Дух : другие произведения.

Lilium regale

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фик по миру Гарри Поттера. Ты - лишь тень самой себя, не понятно для чего возвращенная в мир живых. Ты - лишь дух, лишенный всего, что у тебя было - тела, мыслей, чувств... даже память осталась где-то там, возвращаясь лишь мелкими клочками незавершенных историй. Единственное, что осталось - желание жить, жить так, как хочется, так, как не могла раньше... Пусть ради этого и нужно изменить себя и мир вокруг.
    В процессе
  Пролог, или как все началось.
  
  Звенящая пустота, окутывающая плечи. Пляшущие тени, зыбкие, как и все вокруг. И холод, жгучий, отрезвляющий, гонящий прочь и примораживающий к этому небытию. Где я? Кто я? Как все сложно...
  
  - Ты даже этого не помнишь? - Тихий голос, звонкий, словно горный ручеек. Я оглянулась, но не смогла увидеть его источник. - И не видишь меня... Это довольно печально. Как вспомнишь, позови.
  
  Вспомнить? Что вспомнить? Почему так больно, когда я думаю об этом? Не хочу...
  
  - За каждое 'не хочу' и 'не буду' твое наказание будет увеличено. - Мягкий, шелковый тон не вязался с довольно-таки обидными словами. Обидными? Несправедливыми?
  
  - Да, мама. Я знаю. - Произнесла я вслух. Глаза горели от невыплаканных слез, но сжатые в кулаки руки не давали им пролиться. Я должна быть... сильной? Да, сильной.
  
  - Мааам, я не хочу, чтобы она ходила со мной в одну школу! - Заканючила маленькая юркая девочка с двумя косичками, в сером платье и с серыми же волосами похожая на мышку. Почему мне неуютно от одного взгляда на нее?
  
  - Плюс неделя наказания. - С теплотой улыбнулась мне мама. Я опешила, слова горьким комом застряли в горле. За что? Я не хочу все каникулы общаться с тем странным мальчишкой! - Я же сказала, за каждое 'не хочу'... Ой, еще неделя сверху.
  
  - Да, мама. - Не дрогнув ни единым мускулом, прошептала я. Мышка показала мне язык и хотела только открыть рот, как я каким-то непонятным усилием воли заставила ее закашляться. Долго, с усилием, словно моя обида не давала ей вздохнуть.
  
  - Сестренка, милая, у тебя аллергия на пыльцу? Как же ты жить будешь с таким-то недугом? - Ехидно поинтересовалась я, когда приступ сестры прекратился. Сестры? Этот мышонок - моя сестра? Да... Я младшая, но первая из двух. Что это значит?
  
  - Скоро приедет отец, приведите себя в порядок и помогите мне с ужином. - Словно ничего и не случилось, улыбнулась мама, погладив нас по головам. Я облегченно кивнула и немного сгорбилась, чувствуя, как затекла спина, сняла неудобные туфли, заменив их мягкими растоптанными сандалиями...
  
  - Ну что? - Белозубо улыбнувшись, спросила меня давешняя собеседница. Девочка лет шести, с весенними большими глазами и длинными, ниже пяток, седыми волосами, облаченная в старую, зашитую в нескольких местах серую мужскую футболку, на маленьком хрупком тельце смотрящуюся слишком большой и неуместной. - Насмотрелась?
  
  - Кто ты? - Спросила я, глядя в невозможную зелень глаз. Девочка вздохнула, развернувшись ко мне в пол оборота, маленькие пальчики нервно разгладили подол футболки.
  
  - Вопросы, вопросы... Зачем ты задаешь их, если сама знаешь ответы? - Недовольство изумрудными искрами плясало вокруг нее, заставляя с каким-то животным испугом следить за их передвижением. Каждая искорка оставляла после себя длинный, медленно тающий луч цвета Авады...
  
  - Ты Смерть. - Больше утвердительно, чем с вопросом, отозвалась я. Перед глазами пронесся зеленый луч, словно ударная волна, выбивший из меня весь воздух и жизнь. Такое ощущение, что это было только что... А может, так и есть - кто их знает, этих сущностей высшего порядка.
  
  - Ну наконец-то ты начала думать! - Забавно всплеснула ручками Вечное Дитя. - А теперь вопрос для тебя. Хочешь вернуться в мир живых?
  
  Что? Я буду жить? Вот так, просто, без договоров, великих миссий и условий? Просто вновь жить? Интересно, скольким людям она это предлагает и сколько из них соглашаются?
  
  - Почему ты хочешь мне помочь? - Я недоуменно посмотрела на Смерть, глядящую куда-то поверх меня, в темную зыбкую пустоту. Она резко посмотрела на меня, и когда наши взгляды встретились, я ощутила жуткий, просто собачий холод. Миг, и она отводит взор таких теплых, но леденящих глаз, а нервно подрагивающие пальчики вновь начинают расправлять несуществующие складки.
  
  - С чего ты решила, что тебе? - Хмыкнула она, аккуратно взяв в свою маленькую ладошку мою руку, отчего та покрылась слоем инея. Смерть потянула меня за собой, ведя каким-то лишь ей ведомым путем среди всех этих теней и мрака, окружающего все. Мои шаги отдавались гулким эхом, ее же легко вписывались в тишину, царившую здесь. Или же она сама была здешней тишиной? - Ради тебя я бы и пальцем не пошевелила, Лили Джейн Эванс.
  
  Глава 1 - воспоминание.
  
  - Просыпайся, негодник! Слышишь меня? Сколько я могу тебя звать?! - Взвизгивая на высоких нотах, закричала высокая женщина с довольно милым, но тощим лицом, а огромные глаза, которые украсили бы любую девушку, делали ее похожей на лошадь. Да, Петти, не петь тебе в опере... И, желательно, вообще молчать.
  
  - Иду, тетя Петуния. - Из каморки под лестницей, отчаянно зевая и надевая по пути очки, вылез, по-другому и не скажешь, маленький оборвашка. Вещи не по размеру висели пыльными мешками, черные вихры волос были больше похожи на птичье гнездо, да и сам мальчик не производил впечатления. Как же он мог так очаровать саму Смерть?
  
  - Приготовь нам завтрак, негодный мальчишка! - Не хуже резанной свинки завизжала любимая старшая сестренка, подталкивая ребенка к кухне. Тот сердито взглянул на нее моими глазами, так не свойственными для серой и унылой Британии, но покорно пошел выполнять задание.
  
  Я поплыла следом за ним, не по своей воле, а из-за желания Вечного Дитя, но само ощущение движения было довольно... интересным. Прохладно разве что. Вот мальчишка привычными движениями достал сковороду, масло, зажег плиту - но по его отсутствующему взгляду было понятно, что он не здесь.
  
