Аннотация: Рассказ поделил седьмое место на конкурсе СНП-2007
Юлия Дунаева
ПАМЯТЬ
Инна как обычно проснулась за пару минут до того, как зазвенел будильник. С трудом заставила себя подняться и пойти на кухню. Ее слегка пошатывало, тело еще помнило тепло постели, которая манила вернуться, зарыться в одеяло, прильнуть щекой к подушке и заснуть, досмотреть сон. Сценарий утра всегда один и тот же: сначала - чайник на плиту, потом - ванные процедуры.
После душа Инна минут пять стояла у окна и бесцельно смотрела во двор многоквартирного дома, совершенно ни о чем не думая. Медитация была непроизвольным утренним ритуалом, она не помнила, где находилась в это время. Очнулась. Нужно залить кипятком овсянку и идти будить ребенка.
В детской безгранично правило сонное царство. Вовка сладко посапывал в своей кроватке, обняв руками подушку. Ему было хорошо и уютно, не хотелось нарушать безмятежную идиллию. Она опять не устояла перед искушением и позволила сыну еще немного понежиться в постели. Лишних пять минут сна - удовольствие, которое по-настоящему ощущаешь только рано утром. Потом из-за этих украденных у дня минут Вовка опаздывает в школу. Но от своей маленькой слабости Инна не могла отказаться, наверное, потому что в детстве была лишена права на слабости.
Разложив кашу по тарелкам, она позвала сына. В ответ ни звука. Пришлось за увальнем идти. Так и есть - еще не оделся. Пыхтя от напряжения, полненький Вовка пытался справиться со второй штаниной, не догадываясь, что она вывернута наизнанку.
- Давай быстрее, в школу опоздаешь, - эту фразу Инна произносит каждое утро по пять раз, но от этого она не перестает быть актуальной. Наконец Вовкины усилия увенчались успехом - брюки были надеты, осталось найти ремень, который, естественно, оказался в самом невероятном месте: пристегнутым к батарее. Ну, да! Вчера же Вовка привязывал им кошку, в его игре она должна была изображать сторожевую собаку. Закончив сражение с ремнем, застежка которого никак не хотела попадать в нужную ячейку, мальчик задумался: что делать дальше?
Сынок у Инны невероятно медлительный, весь в своего отца. Тщательно жует кашу, потом долго маленькими глоточками пьет чай, уроки тоже делает медленно и аккуратно - этакий основательный мужичок.
В очередной раз, заглянув в детскую и увидев сына в позе роденовского мыслителя, Инна не выдержала и начала энергично одевать его сама. С окриками и экспрессивными междометиями, наспех запихнув в него кашу, она вытащила Вовку в коридор - там его обула, нахлобучила на голову шапку, повесила на плечи ранец и вытолкала за дверь.
Начало уроков через пятнадцать минут. До школы идти - пять, если в быстром темпе. Увы, быстрым темпом Вовка не ходит.
Инна вышла на балкон, чтобы сверху проследить за сыном. Прошло шесть минут, а он еще не появился из подъезда - спускаться три этажа! Еще две. Она начала терять терпение. Наконец показался: идет вразвалочку, никуда не спешит, листочки на деревьях рассматривает. Нужно придать ему ускорение, иначе он только ко второму уроку в школу "доползет".
- Вовка, быстрее! Опоздаешь!
Флегматик, как и его папаша. Но если в бывшем муже Инна эту размеренность движений ненавидела, то та же черта характера в сыне ее умиляла.
Теперь можно и на работу спокойно собираться. Попить кофе, выкурить сигарету, накраситься, одеться. Кстати, что сегодня надеть? Из-за этого последнего пункта утреннего сценария Инна всегда опаздывала на службу. "Ну почему я не подумала об этом вчера?" Одна юбка оказалась не выглаженной, на другой нужно зашить порванный разрез, а брюки брошены в стирку. Когда же, наконец, Инна захлопнула за собой дверь дома, до начала рабочего дня оставалось десять минут.
