К этому времени люди успешно исследовали космические дали, а Земля стала одной из стратегических ресурсно-вспомогательных баз. Люди пересели на космические корабли и бороздили просторы вселенной, однако дети продолжали учиться в классах группами, сидя за партами и взирая на зеленую поверхность школьной доски, - так проходит урок литературы.
Роль литературы изменилась, теперь это был основной предмет, потому как именно рождению новых ассоциаций, мыслеформ и образов человечество было обязано своему прогрессу, которыми занималась молодежь на этих уроках. После открытий, сделанных кибернетикой, теорией поля (физика) и аналитической лингвистикой, ученые пришли к выводам, которые заставили их пересмотреть взгляды на значение художественной литературы в жизни человечества, это произошло более двухсот лет назад...
Многое изменилось с тех пор, как это произошло: во-первых, гениальность и сверхспособности утратили свою исключительность и уникальность, они теперь рассматривались в аспекте среды их производящей и мгновенно разрабатывались, как коды к будущим открытиям, зашифрованным на трудно достигаемых участках микро и макромира. Это объяснялось тем, что человечество претерпело много бед в связи с неадекватным использованием знаний и было вынуждено унифицировать творческую активность. Во-вторых, в связи с результатами исследований современной теории поля, которая провозгласила однородность первовещества в любой точке универсума; и по данным кибернетики, которая утвердила информационную полиполярность вселенной, ученые сделали выводы о том, что можно моделировать будущее с помощью информационных потоков, дающих представление о нем и рождающихся спонтанным образом в результате наложения первообразов... для этих целей мозг ребенка подходил наилучшим образом. Первообразы формировали пространство и время, структурируя последующее направление развития научной мысли.
Начальной ступенью к этому процессу служило скрупулезное изучение художественного наследия, отражающего быт, психологию, нравы, обычаи, представления, восприятие людей...
Парадигм поведенческих конструкций существовало теперь великое множество, потому что люди научились осознанно путешествовать по своим астральным и ментальным измерениям без ущерба для физической оболочки. Они также научились по обоюдному согласию обмениваться этими оболочками; сперва, это было строжайше запрещено, когда метемпсихоз стал доступен каждому, но впоследствии сдерживать подобный обмен опытом между представителями человеческой расы стало невозможным, и он был разрешен. Души животных, растений, насекомых тоже подпали под исследования астрально-ментальной парапсихологии; однако переселяться в них простым людям категорически запрещалось, а возникающие дефекты общего межличностного поля подлежали выравниванию во избежание припадков низкоуровневых истерий и агрессий. Этим занималась специальная служба, которая, посредством диагностики проблемного поля, выявляла возможные нарушения, отслеживала нарушителей, блокировала их консоцелостность и определяла курс лечения по симптоматике повреждений психоустойчивости. Уличенного человека отключали на время от нейро-акцидентального питания, то есть, он превращался в субъект без доступа к информационным полям других людей. Это давало покой его душе, в тяжелых случаях проводились дополнительные процедуры...
Вернемся к уроку литературы. Дети, будучи потенциалом всего человечества, поскольку разобраться в сущности происходящего, не погружаясь в нее, могли только они, стали спасительным мостиком для него. Сенсорные всплески, отображающие специфику того или иного измерения сознания, могли уловить только дети в возрасте от 12 до 17 лет, хотя этот диапазон стал все чаще варьироваться в обе стороны возрастной шкалы. Дело в том, что дети до 12 лет тоже улавливали эти всплески, но не могли их преобразовать в целостное представление. К 12 годам уровень полученных ими научных знаний уже позволял это сделать, однако попадались исключительные умники, которые восполняли неполноту системы знаний интуитивными догадками и начинали проектировать будущее с 10 лет. Что касается практических задач, то их решали взрослые лучше всего, они как раз и строили будущее, которое проектировали дети. Не сказать, что взрослые совершенно не способны были улавливать сенсорные колебания бифуркационных полей (если быть точным), могли, но их практический опыт и устоявшиеся сознательные конструкции мешали им выстроить более гармоничную структуру, достичь оптимального состояния, это было проблематично для них, с чем дети успешно справлялись.
Самым распространенным (затертым до дыр) домашним заданием по литературе было разработать новый жанр или направление, которого не существовало в истории литературы, но который мог сложиться при определенных социально-культурных обстоятельствах. По культурологической истории тривиальным было, к примеру, переписать историю того или иного государства прошлого или народа, - такие шаблонные задания навевали скуку на учащихся, но все-таки были обязательны для выполнения каждым.