  - Знаешь, мам, а готовить даже интересно. - Едва слышным шепотом прошептал он, разбивая яйца на потрескивающую от жара посудину. Я вздрогнула от страха, охватившего всю меня, дрожью прокатившегося от макушки до пяток - неужели он меня видит? Нет, только не это...
  
  - Было бы здорово, если бы ты научила меня чему-нибудь еще, кроме яичницы с беконом. - Улыбнулся черноволосый, запуская руку в подобие прически и лохматя себя еще больше. Я помахала рукой перед его лицом, но он даже не пошевелился, глядя сквозь мою несчастную конечность вновь затуманившимся взглядом.
  
  - Ты бы готовила вкусные торты, шоколадные такие, с кокосовой стружкой и орехами. Знаешь, какие они вкусные? А я бы тебе помогал. И не только в этом... Я бы тебе всегда и во всем помогал... Слышишь, мам? - Его голос становился все тише и тише, пока не потонул в зверском оре ворвавшегося на кухню мальчишки.
  
  - Хей, Поттер, зачем ты это делаешь, а? - Загоготал он, хватая пухлыми руками жаренный бекон, остывающий на тарелке. Затолкав все в необъятную пещеру, по недоразумению мироздания названную ртом, он просто титаническим глотком проглотил все. - Я все маме расскажу, придурок!
  
  - Дадличка, что расскажешь? - Складывая губки куриной жопкой, просюсюкала Петуния, с бесстрашием, достойным рыцаря, залезая в пасть к дикому зверю - то есть обнимая своего ненаглядного сыночка и делая даже какие-то попытки приподнять свое необъятное чудо.
  
  - Поттер сожрал мой завтрак! - Заныла тупиковая ступень эволюции бегемота, в порыве истерики приподнимая мать над полом. Разные весовые категории, что тут возьмешь... - Накажи его!
  
  - Конечно, мой маленький, конечно же я его накажу! - Ее глаза все больше и больше выпячивались, рот же наоборот, словно уменьшался в диаметре. Вот она, таинственная русская вобла... - Получи, дрянной мальчишка!
  
  Рука у Петунии тяжелая, тут ничего не поделаешь - это у нас семейное. Оборваныш рефлекторно дернулся назад, опрокинув тяжелую горячую сковороду себе на руку, а после прилетела и затрещина от моей дражайшей сестренки. И что, неужели он никак не огрызнется, не отомстит? До какой же степени его затравили, что он стоит с обреченным видом, сжимаясь в клубочек, почти незаметно баюкает обожженную руку и ожидает следующего удара?
  
  - Хватит! - Закричала я, вставая между сестрой и ребенком. Но тщетно - я всего лишь бесплотный дух, даже не призрак, так как я могу остановить это? Черт, ну почему он такой слабый? В его возрасте я была сильнее, намного сильнее! Я была...
  
  - Что случилось, Лилиум? - Шелковый, заботливый голос матери, обеспокоенный взгляд отца. Я оглядела себя - порванное платье грязной тряпкой обхватывало ноги, разбитая в кровь губа неприятно щипала. - Будь аккуратнее в следующий раз, хорошо? Платья ведь не вечные.
  
  - Да, мама. - Я кивнула и, прихрамывая, поплелась в свою комнату.
  
  - Лили, подожди! Кто тебя обидел? Скажи мне, я разберусь! - Отец буквально подлетел ко мне, подхватывая на руки и не давая подняться по лестнице. Я поморщилась от мимолетной боли - кажется, на ребрах скоро расцветет синяк, но, увидев предупреждающе сжатые губы матери, пробормотала лишь невразумительное 'упала'.
  
  Тогда отец сам отнес меня в комнату, обработал губу и, как оказалось, окровавленную коленку, подождал, пока я переоденусь и уложил меня в кровать. Приятная забота родного существа, но тем страшнее становился контраст с мамой - она зашла ко мне после, сделав выговор, что мою слабость увидел отец, по сути, посторонний к нашим делам человек, что явилась в таком неподобающем виде...
  
  Ее не волновало, что их было трое, что они были мальчишками, по определению сильнее меня в этом возрасте, когда я толком и драться не могла, что победителем, к моему глубочайшему удивлению, вышла я, что, в конце концов, я отстаивала ее честь!
  
  Ведь в нашей семье все русоволосые и голубоглазые. Отец, мама, сестра... Лишь я казалась рыжей вороной среди серой массы. Друзья родителей знали, что я была почти полной копией дедушки со стороны отца, постепенно эта информация улеглась в мозгах почти всех жителей нашего маленького городка, но слухи, ходившие прежде, отнюдь не канули в Лету - их помнили дети. Дети вообще многое помнят, и редко что из этого забывают...
  
  От воспоминаний я очнулась уже в темной каморке, рядом с постанывающим от боли ребенком. Ну что же, то, что он добровольно принял незаслуженное наказание, сглаживало то, что ни одна слезинка не выдала его боли - только здесь, в своем убежище, он мог дать волю своим чувствам. Чувствам, но не слезам. Возможно, из него и получится достойный рода Эванс.
  
  - Чем же ты так привлек Смерть? - Тихонько спросила я, проводя рукой по спутанным черным волосам. Маленький, свернувшийся в клубок, как котенок... И при этом покорил ее. Невозможно... Впрочем, в нем течет кровь Эванс, теней Ее Величества, верных и искуснейших воительниц - следовательно, он на подсознательном уровне стремится быть первым и лучшим. А стала ли я такой?
  
  - Отродье, хватит притворяться! Немедленно за работу! - Свет, ворвавшийся из коридора, больно резанул по глазам. Забавно, вроде бы и плоти нет, а рефлексы и память остаются. - Руку покажи, знаю я тебя!
  
  Мальчик протянул дрожащую руку, на которой до недавнего времени красовался ожог. Петуния, глядя на чудом зажившую ранку, стала покрываться красными пятнами. Словно мухомор, только наоборот. Я чуть не прослезилась от умиления - какая у меня сестренка-красавица выросла! Так и хочется умереть второй раз от гордости.
  
  - Меня мама вылечила. - Под гневным взглядом 'признался' ребенок. О чем он? Признаю, это исцеление иным словом, кроме как волшебство, не назовешь, да и на обычную, пусть даже и повышенную регенерацию не спихнешь. Да что происходит то?
  
  - Ненормальный! - Взвизгнула Петти, бросая в мальчишку бинты и какую-то мазь. - Ты такой же ненормальный, как и твоя мать! Неделю! Неделю, слышишь? Будешь сидеть здесь, без еды!
  