И откуда в ней такая неорганизованность? Она не могла быть недостатком воспитания. Скорее всего, врожденная черта характера, доставшаяся ей от кого-то из родителей. После гибели матери десятилетнюю Инну забрала к себе тетка, сестра отца. Воспитание племянницы она считала своим долгом и несла свой крест без любви, без сантиментов, как службу. Инна росла послушной девочкой в атмосфере строгой дисциплины. Отец, бросивший ее мать, когда Инна была еще младенцем, так и не объявился.
***
Инна быстро спускалась по ступенькам своего подъезда, на ходу застегивая пальто. Главное, не прийти на работу позже начальницы, которая любила задерживаться.
На первом этаже щелкнул дверной замок, и высунулся длинный крючковатый нос соседки Марии Мироновны.
- Иннуся, зайди ко мне на минутку. Нужно поговорить. Здравствуй.
- Я опаздываю на работу. Доброе утро.
- Ничего страшного твоя начальница все равно сегодня в командировке. К тому же, никто и не заметит, во сколько ты придешь. Им будет не до этого.
- Откуда вы знаете? - удивилась Инна.
Впрочем, ничего удивительного, Марья Мироновна всегда все про всех знает. Причем, на каком-то астральном уровне. Однажды она позвонила Инне на работу и без предисловий сказала:
- Беги немедленно в школу и забери сына.
- А что случилось?
- Пока ничего. Но если не успеешь, случится. Давай поторапливайся, скоро перемена.
"Чертовщина какая-то! - подумала Инна. - Аннушка уже пролила свое масло?" Насмерть перепуганная женщина помчалась в школу за сыном. Звонок на перемену она услышала, подбегая к зданию. Не помня себя, мчалась по коридорам. Когда ворвалась в класс, сразу увидела Вовку, свесившегося из окна: он запускал бумажный самолетик. Мгновение, и его ноги мелькнули в воздухе. Инна едва успела их подхватить.
- Мама? - удивился Вовка. - Что ты здесь делаешь?
Он так и не понял, что чуть не разбился.
Соседи Марию Мироновну за такое всеведение уважали и побаивались. Вдруг она ведьма, еще порчу наведет. После случая с сыном Инна избегала встреч с соседкой, чувствовала себя ее должницей.
- Заходи, - приказала Мария Мироновна, и Инна покорно переступила порог ее квартиры.
Однокомнатная хрущевка - домик для гномов. Здесь не ходят, а осторожно передвигаются, чтобы не набить синяки об острые углы малогабаритной мебели. Шаг влево - стена, шаг вправо - другая. Иннина трехкомнатная квартирка (наследство родителей), названная в народе "распашонкой", по сравнению с этой кажется хоромами. Плюс все прелести первого этажа - в коридоре от постоянной сырости стойкий запах затхлой половой тряпки, из ванной разит вечно забитой канализацией. В общем, мрак. Хотя по всему видно, что с многочисленными недостатками быта хозяйка ведет нещадную, но безрезультатную борьбу. Проветривание, особенно, как сейчас, в марте, приносит только простуду, но воздух здешний не озонирует. Инна поежилась и поискала глазами открытую форточку. Откуда-то сильно дуло.
Прошли на малюсенькую кухню. Стол уже был сервирован для чаепития на двух персон. В хрустальной вазочке - клубничное варенье, на крючке - веревка с бубликами. Не хватало только самовара для законченного натюрморта в лубочном стиле. Инна чуть не села на кошку, улегшуюся калачиком на табуретке.
- Пей чаек. Душистый, с липой, - промурлыкала Мироновна. Налила себе чаю из чашки в блюдце, взяла его по-купечески тремя пальцами, шумно отпила, посмаковала бледными, но все еще красиво очерченными губами: - Хорош! - Крохотной серебряной ложечкой выбрала в вареньице ягодку покрупней и аккуратно опустила в рот. - Мещанские радости.
Она явно никуда не спешила.
- Не могу я здесь сидеть, чаи распивать. Мне идти надо, - сказала Инна, едва сдерживая нетерпение.
