Он почувствовал, что улыбка соскользнула с его лица, что она подтаяла, оплыла и отвалилась, словно воск фантастической свечи, которая горела слишком долго и, догорев, упала и погасла. Мрак. Темнота. Нет, он не счастлив. Он не счастлив!
(Рей Брэдбери "451градус по Фаренгейту")
Регистрация общественного объединения оказалась не таким уж сложным делом. "Воистину не боги горшки обжигают", подумал Ганс. А, имея некоторую сумму денег действительно можно почувствовать себя богом. Деньги же у Ганса появились не маленькие. Больше половины доходов Ростоцкого перекочевало к нему в руки, кроме того, он и сам сумел провернуть кое-какие дела. Только вот Степа подвел. Сердится, правда на него нет смысла. Костя провел тщательное расследование и выяснил, что Степа действительно отравился. Уже вторую неделю он лежит в инфекционной больнице. Парни проведывают его каждый день, говорят, похудел страшно и бледный стал словно мел. Но ничего скоро придет в себя. Тогда можно будет тихонечко подмять под себя весь рынок. Временно Степу подменял Черкас, но этот в бумагах такого накуролесил, что пришлось приглашать человека со стороны, чтобы разгреб все это.
А вот в спортивный клуб потянулись люди. Конечно не массово, но как говориться, в таком деле лучше меньше, да лучше. И кстати есть среде них довольно-таки стоящие ребята. Костя и Юрец ведут разъяснительную работу среди вновь поступающих, присматриваются, всеми силами пытаются не допустить в свои ряды всякую погань. Ганс старался больше не появляться в местах массового скопления, хотя с его страстью к ораторству это было трудно. Иногда он посещал спортивный зал под конец занятий как бы для того, чтобы поговорить с парнями о делах насущных. И постепенно простой разговор переходил в зажигательный монолог, который слушали все, открыв рты.
Бандитское сообщество приняло Ганса в свои ряды на равных правах. Он показал свою силу, расправившись с Гирским и его приближенными. Кроме бойни возле торгового центра, во время которой кроме Гирского были убиты еще трое, была устроена кровавая расправа в туалете ночного клуба "Орхидея". Там двоим бойцам Гирского, что во всеуслышание грозились отомстить за своего предводителя, перерезали горло. И главное никто ничего не видел. Еще двое пропали без вести. Остальные члены бригады разбежались кто куда. Правда, стремление Ганса сделать политическую карьеру, никто не одобрял. На свете есть достаточно продажных "попугаев", что за долю малую любой закон наверх протащат. Затем все решили пускай потешиться пока молодой и позволили Гансу куролесить по-своему усмотрение, да только так чтобы его фокусы ни в коем разе не отразились на общественном мнении и не бросили тень на "приличных людей".
Кстати, о политической карьере. Ганс уже заказал листовки для рекламы нового общественного движения под названием: "Славянское единство". В листовке говорилось, что движение не имеет ничего общего с фашистами и националистами и не в коем разе не стремиться ущемлять права национальных меньшинств. Нет, просто "Славянское единство" призывает все здоровые силы объединиться. Объединиться, не смотря на границы нас разлучающие. Объединиться перед лицом угрозы бездуховности надвигающейся с запада и перед лицом угрозы террора надвигающейся с востока. Был снят офис в центре города украшенный флагами Украины, России и Белоруссии. Но как оказалось, на территории Украины, флаги иностранных держав могут висеть только возле посольства этой державы. Пришлось перевесить флаги внутрь офиса. И тут у Ганса родилась идея, связать три флага одним большим узлом и словно лучи трехконечной звезды распустить их в разные стороны. Под символической эмблемой красовался лозунг, написанный старинным кириллическим шрифтом: "Нас разделяют границы, нас объединяет идея". Оставался открытым вопрос: кто в этом офисе будет заседать? У Ганса хватало ума самому не "рисоваться" перед публикой. Осталось найти башковитого паренька и симпатичную секретаршу. Он приметил одного хлопчика из вновь вступивших. С виду не дурак и, кроме того, у него большой зуб на кавказцев. Где-то когда-то его подруга загуляла с "нерусским" с подругой он порвал, но обозлился неимоверно. Это хорошо, злость в нашем деле первый помощник. Надо вот только проверить его на вшивость. Звездная болезнь страшное дело, особенно для молодой неокрепшей психики.