* * *
Светлана Сергеевна, учитель литературы, вела урок, ученики сидели, как обычно, все на своих местах... Джей, откинувшись на спинку стула и выбросив левую ногу под парту, поглядывал на Машку, его кропотливую соседку; она делала пометки в тетради, готовая в любую минуту подняться и зарядить литературным обзором художественного творчества Японии, страны восходящего солнца, а в качестве введения просканировать истоки зарождения дзэн-буддизма и его ассимиляцию в синтоизм.
- Машка клёвая, - думал Джей, - она по-восточному проницательна, наблюдательна и трудолюбива... ее эссеистика по культурологическому значению Востока многогранна и уникальна.
Теперь их обучение подходило к концу, им вот-вот должно было исполниться по 17 лет (кому-то уже исполнилось), наступала пора взросления и практической реализации системных планов топологических исследований футуристических аномалий, над которыми они работали в течение пяти лет и к которым пришли в результате субъективных оценок культурного мифотворчества человечества.
Джей невидящим взглядом смотрел в проход между рядами парт. На последнем сеансе телекинеза у него получилось телепортироваться в информационное поле на триста с лишним лет назад, в эпоху зарождения и развития нанотехнологий; ему удалось найти свой прообраз, который запустил в программу системной матрицы новый код, и теперь он, потомок своего генетического предка, будет вынужден написать продолжение этого кода, поскольку априорные требования (параметры) системы значительно изменились, подвергнув искажению и преобразованию фундаментальные принципы сущего.
Светлана Сергеевна краем глаза уже заметила посюстороннее отсутствие Джея и его аутичный эклектизм, но в виду приоритетных задач, стоящих перед ним, не обращала внимания на столь незначительный пустячок.
- Итак, уважаемые дети, кто сегодня начнет отвечать домашнее задание? - начала она вкрадчиво строгим голосом.
Это была очень грузная женщина с резкими кубанскими чертами лица, короткой стрижкой и крашеными темно-бордовыми волосами, ее пронзительный голос в минуты нервозности превышал децибелы агрессии крупных представителей семейства кошачьих (тигров, ягуаров, леопардов...), но никогда не срывался на рык, рев или вопль.
Джей, по-прежнему, пребывал в туманности гиперболических наложений, он не мог сконцентрироваться, и лишь малая толика его "я" присутствовала на уроке. Машка давно перестала удивляться ему, она достаточно изучила его натуру и свойственные ему молниеносные выходки имажинизма, ведь буквально еще вчера, на контрольных занятиях по математике, он послал в додекаэдроидное измерение целый ряд учащихся, где они в течение пятнадцати минут безуспешно пытались вычислить заведомо ложные системные координаты пространства коннотационных смыслов. Джей находил ответы за считанные минуты, хотя об этом уже успели все позабыть, понятие "вчера" представлялось ледниковым периодом, а примеры и задания - динозаврами, пережитками аксиоматики статичной алгебры.
Светлана Сергеевна внимательно всматривалась в будущее поколение творцов универсума. Ее идейный, отточенный хронологической последовательностью законных мыслеобразов взор уже сверлил окружающее пространство, деформируя представления учащихся об их дальнейшей пригодности целому. Но на этот раз многовековая хрестоматия русского языка и литературы ограничилась латентным псевдосканированием.
- Ну, кто начнет? Или придется перейти к опросу по журналу. Есть желающие ответить добровольно? - еще раз спросила она.
- Да, я готова начать, - откликнулась Юлия звонкой капелью.
Джей постепенно включился в урок, Юлия рассказывала о детских комплексах взросления в разные исторические эпохи, адаптацию и перевод бессознательных слоев на поверхность сознания. Джей вдруг почувствовал острое жжение в груди, которое стало вытягивать его тело струной, он запрокинул голову и открыл рот, Машка отпрянула от него, его глаза закатились, а иссыхающие губы стали бормотать непонятную абракадабру, Светлана Сергеевна попросила ребят оставаться спокойными и приблизилась к нему, Юлия притихла на полуслове.
* * *
Джей опомнился и вскочил со своего места, взоры его товарищей были устремлены на него в нестерпимом ожидании агонии.
- Что Вы так смотрите на меня? - орал Джей в припадке, но никто не подумал ему ответить.
- Да, что происходит?! Со мной все в порядке?! Это не может быть низкоуровневой истерией, я подробно изучил ее симптомы вместе со всеми еще в начальных классах, - оправдывался Джей.
- Вы же меня все знаете... - не мог отдышаться Джей.
