Вскоре Григорьев звонил в квартиру Игоря Кравцова. Кравец был его старый товарищ, еще по школе. Только вот Игорь был как бы не от мира сего. В раннем детстве это был обычный ребенок - непоседа. Но как-то раз, на девятый день рождения, ему подарили фотоаппарат. И с тех пор пропал человек для общества. Фотография стала для него не просто увлечением, а страстью. Он был готов сутками экспериментировать с реактивами и фотовспышкой, часами проводить в затемненной комнате проявляя пленки и фотографии. В старших классах не одна вечеринка не проходила без Игоря. Но надо сказать честно, что приглашали туда не его самого, а его фотоаппарат. Кравец не был дураком и прекрасно все понимал, но со временем он уже не разделял себе с аппаратом и зачастую делал снимки бесплатно, покупая бумагу и реактивы за свои деньги. Но для Григорьева Кравец, прежде всего, был тем парнем, с каким они вместе одолели братьев Ворониных, которые в четвертом классе возомнили себя хозяевами начальной школы. У обоих тогда были разбиты носы, и дневники пестрели гневными записями, но домой они шли победителями. И разве можно забыть какими восхищенными взглядами их провожали одноклассники и что немало важно одноклассницы. По окончании девятого класса, за особые заслуги перед родиной и семьей родители подарили Игорю чудо техники, восьми миллиметровую кинокамеру. А что сказал дедушка Ленин: - "Кино является для нас важнейшим видом искусств". И Кравец с головой погрузился в мир кино. После школы он естественно поступил в институт киномотографии. Но в кино он себя проявить не смог. Долго метался, но в конце концов прибился к одной из телекомпаний. Старые друзья время от времени встречались, вспоминая былые деньки. Под рюмку водки Игорь иногда жаловался, что начальство его затирает, самым наглым образом присваивая его идеи. У Григорьева по такому поводу всегда был один совет: "Набить всем морды". Но Кравец был уже не тот четвероклассник. Теперь это был обходительный и добродушный очкарик, которому было легче стерпеть чье-то хамство, чем сделать замечание.
Григорьев буквально подпрыгивал на пороге квартиры старого товарища, но ему долго никто не открывал. Наконец в прихожей послышались нетвердые шаги, и буквально через секунду дверь открыл заспанный Игорь. Он долго не мог понять, что от него хотят. Несмотря на свой интеллигентный вид Кравец, был третий раз в разводе и без зазрения совести продолжал вести беспорядочную половую жизнь. Он буквально несколько часов назад вернулся от очередной любовницы, где "зависал" всю ночь. Но несмотря на мутный взгляд и шум в голове он быстро понял, что его ждет репортаж всей его жизни. И это будет не просто бомба, это будет супер-пупер извержение вулкана. Быстро умывшись и одевшись Игорь прихватил свою новенькую камеру со штативом, фотоаппарат с объективом таких размеров, что из далека его можно было принять за маленькую гаубицу и не задавая много вопросов последовал за Григорьевым. Александр спешил обратно к машине, так как и представить не мог, что там может случиться с немцами. Не смотря на всю подготовку и строгие предупреждения, эти твердолобые арийцы легко могут устроить если не войну, то большую драку. И тогда без полиции не обойтись. А этого в данный момент Григорьеву хотелось меньше всего. Видя, как его друг косится на белобрысого немца, Григорьев спросил:
- Как тебя зовут?
- Клаус, ответил немец.
- Прямо таки Клаус Барбье.
Опять особенно не задумываясь, брякнул Александр.
- А это кто такой?
Спросил любознательный немец. "А с какой стати с вами миндальничать?".
- Военный преступник, сказал Александр напрямую, получил прозвище Лионский мясник. В конце сороковых несколько раз был приговорен к смертной казни. Работал на американскую разведку и на разных южноамериканских диктаторов. В конце восьмидесятых был выдан Франции. По моему к тому времени во всей Европе отменили смертную казнь. И потому ему просто присудили пожизненный срок. Издох в тюрьме. Из вашего департамента, кстати.
Белобрысый нахмурился.
- Да ты не морщись, сказал Григорьев, к тебе-то это не имеет отношения. Ты ведь настоящий воин. Мирных жителей не расстреливал, пленных не пытал.
Немец уловил язвительную интонацию и остановился.
- Да я убивал, но убивал в бою.
Заявил он, становясь в позу. Григорьев еле сдержался, чтобы не врезать ему в зубы. "Ишь ты вояка нашелся". Но затем посмотрел на круглые от удивления глаза Игоря и спохватился. Кравец знал немецкий язык не в тех объемах, что Александр. Но на выпускных экзаменах в школе получил пятерку. К тому же не смотря на то что шли они дворами, как говориться огородами, но последние несколько фраз были произнесены довольно-таки громко, потому их компания не могла не привлекать внимание редких прохожих. Григорьев сам себя одернул: "Все потом, сейчас главное дело". И заговорил примирительно:
- Ну не будем ругаться. Кстати познакомьтесь. Это мой друг Игорь. А это чистокровный эсэсовец Клаус. Клаус, покажи свою форму моему другу.
Клаус продолжал хмуриться, но подчинился. Он расстегнул свой комбинезон до пояса и предстал во всей красе. Игорь отступил на шаг. Затем тряхнул головой и сказал обиженно:
- Ты что перепил на праздник и теперь карнавал решил устроить. Знаешь, это не смешно.
Он даже попытался было уйти. Но Александр схватил его за рукав и заговорил как можно тише, но при этом чеканя каждое слово.
