Раскольников до того устал за все это время, за весь этот месяц, что уже не мог разрешать теперь подобных вопросов иначе как только одним решением: "Тогда я убью его", - подумал он в холодном отчаянии.
(Ф.М. Достоевский "Преступление и наказание")
Выйдя из ярко освещенного спортивного зала, Ганс первые мгновения ничего не видел, даже глаза заболели. Но позже когда нормальное зрение восстановилось, он решительно зашагал вперед, Костя, Юрец и Степа последовали за ним.
Шли они быстро. Словно четыре хищника по бетонным джунглям, стараясь держаться в тени и не попадаться никому на глаза. В районе новостроек они появлялись редко, но все равно кто-нибудь их мог узнать. А сегодня им надо было сохранить инкогнито. Ганс ничего не стал объяснять своим спутникам, просто повел их на "дело". Первое время он не знал куда идти. Просто петлял между домами и все, надеясь, что ноги сами приведут его куда надо. В какой-то момент его охватило беспокойство. А, что будет, если они так никого и не встретят? Как он будет выглядеть в глазах своих парней. Ганс даже сподобился на нечто похожее на молитву, только обращался он не к господу, а к тому, кто живет внутри его. И его зов был услышан. Теперь он точно знал, куда надо идти и что делать.
Ганс несколько прибавил в скорости, его спутники также зашагали быстрее. У подъезда девятиэтажного дома они увидели тискающуюся парочку. Девушке было четырнадцать, но она уже неоднократно знакомилась на улице с разными парнями. После непродолжительной прогулки и бутылки пива они, как правило, присаживались на скамеечку и начинали долго и страстно целоваться. Она позволяла парням запускать руку ей под кофточку, но не более. Это было с другими, но вот Юра.... Этот был на три года старше и выглядел почти как взрослый мужчина. Его рука скользнула по стройной девичьей ножке и затем медленно стала подниматься вверх. На мгновение девушка напряглась и обхватила его руку своей. Но рука Юрия решительно продолжила свое путешествие к узеньким трусикам. "Будь, что будет", решила девушка и, расслабившись, закрыла глаза.
В этот момент она услышала громкие шаги у себя за спиной. Парень на какой-то момент отстранился от девушки, а затем вновь прижал ее к себе. Когда он увидел четыре огромные фигуры в кожаных куртках, первое его побуждение было бежать. Но явно криминальные личности появились слишком быстро, отрезая все пути к отступлению. "Вот, что, значит, забредать в чужой район", подумал парень со страхом и про себя начал прощаться с жизнью. Он крепко прижал к себе девушку, как щитом отгораживаясь ею от бандитов. Но те протопали мимо, даже не бросив беглого взгляда на молодую парочку.
Девушка прошептала дрожащим голосом.
- Я так испугалась. Думала, эти бандиты нас убьют.
Парень уже успел взять себя в руки. Самодовольным тоном он произнес.
- Ну, что ты, глупая. Со мной тебе нечего бояться.
Девушка еще крепче прижалась к парню и потерлась щекой о его щеку.
Она не была против того, когда Юра потащил ее в подъезд. Они познакомились на дискотеке. Собственно не на самой дискотеке, а возле. И теперь себя она считала самым счастливым человеком и благодарила Люську за то, что та опоздала. В подъезде, возле мусоропровода, девушка без сожаления рассталась с девственностью, изодрав колготы и сильно испачкав куртку о недавно побеленную стену.
А тем временем четверка крепких парней почти приблизилась к конечной цели своего короткого путешествия. Остановились они в тоннеле проходного двора. Ганс кивком указал на серый монолитный дом. Там возле второго подъезда стояла BMV, какого-то темного цвета. Издалека рассмотреть точно не представлялось возможным.
- Знаете ли вы, чья это машина?
Спросил вожак ухмыляясь. Все отрицательно закачали головами.
- Это "тачка", Формулы. Здесь на втором этаже живет его тайная любовь.
