- Пустяки, царапина! - фыркнул эксперт. - Ты вообще кто?
- Я стажёр. Вячеслав Ковалев.
- Это который Феномен? - уточнил Гребенщиков. - Наслышан. Ладно уж, заходи.
Изнутри лаборатория больше походила на чулан школьного кабинета химии: стол, заваленный колбами, баночками и скомканной бумагой, пара стульев и полки со всяческим хламом, в большинстве своём похожим именно на мусор. Микроскоп болтался над столом, привязанный за верёвочку (видимо, для экономии места).
Гребенщиков развалился на стуле и приложил к шишке лёд.
- Так этот высокомерный тип скинул ограбление на тебя?
- Капитан поручил...
- Скинул! И не спорь со старшими! А то обижусь и вообще ничего не скажу! Садись и слушай внимательно. Повторять дважды я не люблю и не буду.
Ковалёв послушно сел.
- Значит, так. - Эксперт откашлялся и начал нараспев: - Как я уже говорил нашему до жути и икоты любимому "Холмсу", чёткие отпечатки принадлежат пузану-киоскёру - он даже не заметил, как я у него их взял! - и придурку на "КамАЗе", но их обладатели у нас не числятся. Хотя Брумберга я бы упрятал надолго, за неуважительное отношение к служителю Фемиды в моём лице! На этом у меня всё!
Гребенщиков встал и театрально поклонился:
- Свободен!
Слегка ошеломлённый Ковалёв вышел из лаборатории и в задумчивости поковылял к Жигалову.
"Кажется, Гребенщикову и впрямь не мешало бы показаться врачу. Надо спросить Глеба, был ли Валентин Сигизмундович таким и раньше или это последствия удара банкой?"