение забраться вдвоем в джакузи. Поцелуи и взаимные ласки чередовались с дерзкими и похабными шуточками. В длинном коридоре Сергей слегка вырвался вперед, включая свет и показывая дорогу. Девушка игриво запустила в него свой лифчик со словами:
- От меня не убежишь.
Все было просто великолепно. Только вот кокаин подействовал на девицу странным образом. Она вдруг сделалась агрессивной и хамоватой. И это не могло не раздражать. Никогда еще шлюха не вела себя так дерзко и нагло. Ее дикий вопль:
- Сам у себя соси!
Стал последней капле.
Сергей ударил наотмашь. Все-таки занятия большим теннисом слегка укрепили его руки, и Лейла растянулась на полу. Но почти сразу вскочила словно ловкая кашка. Она и заверещала подобно разъяренной кошке:
- Тебе конец тварь дистрофичная! Только на женщину руку поднять и можешь! Но ты урод не знаешь кто мои братья и что они с тобой сделают?!
Затем она помчалась к выходу, при этом ее груди словно два неуемных одноглазых зверька живенько раскачивались и подпрыгивали в такт каждого ее движения или вздоха. Она не успела добежать даже до двери. Тяжелая хрустальная пепельница врезалась в ее затылок. Девушка рухнула словно пулей сраженная. Перед падением она широко взмахнула руками словно пыталась взлететь или обнять кого-то близкого.
Некоторое время он тупо смотрел на свои руки и на бездвижное тело, силясь понять, что произошло. Он просто никак не мог объединить в единое целое себя и существо с пробитой головой. А в том, что череп проломлен не приходилось сомневаться. От головы Лейлы медленно, но уверенно расползалась лужа густой и темной крови, моментами казалось, что в кровавой жиже плавают мелкие светлые ошметки мозга и кости.
Ну а дальше пошли и вовсе кадры из фильма ужасов.
Сергей зачем-то подошел к бездыханному телу и сильно пнул в живот крича во все горло:
- Ну что, тварь допрыгалась! Я говорю допрыгалась! Чего молчишь сука!
Затем последовал еще один удар в живот, но девушка и не думала двигаться, вернее уже не могла. А еще буквально через несколько мгновений никакая сила не сумела бы заставить это тело издать хоть звук или самостоятельно совершить хоть малейшее движение. После всех диких манипуляций с бездыханным телом Сергей зачем-то оттащил труп к бассейну и сбросил его в воду. Сейчас он просто не мог понять ход своих мыслей, словно это совершал не он, а кто-то другой, но беспощадная память доказывала обратное. Потом молодой человек принял горячий душ тщательно смывая с себя ужасающее преступление и уже в спальне залил все это полным стаканом мерзопакостной текилы. Заморская гадость влилась в него словно вода в сухую землю. И буквально через мгновение он провалился в тяжелый сон, полный кошмаров.
Да. Да. Именно так все и было.
Сейчас Сергея трясло словно в лихорадке, но он подобно детской игрушке отца - заводному роботу, упрямо шагал и шагал вперед маленькими шажочками. Парень ничего не мог с собой поделать, словно это не он
Часть 2
Очень давно и на другом конце света
Несмотря на то, что от усталости и пережитых эмоций мысли Чимолли путались, он был уверен, что не сможет уснуть этой ночью. И в этом не было ничего удивительного. Ведь такая ночь бывает один раз в жизни и далеко не у каждого. Тысячи и тысячи тысяч достойных мужчин и женщин встретили смерть, так и не приблизившись к этому волнующему моменту. Это была предпоследняя ночь целой эпохи. И ему было уготовано судьбой стать свидетелем великого события - завершения огромного периода в жизни всего живого. Мало того, он должен был приложить все усилия чтобы жизнь не прервалась и новый цикл закрутился чередой событий. Эмоции переполняли юношу, и он долгое время вертелся в постели, не находя себе места. Но в конце концов сон подкрался незаметно, стремительным хищником набросившись из засады и одолел в одно мгновенье.
Пробуждение молодого человека было так же молниеносным. Только вместо умиротворения оно принесло панику. "Все проспало! Теперь всему конец!", было первым, о чем он подумал вскакивая. Но ноги Чимолли запутались в одеяле, и он свалился на пол, при этом сильно ударившись локтем. Боли он не почувствовал, вот только душу переполняла досада, из-за которой на миг ему показалось, что все мироздание накрыла тьма. Но в это же мгновение он услышал прекрасное птичье пение, это пернатый народ с ликованием возвещал приход нового дня. В один миг все краски мира вернулись, и юноша с облегчением освободился из плена собственного одеяла. Теперь он был готов начать самый важный день в своей жизни.