Мария Мироновна не похожа на обычных старушек - не ходит в халате по дому, презирает платочки и прочие атрибуты возраста, - а скорее напоминает старорежимную барыню, которая за всю жизнь тяжелее чашки в руках не держала. Седые длинные волосы аккуратно уложены в кок; руки, белые и холеные, с красивыми миндалевидными ногтями унизаны золотыми перстнями; чуть полноватая фигура всеми своими округлостями указывает на некогда роскошные формы.
- Лучше будет, если ты сегодня опоздаешь часика на два, - снисходительно сказала Мироновна.
- Кому лучше?
- Тебе, конечно. Не суетись. Чем больше мельтешишь, тем быстрее жизнь проходит.
- А я и не хочу, чтобы она тянулась как жвачка.
- Куда спешить-то? Впереди старость.
- Никуда. Просто живу, как живется.
- А я вот уже никуда не тороплюсь... Живу прошлым.
- И ничего в прошедшем вам не жаль? - пошутила Инна. Ее начинал раздражать этот разговор ни о чем.
- Жаль, - Мироновна будто не заметила иронии. - А ты бы не хотела что-нибудь изменить в своем прошлом?
- Не знаю. Наверное, да. Не думала об этом. Зачем желать того, что необратимо?
-Ты глубоко заблуждаешься, деточка. Нет ни прошлого, ни будущего, потому что нет времени. Того, как воспринимают его люди. Мы имеем слабое представление о том, как устроена реальность. По отношению к вечности время линейно - все события происходят одновременно. Можно сказать: все, что будет, уже было. Метафизика.
- Простите за любопытство, Вы кем были до пенсии?
- Почему была?! Бывших философов, как и чекистов, не бывает, - усмехнулась Мироновна. - А до пенсии я преподавала материализм на кафедре марксизма-ленинизма. Однако по духу всегда была дуалистом.
- Мне это ни о чем не говорит. В зачетке по философии стоит выстраданная троечка. Поэтому я для вас, уважаемая Мария Мироновна, неинтересный собеседник. Вот Иван Григорьевич со второго этажа...
- Отдай мне один день своей жизни, а взамен я удалю любое неприятное событие в твоем прошлом.
"Бабуля, похоже, выжила из ума", - подумала Инна, а вслух сказала:
- Вы шутите?
- Разве я шутила, когда отправила тебя за сыном в школу?
Удар ниже пояса.
- Нет.
- Успокойся и сосредоточься. Вспомни день, когда с тобой произошла самая большая неприятность. И я заберу его себе. Ты даже не заметишь исчезновения этого дня. Зато откорректируешь свою жизнь. О таком мечтают многие, даже счастливчики и праведники.
-Я поняла, это такая тонкая психологическая игра - "я в предлагаемых обстоятельствах", кажется. Вы так развлекаетесь на пенсии. Говорю же, Иван Григорьевич вам подойдет. Он столько газет выписывает, что у почтальона сумка рвется.
- Этот дурак даже в молодости ни на что не годился.
- Почему вы обратились именно ко мне?
- Ты еще молода и прожитые тобой дни такие же свеженькие и зелененькие, как весенние листочки.
-Перешли от философии к лирике. Довольно туманно.
- И ты не грешница..., - Мироновна надолго задумалась.
Инна в нетерпении заерзала на табуретке. Надо было как-то деликатно свернуть разговор и уйти, иначе она заработает очередной выговор на службе. Проклятое воспитание. Она не умела обрывать людей на полуслове, говорить колкости, всегда доброжелательно кивала, даже когда была совершенно не согласна с собеседником. А уж под напором пожилых людей и вовсе робела. Старики в переполненных маршрутных такси всегда безошибочно выбирали ее, чтобы уступила место: становились рядом с немым укором.
Инна решилась, наконец, вывести старушку из забытья:
- Послушайте, Мироновна, вы ж не Господь Бог, чтобы творить подобные метаморфозы.
- Глупости ты говоришь, Иннусик. Все возможно, нужно только знать, как... Идея, главное идея.... Ну, что отдаешь день-то?
- Зачем он вам?
- Хочу побыть молодой хотя бы денек перед смертью.
- Плохо себя чувствуете?
-Смерть - это цена, которую я за все плачу.
"Кому?" - подумала Инна.