- Да я знаю, что это не смешно. Неизвестно как, но из далекого прошлого на меня свалилась рота немцев с танками и пушками. Я чуть не обоссался когда их увидел. Но знаешь, о чем я подумал?! Вот я сейчас убегу, а эти придурки бойню устроят, причем настоящую, как их там учили, по всем законам военной науки. А в кремле спьяну нажмут не на ту кнопку. И пролетит над нашим городком маленький самолет и сбросит всего одну, но большую бомбу. И нет города, нет проблем. Клянусь тебе это не розыгрыш. Сейчас приедем ко мне на завод, все увидишь сам. А для тебя это шанс. Шанс по своему набить рожи всем тем, кто перепрыгивал через тебя. Ну Игорек, такое бывает раз в жизни и далеко не у каждого.
- Это точно, сказал Игорь задумчиво.
- Клаус ну а ты застегнись, в конце концов. Хватит хвастаться своими регалиями.
Эсэсовец позеленел от возмущения, он уже хотел что-то сказать. Но тут в кармане Александра зазвенел мобильник. Все замерли. Не зная кто звонит Григорьев сделал знак чтобы все молчали. Звонила дочечка, Верочка.
- Папуля, начала она просительным тоном, у нас такая хорошая компания собралась. Мы у Вити Матвеева и родители его с нами, честное слово, могу позвать к телефону. Можно я до завтра тут останусь.
Григорьева, передернуло. Он видел этого Витю Матвеева, типичный представитель "золотой молодежи". Причем самой говнистой прослойки. И пускай Верунчик думает что "навешала папочке лапши" про родителей, и он "повелся", все пускай. Сейчас в Москве ей гораздо безопаснее. А кастрировать этого Витю он всегда успеет. И кроме того у Григорьева был еще один козырь в рукаве. Как можно радушней он ответил:
- Конечно деточка, оставайся.
На том конце провода наступила гробовая тишина. Дочка, по всей видимости, не верила в услышанное, и заготовленные фразы застряли у нее в горле.
- Только одно условие, продолжил Григорьев тем же ангельским тоном, Сашку позови с собой. Думаю в вашей славной компании найдется место и для брата. Ко всему прочему будете следить друг за другом.
- А как я его найду?
- Не мое дело. Но у вас новенькие мобильники и связь прекрасная. И если ты будешь без брата, через два часа чтобы была дома. Маму не беспокой, она отдыхает.
Резко закончил Григорьев и нажал "отбой". Так, с детьми вопрос решенный. Верка зараза всю Москву на уши подымет, но брата найдет, а он хоть и младший, но не позволит ей заниматься всякими глупостями. В общем деточки будут далеко от этого дурдома. Вот бы еще Зиночку куда-нибудь пристроить. Ну ничего, будем надеяться что все обойдется. Пускай отдыхает. Затем он обернулся к двум своим спутникам и сказал:
- Ну а теперь парни, нам надо спешить. Как-то у меня душа не на месте.
Не став уточнять что его беспокоит Григорьев двинулся вперед. Клаус красный как рак шел следом. Александр решил, что надо с парнем аккуратнее, не ровен час взорвется. Хватит его дразнить. Ему ведь со школьной скамьи вбивали в голову, что он самый лучший. Все остальные народы не более чем рабы. А там у себя на родине он вполне возможно застал ковровые бомбардировки Дрездена и Гамбурга. Вполне возможно потерял кого-то из близких. Совсем еще молодой, а уже воевал. Да и на вид пацаненок правильный, задуренный пропагандой конечно, но не сволочь. Такой, у голодного последний кусок не отнимет. Григорьев сказал ему по-немецки, так словно он обращался к сыну:
- Ты меня прости. Я тебя не знаю. Но понимаешь, столько на меня сразу навалилось.... В общем, не сердись и помни, сейчас мы в одной лодке.
Молодой немец казалось быстро остыл. Так же по-немецки он ответил.
- Все в порядке. Не стоит извинятся.
Игорь семенил немного сзади и чуть-чуть в стороне. Он словно шел рядом с прокаженными и боялся заразиться.
Еще не дойдя до необходимого двора, Григорьев услышал звук гармошки. Конечно подобное в пригороде Москвы случается не часто, но время от времени, особенно в зимние праздники и на свадьбе, гармошку нет-нет а услышишь. И это означало одно, надо спешить. Но как Александр не спешил, двое немцев оставленных им для охраны машины, можно сказать попали в окружение. И окружило их мифическое существо, русская гулянка. К чести немцев нужно отметить, что вели себя они достойно. Естественно оба уже "накатили" как минимум по стакану и сейчас с аппетитом хрустели квашеной капустой. Но как положено добродушно улыбались и пытались отбрехаться от очередной порции спиртного. Над одним из немцев нависла гренадер-баба с огромной грудью, держала перед собой два полных стакана и с пьяной слезой басила:
- Выпей со мной солдатик. У меня сын на Кавказе служит. Ты ведь знаешь, как там сейчас неспокойно. Может и ему кто-то рюмку поднесет.
Эсэсовец был примерно тридцати лет от роду. Огромная сорокалетняя мадам ему в матери никак не годилась. Кроме того несмотря на свои размеры была она очень привлекательная. И потому немец с восторгом смотрел на огромную грудь, смущенно улыбался и как мог клялся что пить ему больше, никак нельзя. Григорьев прекрасно понимал, что упираться эсэсовец сможет максимум еще минуты две и потому крикнул во все горло:
- Господа!
- Господа в Париже.
Отозвался в стельку пьяный гармонист. Он с трудом держался на ногах, но продолжал все-таки наигрывать. Чтобы не упасть, он все время приплясывал. Но это ему так казалось. На самом деле его кидало из стороны в сторону. Но его руки работали независимо от всего остального организма. Не став спорить с гармонистом-виртуозом Григорьев картинно поклонился и сказал:
- Люди добрые. Но вы же понимаете, что все мы подневольные. И пить нам нельзя, а не то начальство головы снимет.
Красивая обладательница большой груди оставила в покое немца прищурилась, словно прицеливаясь и изрекла:
- Ты командир.