  - Мама, мама! Лили мои цветы отравила! Они... они... они завяли, за секунду завяли! - Размазывая по лицу сопли вперемешку со слезами, запричитала девчонка с мышиного цвета волосами. Я растерянно смотрела на мертвый куст со сморщенными облезлыми цветками и дырявыми желтыми листочками, так похожими на старую бумагу. А бумага так хорошо горит...
  
  - Ненормальная! Ты просто ненормальная! - Петуния в страхе отшатнулась от меня, с настоящим ужасом в огромных глазах глядя на полыхающее зеленое пламя, сияющими отблесками пляшущее на блестящих боках маленького ведерка с водой...
  
  - Да, тетя Петуния. - Прошептал оборваныш ей вслед. После того, как дверь с громким грохотом захлопнулась и послышался звук закрываемого на ключ замка, мальчишка ухмыльнулся и метнулся на пол, к одной из половиц. Вытащив один и без того разболтавшийся гвоздь, он со счастливой улыбкой, виднеющейся в неверном свете какой-то фосфоресцирующей игрушки, достал оттуда маленькую оплавленную свечку и кусочек торта. Шоколадного, украшенного кокосовой стружкой.
  
  - Хорошо, что тетя боится тебя, иначе бы она не отпустила меня до ночи. - Вновь улыбнулся ребенок, аккуратно втыкая свечку и поджигая ее невесть откуда вытащенной зажигалкой. Хлопнув себя по лбу, словно что-то забыв, мальчишка потянулся к своей лежанке, достав из-под подушки старенький, помятый календарь. Я помню его - когда родители были еще живы, он висел на кухне, а отец рисовал на его страничках различные смешные рожицы и животных, чтобы сделать новый день непохожим на предыдущий. Родители мертвы? Ни чувств, ни воспоминаний, лишь странная пустота в груди.
  
  Тридцатое января - именно на этой дате была предусмотрительно оставлена рукодельная закладка. Вот знакомым резким почерком отца было выведено 'день рождения малышки Лили' и рядом - рыжеволосая ехидная мордашка его же авторства. И вереница четырехзначных чисел, тянущихся муравьиной дорожкой чуть ниже, но уже совсем другой рукой. Не зачеркнутым было лишь одно - тысяча девятьсот девяносто один.
  
  - С днем рождения, мамочка! - Громким шепотом провозгласил ребенок, задувая свечку. - Надеюсь, что в этом году ты найдешь меня.
  
  Вот я дура! Это не просто числа, это года - те года, что я могла бы дышать, радоваться, да просто жить! Если бы не решилась на этот идиотский план... Какой план? Эй, воспоминания! Где же вы, когда так нужны? Если этот ребенок не ошибается, то мне сейчас уже... тридцать один год. Да, Лили, старость подкралась совсем незаметно, чего уж там! Впрочем, я наверняка выгляжу лучше Петти, ведь по-другому и не может быть - я всегда была лучшей. Разобраться бы только во всем происходящем здесь...
  
  Мальчик попробовал кусочек торта, а остальную, большую часть положил на незаметную полочку рядом с дверью, спрятав ее за старой книгой со стершимся названием. Словно я действительно могла попробовать эту старую, заветренную, полную углеводов сладость. Глупый ребенок, уж лучше бы сам все съел, вон какой худющий, смотреть страшно. Глупый, глупый, глупый маленький мальчик...
  
  - С днем рождения, Лили... - Прошептала я, глотая непрошеные горькие слезы, взрывающиеся на языке теплыми шоколадными пузырьками...
  
  Глава 2 - спящая сила.
  
  - Так, дальше по списку... Дурсль, к доске! - Восторженно пропищал сухой, седой, как лунь, человечек. Бегемотик, тяжело опираясь на парту, попытался встать. Хм, так и запишем - связанные шнурки не лучшее подспорье в изучении математики.
  
  - И 'Бисмарк' тонет в праведной мести английского флота за падшего в бою 'Худа'*! - Пафосно провозгласил мальчишка с по-кошачьему зелеными глазами, невинно глядя в окно. Я бы сказала, что он похвастался своим подвигом именно мне, ведь я как раз устроилась на подоконнике... но ребенок, не смотря на все его способности, меня не видел. Просто не мог видеть. Да я даже в зеркале не отражаюсь для самой себя, словно вампир какой-то!
  
  - Поттер! Это ты виноват! Убью! - Бронепоезд попытался накинуться на кузена, но за неимением мозгов забыл про шнурки. Ииии... страйк! Хороший денек сегодня - солнышко светит, птички поют, слоники летают...
  
  Писклявую тираду учителя прервал звонок, и поток счастливых детишек потянулся к выходу, лишь оборваныш привычно вышел через окно. Хорошо хоть его класс находился на первом этаже... А что, удобно - и уйдешь быстрее, и с неприятелями не встретишься по пути. Умный он все-таки, и хитрый. Слабенький, правда, но скоро это изменится... Правда почему, хоть убейте еще раз, не знаю.
  
  - Мама, смотри! - Голос мальчишки, как обычно бывает в такие моменты, стал практически неслышим. Я посмотрела туда, куда он указал, но увидела лишь маленький цветок, пробирающийся сквозь трещину в асфальте. - Здорово, правда?
  
  Конечно, здорово - скоро дорогу отремонтируют, и это вновь будет чистая, темная гладь... Я хотела бы двинуться дальше, но ребенок, похоже, застрял здесь надолго - он выложил вокруг злополучного цветка что-то похожее на круг из камней. Защитник малолетний... правильно, пусть машины себе колеса прокалывают, главное, чтобы сорняк был цел и здоров.
  
  - Потти, Потти! Вот ты где, а мы тебя искали! - Знакомый булькающий голос, словно на его обладателя вылили целый фургон помоев и посадили в болото... Дадлипусичек, как я рада нашей встрече! Жаль, что мое счастье ты почувствовать не можешь - ни обнять, ни приложить чем-нибудь тяжеленьким я тебя не могу.
  
  Оборваныш тут же дал стрекоча, ныряя в один из многочисленных переулком. Это бы сработало с неуклюжим отпрыском Дурслей, но никак не с его компашкой прихлебателей, ринувшейся следом.
  
  - Куда, глупый! Там тупик! - Прокричала я, плывя за беглецом и мотаясь из стороны в сторону, как воздушный шарик. Конечно же, он меня не услышал. Конечно же, оказался прямиком в ловушке. Ну почему он раньше здесь все не обследовал на наличие путей отступления? Знал же, что рано или поздно это случится, знал!
  