Формула был одним из лучших боевиков Гирского. Бывший спортсмен, мастер спорта по академической гребле. В самом конце восьмидесятых он, как и многие его товарищи, уйдя из большого спорта, перешел в теневой бизнес. Отгремели большие сражения начала девяностых. Формула - по паспорту Виктор Антонов, просто по случайности остался жив, впрочем, как и его нынешний босс. Их "бригада" заняла достойное место под солнцем и теперь можно так сказать, почивала на лаврах. И только неприятный конфликт с Гансом омрачал их существование. Естественно Гирский готовил ответный ход и выбирал подходящий момент, для нанесения удара. Впрочем, разговор сейчас не об этом.
Виктор Антонов, получивший свое прозвище за страстное увлечение телетрансляциями гонок "Формула-1" был приличным семьянином. Он старался не участвовать в шумных оргиях устраиваемых за городом и, как правило, везде гулял со своей женой Тоней. Она так же была бывшей спортсменкой, знала практически всех друзей Виктора и была в курсе всех его дел. Настоящая боевая подруга.
Но вот недавно в его жизни появилась Вита, как он считал посланная ему ангелами. Вита - Витуля имела огромные миндалевидные глаза, ну прямо как у газели. Чрезвычайно тоненькую талию, маленькую, упругую грудь и буквально ангельский характер. Иногда создавалось впечатления, что она действительно спустилась с небес и никогда не жила в этом безумном мире. Их тайный роман продолжался вот уже почти полгода, но Формула держал его в секрете даже от самых близких друзей. У Виты он отдыхал и душей и телом. Не то, чтобы ему надоела Тоня, нет, просто она была обыденная, как все. Немного алчная, немного строгая, даже не по-женски жесткая, раньше это импонировало Формуле. Сейчас же после знакомства с Витой все недавние, положительные качества стали казаться недостатками. Ему было хорошо с женой, и он старался не показывать своего раздражения по поводу ее резких высказываний. Он не хотел расставаться с Тоней, ведь у них было очень много общего. Но его постоянно тянуло к Виктории, она словно очищала его от скверны, из ее дома он выходил как новорожденный. И именно от нее он хотел ребенка, такую же маленькую, хорошенькую, умную, честную, девочку, на которую будешь смотреть с гордостью и воспринимать ее боль как свою. Формула разрывался на две части. Он боялся признаться, Виктории, чем занимается на самом деле. Он боялся познакомить ее со своими друзьями и не потому, что кто-то из них может рассказать все жене. Нет, ему казалось, что простое прикосновение кого-то из "братков" может на веки испачкать Виту. Он старался ей не врать, но не говорил всей правды, страдал от этого, но Вита находила нужные слова для утешения.
За короткое мгновение у Ганса в голове промелькнула вся информация о странной парочке, он еще раз ухмыльнулся.
- Вон смотрите, сказал он, на втором этаже слева, два окна. Внимательно наблюдайте за тем, что ближе к входной двери. Это кухня. Как только там загорится свет, значит, через несколько минут выйдет Формула. Тут мы его и встретим.
- Понятно, сказал Костя, поглаживая рукоятку нагана.
Его ни капли не удивили такие глубокие познания вожака. Ведь он прекрасно знал, кто он ТАКОЙ. Ко всему прочему Ганс велел прихватить Косте револьвер. Значит, намечается нечто серьезное. А "завалить" такого буйвола как Формула действительно дело не шуточное. Юрец достал сигарету и хотел подкурить.
- Не надо, строго сказал Ганс, потерпите немного. Видите сколько придурков еще не спит.
Действительно, несмотря на поздний час в немалом количестве окон еще горел свет.
- И чего этим баранам не спиться, раздраженно сказал Юрец, пряча сигарету обратно.
- Так, и еще, парни давайте подойдем ближе к стене. Тут больше тени.
Все сделали так, как сказал Ганс. Некоторое время стояли, молча, перетаптываясь с ноги на ногу от безделья и прохлады. Неожиданно Степа, безотрывно следящий за окнами, (он чувствовал себя немного не в своей тарелке, и потому хоть как-то хотел проявить себя), вскрикнул.