Григорьев виновато пожал плечами, ни говоря, ни "да" ни "нет". В данный момент это было безопаснее всего.
- Значит, ты выпьешь со мной. И ступайте с богом "служивые".
Понимая, что спорить себе во вред Григорьев опрокинул почти полный стакан водки. Крякнул. Демонстративно отодвинул мужичка с блюдом полным разной закуски. Сказал сакраментальную фразу: "Русские после первой не закусываю". Мысленно попросил прощения у Зиночки. И смачно расцеловал гренадершу. Послышались вопли одобрения. Затем, не искушая судьбу он скомандовал:
- Все в машину.
А беспощадная русская "пьянка" под гармошку, с криками и песнями, двинулась дальше, оставляя за собой разрушение и трупы. В компании гуляк все были залиты по самые брови, так как никто не обратил внимание на странную машину, на странную форму солдатиков и особенно на их каски. Григорьев ругал себя последними словами, так как сам забыл приказать немцам убрать свои каски. Ведь перепутать их, эти каски нельзя ни с чем. Старые немецкие стальные шлемы еще с детства хорошо известны каждому россиянину по фильмам про войну. Просто странно, что все обошлось без лишних вопросов. Александру было немного неудобно за то, что усадил Игоря с немцами в кузов, но тут ничего нельзя было поделать. Клаус не позволил бы двум русским ехать в кабине. Григорьев был уверен, что штандартенфюрер послал этого белобрысого не просто так. Клаус постоянно держал его не мушке и особенно не скрывал этого. Даже в моменты их скандалов он непроизвольно опускал руку на пистолет.
Не проехали они и десятка метров, как к ним наперерез выскочила толпа "бритоголовых" с выпученными глазами. Все они показывали на часы и чуть ли не визжали: "мы успели, мы успели". "Про вас, придурки я то и забыл", подумал Григорьев и скомандовал остановить машину. "Бритоголовые" собрали деньги в рекордный срок. Почти все купюры были одного достоинства. Словно их только что сняли с банкомата. Видимо у этих "фашистов" имеется щедрый спонсор. Ну и черт с ними со всеми. От выпитого стакана у Григорьева слегка закружилось в голове. Боже как ему сейчас захотелось устроить хорошую драку. И набить рыло всем этим подонкам. Но он сдержался, как говорилось раньше, Григорьев был кремень-мужик.
По плану Александр хотел заехать в один не сильно большой, но и не маленький магазин, где можно купить все необходимое. И главное к магазину этому можно было подъехать со двора, где и загрузиться с черного хода. Но вот только существовала одна проблема. Доехать к этому магазину можно было лишь пересекая несколько главных улиц, а это было очень опасно. Уж очень их машина приметная. Григорьев вновь остановил машину и велел всем выйти. Первым делом он извинился перед Игорем, за то что тот едет в кузове:
- Понимаешь, этот белобрысый приставлен ко мне старшим офицером. Если я поведу себя неправильно, он меня пристрелит. Только не надо кривляться, хорошо Клаус. Я не дурак. Но сейчас это не важно. Сейчас важно другое, скоро нам придется проехать через центр города. И если нас остановит полиция, я попытаюсь все уладить. Версия такая, мы съемочная группа. Наш режиссер сэкономил на массовке. И мы решили эти деньги прогулять. К полицейским обращаться "командир" или по званию. Например: "Господин капитан или там лейтенант". Желательно при этом слегка завысить звание. Они это любят. Старайтесь быть общительными и подобострастными. Кто-нибудь пообещайте билетик на премьеру.
Александр на мгновение осекся, затем просто сказал Клаусу:
- Ты пообещаешь билет на премьеру, после продолжил, в общем, попытаемся решить эту проблему полюбовно. Деньги у нас есть и я попытаюсь "договориться". Но если вдруг нам попадутся несговорчивые полицейские, надо будет их "клепать".
- Это как, спросил один из немцев.
- Да очень просто, руками.
- То есть ты хочешь сказать, что мы должно убить полицейских.
- Да не убить а "клепать", "вырубить". Бить быстро и так чтобы они сразу потеряли сознание, не пикнув при этом. И конечно чтобы никто из прохожих ничего не увидел. Они могут быть крепкими парнями, но большинство из них просто зажравшиеся тюлени, жирные ми ленивые. Как правило, их бывает двое. Надо распределить роли и действовать строго по моей команде, быстро и слаженно. "Вырубаем", тела забрасываем в кузов, там их связываем и "делаем ноги".
- Что?
- Быстро, быстро уезжаем.
Но все обошлось. К магазину они подъехали без проблем. К тому же на их счастье повалил густой снег, скрывая их машину от любопытных взоров. Подъехали к самой рампе продуктового магазина. Под навесом сидели два изрядно "набравшихся" грузчика и курили. Увидев как машина сдает задом они растворились в небытие. Видимо решили, что несмотря на праздник кто-то привез товар. Магазинные грузчики это особые люди. Эта порода формировалась и закаливалась еще в советские годы. Они готовы пить все и всегда, ленивы как морские котики на лежбище и матерятся так что кочегары краснеют. Сейчас как следует отобедав они решили, что до вечера работать не будут не под каким видом. Даже под страхом смерти. Вит и приходится порой бабам выгружать машины самостоятельно. А что делать? Уволишь этих, другие придут еще хуже. Это закон. В данный момент исчезновение грузчиков несказанно обрадовало Александра. Так как эти проныры сейчас бы осматривали машину, задавали бы тысячу вопросов и вымогали бы деньги на пиво. "Будем надеяться, что и в дальнейшем везенье не оставит нас", подумал Григорьев выходя из машины. Тут же на рампу выпрыгнул Игорь. Он вел беседу с двумя немцами. Слегка выпившие эсэсовцы с удовольствием отвечали на его вопросы. Глаза Игоря были выпучены, он заикаясь задавал вопросы, время от времени записывая что-то в свой блокнот. "Эко тебя разобрало. Значит поверил дружочек. Ну давай, давай, готовь свой репортаж века. Да какой там века?! Тысячелетия. Подобное событие в памяти людской останется очень надолго. Это ведь почти как второе пришествие Христа".