Он еще не поднялся с пола, когда увидел прямо перед собой радостно скачущего малыша Полотли. Это был ти-чи-чи его матери. Маленькая, симпатичная собачонка которой надлежало стать для мамы верным другом, а со временем и проводником в Обитель Богов. Полотли был вторым ти-чи-чи, что проживал в их доме. Первый песик внезапно умер в прошлый сезон дождей. И отцу пришлось выложить за Полотли такой ворох разноцветных перьев, что из них можно было бы сшить несколько парадных одеяний, а уж сколько можно было получить мешков маиса и подумать страшно.
Маленькая собачонка несколько раз громко гавкнула и еще раз подпрыгнула на месте, затем Полотли отскочил в сторону еще раз звонко гавкнул и умчался прочь, явно приглашая за собой. Молодой человек поднялся.
В нос ударил целый букет домашних ароматов. Поздним вечером оказавшись под родной крышей он как-то не уловил всех этих запахов, но сейчас они полностью поглотили юношу. Как же он соскучился в походе по запаху отчего дома. Это был целый букет, впитавшийся в стены, тут был чарующий аромат свежеиспеченных маисовых лепешек, запах тлеющего табака и конечно аромат сладковатого напитка чаколатля. Чимолли накинул на себя яркую куачли и прошел в столовую. Там мама в праздничных одеждах накрывала на стол. Последнее время при виде матери сердце юноши сжималось от жалости. Прошло всего-навсего чуть больше года как от неведомой болезни один за другим умерли его младшие брат и сестра. Это была страшная трагедия, но мама не поддавалась унынию, наоборот она как могла подбадривала Чимолли. Молодой человек знал, что души родных навечно поселились в их доме, но ничего не мог поделать со своей грустью. Он просто не успел вдоволь насмотреться на своих так рано ушедших сестру и брата. Он боялся даже представить, что чувствует мама, если ему так тяжко. Но Тлакотль, как всегда, была прекрасна и бодра. Она широко улыбнулась сыну и знаком подозвала его к себе.
Чимолли увидел, как маленькая тень метнулась из столовой в большую комнату, где стояло любимое ложе отца. Ну конечно же это был ничтожный уродливый горбун Ту-у-у. Его имя ассоциировалось с громким пусканием кишечных газов. Маленький проходимец большего и не достоин. Не так давно отец приволок эту гадость в дом. Тогда народ соломатли отказался выставить бойцов для очередной "цветочной войны". Отец повел отряд воинов-ягуаров в их город и полностью разорил. Там он и нашел это странное существо, которое нельзя было принести в жертву - это оскорбило бы богов. Да и просто пачкать оружие кровью уродца тоже было недопустимо. Папа рассказывал, что просто пнул Ту-у-у ногой и тот так потешно заскакал, и запел при этом, что все воины, ставшие свидетелями этой сцены, невольно рассмеялись. И это несмотря на то, что еще миг назад у них шла яростная и кровавая битва. В тот раз народец соломатли не пожелал просто так расставаться со своими никчемными жизнями. Отцу горбун показался забавным, и он взял его с собой.
Чимолли не любил маленького уродца, но не мог не отметить его прекрасный голос. А то, как он двигался в танце, заставляло синеть от завести даже самых лучших танцоров. Кроме того, горбун прекрасно и прямо на ходу сочинял стихи.
И вот тут-то и начиналось самое противное. Стихи и песни маленького уродца были откровенно похабными и прямо-таки граничили со святотатством. Отцу это нравилось, и он до слез хохотал, слушая соленые шуточки ничтожного человечка. А Чимолли только то и оставалось как сжимать кулаки до белых костяшек да кусать губы в бессильной злобе. Юноша несколько раз пытался серьезно поговорить с родителем, но папа только иронично улыбался и отвечал неизменно одно и то же:
- Сынок, нашим богам необходима человеческая кровь и жертвы, но между тем они, как и мы, веселые и жизнерадостные существа. Они, так же, как и мы, любят хорошие шутки и веселые песни. Ты слишком серьезен. Вон взгляни, не смотря на молодость, у тебя в голове полным-полно седых волос. Это моя вина. Я научил тебя сражаться, но не научил отдыхать. Прости меня.