- Братва, затем он перешел на шепот, кажется, начинается.
- Юрец приготовься, скомандовал Ганс.
Лицо Юрца вдруг сделалось жестким и словно у хищного зверя слегка вытянулось. Он вытащил из-за пазухи обрезок трубы и слегка помахал им, примеряя, как он в руке. Степа с сожалением подумал: "Так я и знал, в этот раз меня обойдут".
Через несколько мгновений свет на кухне погас.
- Пошли, скомандовал Ганс, только тихо.
Четверо молодых волков почти бесшумно приблизились к подъезду.
Формула неторопливо шел по ступенькам. Только что он простился с Витой, и какая-то грусть сдавила душу. Его жена привыкла к частым полуночным приходам мужа. Иногда этого требовала "работа", кроме того была она женщина с "понятием" и знала, что время от времени мужу надо расслабиться. Но все дело было в том, что ему ужасно не хотелось покидать Вику. И одновременно он спешил домой к Тоне. "Ничего разберемся", сказал он сам себе и зашагал немного бодрее. Опять ему вспомнилась миниатюрная Виктория, лежащая на деване. Вспомнилось, как буквально несколько мгновений назад он подошел к ней, обнял ее и поцеловал в губы. Вита потянулась к нему, положила руки на широкие плечи и тоже поцеловала. Он прошептал ей в самое уху.
- Спи, спи, я сам закрою.
Раньше когда Витя уходил от нее, Виктория непременно бежала проводить его до порога, а затем еще стояла у окна смотря, как он садиться в машину. Ей было просто приятно смотреть на него. Однажды Витя увидел, что она стоит у окна, и попросил ее больше так не делать, объясняя, что это плохая примета. Вообще ее большой как викинг друг - да именно другом считала Виктория человека в криминальных кругах известного под кличкой Формула, был человеком очень суеверным. Вот и прощаться на пороге он запретил. Говоря, что и это плохая примета. Он оставлял ее в постели крепко целовал и уходил, запирая дверь собственным ключом. В такие моменты сердце Виктории сжималось, конечно, она догадывалась, чем занимается ее любимый великан. Иногда во время разговора у него нет, нет да проскакивали жаргонные словечки, да еще этот огромный нож, что он постоянно носит в кармане.... И при расставании она всегда жутко боялась, что он больше не прейдет. В лучшем случае просто о ней забудет. А в худшем, об этом страшно подумать....
Формула вышел из подъезда, на ходу выключая сигнализации. И тут в живот ему врезался локомотив. Он согнулся пополам, хватая воздух ртом. Сильнейший удар по голове свалил его бесчувственным на асфальт.
- Ключи, быстрее, командовал Ганс.
Степа в одно мгновение подхватил упавшую связку.
- Открой багажник, сказал Ганс.
Затем втроем они уложили здоровяка в пасть железного монстра, Формула слабо простонал. Юрец быстро "пробил" его карманы. Из одного он достал увесистый бумажник, а из внутреннего кармана большой кавказский кинжал.
- Не прикасайся к рукоятке, сказал Ганс.
Закончив, Юрец хотел отходить, но вожак его остановил.
- Сними с него шарф.
Плохо понимая, для чего им эта тряпка, Юрец рванул за шарф, голова Формулы ударилась о дно багажника, он вновь слабо простонал.
- Степа за руль, проедешь пол квартала в сторону и стоп.
Когда проехали нужное расстояние, вожак обратился к Косте.
- Ну, Костик, теперь действуй. Быстро приставь ствол к самому сердцу. Выстрел, и садись в машину. Долго не раздумывай, если он прейдет в себя, будет нам плохо.
На негнущихся ногах Костя подошел к багажнику. Вот она счастливая минута. Через мгновение он станет сверхчеловеком. Но как же это, оказывается, страшно оборвать человеческую жизнь. Он открыл багажник. Формула опять простонал и еле заметно шевельнулся. Костя чуть не подскочил на месте. Но затем взял себя в руки. Вернее ему показалось, что это кто-то взял его в руки. Он действовал словно робот. Он приставил пистолет к груди Формулы, плотно, плотно прижал его, да так что пальцы рук побелили. Затем нажал на спусковой крючок, слегка прикрыв крышку багажника, надеясь, что это приглушит выстрел. Резкий необычайно громкий щелчок разорвал ночную тишину.