В принципе все шло хорошо. Конечно, имеются мелкие проблемы, но они решаются. Но что-то не давало покоя Гансу. Он чувствовал, что над ним завис топор. Но откуда исходит эта угроза, он не мог понять. Больше у него не было ни видений, ни вещих снов, да и сосед, живущий внутри, казалось его временно оставил или научился подсказывать как-то незаметно. И Ганс воспринимал его мысли за свои.
Постоянное чувство опасности сделало Ганса очень подозрительным. Эта подозрительность очень его беспокоила. Она может завести человека куда угодно. Он уже начал совершать необдуманные поступки. Например, по его приказу казнили Колю Каратиста. А ведь именно Колек подсказал Гансу, где легче всего подстеречь Ростоцкого. После соответствующей обработки со стороны Атаманши и Юрца, да еще и подкрепленной несколькими крупными купюрами он казалось и душой, и телом перешел на сторону Ганса. В пьяном разговоре он признался, что возненавидел Ростоцкого с того самого момента, когда тот "обосрался" на "разборке". Да еще начал валить вину на него.
Каратиста вывезли за город и застрелили на свалке, привалив труп толстым слоем мусора. Когда Колек понял, что его ожидает, он не впадал в истерику. Как рассказывал Герасим, глаза его вдруг сделались полные неподдельного удивления, и единственное, что он сказал, это спросил: "За что?". Герасима тот случай сильно поразил, он спросил потом вкрадчивым тоном: "А действительно, зачем мы его убили?". "Человек, предавший однажды, может предать еще раз", ответил тогда Ганс философски. Но его самого этот ответ не устраивал, он и сам продолжал и продолжал ставить себе этот же вопрос: "Зачем?". Но не находил ответа. Не то, чтобы он вдруг побоялся лишней крови, нет, он давно приготовил себя к миссии великого кровопускателя. Просто из-за этого опрометчивого поступка могли "попалиться" его люди. И, кроме того, они начнут его бояться, а еще рано проявлять себя диктатором. Пока они все соратники. Пускай думают и считают, что так оно и будет впредь. До поры до времени. Потому как не все спокойно в Датском королевстве. Вот, например Степа как-то подозрительно себя ведет. Да отравился, да лежит в больнице, но что-то во всем этом не нравилось вожаку. Как-то все это неожиданно и не ко времени. Ну так все болезни случаются неожиданно и не ко времени. А тут еще и Атаманша начала своевольничать, нет корону она себе не надела, просто начала принимать самостоятельные решения. А это не порядок. Но Атаманша подруга Юрца, а с этим надо считаться, пока во всяком случае.
Но ведь действительно, не все в порядке в Датском королевстве. Факт. Но что? Именно сейчас никак нельзя расслабься и необходимо все досконально выяснить. Потому как стоит отвлечься и все рухнет. Причем тогда, когда казалось до мечты рукой подать. Когда казалось ты вступил на лестницу, ведущую на вершину мира. Тогда, когда еще немного, и ты станешь повелителем того кровавого дождя, который омоет грешную землю. Ганса охватило сильное возбуждение, от мощной эрекции казалось, вот-вот порвутся брюки. Ганс вскочил на ноги: "Надо позвонить Атаманше пусть пришлет девочку, а еще лучше мальчика. Маленького щупленького мальчика с пухлыми щечками и упругими ягодицами". "О, черт, что за мысли?!", отдернул сам себя Ганс. "А впрочем, я уже могу себе кое, что позволить". Сразу вспомнилась Мышка и ее брат близнец. "Значит так, Енот за рулем, этот никому не расскажет. Кто еще? Ага, Васек, возле Торгового центра он себя молодцом показал. И главное дело делает, а лишних вопросов не задает. В общем, втроем можно и наведаться в Геническ. Вы нас не ждали, а мы приперлися. Берем Мышку и ее братика и везем в лесопосадку. Парни постоят на "шухере", а я тем временем.... Для такого дела лучше ГАЗельку взять, в ней будет удобнее".