- Значит так, заговорил Александр, он и сам не заметил, как постепенно перешел на командный тон.
- Сейчас я и Клаус идем в магазин. Все покупки мы вывезем через эти двери. Если появятся грузчики. Эти сволочи всегда чувствуют, когда можно поживиться. Говорите им, что обойдемся без их помощи. В общем, тут на улице старший Игорь. Выполняйте все его приказания.
Немцы с готовностью кивнули. А Игорь как-то даже приосанился. Ну еще бы, без пяти минут мировая знаменитость. Главное чтобы не "просрал" свой звездный час. А не то опять какая-нибудь сволочь поживиться на его таланте.
Перед тем как выйти из подворотни Григорьев серьезно обратился к Клаусу.
- Пока мы ехали ты кое-что видел.
- У вас красивый город.
- Еще бы, весь центр переделали. Десять лет ломали и строили. Но не в этом суть. Сейчас в магазине может быть много народу. Почти все проснулись и теперь ринулись пополнять запасы. Любят у нас люди погулять. Особенно на Новогодние праздники.
- А у вас их много?
- Кого?
- Ну праздников.
- Не так то и много. Вначале Новый год, потом Рождество.
- Нет, вначале Рождество....
- Это у вас. А у нас у православных, Рождество 7января.
- Ах да, я забыл.
- Ну и 14 января старый Новый год.
- Это как это.
- Да очень просто. Плоховато вас готовили.
- Большевики не праздновали ни Рождество, ни старый Новый год.
- Ну это большевики. Слушай ты меня не перебивай.
Григорьев поймал себя на мысли, что сейчас говорит с Клаусом как со старым товарищем. Не пытается его обидеть или как-нибудь задеть.
- Так вот в магазине будет много народу. Старайся ни на кого не пялится. Если будут вопросы, тихонько задавай, только так чтобы никто не слышал. И старайся держаться непринужденно. И кстати, иди свою каску оставь в машине. И плотнее застегни комбинезон, чтобы форма не выглядывала.
Клаус был поражен тем обилием продуктов что он лицезрел в магазине. Подобного он не видел на своей родине даже в сытом 1940 году. Не таким он себе представлял русский гастроном. Его голова вертелась во все стороны. На витрины, на рекламные плакаты, на нарядно одетых и ярко-накрашенных женщин. Все его поражало. И странные одежды и прически. И главное поведение. В магазине можно сказать был аншлаг. Взмыленные продавцы метались между покупателями, добросовестно обсчитывая и обвешивая с милыми и приветливыми улыбками. Такие дни если не весь год, то уж весь месяц кормят. А как же иначе все покупатели радостные, все слегка пьяные, все без сожаления забывают сдачу. По-другому и не может быть, наш народ отличается добротой и состраданием. И все испытывают легкое сочувствие к несчастным продавцам, что вынуждены работать в такой большой праздник. А девушкам и женщинам в униформе стоит немного напрячься, спрятав свою стервозность и деньги рекой потекут в их карманы.
Молодой немец тщательно всматривался в череду лиц, что мелькали перед ним и старался увидеть тех угрюмых существ, со злобными взглядами затравленного зверя. Но их не было. Вместо, вокруг были радостные люди, что поздравляли друг друга с праздником. Конечно немного удивляло то количество изрядно выпивших людей в столь ранний час. Но как он понял, русские свои праздники празднуют очень добросовестно. Удивляло другое, все конфликты, что не могли не вспыхивать в такой давке и при таком количестве хлебнувших людей почти сразу затихают. И затихают они не при помощи полиции, а сами люди шутками пытаются разрядить накалившуюся обстановку. И главное на их парочку никто не обращал внимания. Не смотря на то, что они явно выделялись из толпы.
Григорьев принялся искать глазами толи администратора, толи старшего продавца. Ему совсем не улыбалось застопорить всю торговлю и выслушать в свою сторону немало не лестных замечаний.
Неожиданно Клаус вцепился ему в руку стальной бульдожьей хваткой и прошептал словно жрец Вуду заклинание:
- Кто это?
Григорьев посмотрел, куда указывал Клаус. "Ну а как же без вас". Впереди вышагивала парочка "готов". "Он" учился в одном классе с сыном Александра, "она" была его подругой. Обоих Григорьев хорошо знал, чуть ли не с детства. Ребята хорошие только с огромными тараканами в голове. Когда "они" слегка кивнули Григорьеву и тот кивнул им в ответ, несчастного немца даже передернуло. "Ох и тяжело тебе, такому впечатлительному, придется осваиваться в новом мире". В слух же Григорьев так же тихо, только спокойным тоном ответил:
- Это "готы". Новое молодежное течение. Их несколько разновидностей. Есть такие, что поклоняются сатане, в общем полные идиоты. Эти умеренные. Они считают, что наша жизнь вовсе не жизнь, а подготовка к смерти. Вот и одеваются во все черное и красятся под покойников.
- А в Германии такие есть?
- Да. И причем очень много. А еще есть "эмо", "панки", "хиппи", "байкеры", "тифози" и еще множество различных течений.
- Это какой-то сумасшедший дом.
Сказал сквозь зубы Клаус.
- В чем-то ты конечно прав. Но есть мнение, что люди после трудового дня имеют право отдыхать, как им хочется, главное не мешать другим.
- Это порочная позиция. Нечто подобное наблюдалось в Германии 20-х годов. Падение нравов, разгул преступности....