  - Попался, малыш Потти? Сейчас будет бо-бо! - Радостно начал один из загонщиков. Вскоре, минут так через пять, подполз и главный прыщ на лице этого городка - несравненный Дадли Дурсль. Чтоб его дементоры полюбили... А кто такие дементоры?
  
  Скажу честно - он пытался. Пытался вырваться, кусал протягиваемые руки до крови, вырывал себе ногти с мясом в тщетной попытке выцарапать ненавистные глаза. Но даже лев проиграет в схватке со стаей шакалов - что уж говорить о маленьком брошенном котенке?
  
  Мусор, разбросанный вокруг, метался в разные стороны, разрываемый на мелкие кусочки колючим ветром, сверху сыпалась стеклянная крошка разбившихся фонарей - но мучители даже не замечали этого, поглощенные пародией на драку. Там, где зеленоглазый касался земли, на считанные миллиметры вверх подымались мелкие камни и пыль, а когда он упал на бетонную плиту, неизвестно как оказавшуюся в этом злополучном тупике, по ней расползлась паутинка тонких, почти незаметных шрамов-трещин.
  
  - Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста! - Женский голос, сквозящий отчаянием. Запах ржавчины бьет в нос, до боли сжимаются кулаки, холодный асфальт холодит босые ноги. Неудачная попытка заслонить котенка своим телом - бесполезная, как и мой крик. - Помогите ему, прошу!
  
  Гремящий горный поток, переходящий в веселый журчащий ручеек, запах ароматных весенних трав и морозный узор на стенах. Казалось, что холод иного мира заморозил само понятие времени - шакалье так и застыло ледяными скульптурами вокруг свертка порванной одежды, в глубине которого прятался котенок.
  
  - Вечное Дитя. - Скорее утвердила, чем спросила я. Девочка оглядела меня с головы до ног, слегка приподняв бровь, но, видимо, посчитала меня недостойной столь высокого внимания и переключилась на ребенка. И что мне теперь делать? Стою, как дура, глупо хлопаю глазами и смотрю, как сама Смерть гладит оборваныша по голове, словно пытаясь утешить.
  
  - Ты захотела его спасти. Почему? - Неожиданный вопрос от неожиданного собеседника. Словно вновь вернулась в мир мертвых, лишь одно отличие - здесь светит солнце. Теплое-теплое солнце...
  
  - Он мой сын. - Неуверенный ответ, потупленный взгляд. Вроде бы я в своем праве, но почему тогда так сжимает в груди, когда я произнесла это? Ведь за три месяца, что я с ним, я ни разу даже в мыслях не назвала его так! Мой... сын. Так странно...
  
  - Сын? Лишь с того, что он называет твою сестру тетей, а племянника кузеном? - Среброволосая за доли секунды оказалась у меня за спиной, опаляя ледяным дыханием шею.
  
  - Н-нет. - Я нашла в себе силы повернуться к ней, но тут же окаменела от ужаса - некогда милая, хоть и пугающая таинственностью девочка решила оправдать свою сущность - некогда невесомые волосы тяжелым кружевом падали на грязную землю, огромные нечеловеческие глаза сияли как две Авады, мертвенно бледная кожа и тяжелая аура, мешающая дышать... А чего стоила кровь, дорожками бегущая из глаз, срывающаяся тяжелыми багряными каплями с маленьких ступней и изящных детских ручек? Лишь одно осталось неизменным - старая серая футболка, из-за своих размеров заменяющее платье.
  
  - Докажи мне. - Тысячи голосов, шепот-крик-вой разумных и понимающих, ныне живых, мертвых и умирающих... Вот что скрывается за гремящими тоннами воды, срывающимися с горных вершин. И как она могла до этого так легко маскировать всю мощь своего голоса?
  
  - Спаси его, и тогда можешь уничтожить меня. Совсем, до конца. - Что я говорю? Это не я! Разве я могу променять само свое существование, свои будущие и прошлые жизни за минутное спасение ребенка, которого я даже не помню?!
  
  Изумрудный луч, отражающийся от хрустальных шаров, подвешенных к потолку. Искореженное в беззвучном крике лицо молодого мужчины со смешными очками, повисшими на одной дужке. Палочка в его руках, которую он так и не отпустил...
  
  - Мой Лорд! Вы же обещали, что не тронете! - Я упала на колени, прижимая к себе похныкивающего и тянущего ручки к отцу ребенка.
  
  - Я выполнил наш договор, Эванс. Просто немного... сдвинул сроки. - Усмехнулось существо, скрытое во мраке плаща с капюшоном. Лишь длинные, паучьи пальцы сжимают такую же длинную, изломанную палочку. - Отдай ребенка!
  
  - Нет! - Что есть силы закричала я. - Только не Гарри! Авада Кедавра!
  
  - Что? Что это? - Я очнулась от очередного воспоминания, стоя на коленях на битом стекле и прижимая к себе воздух, словно оставшегося в прошлом ребенка.
  
  - Ты не так безнадежна, как я сначала думала. - Улыбнулась Смерть, сидящая рядом, с поистине детским любопытством заглядывая мне в глаза. - Возможно, я даже расскажу тебе чуть больше, чем собиралась вначале...
  
  - Стой! Если ты уйдешь, они продолжат! - Я попыталась схватить исчезающий, словно дым на воде, силуэт, но, как и всегда при встрече с ней, проиграла. - Его убьют!
  
  Миг - у маленького голубя, парящего в небе, забилось сердечко. Еще один - из коленки одного из шайки, порезанной торчащей из бетонной плиты арматурой, тонкой каплей выступила кровь. Третий миг, пришедший одновременно с моим вдохом - и время пошло вновь. Тихой капелью заиграли стеклянные осколки, весенней трелью запели прилетевшие по весне птицы. Кулак Дадли Дурсля устремился к голове моего сына...
  
  - Нет! - Яркая вспышка изумрудного огня. Ненавижу и восхищаюсь этим цветом. Звуковой волной нападавших раскидывает не очень ровным слоем по стенам домов, я же крепко прижимаю к себе своего котенка. Лишь в последний миг сдерживаюсь и уменьшаю давление, чтобы не убить их... Гарри бы не простил, не понял, не принял... Он ведь мог также, как и я, но сдерживался, до последнего удерживал эту странную силу в себе...
  
  - Как это? - Ошарашено пробормотала я, ероша черные вихры волос и морщась от совсем немелодичного воя противоугонной системы, вопящей на остатках обуглившейся машины. - Это все я? А... а время? Тоже я?
  
  - Ты, кто же еще? Я же Смерть, мне нет места среди живых и их желания творить и изменять... - Тихий смешок и журчащая речь на грани уплывающего сознания, приносящая за собой лишь умиротворение и тьму...
  