Воспаленное воображение Ганса разыгралось не на шутку. Чтобы окончательно не "поехала крыша" он пошел в ванну и принял прохладный душ. Затем взял из холодильника бутылку дорогой водки, налил себе полный стакан и уже хотел "залпом" опрокинуть его, как в дверь позвонили.
Вмиг честолюбивые мечты и порнографические желания сменила паника. Несколько мгновений Ганс в страхе метался по комнате. Не зная, что делать. "Это за мной. Это мой конец", крутилось у него в голове. Затем, взяв себя в руки, он вытащил из тайника пистолет, и крадучись направился к двери. За дверью был Юрец, Ганс облегченно вздохнул и позвал своего заместителя вместе с ним выпить.
- Слушай, парни спрашивают, будут ли им вручаться кресты? Все-таки они заслужили, сказал Юрец выпив.
Гансу вдруг его идея с крестами показалась детской забавой, но как-то не хотелось признаваться в собственной глупости, на какой-то миг он и сам ужаснулся той огромной пропасти, что отделяет его вчерашнего и нынешнего. "Да я не просто повзрослел, я вырос, причем на две головы". Немного помолчав он ответил.
- Да парни действительно заслужили. На днях я загляну к Толику.
- Я могу это сделать, предложил Юрец.
- Не надо, я сам. Я думаю, у тебя и других дел хватает, ответил Ганс.
- Кстати о делах, встрепенулся Юрец, помнишь пацана с привокзалки.
Ганс естественно сразу вспомнил парня по прозвищу Кастро, у которого почти всегда во все стороны торчала длинная щетина, но для порядка наморщил лоб как напрягая память.
- Ну он пришел к нам неделю назад, с длинным парнем тоже с привокзалки, у него еще большой шрам на лбу, стал напоминать Юрец.
- Хорошо, хорошо, что дальше, перебил его Ганс.
- Понимаешь у него получилась "непонятка" с "азерами". Он там у себя на районе выкупил однокомнатную квартиру и организовал там маленький магазинчик. В общем "звери" на него "наехали" по "беспределу", зуб выбили и да еще "бабки" требуют.
- Вот это да. А он говорил, с кем общается.
- В том-то и дело, что говорил.
- А что "звери"?
- Говорят знать не знаем никакого Ганса и знать не хотим. Я думаю под этот шумок их можно на счетчик поставить.
Ганс глянул недобро на своего заместителя, да так что тот невольно поежился, затем криво ухмыльнулся и сказал:
- Юрик, ты, что это решил мой авторитет торговать.
Юрец даже поперхнулся.
- Ну, что ты это я просто...
- Ладно, проехали. Дело в том, что за "нерусскими" следит Шахтер, они же ему и платят. Он не позволит, чтобы кто-то влезал в его дела. Что мы можем, это наказать, причем жестоко самого говорливого "зверя". Возьмешь человек десять поговоришь со "зверями", да так чтобы они на всю жизнь этот разговор запомнили, может время придет.... В общем, и Шахтер не вечен, ты меня понимаешь.
- Понимаю, многозначительно ответил Юрец.
- Только предупреди всех, чтобы никто за деньги не заикался, мы восстанавливаем справедливость. А тому болтуну, что знать меня не хочет, отрежьте язык.
Тут и Юрец хищно усмехнулся, ему последнее время стали нравиться жестокие расправы. Он даже придумал маленькую шутку, скормить язык "азера" своему псу Крюку, годовалому бультерьеру. И сделать это надо на глазах у перепуганных "зверьков".
- Да вот еще, что, собственно вспомнил цель своего раннего визита Юрец, тут такое дело. Ты говорил, чтобы мы вчера забрали у Васьки те два ствола, что припрятаны у него дома. Так вот днем я его так и не видел, вечером он в спортзал так и не пришел. Вечером уже поздно мы к нему заезжали, никого. Думали, может у него "краля" появилась, заехали с утра, опять никого. Даже Андрюха не знает где его братец.