- Так, так, так - прекрати свою агитацию. Я тебе уже сказал, что во многом с тобой согласен. Но сейчас не время для подобных разговоров.
И Григорьев стал пробираться к немолодой, но все еще красивой Галине. Когда-то она для Григорьева была Галюсиком, и им было что вспомнить. Но все это было по молодости, как бы в другой жизни. Галина и являлась администратором этого магазина. Сейчас она словно полководец наблюдала за полем битвы, время от времени давая распоряжения, и если надо не гнушалась помощью продавцам. Увидев Александра, она приветливо улыбнулась своей голливудской улыбкой. Григорьев подошел к ней вплотную и зашептал что-то на ухо. Клаус даже ухом не повел. Теперь он верил Александру на все сто процентов, даже на сто один процент.
Галина быстро переварила услышанное и коротко скомандовала:
- Катюша за мной, оптовый покупатель. Девочки справляйтесь сами, мы быстро.
Примерно через полчаса машина, изрядно загруженная разнообразной выпивкой и деликатесами, подъезжала к истерзанным воротам завода. Григорьев и сам не верил в такому везению. Если дело дальше так пойдет, максимум через два часа он окажется дома и будет следить за происходящим по телевизору в обнимку с Зинулей. Неожиданно к нему в голову пришла одна мысль и он с нескрываемым страхом спросил у Клауса:
- Слушай, а в вашей группе ученых случайно нет?
- Нет.
Коротко ответил немец, но при этом недобро посмотрел на Александра. Григорьев облегченно выдохнул. А затем все пояснил эсэсовцу.
- Это очень хорошо. Понимаешь, ваши ученые сделали невозможное. И за это изобретение может начаться настоящая война.
Клаус смотрел впереди себя ничего не видящими глазами и говорил механическим тоном. Время от времени он переходил на немецкий язык, и не замечал этого.
- Проект назывался "Открытая дверь". База была в австрийских Альпах. Работы начались еще в 1942 году. Тогда мало кто верил в успех. Но в начале 43 года произошел прорыв. Тогда же была разработана вся теоретическая база. Для проекта требовалось большое количество электроэнергии. И вот тут начались сложности. Вплоть до 44 года в горы доставлялись огромные дизельные генераторы. Все в разобранном виде. Уже на месте их монтировали. Рабочим приходилось работать по пятнадцать часов в сутки. Но никто не роптал. Все трудились с величайшим энтузиазмом. Потому как понимали, что все мы причастны к чему-то великому. К чему-то, что изменит весь мир. Тогда же начали собирать и тренировать нашу группу. В нее отбирали лучших. С середины 43 года на базу стала поступать новейшая техника. Тоже в разобранном виде и при соблюдении строжайшей секретности. Опять благодаря титаническим усилиям рабочих вся техника к апрелю 45 года была собрана. Мы тоже не оставались в стороне, и помогали чем могли. Кстати в нашей группе почти полная взаимозаменяемость. Ведь все мы перещупали у каждого танка каждый винтик. Нашими инженерами было разработано уникальное оборудование для ходовых испытаний сверхтяжелой техники.
Клаус на какое-то время замолчал. Затем продолжил с явной неохотой.
- А в первых числах апреля к нам стали подъезжать машины со взрывчаткой. Все догадывались для чего. Но никто не задал лишнего вопроса. Не знаю, кто как, а я просто не мог смотреть в глаза гражданским. Те несколько дней для меня были самыми страшными днями в жизни. Даже на фронте, когда мы вырывались из окружения, было легче. Конечно теоретически, ели бы наша миссия удалась, просто не потребовалось никаких жертв. А если нет? В общем, штандартенфюрер лично запустил взрыватель, перед самой отправкой, а в группе ученых остался его родной брат. Железный человек, он мой идеал. Вот такая вот история. Так что все лица кто был причастен к проекту "Открытая дверь" мертвы, вся документация и оборудование уничтожены и погребены под многометровым слоем скального грунта. Минированием занимались саперы из нашей группы. По их словам там под землей в считанные секунды все превратилось в прах. А на поверхности был слышен только рокот, и в непосредственной близости можно было ощутить легкую вибрацию. Осевший грунт закрыла спустившаяся лавина.
Дальше немец ехал молча. Александр никак не мог понять окончил он свой рассказ или нет. Так как эсэсовец тупо смотрел впереди себя. Становилось немного не по себе. Вдруг его сейчас "переклинит" он разгонит машину и врежется в дерево. Григорьев не выдержал и решил немного поумничать.
- Ты меня конечно извини. Но знаешь, современные ученые считают, что путешествие в прошлое не возможно вообще. Это просто не реально. Прошлое уже прожито, и его нельзя изменить.
Клаус посмотрел на Григорьева. Как не странно, но в его взгляде не было ни злобы, ни недоверия. Просто интерес. Почему-то Григорьеву больше не хотелось причинять боль этому по сути мальчишке боль. Ведь если разобраться Клаус был всего на несколько лет старше его сына. Григорьев продолжил:
- Теоретически возможен только один вариант. Если представить себе нашу реальность за прямую линию. И на каком-то участке этой линии ты вернулся назад, то саму линию ты уже измените не сможешь. Можно из заданной точки нарисовать еще одну линию. Создать еще одну реальность. Как бы параллельный мир. Понимаешь?
- Понимаю, ответил немец задумчиво, я бы хотел жить в той реальности где мои родители не погибли под бомбами.
- Вот только этого не надо... Эту войну начали вы. Не русские, не англичане, а именно немцы. И русские, и английские города вы бомбили без пощады. И сейчас прекрасно известны слова вашего фюрера, что на востоке законы войны не приемлемы. Здесь война идет на полное уничтожение...
Немец не дал договорить. Каким-то спокойным почти инфантильным тоном он сказал, при этом на лице его не было никакого выражения. Просто полная апатия или вековая усталость:
- Все это так. Но уверяю тебя многое, очень многое мы хотели исправить.