Через минуту темно-синяя BMV, с трупом в багажнике петляла по темным улицам ночного города. Степа вел машины аккуратно и старался избегать центральных улиц. Ганс воодушевил парня, сказав, что сейчас все в твоих руках и себя он уже считал себя, хоть и пассивным, но участником убийства. Конечно, креста нынче он не заработает, но все равно он среди первых, среди руководителей, а это главное. Он плавно крутил "баранку" и опять его фантазия рисовала огромные сверкающие магазины, переполненные девицами всех размеров и мастей, и все они с похотью смотрят на Игоря. И называют его не по имени и естественно не по прозвищу, а не иначе как Игорь Владимирович.
А Костю била дрожь, минуту назад он убил человека. Конечно человек этот враг, но все-таки это человек. Сейчас бы он мог смотреть телевизор или разговаривать с женой, детьми, занимать любовью, кушать, думать о чем-то. Да в конце концов, просто сидеть на унитазе и с тупой физиономией царапать ногтем стену. А тут один громкий щелчок взял и оборвал все это. И человека не стало и больше не будет никогда. "Хватит распускать слюни, теперь ты человек-волк, ты об этом мечтал. Формула, был тоже волком, но он стоял у тебя на пути и должен был исчезнуть с лица земли. Или исчез бы ты", утешал себя Костя, но это слабо помогало. Дрожь не унималась. Лишь когда машина резко остановилась, и его сильно качнуло, Костя пришел в себя.
Степа остановил машину возле Горбатого моста в тени огромного клена. Ганс со своими товарищами вышли из машины, как следует, осмотрелись. По большому счету этот район города и днем-то был не сильно многолюден, а ночное время тут и бродячей собаки не встретишь, но все равно осторожность сейчас не повредит. Думал Ганс и оказался прав. Как раз в это время через мост шел хорошо подвыпивший мужичек. Шел он, изрядно пошатываясь, и не догадывался, что жизнь его висит на волоске. В голове его творился сумбур, и только слова старой песни нет, нет, да четко проступали из мозговых извилин, словно капли влаги из мокрого белья, когда его сильно выкручивают.
- До леса дотянем, решили друзья, тихо, тихо напевал мужичек и, несмотря на сильнейшую гравитацию, упрямо продолжал держать курс на родимый дом.
Четыре пары глаз злобно смотрели ему в след. Когда мужичек скрылся из виду еще раз как следует, осмотрелись. Никого. Затем открыли багажник, куском найденного провода связали мертвого Формулу, привязали к его ногам домкрат, а к груди "запаску". Затем, не закрывая багажника заехали на середину моста и сбросили труп вниз. Глубина здесь была приличная, около восьми метров и тут никто никогда не купался и не ловил рыбу из-за огромного количества мусора оставляемого здесь ремонтируемыми судами. Тело Формулы еще не опустилось на дно, а машина уже стояла под огромным кленом. Быстро вымыли багажник от пятен крови и так же темными переулками стали пробираться к себе в район. Когда проехали новую заправочную станцию, Ганс велел остановиться.
- Значит так парни, сказал он, нам с Юрцом предстоит еще одно дело. А вы прямо сейчас поезжайте к Еноту. У его папочки большей гараж. Пускай спрячет эту "тачку" у себя, а со временем пусть ее перекрасит, перебьет номера, поменяет все, что можно в салоне и продаст, деньги пополам, половину ему за труды, а половину нам. Понятно. И еще, передайте Еноту, если кто из посторонних увидит эту машину он и его семья покойники. И скажите, что дело очень серьезное, это так сказать его партийное задание.
После этого Ганс и Юрец покинули салон автомобиля, прихватив с собой шарф, бумажник и кинжал Формулы. Прошли где-то около половины квартала в полнейшей тишине. Затем Ганс заговорил.