Ну что тут скажешь. Не обвинять же папу в глупости и поверхностности взглядов. Ну ничего, сейчас горбун за все ответит.
Молодой человек уж было хотел подозвать к себе Ту-у-у и придумать для него непосильную задачу, а затем сурово наказать за невыполнение. Но мама взмахнула рукой и приложила палец к губам, призывая к молчанию. Юноша покраснел от стыда. Из-за своей неприязни он едва не нарушил одно из главных табу и тем самым чуть было не испортил начало такого важного дня.
Тлакотль вновь знаками подозвала сына к себе, крепко обняла и поцеловала в обе щеки. Затем взяла маленький ритуальный нож и сделала Чимолли два длинных надреза на скулах. Нежные мамины руки не причинили боли, но кровь потекла обильно. Это хорошо. Мама передала нож Чимолли и подставила левое плечо. На правом, у нее уже имелся полукруглый, уже подсыхающий, надрез. Значит отец проснулся и покинул дом намного раньше.
На завтрак были любимые блюда юноши: фасоль, душистые маисовые лепешки, тушеные в томатах с пряностями хрустящие кунки, тонко нарезанное и хорошо прожаренное мясо пекаря, посыпанное тмином, квадратики тыквы и батата и конечно ароматный напиток чаколатль.
В честь большого праздника, домашней рабыне Мекатль было позволено сидеть за общим столом. Мало того мама самолично сделала ей небольшой надрез на лбу. Немолодая женщина была безмерно счастлива чувствуя и себя малой песчинкой великого народа.
В непринужденной обстановке мама в очередной раз сказала:
- Пора бы тебе, сын мой, привести в дом молодую жену.
И, кажется, она хотела развить эту тему, но в этот момент в общую столовую заскочил на четвереньках Ту-у-у, за ним, с лаем мчался Полотли. Эти двое устроили настоящее представление. Да такое, что вся семья смеялась в голос и мама на некоторое время забыла о женитьбе сына. "А ты маленький уродец можешь быть полезным", подумал Чимолли. Он взял со своей тарелки небольшой кусок мяса и швырнул горбуну. Ко всеобщему восторгу Ту-у-у поймал мясо на лету и причем зубами.
Увидев все это маленький ти-чи-чи принялся клянчить лакомство и для себя. Мекатль вопросительно посмотрела на Тлакотль, мама одобрительно кивнула. Вчера на закате, за успешное окончание похода, был принесен в жертву один из пленников. Лучшие воины, в том числе отец и Чимолли получили по маленькому кусочку жертвы. Один кусок был разделен между домочадцами, другой мелко нарезанный предназначался Полотли. Рабыня поставила перед песиком маленькую миску с мясом. Ти-чи-чи еще не приступил к еде, как Ту-у-у подскочил к собаке и сделал вид что собирается отнять угощение. Началась настоящая свалка. Под общий хохот Полотли отстоял свою миску, прогнав горбуна из дома.
Завтрак прошел в веселой и непринужденной атмосфере, и юноша в очередной раз отметил, что горбун, пускай и противный, но не зря живет в их доме. С ним действительно веселей. И как это он раньше не замечал этого?
Покинув дом, молодой человек, собрался отправиться на встречу со своим боевым товарищем, таким же, как и он сам молодым воином. Но не прошел он и десяти шагов как услышал за спиной, боевой клич воинов-ягуаров. Правда сейчас, этот возглас, наводящий ужас на врага, больше напоминал карканье ворона. Молодой человек мог бы не оборачиваться чтобы точно сказать кто идет сзади. Ну конечно это был Старший Брат. Некогда великий воин, каким-то чудом доживший до таких лет, что становиться страшно. Отец рассказывал Чимолли, что еще в его юность Старший Брат уже не имел имени. И уже тогда его называли Старший Брат. Уже тогда он был стар и немощен для войны. Но его былые подвиги никто не забыл. Практически все жители города знали его в лицо и относились к нему с должным почтением. В любом доме он мог рассчитывать на стол и кров. Ему позволялось напиваться перебродившим соком агавы хоть до безумия. Но подобное с ним случалось крайне редко. Правда и трезвым его никто никогда не видел. Вот и сейчас он был изрядно навеселе. Старший Брат прокричал во весь голос:
- Молодой воин, не окажешь ли честь старику?!