- Да берите его даром, - пошутила она. "Бабуля впадает в маразм. Не буду ей перечить".
- Даром никогда ничего не бывает, деточка. Ладно, - поднялась из-за стола Мироновна, - продолжим разговор завтра утром.
Инна с облегчением вышла на площадку подъезда.
- Думай, о том, что хотела бы изменить в прошлом, - сказала вместо прощания сумасшедшая старуха. - Советую еще полчасика погулять. Пока на работу не ходи.
***
Инна не послушалась старую ведьму и помчалась на службу. Еще на выходе из маршрутного такси она услышала рев пожарной сирены. Воинственно красные машины мчались в сторону полыхающего здания. Из-за дымовой завесы впереди Инна не могла понять, что горит. Наконец, подойдя поближе к милицейскому оцеплению, она увидела: пожаром охвачена пятиэтажка, где располагается ее офис.
"Скорая" одна за другой увозила пострадавших людей. Мимо на носилках пронесли Иннину сослуживицу, которая была без сознания.
- Как это произошло! - бросилась Инна к одному из милиционеров оцепления.
Тот недовольно отвернулся от нее. Мало ли, праздно любопытствующих!
- Скажите мне, ради Бога. Я здесь работаю.
- Не знаю точно, - ответил он. - Говорят, загорелась проводка на третьем этаже.
- Это же мой офис!
- Повезло, гражданочка.
- А как же люди?
- Пятеро погибших. Человек десять увезли в больницу. Сколько еще в здании находится, не знаем. - И неожиданно пошутил: - На сегодня ваша работа отменяется. Идите домой.
Инна брела по городу, потрясенная увиденным. И самое главное, что событие это фактически было ей предсказано. "Значит, старуха обладает экстрасенсорным даром и видит будущее. Интересно, как она это делает?" В этот момент у нее в голове возникла Мироновна с линейкой времени в руках. Она указала на испещренную событиями шкалу и назидательно сказала: "Все, что с тобой случится, уже было". Видение исчезло.
Домой идти не хотелось. Инна села на скамеечку в парке и задумалась. "Очевидно, Мироновна находится в связи с потусторонними силами. Бред, конечно, а вдруг? Предположим, что она действительно может уничтожить любой факт моей биографии. Какое событие в прошлом я хотела бы изменить, если допустить, что это возможно? Вот бы вычеркнуть из жизни какую-нибудь гадость. Мало ли у каждого человека неприятных воспоминаний".
Первое, что пришло в голову - последний конфликт с коллегой по работе, и захотелось по-другому переиграть ситуацию. Нет, глупый и бессмысленный выбор. Память быстро отреагировала и подсказала очень болезненное для нее событие недавнего прошлого - предательство мужчины. Потом подбросила еще одно - нехорошее и даже отвратительное, от которого она всегда хотела избавиться, как от наваждения.... Затем подобных мучительных и тягостных эпизодов ее жизни припомнилось еще больше, и нужно было выбрать из них один, самый значимый. Память, как мячик, скакала по болевым точкам ломаной линии ее биографии, выволакивала на свет Божий из запретных тайников души все обиды и всех обидчиков. Оказывается, в ее жизни было так много жалкого, подлого, страшного и безысходного - того, что необходимо было исправить, а лучше вымарать из памяти. Все это тяжелым грузом сидело у нее в голове и отравляло существование. Как вообще она жила с этим?! И даже чувствовала себя счастливой. Стало совсем гадко и тошно, захотелось вырвать, выплеснуть из себя всю мерзость. Если бы так просто - два пальца в рот и нет проблемы...
"Подожди, - сказала она себе. - Я иду по неправильному пути. Нужно подумать о событии, которое негативно повлияло на всю мою судьбу. И если его изменить, то моя жизнь сложится иначе. Что же это? Что?"
***
Инна проснулась от необычного шума. Полежала немного с закрытыми глазами, прислушалась. То ли дождь идет, то ли ветер шелестит в приоткрытой форточке. До нее долетел запах чего-то вкусного, ароматного, давно-давно знакомого. "Соседи готовят завтрак", - поняла Инна. Неохотно встала и пошла на кухню.