  - Мама?
  
  Глава 3 - побег и его последствия.
  
  Сначала пришел свет - яркий, белоснежный, колючий. Казалось, что он выжигает глаза, хоть веки и были плотно, до боли, зажмурены. Следующие - запахи. Затхлый воздух практически душил, горечь свежезаваренного кофе перемешивалась с трупным запахом жаренного мяса.
  
  - Ты просто завидуешь, что моя мама так может, а твоя нет. - Знакомый голос бензопилой ворвался в уши. С трудом открыв глаза и переждав, пока цветные пятна перестанут плясать канкан, я разглядела вполне обычную картину - черноволосый худенький мальчик стоял у плиты и готовил завтрак, а за столом сидел мини-боров, кидая опасливые взгляды на моего котенка и заинтересованные на жаренную свинину.
  
  - Да это каннибализм какой-то! - Усмехнулась я, облокачиваясь на кухонный столик, чтобы не упасть.
  
  - А ты каннибал, Дадли. - В полголоса заметил зеленоглазый, вызвав слабую улыбку на моем лице. В том, что он снова не видит и не слышит меня, я была уверенна, следовательно, наши мысли сходятся. Интересно только, кто мы - дураки или гении?
  
  - Чего? - Вздрогнул Дадлипусичек. - Твои родители умерли, на машине разбились! Ты просто псих, Поттер!
  
  - Псих? Возможно... - Под аккомпанемент захлопнувшейся за кузеном двери задумчиво протянул Гарри, аккуратно заматывая бывшую свинку в целлофановый пакет. - Но если мама будет рядом, я согласен и на сумасшествие.
  
  - Глупый, глупый, глупый мальчишка! Разве можно желать такое? - Вздохнула я, пытаясь пригладить непокорные вихры черных волос. Безуспешно, впрочем.
  
  Гарри тяжело вздохнул и спрятал сверток за пазуху. По его действиям было видно, что так он делает не в первый раз - но тогда почему я этого не помню? Сколько же времени прошло? Синяки и царапины, точнее, их полное отсутствие, ничего не говорило - на ребенке все заживало, как по волшебству. То, что после случившегося Дадли и его компания будут опасаться маленького хрупкого подростка, было ясно, как новый день, но по поведению моего дорогого племяшки и не поймешь, день прошел или же весь месяц... Календарик, ты где?
  
  Привычно проплыв за сыном, я очутилась в уже довольно-таки родной каморке. Вот старый одноногий воитель, словно вышедший из сказки про стойкого оловянного солдатика, рядом с ним некое подобие лошади, вылепленное из разноцветных кусочков пластилина. Над старой скрипучей лежанкой, заменяющей малышу кровать, стул и стол, раскинул свои тенета маленький паучок. За все то время, что я нахожусь здесь, ребенок ни разу не предпринял попытки смахнуть его или порвать паутинку - наоборот, даже пытался прикормить 'питомца', чтобы потом часами смотреть на своеобразный паучий танец.
  
  Ребенок удобно устроился на своем законном месте, положив голову на сложенные руки. Сверток с оставшимся в 'живых' завтраком скромно умастился под памятной половицей минутой ранее. Я вздохнула и присела рядом с ним, невольно поражаясь живому задорному взгляду на по-детски округлом, но уставшем лице.
  
  - Мамочка, где ты? - Спросила я темноту комнаты. Громко тикали настенные часы в виде котенка - папин подарок на мой первый день в школе. Я опять закашляла, сжимая грудь руками - так меньше болело. - Мамочка!
  
  Часы пробили шесть часов. За окном страшно скрипели деревья и ветер выл так, словно провожал меня куда-то. Куда-то, где мне было бы спокойно и уютно, но так... одиноко. Там бы не было ни папы, ни сестренки, ни того смешного мальчика в смешной одежде... ни мамы.
  
  - Мамочка... почему ты забыла обо мне? - Прошептала я, пытаясь скинуть непривычно тяжелое одеяло, мешающее дышать. Казалось, что именно оно виновато в том, что мне так плохо - жаркое и большое, оно не давало ни единого шанса двинуться с места.
  
   Папа вместе с Петунией еще с утра пошли в зоомагазин, покупать зверька сестре на день рождения. Мама на работе... Почему она так долго идет домой? Почему не чувствует, что я заболела, почему не приедет побыстрей? Неужели она меня все-таки не любит?
  
  Опять этот дурацкий кашель, и еще пить хочется, сильно-сильно... А сил встать нет. Мамочка, ну где же ты? Папа с Петти еще не скоро вернутся, это я знаю точно. Но почему мамы нет?
  
  - Мам, ну пожалуйста... где ты? - Окно открылось с противным щелчком, хоть ветер не был таким уж сильным. Ну вот, я опять сделала это неосознанно... Сколько раз мне мама говорила научиться контролировать свою силу, а я вот так вот впустую трачу свои возможности. Прости, мам...
  
  - За что простить? Я здесь, Лили, все хорошо. - Холодная узкая ладонь ложится на мой лоб. Или это не руку холодная, а я горячая? - Слышишь, маленькая? Все хорошо...
  
  - Мам, ну где ты? Где мне искать, подскажи? - Мальчик тихонько прикасается к паутинке, нервирую бедного хозяина запутанных кружев. Как ни странно, но паутинка не рвется и не липнет, спокойно выдерживая прикосновение тонких маленьких пальчиков. - Ты меня спасла тогда, а потом исчезла. Уже две недели прошло... Я же знаю, что мне не показалось, я тебя видел! Что бы ни говорили Дурсли, я знаю...
  
  - А что я могу? Как? Я не знаю, как у меня получилось тогда! - Я замолчала, ошарашенная догадкой. Эта странная сила... она ведь была с детства. Мама восхищалась ею, считая даром, который сможет мне подняться до первых ролей, сестра боялась и ненавидела, отец называл маленькой волшебницей и радовался, как ребенок, при любом ее проявлении. Нужно лишь научиться пользоваться ею... и потом не отключаться на полмесяца. Интересно, я могла исчезнуть?
  
  Сосредоточится на одном, словно от этого зависит все твое существование... Забыть о грусти, радости, злости - лишь чистый разум, острый, словно бритва...
  
  - Что? - Гарри изумленно уставился на некогда хоть и потрепанную, но целую наволочку. По чулану не спеша планировали маленькие перышки и пух, словно настоящий снег. Гарри засмеялся и закружился по каморке, хохоча в голос. Да чего уж там, я бы и сама пустилась в пляс, если бы не лежала в позе эмбриона на полу, пытаясь пошевелить хоть пальцем. Видимо, даже это незначительное усилие забирает просто море сил... Слава Богу, что после той вспышки в тупике я вообще очнулась...
  