- С ужасом представляю что именно.
Дальнейшую дорогу на завод преодолели без звука. Клаус просто смотрел куда-то вдаль и молчал. Казалось, в этот момент его мысли витают где-то далеко, далеко. Может в этот момент он представлял лица рабочих и ученых, тех что остались глубоко под землей, и чьи тела были разорваны в клочья и смешанны с грунтом чудовищным взрывом. А может ему грезились блистательные победы третьего рейха. И то царство добра и справедливости которое собирались построить их лидеры, предварительно затопив землю человеческой кровью. Подобные попытки были не раз. Взять хотя бы первый крестовый поход. Великая идея, благородная миссия а чем она обернулась. Как может быть построено царство небесное озверевшими существами, что дошли до каннибализма? Григорьеву опять срочно захотелось выпить, Недавний стакан не принес умиротворения, а только разбередил душу. Ну ничего скоро можно будет все исправить. Еще совсем немного и пускай с этими сверхчеловеками нянчатся другие.
По всей видимости Игорь, все-таки до конца не верил во все происходящее. Еще бы. В такое очень трудно поверить. Но когда он увидел легендарные немецкие танки, так знакомые по кинофильмам, он сделался каким-то одержимым. Он метался по хоз.двору приговаривая "так, так, так" похлопывал ладонью по технике, прикасался к немецким солдатам словно старался убедится в их реальности, прищуривался в поисках лучшего ракурса. В это время подошел Генрих. Григорьев представил немца и Игоря друг другу. И началось. Александр никак не мог себе представить, что у его друга столько энергии. Казалось за пятнадцать минут он сумел "задолбать" весь немецкий десант в прошлое. Он резко задавал вопросы, зачастую сам на них отвечал, распределял роли и подбирал декорации. Среди эсэсовцев кстати, нашелся бывший оператор военной хроники. Игорь таскал его за руку и расписывал каждый шаг. Хватило таки ума у телевизионщика работать первым номером. Боже, как он матерился за то что не додумался взять хороший микрофон. Конечно, на его профессиональной камере имелся встроенный, но все это было не то. Зато как быстро Игорь все продумал. "Все" это пятиминутный репортаж. Александр был поражен насколько емким, и при этом коротким, может быть сногсшибательное сообщение. Сам-то он думал, что Игорь растянет свой звездный час минут на сорок. Но ради этих пяти минут Кравец заставил немцев в течение получаса чуть ли не вприсядку танцевать. Когда все было отрепетировано, началась съемка. Естественно не обошлось без накладок, но при пересмотре по заявлению Игоря они как нельзя кстати. Все закончив Игорь с шальными глазами достал мобильный телефон и со словами: "момент истины", набрал нужный номер.
- Григорий Владимирович, говорит Игорь Кравцов.
Последовала небольшая пауза. Затем обмен поздравлениями и обычные в таких случаях любезности. Опять короткая пауза. Толи случайно, толи специально, но Игорь включил динамик своего телефона на полную громкость, и дальнейший разговор слышали все кто стоял вокруг.
- Григорий Владимирович, вы помните наш недавний разговор?
- Конечно помню.
- Ваше предложение остается в силе?
Немного замешкавшись, на том конце ответили:
- Конечно. Только не пойму, неужели все это необходимо решать первого января. Или ты решил с Нового года начать новую жизнь.
- Всего понемногу. И знаете что? Я приду к вам не с пустыми руками.
- Неужели голову своего начальника принесешь?
- Нечто гораздо более драгоценное и чью ценность я сейчас даже мысленно боюсь себе представить. Поверьте мне, это на какое-то время сделает ваш канал первым каналом России. Да пожалуй, не только России. Вас будет смотреть вся планета.
- Игорь ты мне показался человеком серьезным....
- Григорий Владимирович, простите меня, только действовать надо очень быстро. Убедительная просьба через полчаса будьте на работе. И обязательно привозите начальника безопасности и вообще всех, всех. ЭТО НЕЧТО.
Голос у Игоря сорвался. Он на какое-то мгновение потерял над ним контроль, но затем понимая что сейчас его судьба может коренным образом измениться, взял себя в руки и продолжил:
- Я прямо сейчас заказываю такси и максимум минут через сорок, пятьдесят буду у вас. Там я все расскажу и покажу. И поверьте мне, это круче чем полет Гагарина.
Последний довод телевизионному боссу показался особенно убедительным, и потому откашлявшись, он ответил.
- Хорошо. Прямо сейчас я собираю экстренное совещание. Если это того стоит, ты не пожалеешь. Но если это просто глупость, поверь мне я человек не злобливый, но сейчас ко мне должна приехать дочь с внуком. Они меня не часто радуют своими посещениями. И если я напрасно откажусь от этого удовольствия и выдерну всех и соберу на работе, не обессудь. Остаток дней ты проведешь собирая бутылки. Ты со мной согласен.
- Согласен, согласен. Только поспешите.
Закончил Игорь и нажал "отбой". Сам он сиял словно новенький медный пятак. Вот и хорошо полдела сделано, теперь можно и отпраздновать. Игорь тем временем вызвал такси, но стоять на месте он не мог и минуты. Он еще раз позвонил оператору и сказал, что очень торопиться и пойдет навстречу машине. Благо дорога всего одна. Теперь остается только ждать. Григорьев с чувством выполненного долга отправился в актовый зал. Во дворе остались только часовые.
В актовом зале по большому кинопроектору шел фильм "Ирония судьбы или с легким паром". Ну а что можно было поставить немцам перед уходом? Григорьев нашел еще всего три диска: "Джентльмены удачи", "Белое солнце пустыни" и "Матрица". Ну "Матрица" отпадала сразу. Подобный фильм людям из далекого прошлого с их неокрепшей психикой лучше не смотреть. А на выбор были предложены фильм про гражданскую войну, криминальная комедия и фильм про любовь. Почти все бывалые вояки проголосовали за фильм про любовь. Да, многие из них навоевались до икоты.