Там, напевая с детства знакомую песенку, жарила сырники... мама. Постаревшая, седая, но до боли узнаваемая.
- Наконец-то ты проснулась, - сказала она. - Опять на работу хочешь опоздать. Повезло тебе с начальником, а то давно бы уволили.
- Мама, - сказала Инна. - Неужели это ты?
- А кого ты хотела здесь увидеть? Тетю Шуру?
- Как ты изменилась...
- Иди, умойся и садись завтракать.
- Мама, как ты жила все это время?
- Какое время?
- Эти двадцать лет, которые тебя не было.
- Я смотрю, ты еще не проснулась. Вот, что значит смотреть допоздна телевизор.
- Мне было так плохо без тебя.
- Девочка моя, ты не заболела?
Она подошла к Инне и нежно пощупала губами ее лоб. Инна прижалась к матери.
- Как же я счастлива, что ты есть, мама.
- И я счастлива, дорогая, что ты, наконец, начинаешь понимать свою мать. Последнее время я слышала от тебя одни упреки. Нам ведь хорошо вместе и никого не нужно. Тем более грубых неотесанных мужиков.
- Что ты такое говоришь, я не понимаю. Нет такого мужчины, которого бы я променяла на тебя.
- Я знаю, голубка, знаю. Но ты на меня злилась. Я это видела, но ничего не говорила, не хотела лишний раз тебя раздражать.
- Злилась? За что?
- Я не виновата, что ты не замужем.
- Конечно, не ты, мама. Я сама виновата. Кому может быть интересна такая серая мышь, как я.
- Просто нет достойных тебя, деточка. Одни подлецы. Вроде того, что тебя совратил лет двенадцать назад.
- Никто меня не совращал. Я влюбилась. Пускай наша совместная жизнь не сложилась, зато у меня есть сын.
-Сын?
-Кстати, его пора будить. Он тоже любит опаздывать в школу.
Инна сорвалась с места и помчалась в детскую. Комната заметно преобразилась: в ней уже не было Вовкиного веселого беспорядка, а наоборот царил аккуратный старомодный уклад. Кровать сынишки пустовала...
- Вовка, ты уже встал? - позвала Инна.
- Это моя кровать, доченька, - раздался голос матери.
- А где Вовкина? - отчужденно спросила Инна. По спине пробежал холодок.
- Ну, вот, опять началось, - обречено сказала мать.
- Где мой сын, мама?
- У тебя нет сына, доченька.
- А что с ним случилось?
- Его и не было.
- Это тебя не было! - закричала Инна. - А Вовка у меня был! И есть...
- Давай успокоимся и поговорим, - мать присела на свою (Вовкину?) кровать. - Если у тебя есть сын, то откуда он взялся? Сколько, к примеру, ему лет?
- Почему, к примеру? Ему двенадцать. Я родила его в восемнадцать.
- От кого?
- От Игоря. Я познакомилась с ним на первом курсе института.
- Кажется, припоминаю этого парня. Грубый невоспитанный мальчишка. Я тебя тогда переубедила выходить за него замуж и отвела на аборт.
- Как! Так Вовка не родился?!
- Не могла же я позволить рождением ребенка искалечить тебе юность, испортить учебу в институте. К тому же, от такого типа, как этот Игорь, ничего путного не могло родиться.
- Мама, Вовка - прекрасный мальчик! Он - моя единственная радость. Я живу ради него.
- Но его нет, Инна! Ты его себе выдумала.
- Так, значит, в мире, где есть ты, нет моего сына? Почему все так несправедливо. Нет, я не хочу такой мир!
- Успокойся, Инночка. Ты еще родишь себе ребеночка. Мы найдем достойного отца для него.
- Какая глупость! Это бред, бред воспаленного сознания. Я брежу.
- У тебя опять нервный срыв. Нужно выпить успокоительное, которое прописал врач.
***
Инна выбежала из квартиры прямо в пижаме и домашних тапочках, оставив открытую дверь.
-Ты куда, доченька? - крикнула ей вдогонку мать.