  - Что ты здесь устроил?! - Слетевшая с петель дверца рассекла бровь улыбающегося ребенка, лишь по счастливой случайности не поранив его сильнее. Случайность ли? Или опять эта странная сила?
  
  - Это не я! - Счастливо засмеялся Гарри, ловя на ладошку белое перышко. Сюрреалистическая картина - улыбающийся маленький мальчик, половину лица которого заливает алая-алая кровь, стоит посреди засыпанной перьями комнатушки, раскинув руки так, словно хочет обнять весь мир.
  
  - А кто? - Ошарашенный увиденным, тупо спросил муженек сестренки. А вон и она, кстати, выглядывает из-за плеча, словно поганка на длинной ножке из-за пня. Я даже рукой им помахала... жаль что не увидят и не оценят.
  
  - Мама, кто же еще? - Словно само собой разумеющееся, ответил Гарри. Я усмехнулась - ну да, конечно, здесь же больше ничего другого произойти не могло. Подумаешь, какая мелочь - мертвая мама порвала подушку... Ей богу, да каждый день такое происходит!
  
  Вытерев кровь с лица одеялом, мальчик спокойно собрал свои немногочисленные пожитки в школьный рюкзак и даже опустошил тайничок под половицей. Перочинный ножик, зажигалка, пара ручек с блокнотом и небольшой запас еды - вот, в общем-то, и все.
  
  - Пойдешь со мной? - Сначала я не поняла, к кому он обращается, но когда на его протянутую руку по почти незаметной в полутьме паутинке спустился паук... думаю, я выглядела столь же ошарашенной, как и мои родственнички. Мда, не уследишь за ребенком, он с пауком свяжется...
  
  - Вон из моего дома! - Наконец, ожил Вернон. Вовремя, конечно - Гарри, протиснувшись между двумя образцами противоположностей, своеобразными инь и янь этого дома, уже стоял возле входной двери.
  
  - Да я уже понял, дядя. - Вздохнул черноволосый, доставая из бокового кармашка рюкзака пластырь и на ощупь залепляя царапину. Я в полном недоумении висела рядом с ним, найдя в себе силы лишь на то, чтобы перейти в сидячее положение. И куда этот оборваныш пойдет? Без друзей, связей, без знаний о настоящем мире? Все, что он видел - ненавистную семью, нелюбимый дом, школу... Но при этом он ни разу не жил на улице, пусть и не в необходимом количестве, но у него была еда, крыша над головой... Что мне делать?
  
  - Гарри, подожди! Эй, слышишь меня?! Вернись! Ну куда ты пойдешь? Ты даже не представляешь, как это, жить на улице! - Все мои увещевания пропали втуне - меня просто не слышали. Странные ощущения... неужели я жила на улице? Вроде нет, иначе бы всплыли воспоминания, как это обычно бывает. Значит, кто-то из моих знакомых?
  
  - Ты должен вернуться, слышишь? Ты же не можешь оставить свою маму одну! - Я схватила кого-то за черный плащ, пытаясь остановить. Как это ни странно, но у меня получилось. - Да послушай же ты меня!
  
  Не могу разглядеть его лицо, хоть он смотрит прямо на меня. Краски вокруг расплываются настолько, что я не могу понять, где мы. Звуки доносятся, словно из глубины, и каждая новая деталь видения-воспоминания причиняет почти физическую боль...
  
  - Я слушаю тебя, всегда слушаю. Но просто не могу. Понимаешь, Лили? Иногда матери просто не любят своих детей... Вот так вот. - Глубокий, низкий голос. Вечно холодные руки. Но... я его не помню.
  - Понимаю. Всегда понимала...
  
  Голова просто раскалывается от боли! Словно чокнутая белка перепутала мою головушку с особо крепким орехом, и теперь пытается расколоть его о камень. Долго и упорно... Как же больно! Хорошо, что мне самой двигаться не надо, и просто отлично, что ребенок меня не видит сейчас... А это что?! Фух, всего лишь кровь носом пошла. Неужели моя память 'работает' на той же силе, что и эти странные способности? Если да, то понятно, почему мне так плохо после этой... назовем это... магией, да. Пусть будет магии. Но, получается, что само мое существование также завязано на нее? Вопросы, куча вопросов, и ни одного ответа...
  
  - Мам, ты же здесь, да? Просто не можешь постоянно это показывать? - Прошептал мальчик, опуская голову, чтобы случайные прохожие не видели шевелящихся губ. Я усилием воли догнала сына и взяла его за руку - точнее, моя ладонь была где-то в миллиметре от его, мягкой и теплой. Он умный, поймет. Если, конечно, всерьез не считает себя сумасшедшим.
  
  - Я знаю место, где можно переночевать. Не волнуйся, я тебя в обиду не дам! - Уверенно заявил оборваныш, ускоряя шаг в сторону давным-давно заброшенного дома. Я выругалась про себя - конечно, старая полуразрушенная лачужка будет просто прекраснейшим местом для обитания маленького ребенка! - Не волнуйся.
  
  Да я и не волнуюсь, подумаешь, эта развалюха может в любой момент осыпаться горой трухлявых деревяшек, погребая под собой мелкого, с чего волноваться-то? Да и вдруг он себе компанию бомжей отыщет - новые знакомства, то да се... Да черта с два!
  
  - Да чтоб вас всех! - Нужно убежище, где ребенка, моего ребенка, не обидят, не тронут, и, желательно, помогут! Только как, где найти такое? Может, использовать магию? Вроде бы, мне уже лучше... Только как? - Помогите, ну кто-нибудь!
  
  Вспышка ярко-синего цвета, визг тормозов и запах горящей шины. Что за черт? В глазах опять мутнеет, но я старательно удерживаю себя в сознании. Мало ли что я вызвала...
  
  - Я Стэн Шанпайк, кондуктор Ночного Рыцаря, автобуса для ведьм и колдунов, попавших в затруднительное положение... - Немого растягивая гласные, представился прыщавый долговязый паренек, устроившийся на ступеньках фиолетового автобуса, стоящего посреди тротуара.
  
  - Куда тебе? - Подождав две минуты, но так и не дождавшись ответной реакции, бросил Стэн.
  
  - Мне... где можно переночевать, только недорого? - Наконец, подал голос ребенок. Кондуктор окинул его оценивающим взглядом, словно сканирую на платежеспособность, после чего протянул руку, чтобы помочь взобраться на высокие для десятилетнего ступеньки.
  