- Ну а теперь Юрец предстоит твое боевое крещение. Этого дела кроме тебя, я никому не могу доверить.
И Ганс начал объяснять своему заместителю все, что ему предстоит сделать. В первое мгновение у Юрца перехватило дыхание от грандиозности предстоящего задания. Так значит и смерть Формулы и предстоящее "дело" все это части одного большого плана. Так значит, ничего не делается просто так. И в итоге конечная цель....
Крадучись они подошли к дому Дедушки Базара. Как всегда калитка была не заперта, зато заскрипела так, что соседские собаки подняли бешеный гвалт. Но стояла глубокая ночь, и все, даже самые стойкие полуночники давно мирно спали в своих постелях. Ганс и Юрец постояли немного перед дверью, дожидаясь пока утихомирятся собаки. По всей видимости, и четвероногие сторожа с большим удовольствием лежат в своих уютных будках, чем лают неизвестно на кого темной сырой и холодной ночью. Так, что буквально через пару минут, после того как глупая Пальма из 12 дома лениво гавкнула последний раз, восстановилась полная тишина, нарушаемая лишь свистом ветра.
Опробовали дверь, тоже не заперта. Видимо Дедушка Базар на старости лет вообще страх потерял. Хотя, судя по рассказам, он и раньше особенно никого не боялся.
Зашли в дом. Юрец под наблюдением Ганса обмотал рукоять кинжала концом шарфа, затем крепко взялся за нее рукою и сверху вновь обмотал шарфом, это для того чтобы не оставлять отпечатков и не испачкать руку в крови. Делая маленькие шажки стали продвигаться из длинного и темного коридора к высокой двустворчатой двери. Дверь была плотно прикрыта, но от нее прямо-таки веяло теплом. Видимо хозяин совсем недавно топил печку. Неожиданно под ногой Юрца, что-то загремело. Это он впотьмах зацепил и опрокинул большое ведро из-под угля. Ругаясь полушепотом, он шарахнулся в сторону и плечом сбил большое корыто для купания, что весело на стене на ржавом гвоздике. Поднятый грохот и мертвого разбудил бы. Двустворчатая дверь резко распахнулась, вспыхнул яркий свет и убийцам предстал разъяренный Дедушка Базар, во всей своей красе. На нем были синие застиранные трусы и теплая совсем еще новая тельняшка, на босую ногу были одеты повидавшие многое тапочки, вернее, это были даже не тапочки, а сандалии с обрезанными застежками и задниками. Кожа на ногах Базара из-за множественных шрамов напоминала кору старого дерева. В руке он сжимал топор, и по глазам было видно, что он готов пустить его в дело.
- Какого, хера, прорычал он, смерти питухи ищете!?
Вперед выступил Ганс и заговорил извиняющимся тоном.
- Прости Дедушка, я просто тебе должок принес. Большие бабки не хотелось их домой таскать.
Он замолчал на некоторое время, наблюдая за реакцией старого урки. Сзади подошел Юрец, пряча руку с кинжалом за спину Ганса.
- Доброй ночи, сказал он, а мы стучали, стучали, никто не открывает. Думали, может, случилось что-то.
- Юрик, неужели тебе не объяснили в лагере, что "стучать" нехорошо.
Сказал Дедушка Базар, но на этот раз в словах его не было злобы, даже наоборот, не смотря на поздний час, старик обрадовался деньгам. Последнее время в его финансовой системе наступил глубокий кризис. На старости лет Дедушка увлекся молодыми шлюхами, а им если не платить, то непременно надо купить что-то: или водки, или укольчик, а время от времени дорогой подарочек подавай. На эти дела Базар не скупился, и потому деньги сейчас были как нельзя кстати.
Он повертел топор в руке и откинул его в сторону смутившись. Ему стало неловко. Еще малолетки подумают, что он от страха спит с топором.
Ганс открыто улыбнулся, сделал шаг вперед и снизу врезал старика кулаком в подбородок. Вскинув руки, Базар повалился на спину.