Когда Александр вернулся, как раз начиналась вторая серия. Нужно отметить, что фильм арийцам понравился. Особенно понравилась исполнительница главной роли - Барбара Брыльска. Высокая с прекрасной фигурой, да еще и блондинка, ну как такая может не понравиться?! Многие сидели, обхватив свои винтовки, и жадно ловили мгновения другой ими забытой мирной жизни, а глаза такие уставшие, словно ничего хорошего за последнее тысячелетие никто из них не видел. Даже сверхчеловеки устают от гадости, от той грязи, от тех рек крови, что нескончаемым потоком проливались на землю там, где только ступала их нога. Пожалуй, не найдется на свете ни одного человека, кто назовет их плохими солдатами. Да, воевать они умели. И с легкостью расставались с собственной жизнью. При этом никто из них даже не задумывался над ценностью жизни любого другого. Их идеология запрещала подобные мысли. И что самое страшное, многие злодеяния совершены ими не под воздействием импульса, а совершенны хладнокровно иногда походя. Пленные это обуза. Их надо кормить и охранять. Напрасная трата времени и ресурсов. Легче всего отвести их в ближайший овраг и там решить все по-быстрому, одной длинной очередью. За окном могут быть детишки, от ужаса забившиеся в угол, а может быть и затаившийся враг. Бросок гранаты. И вопрос отпадает сам собой. Все это пронеслось в голове Александра словно ураган, но на этот раз он не почувствовал злобы к этим людям. Ну, во-первых, все ЭТО произошло семьдесят лет назад. И очень многие эсэсовцы получили по заслугам. Особенно те, кто оказался в советском плену. А во-вторых, ему было немного жаль этих несчастных людей. Да. Да. Именно жаль, ведь они были по-своему убогие. Они словно глубоководные рыбы, оказавшиеся на поверхности. Но этих до сих пор не разорвало на куски только потому, что они еще не осознали ту огромную разницу между их обычной средой обитания и той в какой они очутились. Александр выключил проектор и ожидая крики возмущения поднял руки. Он вкратце рассказал содержание фильма и заявил, что сейчас их всех ожидает очень насыщенная программа.
Что-что, а организация в СС была отменная. В считанные минуты грузовик разгрузили, и был накрыт большой шведский стол. Причем все, кроме часовых принимали участие в этой не свойственной военным работе, даже штандартенфюрер. И тут не было различия между рядовыми и офицерами, над этой небольшой армейской группой просто витал дух товарищества. Они помогали друг другу, отпускали безобидные шутки и вели себя так, словно были кровные родственниками. В общем, каким-то образом эсэсовцы воплотили в жизнь одну советскую мечту. Про армию, где будет царить справедливость и взаимное уважение. Но здесь надо учитывать, кто стоял у истоков той рабоче-крестьянской красной армии: матрос Дыбенко, да кучка евреев - фанатиков. И во что превратилась эта армия к концу восьмидесятых, Григорьев ощутил на собственной шкуре. И теперь он смотрел на немцев с нескрываемой завистью.
Немцы были как дети им все было в диковинку. Они с интересом рассматривали жестяные банки с разными напитками, пластиковые стаканы и прочая, прочая. Особенно всех позабавили сигареты. Раздача сигарет превратилась в своеобразную лотерею. Крупный темноволосый немец, какой-то офицерский чин, раздавал пачки и под общий хохот читал, что на них написано. Больше всех потешались над теми, кому доставались сигареты с надписью: "Куренье вызывает импотенцию". Самое смешное, что и крупному офицеру, что хорошо читал по-русски, тоже досталась пачка со страшным предостережением. Хохот поднялся просто гомерический. Вдоволь насмеявшись, наполнили стаканчики хорошей водкой. Чтобы никто не брякнул лишнего, типа: "выпьем за победу" Григорьев первым взял слово и провозгласил тост:
- За то чтобы в ближайшее время, все мы оказались дома.
Когда он пил в голове его промелькнула мысль о том, что видел бы его сейчас дедушка, убил бы своими руками. А может и нет, все бы понял. Несмотря на крутой нрав, дедушка Александра был мужик далеко, далеко не глупый. Сам же Григорьев был просто уверен, что сейчас поступает правильно и на чужое мнение, даже если это будут близкие родственники, в данный момент ему было наплевать.
Через некоторое время за импровизированным столом поднялся настоящий гвалт. Немцы с интересом пили пиво из банок, чиркали одноразовыми зажигалками, с аппетитом уминали разнообразные деликатесы. Неожиданно один из них громко отрыгнул и сказал, рассматривая надписи на банке:
- Какой-то странный вкус у этого пива.
- Ну а что ты хочешь, ответил Александр, ведь его делают из порошка.
- Из какого, порошка?
- Из стирального.
Невозмутимо ответил Григорьев. Несколько арийцев чуть не поперхнулись. А двое выплюнули пиво на пол и стали подозрительно смотреть на банки. Григорьев от досады даже всплеснул руками.
- Нет ребята, чувство юмора у вас атрофировано - это точно.
- Мы тебе верим. А ты над нами издеваешься.