  - 'Дырявый котел'. Известное местечко, да и вход в Косой рядом. - Протянул прыщавый на вопросительный взгляд так и не подавшего руки Гарри. - Проезд стоит одиннадцать сиклей, если хочешь кружку горячего шоколада, то еще три. На счет 'котла', то там примерно шесть сиклей за сутки.
  
  - А фунты берете? - С потаенной надеждой спросил ребенок.
  
  - Фунты, доллары, евро, да даже рубли! Все, что имеет стоимость. - Усмехнулся кондуктор, наконец, подымая пассажира на борт. - С тебя, получается, три фунта и шесть шилингов. Идет? Эрни, полный вперед!
  
  - Есть полный вперед! - Заверещал высокий, пронзительный голос. - Эрни, старый ты хрыщ, дави на газ!
  
  Автобус резко сорвался с места, словно Петуния, на которую набросились пчелы. Я старалась не смотреть в окно - пусть я и нематериальная сущность, но чехарда образов, цветов и даже времен года, казалось, может заставить даже мой желудок вывернуться наизнанку. Сама поездка продлилась не более минуты, правда, ощущения я запомню на всю свою недожизнь... Или пересмерть, это как посмотреть.
  
  Наша остановка, как это ни странно, была в Англии, где нас встретил сам владелец 'Дырявого котла' - старый, угрюмый мужчина, которого Стэн фамильярно назвал Томом. У них своя система оповещения, что ли, или же хозяин как-то почувствовал потенциального посетителя? Я после сегодняшнего ничему не удивлюсь.
  
  Проследив, как Гарри заплатил за ночлег и поднялся в комнату - и откуда у него деньги, хотела бы я знать? Я, наконец, позволила себе отключиться. Возможно, все не так уж и плохо, как кажется на первый взгляд...
  
  Глава 4 - овсянка дает мне силы!
  
  Утро началось с овсянки. Иногда мне кажется, что все мироздание началось именно с этой каши. А что? Вместо большого взрыва - море бурлящей жижи... Но Гарри нравится, ест и не жалуется. Впрочем, для него все относительное свежее и теплое будет манной небесной...
  
  - Простите, сэр, Вам, случайно, не нужен помощник? - В полной тишине пустого паба, все тише и тише произнося слова, спросил Гарри.
  
  - Что? - Ошарашено переспросил Том, роняя на стойку стакан, который до этого пачкал старым то ли полотенцем, то ли вообще - рубашкой... Видимо, не часто старичку такие предложения делают.
  
  - Я умею убираться, готовить яичницу с беконом, посуду хорошо мою! - Глаза ребенка были полны решимости и надежды, буравя переносицу собеседника, и, возможно, будущего работодателя.
  
  - Не часто ко мне в работники напрашиваются, ох, не часто... - Неожиданно яркие, голубые глаза, обычно прячущиеся под кустистыми бровями, изумленно расширились. - А твои родители как к этому отнесутся?
  
  - Я... я сирота, сэр. - Ответил ребенок, все так же давя взглядом. Даже не моргнул ни разу, упрямый мальчишка. Он вообще чем думает, просясь к незнакомому человеку? Да и этот Том...Значит, как ребенка одного на постой устраивать, так ладно, лишь бы платил, а как дела другой поворот принимают, так сразу и про родителей вспомнил? И чего я тут возмущаюсь? Радоваться вроде надо, что Гарри может зацепиться здесь и понемногу наладить свою жизнь... Но почему тогда так грустно?
  
  - И как же тебя зовут? - Старик тяжело облокотился на стойку, задевая лишь чудом оставшийся целым стакан и роняя его на пол. Стеклянные осколки разлетелись по старому паркету, но Тома это совсем не волновало.
  
  - Я Гар...
  
  - Нет! - Закричала я, неожиданно даже для самой себя. - Это опасно, не говори! Никто не должен знать!
  
  - Гар? - Прищурился хозяин, задумчиво оглядывая ребенка.
  
  - Гарс, сэр. Просто Гарс. - Немного помявшись, ответил ребенок. Старик задумчиво пожевал губу, после чего, словно опомнившись, хлопнул себя по лбу и достал из-за пазухи странную палку. Длинная, тонкая, покрытая лаком, со странным утолщением на конце, похожим на рукоять. И еще было в ней что-то... непонятное, но знакомое.
  
  - Репаро! - Одно слово, один взмах палочки. Два ошеломленных зрителя, довольный старик и... целый стакан. Чертов целый стакан! Как это? Что это?! - Зови меня просто дедом.
  
  - Здравствуй, Лили. Меня зовут профессор МакГонагалл, я преподаватель трансфигурации в Хогвартсе и декан Гриффиндора. - Высокая женщина в деловом костюме и собранными в пучок черными волосами. Голубые глаза смотрели строго, но на их глубине можно было заметить искорки смеха. - Я пришла сюда, чтобы пригласить тебя в школу магии и волшебства.
  
  - Магии? Значит... Значит, я - волшебница? - Задала я очевидный вопрос, глядя при этом на родителей. Не волнуйся, мама, я обязательно стану лучшей волшебницей и не уроню честь семьи!
  
  - Конечно, мисс Эванс, конечно! - Улыбнулась профессор, из воздуха доставая длинную, острую палочку, словно порхающую в тонких пальцах. Из ее кончика вылетели потрясающей красоты бабочки самых различных форм и расцветок, тающие в воздухе золотистой пылью.
  
  - Поймала! - Крикнула Петуния, прихлопнув одну изумрудно-белую, словно назойливого комара. Град искр, вырвавшийся из ее ладоней, на миг ослепил всех, сестра же, в попытке уйти от яркого света, дернулась назад , разбив мамину любимую вазу.
  
  - Ох, простите, это моя вина! - Всплеснула руками профессор, убирая оставшихся насекомых и виновато улыбаясь. - Я починю, не волнуйтесь. Репаро!
  
  - Десять галеонов в неделю. Идет? - Вырвал меня из воспоминаний голос старика.
  
  - Десять галеонов и бесплатное проживание и еда! - Вякнул в ответ ребенок. - А галеон... это сколько?
  
  - Сначала бы спросил, а потом уже условия выдвигал. - Вздохнул Том, словно озвучив мои мысли. - Сто семьдесят сиклей. Устраивает, ваше высочество?
  
  - И бесплатная еда с ночлегом. - Рискнул уточнить Гарри. Судя по одобрительному кивку, уточнение было верным и необходимым, что очень обрадовало мальчика. - Что мне делать?
  
  - Для начала закрой чем-нибудь шрам и переоденься, Гарс. Ко мне недавно внук приезжал, оставил какие-то вещи... - Том окинул еще одним сканирующим взглядом своего новоявленного работника. - Да, должны подойти. Я сейчас.
  