- Давай, Юрец, быстро, почти прокричал Ганс.
Со словами.
- Я тебе покажу "питухи".
Юрец присел над стариком, загнал ему кинжал в грудь, почти по самую рукоятку, затем слегка провернул его и резко вытащил, отскакивая в сторону, чтобы не попасть под фонтан крови. Ноги Базара забарабанили по полу, затем он затих.
- Дело сделано, хрипло сказал Юрец.
- Погоди, тихо сказал Ганс.
Он вспомнил, как к Базару приходила пьяная "красавица", явно не для интеллектуальной беседы. А вдруг и сейчас она тут, значит и ее надо "завалить" и желательно без шума. Ганс показал Юрцу, что надо молчать и на цыпочках они прошли в комнату. Тщательно осмотрев все углы "подельники" убедились, что в доме больше никого нет. Погасили свет. Перед уходом Ганс резким движением почти оторвал ручку на входной двери и чуть в стороне положил кошелек Формулы, тщательно протерев его платком. Позже по дороге выбросили кинжал в ближайший мусорный бак и на него же повесили окровавленный шарф.
- Вот теперь действительно, дело сделано, сказал Ганс улыбаясь.
- И кажется, все чисто.
- Не совсем, ответил Ганс задумавшись.
Юрец в недоумении посмотрел на вожака. Ганс все так же задумчиво смотря в сторону, продолжил.
- Понимаешь, еще осталась подруга Формулы и хоть, скорее всего она ничего не видела, будет очень плохо, если она начнет его искать. И кто-то из его дружков узнает, где он был в этот вечер. Начнутся вопросы, опросы, допросы и не приведи господи, кто-то по ночи ходил "отлить" и что-то не то увидел, в окошко. Сейчас он может ничего и не помнит, а если кто-то его спросит, да еще денег предложит за помощь следствию, тогда память быстро проясниться.
- А может и так, кто-то знает про эту кралечку.
- Можешь мне поверить, никто про нее даже понятия не имеет. Эту подружку он прятал ото всех. Кстати, вот тебе пример того, что не надо держать секретов от друзей.
- Я, по-моему, ничего и не скрываю, обиделся Юрец.
- Вот и молодец. Кстати, ты завтра с утра сделай вот, что....
Ганс выдержал театральную паузу. Чтобы предать своим словам вес и значимость.
- Сходишь к Еноту, проверишь как там машина. Если его папаша будет ерепениться. Напомни ему про бежевую "четверку". И скажи, что деньги с неба не падают. Ну в общем найдешь, что сказать. И не забудь отстегнуть и забрать все остальные, кроме как от машины ключи. Там кстати есть и ключик от квартиры нашей кралечки. Так, что с ней мы разберемся без шума и пыли. Думаю это дело доверить Степе, он давно рвется в бой. Как думаешь справится?
Юрец поморщился.
- То, что он рвется это хорошо. Только вот я боюсь, что сам он не справиться. Еще боков напорет.
- Ну хорошо, тогда ты его проконтролируешь.
- Ладушки, согласился Юрец.
Расстались они возле самого Валериного подъезда. Пожали друг другу руки, и Юрец отправился к себе. Жил он в доме напротив и потому Ганс не переживал, что на его заместителя смогут напасть люди Гирского. Юрец прошел несколько метров, и тут его словно громом ударило. "Что же я наделал?", с ужасом подумал он. "Я убил старого авторитетного вора. Если кто узнает, с меня с живого шкуру сдерут. Участвовал в убийстве Формулы, я слышал что он правильный пацан. Согласился убить ни в чем неповинную "шмару". Это вообще, не в какие рамки. И все это ради того только, чтобы подставить и завалить Гирского. А сколько еще придется убить? Кажется мне, впереди будут реки крови". Юрец вытер со лба вдруг выступивший холодный пот, его начал бить озноб. Он стиснул зубы и сказал сам себе: "Хватит ныть. Ты сам на это шел, добровольно. Теперь поздно поворачивать назад. Теперь только вперед, через реки крови и пусть будет, что будет".