Сказал кто-то обиженным тоном. И Григорьев действительно ощутил резкий укол совести. А ведь правда смеяться над этими убогими, это все равно что глумиться над детьми малыми. Хоть и фашисты, а все-таки люди. Сейчас можно найти огромное количество литературы про пресловутых эсэсовцев. Пишут о них разное. Конечно нельзя ровнять карателей, обслугу концентрационных лагерей и боевые части СС. Многие авторы сходятся к одному, воевали они хорошо. Как на западе, так и на востоке. Их дивизии были своеобразной затычкой у немецких генералов. Где только начинал трещать фронт, туда кидали эсэсовцев, и командование было уверенно - эти умрут, но противника остановят. И сейчас этим бывалым воякам придется осваиваться в новом мире. Начинать заново учиться буквально всему - ходить, говорить и многое другое. Александр не кривя душой отвесил поклон и сказал:
- Простите меня Христа ради.
Но затем озорно подмигнул и добавил:
- Ну честное слово в иные моменты я не могу сдержаться. Видели бы вы себя со стороны, сами бы над собой подшучивали. Но отныне обещаю свести шутки к минимуму.
Затем Григорьев быстро объяснил немцам, что почти все нынешнее пиво делают из специального порошка. Такие сейчас технологии. Во вкусе пиво действительно теряет, но зато хранить его можно несколько месяцев, а сие для производителей гораздо важнее. Конечно, имеются еще небольшие пивоварни, где пиво выпускают по старинным рецептам, но это скорее исключение, чем правило. Но если сильно захотеть можно попить и это пиво, но надо учитывать, что стоимость его будет намного выше. Затем началась культурная программа. Григорьев вновь запустил кинопроектор. В магазине кроме продуктов он запасся большим количеством DVD дисков и сейчас был готов поразить немцев. Первым делом он прокрутил несколько клипов своей любимой группы "Scorpions". Объяснив, что это была самая популярная немецкая группа. Он такого не ожидал, но возмущению арийцев не было предела. Прежде всего, почему они поют по-английски, чем плох родной язык?! Откуда такое глупое название?! И что это за вид?! Ну понятно артисты люди не военные, но это вовсе не значит что нужно скакать по сцене словно обезьяны. И что это за прически?! У мужчины на голове женская прическа. Просто позор. Их уже не интересовали прекрасные мелодии, что только что звучали, они наотрез отказывались их воспринимать. Григорьев пытался объяснить, что зародился этот стиль музыки в Англии, и так уж повелось, что почти все рок исполнители поют по-английски. А внешний вид... Ну разве это важно? Оказывается да. Очень важно. А один седой эсэсовец со свежим рубцом на лбу категорически заявил что "скорпионы" кто угодно, но только не немцы. Пришлось по памяти перечислять имена и фамилии участников группы, заученные еще с юности. Когда дело дошло до вокалиста, все посмотрели на темноволосого крепыша. Он оказался однофамильцем Клауса Майна. Крепыш процедил сквозь зубы, что если этот Клаус окажется его родственником он его прибьет своими руками. Григорьев никогда не отличался терпимостью. Но тут он просто взорвался. Ну ты смотри, моралисты нашлись, чтобы вы сказали увидев своих землячков из группы "Boney M".
- Да знаете ли вы, сколько почитателей у этих музыкантов по всему миру, включая меня, между прочим. Миллионы. Вы понимаете, миллионы. И если каждый из нас просто плюнет в вашу сторону, вы все утонете.
Началась полемика. Григорьеву было очень тяжело "отгавкиваться" во все стороны, ко всему прочему ему и самому начало казаться, что кое в чем эсэсовцы правы. Но эти твердолобые троглодиты замахнулись на святое - на классику рока. В свое время сколько упреков и претензий по поводу музыки наслушался он от родителей, сейчас деточки презрительные гримасы кривят, дескать средневековье какое-то. Теперь эти понимаешь ли "фигвамы" рисуют. До хрипоты пытался Григорьев вдолбить в головы арийцев хоть что-то, но те упорно стояли на своем. Видя, что спор заходит в тупик, и ни одна из сторон не собирается идти на уступки Григорьев решил прекратить спор о современной музыке и перейти к спорту.
Немцы с трудом поняли, что такое профессиональный спорт, но успехи соотечественников их очень порадовали. Александр сделал короткий экскурс по зимним видам спорта, от чего многие немцы самодовольно выпятили нижнюю губу. Потом настала очередь летних видов и конечно футбола. Смешно было смотреть, как немцы болеют за матчи тридцатилетней давности. Как хватались за головы, когда их сборная проиграла Шведам в бескомпромиссной и зрелищной не игре, а можно сказать битве в 2012 году. Как они радостно похлопывали друг друга по плечу, когда Александр сравнил сборную Германии с танком. О каждой важной игре и крупном спортивном событии он сделал короткий не более пяти минут репортаж. Спорт он любил, о спорте он знал очень много. Дома за право владеть пультом от большого телевизора с ним никто не осмеливался спорить. Он даже семью свою подковал по этой теме. Его Зиночка знала всех выдающихся спортсменов, а все чемпионаты и кубковые игры смотрела с ним наравне. Даже инфантильные детки и те знали не менее половины сборной России по футболу. Но такого от себя Григорьев никогда не ожидал. Он шпарил по-немецки без остановки и со знанием дела. Не хуже профессионального комментатора. Он только изредка заменял некоторые слова или фразы русской речью. Эх, жаль мам не видит. На закуску Григорьев оставил бокс. Не называя фамилии, он просто сказал, что сейчас покажет им лучшие бои двух братьев, представителей немецкого клуба. Что тут началось.... Сдержанные немцы кричали, свистели и размахивали руками, обсуждая каждый удар. Братья Кличко им не просто понравились, они в них влюбились. Многие эсэсовцы занимались боксом. Глаза их горели, они непроизвольно повторяли каждое движение выдающихся боксеров и не могли сдержаться от громких возгласов, когда противник оказывался на полу. Но когда Григорьев сказал что эти братья украинские парни, наступила гробовая тишина. Александр решил было добить арийцев где-то услышанной историей, что в свое время, одна из самых популярных татуировок в Германии были две буквы "В" и это означало Виталий и Владимир, но тут ....