Но Инна ее не слышала: она мчалась, перепрыгивая через ступеньки, на первый этаж, туда, где живет эта ведьма Мироновна. Наконец, достигнув искомой цели, не отдышавшись, Инна начала колотить в предательскую дверь (хотя могла и позвонить, но это в ее возбужденном состоянии не пришло ей в голову).
Из квартиры напротив вышла удивленная соседка.
-Инна, что ты делаешь? Что за безумство?
-Мне нужна Мироновна!
-Разве ты не знаешь, что она умерла?
-Как умерла? Когда?
-Вчера утром преставилась.
-Не может быть. Я ведь с ней вчера общалась и как раз утром.
-Да, тут много народу к ней ходило - все ворожила, старая ведьма. Господи, прости, - соседка перекрестилась. - Как померла, так весь дом по швам затрещал. Кошмар был настоящий - стекла в окнах дребезжали, гул стоял, как из преисподней. Я уж думала, землетрясение. Гляжу в окно, некоторые жильцы со страху на улицу повыскакивали.
Соседка охотно делилась впечатлениями. Было понятно, что Инна не первая, которой она рассказывала "страшную историю".
- Я тоже решила выйти во двор, от греха подальше. Только порог переступила, слышу, щелкнул замок в двери Мироновны. Ну, я подождала, думала она это. Выходит молодая женщина, твоего возраста. Мне показалось, что я где-то ее видела. Она мне кивнула, как знакомой, и быстро вышла из подъезда. Даже дверь за собой не закрыла, так спешила. Меня разобрало любопытство. Кто такая? Дай, думаю, посмотрю, - Соседка поняла, что увлеклась откровениями, и спешно поправилась: - Мало ли, вдруг воровка или еще кто похуже. Заглянула в прихожую к соседке. Тихо. "Можно войти?"- спрашиваю. Молчание. Тут я что-то неладное почувствовала. Вхожу. В комнате на диване лежит Мироновна и, не мигая, смотрит в потолок. На лице - блаженная улыбка. Вот такие дела, Инночка, - последняя фраза означала, что "страшилка" наконец закончена.
-Что же мне делать?! - воскликнула Инна в отчаянье.
-Понимаете, у меня что-то странное происходит с памятью: Мироновна какой-то дрянью опоила, - Инна сочиняла на ходу. - Многие события, которые произошли со мной, я не могу вспомнить.
-Бедная! Зачем ты ходила к этой ведьме, не знала что ли, кто она. Прости Господи, о покойных плохо не говорят. Как мама-то твоя допустила это?
-У меня есть мама? - разочарованно спросила Инна.
Соседка посмотрела на Инну жалостливо, как на безнадежно больную.
-Шла бы ты домой, Инночка. К маме. Она у тебя женщина строгая, но понятливая. Что-нибудь придумает.
"Надо что-то делать, - подумала Инна. - Должен же быть какой-нибудь выход".
- Вы не знаете, у кого ключ от квартиры Мироновны?
- А зачем тебе? - подозрительно спросила соседка.
- Я забыла там одну свою вещь.
- Правильно, нужно ее обязательно забрать из чертового логова. А ключ у меня. Родственников-то у покойницы не было. Я дверь закрыла, а дальше пусть государство разбирается.
Соседка достала из кармана необъятного халата связку ключей, отстегнула один из них и протянула Инне.
- Иди. Но бери только свое. Я тебя здесь подожду.
Инна осторожно приоткрыла дверь в квартиру Мироновны. По ногам пробежал холодок. Входить не хотелось. В прихожей было темно. Почти на ощупь Инна добралась до комнаты. Она здесь никогда не была, дальше кухни ее не приглашали. Прямо напротив двери стоял огромный книжный шкаф, сверху донизу в два ряда заставленный книгами, в основном подписными изданиями. Инна осмотрелась. Старая мебель с полузгавшейся полировкой, выцветшие обои, занавески с кисточками, висевшие на алюминиевых прищепках с облупившейся позолотой, напольные часы-ходики, вдавленный кожаный диван с валиками по краям, на стене - плюшевое панно с изображением "похищения из сераля", в деревянной рамке - вышитые крестиком розы. Скрипнули половицы. Инна вздрогнула. Никого. И ничего.
