Аннотация: 16 сборник проза Коломна серия Серебро Слов Повесть "Бедные люди"-первая часть. Рассказ "Аборт"
Валентина Душина
г. Набережные Челны
Бедные люди
Первая часть
Люди живы настолько, насколько в них живёт Бог. Ибо только Бог - жизнь. Есть живые и неживые, что зависит от меры Бога в них, меры жизни, которую они несут в себе. Со страхом говорю тебе: есть неживые люди. ... Хотя неискушённым они кажутся такими же живыми! Они же существуют! Разве их нет? - спросишь ты. Да, но и когда угасает костёр, дым ещё долго витает над пепелищем.
Святитель Николай Сербский
Роду Поля была простого, по отцу Тарасу Трофимовичу Приходько состояла она мещанкой Новгородской губернии, Боровичского уезда. Родители её прожили в честном браке сорок лет и умерли от лихоманки в один год. Хоронить при- шлось аккурат на Чистый четверг перед Пасхой.
Поля поплакала, пометалась между родными и соседями и пошла к своей крёстной матери Таисье, игуменье монасты- ря святого праведного Иакова Боровичского, находящегося на окраине города, попытать доли. Девица она была грамот- ная, после окончания Боровичского городского училища в прошлом, 1875, году, полгода вела счета в мануфактурной лавке купчихи Солоповой Марии Ивановны.
Матушка встретила ласково:
- Сам Бог тебя послал. Лукерья, моя ключница, померла уж неделю как. А верного человека нет. Заменить некем. Ты будешь мои глаза и уши. В конфликты с сёстрами не всту- пай. Наблюдай и обо всём, даже самом незначительном про- исшествии, мне докладывай.
Матушка Таисья - худощавая, высокая женщина ше- стидесяти лет. По характеру властная, со склонностью
5
Валентина Душина
к мстительности и кляузам. Обид не прощала. Как шепта- лись её недруги, чистый иезуит, не было ни одного случая, когда бы матушка спасовала перед трудностями.
Так, благодаря случаю и сложившимся обстоятельствам, стала Поля в семнадцать лет доверенным лицом самой ма- тушки Таисьи. Числилась она при монастырском штате бе- лицей и имела свободный доступ в город.
Келью ей выделили маленькую, два метра на два, с полу- круглым невысоким сводом и большим окном. У стеночки стояла узенькая кровать, а у окошка крошечный столик.
Отроковицы, девицы, вдовицы из богатых семейств при- носили при поступлении в монастырь большой денежный вклад, им выделялась пожизненно своя келья, а те, у кого денег не было, спали в общем помещении. Поля и поверить не могла своему счастью, что всё так хорошо для неё устро- илось.
Поле не хватало жизненного опыта. Находясь столь близ- ко при настоятельнице, она надеялась перенять её опыт общения с сёстрами, что помогло бы ей избежать обычных человеческих ошибок. Дав себе твёрдое слово не судить сго- ряча назначаемые послушания, запоминать уроки, осозна- вая, сколь тяжёл крест матери Таисьи. Это была первая ночь после похорон родителей, которую девушка спала спокойно.
На следующий день после утренней службы Полю при- гласили к настоятельнице.
Матушка Таисья посадила перед собой Полю и сказала:
- Аполлинария, я хорошо знала твоих родителей. Корня они слыли честного, ни убийц, ни грабителей в роду не было. Ты моя крестница. Всё, что я ни прикажу, выполнять слово в слово. Ты будешь свободно выходить в город и в лавки, и даже в торговые ряды, и куда мне нужно. Скоро все будут знать тебя, как и то, что ты приходишь по моему поручению. Никто тебя не обидит. Главное, чтоб ты соблюдала осторож- ность, не своевольничала, по пути никогда и ни к кому не за- ходила, будь то сродственник или подруга, неважно. Ты во- шла в возраст, когда девицу сватают да замуж отдают. При-
6
Валентина Душина
даного кроме родительского дома за тобой нет. Как и чело- века хорошего на примете, кому можно было бы доверить твою судьбу. Я отвечаю перед Богом за твою жизнь, поэтому будь благоразумна, повинуйся во всём.
- Слушаюсь,матушка!-сказалаПоля,вставнаколени, и поцеловала протянутую матушкой руку. По звонку вошла сестра Параскева и повела по приказанию матушки Полю к ризничей монахине Николае, где с неё сняли мерки для по- шива рясы и подрясника.