В руке Старший Брат сжимал прекрасный кремниевый нож. Нож был длинный, острый и безупречной формы. Никогда еще юноша не видел такого прекрасного оружия. Он даже и представить себе не мог сколько времени потратил мастер на изготовление такого чуда.
Чимолли подошел к иссушенному годами человеку.
Ранее виделись они не однократно. И даже несколько раз пировали за одним столом. Молодой человек никогда не был особо разговорчивым, но в присутствии этого старика он и вовсе терялся, боясь произнести хоть слово. Юноша почему-то считал, что почтенный старец должен непременно высмеять любую фразу, сказанную им, и потому всегда предпочитал молчать при встрече. Но на этот раз отмолчаться нельзя было.
- Это честь для меня.
Сказал Чимолли беря в руки прекрасное оружие.
Казалось, на теле старика не было живого места. Он весь был покрыт узловатыми шрамами. Бесчисленное количество раз он был ранен в бою. Но всякий раз его кости срастались, а раны затягивались, превращаясь в рубцы.
Чимолли полоснул старика по груди. Он никак не мог нанести Старшему Брату легкую царапину. Для старого воина это будет равносильно оскорблению. Длинная рана нешироко расползлась и из нее медленно потекла ярко-алая кровь.
Беззубый рот Старшего Брата разошелся в счастливой улыбке:
- Спасибо молодой воин, а нож оставь себе.
- Я не могу принять такой дар.
Попытался возразить Чимолли. Но старик улыбнулся еще шире и сказал:
- Не говори глупости он тебе нужнее. Я слышал ты очень религиозен. Так вот ответь мне. Почему боги оставили меня и что ждет меня после смерти? Конечно, сейчас у меня жизнь привольная. Делаю что хочу. Могу напиться до умопомрачения и скакать из стороны в сторону, как сотня глупых кроликов. Уверен, что, если я испражнюсь кому-то прямо на пороге мне никто не осмелиться даже слово сказать. Знаешь, иногда мне хочется попробовать.
Старик хитро улыбнулся, но продолжил совершенно серьезным тоном:
- Но что будет со мной потом, там за последней чертой. Вспомнят ли боги мои былые заслуги. Я ведь и сам уже почти ничего не могу вспомнить. Порой просыпаюсь утром, а в голове сплошной туман.
Вопрос старика поставил Чимолли в тупик. Ну не сам вопрос, хотя и он был не из простых, больше всего его смутило, что ветеран обращается именно к нему совсем еще зеленому юнцу. Мало того Старший Брат где-то, что-то о нем слышал. Значит о нем уже говорят. Ну да, в последних двух битвах и в походе вообще он сражался наравне с бывалыми вояками и это даже отец отметил, но он просто не был готов стать героем слухов и лихих рассказов, так как чувствовал себя недостойным. А может он давно уже вырос и стал одним из лучших среди равным?
Но седой ветеран задал свой вопрос не просто так и ответ юноши его действительно интересовал, это было видно по глазам, что еще больше смущало. У молодого человека уже сложилось свое мнение, но он считал, что не имеет право отвечать на подобные вопросы и потому сказал:
- Наверное, тебе лучше обратиться с этим вопросом к жрецам.
Старик отмахнулся:
- Ну что могут знать жрецы про жизнь воина.
- Жрецы знают все.
- Не говори глупости.
Сказал старик сурово и вперил в молодого человека взгляд своих водянистых глаз. Чимолли отбросил все лишнее, сосредоточившись на вопросе, задумался на некоторое время, затем ответил, тщательно подбирая слова:
- Мне кажется, что долгая и беззаботная старость тебе дарована за твои подвиги. И пускай ты их уже не помнишь, но еще долгие и долгие годы рассказы о твой лихой молодости будут, с благоговением и гордость, передаваться из уст в уста.
У старика даже слезы на глаза навернулись. Он сказал короткое "спасибо" и зашагал прочь. Но почти сразу обернулся, отдавая Чимолли не менее прекрасные ножны со словами:
- Слушая, пока ты и твой отец сражались с тласкалами, воины-орлы захватили одного из вождей сапотеков и сейчас возле своего храма они устраивают ритуальные игрища. Я видел этого гиганта и что-то мне подсказывает, что это будет то еще зрелище. И воинов-орлов ожидает не один сюрприз.
Чимолли стало любопытно. Воины-орлы и воины-ягуары были двумя конкурирующими кланами лучших воителей народа мешика и он решил первым делом сходить к храму конкурентов.