Сердце Ганса упало в глубокую пропасть. Только, что Вася был участник его мысленного путешествия в Геническ и вот тебе на, он исчез. Пропал, испарился. Это уже не шуточки. Васька участник нескольких операций и, кроме того, у него дома хранились два автомата, из таких автоматов был убит Гирский и его люди. Неужели вот она причина беспокойства. Неужели гигант и отличный стрелок Васька и есть то слабое звено, из-за которого порвется их такая, казалось крепкая цепь. Ганс вскочил с места.
- Что же ты мне мозги паришь всякой ерундой. Звони Еноту пусть немедленно приезжает.
Но в машине Ганс немного успокоился. Ну, что тут такого, сельский парень впервые увидел в своих руках большие деньги, просто гуляет где-то конкретно. Может и у него есть какие-то тайные страстишки. Ничего, скоро узнаем. Только бы он в "мусарню" не попал. "А из Андрюхи и его братца, позже надо душу вытрусить. А может их обоих вывести за город и уложить в одной братской могиле. Чтобы другим неповадно было подобные фокусы выкидывать", подумал Ганс, "Нет, нельзя людей запугивать, пока нельзя. Только бы все обошлось. А там посмотрим. Память у меня хорошая". Затем он критически посмотрел на своего заместителя, тот все так же был одет в кожаную куртку. "Никак не может избавиться от своих босяцких привычек", подумал Ганс поправляя шикарное английское пальто.
- Послушай Юрик, пора бы тебе сменить гардероб, сказал Ганс вслух.
- А что такое?
Удивленно ответил Юрец, осматривая себя и плохо понимая, что от него хочет шеф.
- Ничего, ответил Ганс.
"Похоже, этого "урку" только могила исправит". Затем он обратился к Еноту.
- Слушай Санек давай, наверное, заедем к Толику - мародеру. Действительно надо заказать у него пару крестиков. Он, правда, говорил, что у него больше нет, но думаю, для старых товарищей у него кое-что найдется, правда Юрец.
- Правда, согласился тот.
Машина легко разогналась до 90 километров, по широкому проспекту ехать было одно удовольствие. Но удовольствие это не долгое. Сразу за двенадцати подъездным девятиэтажным домом в народе прозванным "китайская стена" следовал поворот налево. Плавно сбросив скорость до 60, Енот легко вписался в поворот, обогнав при этом "Жигули" и рейсовый автобус.
- Не машина, а сказка, сказал с восторгом Саша.
- Ты лучше смотри за дорогой, сказочник и сильно не гоняй это тебе не ралли Париж-Дакар, теперь моя шкурка дорого стоит, ответил шуткой Ганс.
Настроение его слегка поднялось. В этой машине он постоянно чувствовал себя гораздо увереннее. А как иначе, ведь он хозяин жизни. У него личный шофер, своя маленькая армия, свой бизнес, немало богатых "лохов", которых он облагает налогом, свое общественное движение, которое в скором времени перерастет в партию. И это только начало.
К Толику Ганс пошел один, не смотря на то, что Юрец порывался его проводить. Когда-то Ганс испытывал легкий страх перед Толиком, и теперь он хотел предстать перед этим "крепким орешком" во всей своей красе. Теперь он не местный хулиган он "авторитет". Теперь Мародер не посмеет с ним разговаривать снисходительно, теперь он сам будет заискивать перед Гансом и гордится своим знакомством с ним. Ганс представлял себе, как покровительственно похлопает Толика по плечу, как потреплет его по щеке, словно Фюрер мальчишку из Гитлер-югента. Подойдя к двери, Ганс посмотрел на свое пальто, струсил с него пылинку, поправил шарф, так чтобы была видна толстенная золотая цепь, и позвонил в звонок.
Когда входная дверь открылась, и Ганс, и демон сразу узнали своего заклятого врага, именно того человека, который может помешать их планам. Вот эта заноза, что уже столько дней глубоко засела в его заднице и не дает покоя. Первый порыв Ганса был кинуться на человека стоящего перед ним и зубами перегрызть горло. Ведь это именно он, тот самый задрипанный рыцарь в сраных доспехах, что не подпускает его к башне. Тогда шлемом он прикрыл свое придурковатое лицо и ему повезло. "Как же я тебя сразу не признал, червяк, подумал Ганс, ели сдерживая ярость, ты давно бы в земле гнил". С трудом он взял себя в руки, понимая, что самому ему не стоит прямо сейчас чинить расправу, и сказал, стараясь выдавить из себя подобие улыбки:
- Привет, не важно выглядишь.