Но каменные лица свидетельствовали об обратном. Натянутость минуты жгутом сдавливала его мозг, датчики, установленные службой безопасности, были расположены в каждом классе и срабатывали мгновенно на бесконтрольный всплеск энергии поля. Джей терял сознание, но отчаянно сопротивлялся. Обхватив голову руками, он машинально порывался к противоположной стороне класса, к доске, он хотел нарисовать архетипический символ, его начала трясти лихорадка, пот выступил на его висках. Пробираясь к доске с заплетающимися ногами, он сведенными к лицу локтями врезался и снес именные ящички, возвышающиеся на учительском столе, никто не пытался ему помешать, силы покидали его, он упал на пол, вокруг него белели листки, частью исписанные его товарищами, это были их работы по топологическим исследованиям футуристических аномалий. Джей потерял сознание.
Очнулся Джей уже в кабинете завуча, безвольно погрузившимся в кресле, прохладный ветерок кондиционера обдавал его приятными воздушными потоками. Мерцающий свет фиолетовой лампы от бра справа чуть выше его плеча стелился по ковру мягким шлейфом. В полудреме Джей медленно перевел взгляд влево, и увидел Светлану Сергеевну, которая не сводила с него испытывающих глаз. Сквозь мутные воспоминания о случившемся Джей, хмурясь и потирая виски пальцами, спросил:
- Как долго я отсутствовал?
- Теперь это не имеет значения, - парировала Светлана Сергеевна.
- Вы знаете, что произошло?
- Да, иначе бы ты оказался в другом месте.
- А другие знают?
- Нет, им не нужно знать больше того, что они видели.
- А что им известно?
- Что с тобой случился припадок, ты потерял сознание и отправлен на обследование...
- Что это значит?
- Послушай меня внимательно, мальчик... - спокойно начала она.
Джей остекленевшими от изумления глазами уставился на Светлану Сергеевну, грузность которой стала сходить на нет, лицо приобретать молодую прелесть, а тело грацию готической преемницы Фауста. Черное платье как нельзя лучше подчеркивало белоснежность кожи, контрастирующую с темными лепестками глаз и печально чернеющими губами. Джей вжался в кресло, его ватную медлительность как рукой сняло, а растопыренные пальцы впились в мягкую кожу кресла.
- Но прежде успокойся, здесь ты в полной безопасности. Эта комната - тайный отсек на корабле, где нет датчиков слежения за всплесками нейро-акцидентальных импульсов, она предусмотрена для исключительных случаев. Ты подавал большие надежды, рано или поздно это должно было случиться. Ты до сих пор не можешь выбросить из головы последний сеанс телекинеза, не так ли?
- Да... мне кажется, я нашел ключ к зашифрованной матрице будущего...
- Что ты обнаружил, мой мальчик?
- Почему я должен Вам доверять, это информация, которая предназначается совету ученых, я должен оповестить сначала их.
- Совет тебе не поверит, твой припадок по всем параметрам подпадает под истерию.
- Я смогу доказать, что это не так, у меня есть код, который написал мой генетический предок больше трехсот лет назад...
- Конечно, сможешь, только не будешь этого делать.
- Почему? Это то, к чему нас подводили все эти годы, это определяет матрицу коннотационных смыслов как результата гиперболических наложений образов, я воспроизведу усовершенствованный код...
- И погибнешь...
- Откуда Вы можете это знать? Вы справились со своей задачей, дальше все предельно ясно!
- Ни черта тебе не ясно, глупец, заткнись и послушай... Научные открытия на пересечении гуманитарных и естественнонаучных дисциплин, обнародованные сейчас, были сделаны двести лет назад, по крайней мере, два поколения людей было откинуто назад. Твой генетический предок создал уникальный код, который система утеряла еще тогда, а ты нашел его, и думаешь, кому-то это будет интересно и нужно сейчас?
- Не может быть, нам просто морочили голову, получается так? Нас учили тому, что было известно двести лет назад, мы не продвинулись вперед ни на шаг?
- Ну, не совсем так печально, ты же продвинулся...
- Но тогда этот код превращается в субъективную систему закрытого типа, и не может быть востребован...
- Джей, какое странное ты выбрал себе имя. Твой код востребован, но не советом ученых, есть другие конгрегации.
- Только это не мое имя, как выясняется, это модуляция системного кода, запрограммированного моим предком. Расскажите мне, что Вам известно, какая роль отведена Вам, и каким образом Вы собираетесь укрывать меня от департамента службы безопасности, не ровен час, появятся их агенты, тогда, уверен, и мне и Вам будет не до психологических игр.