  Старик ускользнул в небольшую дверь, скрытую от посторонних глаз тканью. Почему он сделал такой акцент именно на шраме? Ни на старых, склеенных скотчем, очках, ни на криво обстриженных волосах, а именно на этом тонком, почти незаметном шрамике?
  
  -Вот видишь, мам, все будет хорошо.- Шепнул котенок, мечтательно глядя в грязное окно, в котором при отличном зрении и богатом воображении можно было разглядеть улицу и спешащих на работу и учебу людей. А ведь и мы могли бы так... я бы работала, а он ходил в школу, как обычный маленький мальчик. Что же пошло не по плану?
  
  - План? Опять этот чертов план! Все упирается в него! - Рыкнула я, ударив кулаком по столу. К моему удивлению, это оказалось очень... как же это назвать? Боль? Да, это очень больно. Надо же, а я почти забыла, что такое телесная боль. Когда я умирала, ее не было...
  
  - Держи, малец! - Возвестил хриплый голос, когда в нашу сторону полетели детские вещи. - Комната остается за тобой, там наденешь то, что понравится. Только шрам закрыть не забудь!
  
  - Хорошо, сэр! - Гарри кометой умчался наверх по старой, скрипящей лестнице, а я, почему-то, осталась висеть здесь. Это что же, мне самой надо двигаться?! А как?!
  Так, я вишу. Вишу, вишу... Словно в воде. Может, попробовать плыть? Как меня Северус учил - загребаем руками, отталкиваемся ногами, врезаемся в потолок. Мда, последний пункт лишний. И кто такой Северус? Впрочем, сейчас это неважно. Главное - перевернуться с головы на ноги! Эх, видела бы меня сейчас мама... А если просто попробовать идти?
  
  - Неудачная идея. - Заметила я вслух, потирая свежую шишку на макушке.
  
  - Дед, я готов! - В обеденный зал выскочило радостное чудо. Неужели дети сейчас такое носят? Красная клетчатая рубашка, непонятного цвета темные штаны и черный платок, завязанный на манер банданы. Разбойник с маленькой дороги. Или лесоруб. Или лесоруб, подрабатывающий разбойником...
  
  - Отлично, иди сюда! Просвещать буду. - Откликнулся Том. Вопрос с передвижением решился немного странно и спонтанно - я просто схватилась за длинные концы платка, и уже привычным способом 'шарика' поплыла за ребенком. - А то открываться скоро буду, а не готово ничего.
  
  - Сэр, можно вопрос? - Блестя любопытными глазенками, спросил Гарри.
  
  - Я же сказал - называй меня дедом, Гарс! - С укором возвестил старик, сгружая на ребенка пыльные бутылки. - Задавай, так уж и быть.
  
  - Почему здесь никого нет? - То ли по велению сердца, то ли под тяжестью груза, Гарри шатающейся походкой направился к барной стойке, где и сгрузил все это.
  
  - Потому что все нормальные люди еще спят. - Хмыкнул хозяин, кидая ребенку тряпку и недвусмысленно кивая на тару. - Причем спят дома, а не в гостях у старика Тома. Странно, верно?
  
  - Чуть-чуть, сэ... дед. Просто тут немного... - Чихая и морщась от пыли, ответил оборваныш.
  
  - Что немного? - По мановению волшебной, в прямом смысле этого слова, палочки, тяжелая дубовая дверь почти бесшумно открылась, впуская свежий утренний воздух и шум просыпающегося города.
  
  - Грязно. - Припечатал Гарри, задумчиво рассматривая тряпку, словно она может открыть все тайны мира. И, судя по его взгляду, это было практически так. - Вы не обидитесь, если я немного приберусь?
  
  - С чего мне обижаться-то, парень? Только давай еще на ты, ладно? Не люблю я эти выканья... - Поморщился старик, направляясь обратно, вглубь помещения. - Чай, не Мерлин, и даже не его трусы, чтоб мне выкали.
  
  Гарри хихикнул и вернулся за работу. Сразу видно, что ребенок рос под бдительным взором моей любимейшей сестренки - вещи, которые мальчик решил 'немного протереть', просто сверкали, даже те из них, которые по определению сверкать не могли.
  
  За все утро в пабе было лишь двое посетителей, заказавших по рюмке огненной воды и ушедших через запасной выход. Они что, скрываются от кого-то или это просто, ради чисто спортивного интереса? Собрание какой-то секты или клуба анонимов? Что самое забавное - до самого закрытия посетителей больше не было, да и те двое так и не появились. Как пояснил Том - 'не сезон, чего же им переть? Бесплатно же не разливаю... Тогда бы да, даже Авадой бы не разогнал'.
  
  В итоге Гарри занимался привычным делом - убирался, в перерывах же учился величайшему искусству бармена, 'которое непременно пригодится в будущем'. Я же просто висела где-то под потолком, пытаясь передвигать небольшие вещи... ну, как небольшие. В данный момент я пытала, по-другому и не скажешь, маленькую бронзовую монетку, оставленную на одном из столов. Результаты были более чем удручающие - несколько часов равнялись паре миллиметров. Или мне просто казалось, что она сдвинулась - с высоты не очень и разглядишь. Но будем считать, что у меня прогресс.
  
   - Дед, а как ты это сделал? Ну, стакан? - Любопытство, наконец, прорвало плотину робости и привычки не задавать вопросов. Том крякнул и сел на стул, после чего налил себе вина. Пятый бокал уже, между прочим.
  
  - Вот пойдешь в Хогвартс, там и объяснят. - Хрипло отозвался старик, ища что-то на дне бокала. Наверное, пресловутую истину, которая в вине. Затем вздохнул и добавил: Это школа для волшебников, единственная в Великобритании. Да, ты волшебник, Гарс, и мы это обсудим несколько позже. А сейчас твоему старому деду надо бы поспать...
  
  И Том уснул. Так, как и сидел - с полным, опасно накренившимся бокалом в одной руке и палочкой в другой, слегка хмурясь и забавно шевеля бровями. Гарри аккуратно забрал емкость с бардовой, как венозная кровь, жидкостью, после чего сбегал наверх и вернулся уже с пледом, которым и укрыл старика, после чего и сам ушел, видимо, спать. Мысленно пожелав котенку спокойной ночи, я, все так же вися под потолком и собирая паутину на нематериальную макушку, внимательно разглядывала 'деда'. Странный он, непонятный для меня. И это немного пугает.
   - Что же ты наделал, Альбус... - Тихий голос спящего человека, стук упавшей на паркет палочки. - Что же ты наделал...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"