Толик действительно мало походил на огурчик. Газа его были красные, лицо слегка опухло. Сказывались частые выпивки и бессонные ночи. Кроме того, волосы его были растрепанны, звонок Ганса вытащил его прямо из постели.
- Я еще спал, ответил Толик, не приглашая гостя войти.
Впрочем, Ганс и не хотел входить к этой облезшей обезьяне, вдруг это ничтожество приготовило ему западню. Он даже забыл цель своего визита и потому на некоторое время, в коридоре повисла неловкая пауза. Затем Ганс нашелся и сказал, продолжая удерживать на лице фальшивую улыбку:
- Слушай, Толик, ты не можешь достать еще несколько "железных крестов".
- У меня уже нет, но я могу у людей поспрашивать, когда буду свободен.
- Ты поспрашивай, а я к тебе как-нибудь зайду. Тоже когда буду свободен.
- Хорошо.
- Ну, будь здоров.
Ганс буквально вылетел из подъезда, Юрец подскочил со своего места и спросил обеспокоено.
- Что случилось?
- Ничего, поехали.
Ответил Ганс, а сам буквально кусал губы от неудержимой ярости. Необходимо как можно скорее разобраться с Мародером и отправить его в далекое путешествие, и сделать это надо именно здесь, потому как ТАМ он может быть гораздо сильнее. Где это ТАМ Ганс плохо понимал, но знал он одно, со своим квартирантом они стали почти одно целое и если опасность грозить квартиранту, то и с ним может случиться беда. С одной стороны он почувствовал облегчение, наконец, он знал в лицо своего врага. Но с другой стороны, слишком много проблем нужно решать сразу. Хотя, поиски Васи можно временно отложить. Нет. Из-за этого Васи могут возникнуть еще большие проблемы, с "ментами". И уж тогда придется многим жертвовать, чтобы все это "замять". В принципе все это делать можно параллельными курсами.
- Значит, так Юрец, поисками Васьки займусь я. А тебе задание поважнее. Надо найти троих крепких парней желательно из новеньких и из тех, кто живет подальше. И надо, чтобы они "завалили" Мародера.
Юрец удивленно посмотрел на вожака. Ганс перехватил его взгляд, недовольно скривился и сказал.
- Послушай Юрик это не моя придурь, он опасен и вполне возможно даже опаснее Гирского. Я отвечаю за свои слова и ни капельки не шучу. И я тебя очень прошу, отнесись к этому делу серьезно. Могу погибнуть не только я, но и все мы.
- Я понял, сказал Юрец.
- Вот и славненько. Обставить надо все это как ограбление. Те, кто к нему придут пусть скажут, что им посоветовали его как специалиста по антиквариату. Пусть раздобудут где-нибудь пару золотых червонцев, с "понтом" на оценку. Или еще что-нибудь. Главное, чтобы он впустил их в дом. Ну а там уже дело техники. И еще, пусть припалят ему шкуру и в квартире все как следует перероют. Когда закончат дело пусть от него позвонят тебе, скажут одно только слово: "порядок" и сидят там ждут. Ну а ты найдешь меня, и мы вместе сходим туда.
Юрец вопросительно посмотрел на вожака. Ганс сказал резко.
- Хочу убедиться, что он мертв, понимаешь. Это действительно очень важно, я не шучу.
- Хорошо, хорошо, с готовностью сказал Юрец.
Юрец вышел из машины и подумал, что слишком уж много странного в поведении Ганса последнее время. Но с другой стороны, как бы там не было, а со временем все эти странности вполне логически объясняются, и все поступки оказываются оправданными. Вон, каких высот они достигли и, по словам вожака, это далеко не конец, а только лишь начало. В общем Юрец не стал лишний раз напрягать свои примитивные мозги это не его профиль. Его профиль действие. Сейчас в уме он подбирал подходящие кандидатуры и думал к кому, какой подход необходим. Дело предстоит серьезное. Юрец усмехнулся а, сколько он уже таких серьезных дел состряпал, ну чем не Леон - киллер.