- Код был частично ретранслирован, мы знали о его существовании и ждали человека, который окажется способным уловить гиперболические наложения коннотационных смыслов более точно. Твой генетический предок, Яркус, понял, что цивилизация, развивая технические средства порабощения творческой мысли, зайдет в тупик, но, что он мог предпринять в одиночку, в эпоху сумасшедшего развития компьютерной техники и нанотехнологий. Цивилизация уже прочно ступила на этот путь к тому времени, и технический прогресс заполонил сознание ученых на сотни лет вперед, и теперь мы вынуждены пожинать плоды подобного стечения обстоятельств. Абсурдно предполагать, что ему удалось бы остановить процесс глобальной системной трансформации, потому как нарушенное равновесие между тонким миром и совершенствующимся технократическим вмешательством в него человека породило бифуркационные процессы необратимого характера. Однако, ряд последующих открытий, сделанных гуманитарными науками, заставили пересмотреть устоявшееся представление о незыблемости научно-технического прогресса человечества и подвергнуть его сомнению. Это произошло в 2119 году, немногим более ста лет, с момента создания Яркусом системного кода расширяющихся модуляционных колебаний, которые стали предметом исследований нанотехнологий впоследствии.
- Расскажите, что Вам известно о Яркусе? Кем он был, и что с ним произошло?
- Нам мало, что известно о нем, Джей, он искусно укрывался от контрольной системы слежения, и о нем практически нет записей в базе данных, для нас остается загадкой, для чего он вообще написал свой код, потому что система ему была не нужна в принципе, и он прекрасно обходился без нее. Это похоже на самопожертвование, понимаешь, а, возможно, он пошел намного дальше, чем мы можем предположить, ибо 2021 годом обрываются какие-либо упоминания о нем. Ты должен теперь прояснить картину.
- Боюсь, я Вас мало, чем порадую, Светлана Сергеевна.
- Что ты этим хочешь сказать? У тебя есть его код, значит, мы воссоздадим проектный макет новой матрицы коннотационных смыслов...
- Код есть, но значение его не укладывается в рамки (параметры) системной матрицы, а гиперболические наложения коннотационных смыслов сформированы таким образом, что меняют свои характеристики при включении их в структуру проектного моделирования.
- Для этого ты нам и нужен, Джей. Ты обязан экстраполировать код для дальнейшей его инсталляции в системную матрицу.
- Вы, не понимаете, структура кода такова, что он породит глобальную реинтеграцию системы, и сворачивание поля коннотационных смыслов.
- Но, это невозможно, Джей, ты же понимаешь это.
- Это было невозможным, но теперь я в этом не уверен. Дискурсивное отображение когерентных волн (импульсов гиперболических наложений) способно повернуть вспять процессы глобальной коммуникации, и тогда система универсалий разрушится, но хаос не наступит.
- Джей, это противоречит открытиям, сделанными кибернетикой, которая постулирует однородность информационных потоков.
- В том то и дело, что они неоднородны, иначе бы не пришлось создавать систему универсалий для их отображения. Код породит флуктуационные поля в пространстве сгущений нейро-акцидентальных импульсов, и начнется массовый всплеск бесконтрольной энергии.
- В таком случае это вирус...
- Скорее вакцина, не все так просто, Светлана Сергеевна, намерения Яркуса не ограничиваются этим. Мы научились моделировать локальные временные сдвиги, которые расширяют поле деятельности отдельных конфессий, так сказать, во благо человечества. Код Яркуса нивелирует временные ограничения для всех. И как следствие его внедрения будет сделан первый шаг к омоложению человечества в глобальном масштабе.
- Ты хочешь сказать, он повернет время вспять?
- Время тут ни при чем, Светлана Сергеевна, расширяющаяся матрица коннотационных смыслов перестанет быть системой шифров, а кодирование информационных потоков перестанет быть насущной необходимостью. Видите ли, наше с Вами сознание продукт научно-технического консерватизма, Яркус был свободен от системы настолько, что рассматривал ее как помеху и угрозу для дальнейшего существования человечества, поэтому и написал этот код.
- Да, но человечество нашло способ интеграции системной матрицы без него и его кода, чем это можно объяснить?
- Экспансией. Суть топологических исследований футуристических аномалий сводится к экспансии в тонкие миры, с целью включить их в системную матрицу во избежание утечки информации и бесконтрольного ее использования, потому что человечество породило миф о ресурсном голодании на заре своего развития с вытекающими из него последствиями. Яркус осознал, что это плод моральной неготовности к раскрытию внутреннего духовного потенциала, который был обесточен сначала религией, а потом наукой.