"А что я хотела здесь найти? Потерянную биографию?"
Прошла на крохотную кухню. У окна на старой тумбочке, поверх обшитой кружевными рюшами подушки, сидела полосатая кошка и умывалась. Вид у нее был сытый и довольный. Появление Инны она проигнорировала, продолжая вылизывать свою пушистую манишку до блеска. На столе - две чашки и блюдце с налитым чаем. "Это же мы пили вчера утром", - вспомнила Инна. Снова скрипнула половица. Кошка навострила уши.
- Продолжим чаепитие? - услышала Инна за спиной. У нее от страха задрожали коленки, но она заставила себя оглянуться.
В дверном проеме стояла ослепительно красивая женщина. Именно "ослепительно". Вся она была какая-то необыкновенно яркая, как праздник. Огненные волосы, завернуты в замысловатый узел. Необычно синие глаза ехидно прищурены. Взгляд очень знакомый. Она отдаленно кого-то напоминала.
- Не узнаешь? - вульгарно алая, но еще более подчеркивающая красоту помада заиграла на губах удивительно тонкого рисунка.
- Мироновна...
- Лучше, Мария.
Женщина засмеялась, обнажив крупные зубы волчицы, шагнула вперед и по-хозяйски уселась за кухонный стол. Кошка переместилась с тумбочки к ней на колени. - Ну, как, хороша я была в молодости? - спросила рыжеволосая красавица и отхлебнула из чашки. - Мерзкий чай, вчерашний. Жаль, нет кофе, мне его на старости лет было нельзя. А для гостей держать не хотела, я ведь эгоистка. Всегда жила в свое удовольствие.
- Где мой сын? - грубо оборвала ее излияния Инна.
-А знаешь, сколько у меня было поклонников!
- Верни мне сына! - закричала Инна.
- Всегда приходится чем-то жертвовать, - снисходительно усмехнулась молодая Мироновна. - Ты хотела вернуть мать, и потеряла сына.
- Но почему?!- Силы покинули Инну, ноги подкосились, и она села прямо на пол.
- Почему нельзя иметь и то и другое? Ты уже большая девочка и должна знать, что в жизни всего должно быть поровну - счастья и горя. Тебе пришлось выбирать, что из двух бед предпочесть, чтобы сохранить равновесие сил в природе.
- Но это жестоко..,- услышала Инна звук собственного голоса. Будто за нее говорил кто-то иной.
- Все справедливо, голубушка. Ты не задумывалась, что зло приходит к нам для того, чтобы мы по достоинству оценили добро. Вспомни: только, когда у тебя что-то болит, ты осознаешь, как хорошо быть здоровым.
- Сейчас у меня болит душа. Помоги мне.
- Одно исправленное событие потянуло за собой другое, - продолжала Мироновна менторским тоном.- Зато у тебя темным пятном в биографии стало меньше. Смотри на мир философски. Твой сын не умер - его не было.
- А память о нем! Что мне с ней делать?
- Хочешь, чтобы я тебя лишила некоторых воспоминаний?
- Нет! - испугалась Инна.
Как дикая кошка, одним прыжком, прямо с пола, она кинулась на Мироновну.
- Ты гадкая женщина, воспользовалась моей доверчивостью! Немедленно верни мне сына! - прокричала Инна, вцепившись ей в плечи.
- Тихо, душу вытрясешь, - спокойно сказала Мироновна. - Она пока еще со мной...
Инна в ужасе отпрянула от ведьмы.
-Верни мне сына, - прошептала она.
- А как же мать? Ты потеряешь ее во второй раз? - лукаво спросила некая сущность в обличье красивой женщины.
- Я не хочу ничего менять и принимаю жизнь такой, какая она есть!
- Неужели ты, дурочка, не понимаешь, что не я все решаю.
***
Инна проснулась в холодном поту от собственного крика. Из окна прямо в лицо бил желтый свет. Полнолуние. Она вскочила и побежала в комнату сына. Вовка мирно посапывал в своей кроватке, прижав к груди плюшевого зайца.