После ухода Полины матушка погрузилась в воспоми- нания. Её высокие тонкие брови сомкнулись на переноси- це, большие чёрные глаза затуманились. Матушка знала то, о чём Поля даже и не догадывалась. Дело в том, что отец Аполлинарии был в третьем поколении правнуком от вне- брачной связи достаточно известного и влиятельного чело- века, друга и благотворителя монастыря, ныне нашедшего упокоение в бозе.
По его воле она стала игуменьей в одном из новгородских монастырей.
- Вотипришёлчерёдотплатитьдобромзадобро,-про- изнесла матушка вслух.-Девица милая и скромная, нужно найти хорошую партию и замуж отдать. Завтра же начну хлопотать.-Судьба Аполлинарии была решена, лицо ма- тушки просветлело, и она позвонила в колокольчик, чтоб принесли чай.
Время шло, унося с собой пережитые горести и радости. Стоят тёплые погожие дни. Лето в разгаре. Выезжая в город, матушка Таисья часто берёт с собой Полину. Девушка по- взрослела, одетая в великолепную шёлковую лиловую рясу, с белым платочком на голове, восседая в пролётке рядом с матушкой, она с любопытством посматривает по сторонам. За два года, проведённые в монастыре, она приобрела благо- родные манеры, читает, говорит и пишет по-немецки и по- французски. Умеет готовить изысканные блюда. Матушка ею совершенно довольна, поступают предложения из при- личных семей по поводу сватовства к её воспитаннице.
7
Валентина Душина
Рядом с Аполлинарией, цветком весенним, игуменья и сама помолодела. Мысли в голове приятные, благостные. Не упустить бы ничего, надо сказать сестре Николае, чтоб приданое шить начали. Да не сплоховать бы - из троих кан- дидатов в мужья лучшего для Полины выбрать.
Смотрит Поля на матушку, а та ей в ответ улыбается. И не- вдомёк красавице, что матушка себя в ней видит.
"Ну какая из Аполлинарии монахиня, столько в ней жи- вости, радости, телесности,-убеждает себя матушка в пра- вильности своего решения.-Одни красные щёки чего сто- ят, так и пышут здоровьем. За купца отдам, Луку Федулыча".
Месяц ноябрь наступил-не заметили. Багрянец, позо- лоту листвы ветром с деревьев сорвало. Разверзлись хляби небесные. Дождь льёт без остановки. Гладкие вороные про- стучали копытами по булыжной мостовой, карета у ворот двухэтажного каменного дома остановилась. Монашка вы- скочила, зонт раскрыла, руку статной женщине в чёрном по- даёт, к крыльцу ведёт. Слышно - в доме забегали.
- Матушка, матушка приехали! - кричит Полина.
- Ну показывай, как устроилась, чадо любимое!-игу- менья широким крестом крестит склонённую в почтитель- ном поклоне голову воспитанницы.
- Хорошо,матушка.Самивзгляните.Здесьнаправозала в три окна, а с левой стороны комната для прислуги и кла- довая. В верхнем этаже четыре комнаты. Пожалуйте отдо- хнуть, чаю откушать!-Поля старается поддержать матуш- ку за локоть.
- Сама. Сама. А что Лука Федулыч?-Матушка строго смотрит на Аполлинарию.
- НудайБог!ДайБогхорошегопутиимиудачи.Ладите? Поля опускает ресницы и смущается.
- Ну-ну, вижу, что всё хорошо.
Матушка Таисья садится в удобное мягкое кресло. На
столе исходит паром горячий самовар. Сестра Параскева
8
Валентина Душина
достаёт из корзины и раскладывает на столе монастырские гостинцы. Матушка поднимает руку и машет:
- Иди, больше ничего не надобно!
Монахиня кланяется и выходит, осторожно прикрыв дверь.
- А я к тебе, Аполлинария, с хорошей новостью...-Ма- тушка не спеша отпивает чай.-Нашла тебе учеников, чтоб ты не скучала. Три мальчика и четыре девочки. Всем им по десять лет. Завтра к девяти придут. Сама на них посмотришь. Позанимаетесь, а в двенадцать отпустишь их по домам. Ро- дители твоих подопечных люди богатые и влиятельные. Вот и будут у тебя свои деньги на свечи, подаяния, лепту для хра- ма, да и на подарок мужу, Луке Федулычу, останется. Гово- рила я с ним, знаю, что он для тебя денег не жалеет, но своё дело надо знать и иметь, чтоб для себя толк в жизни был.
Матушка пробыла в гостях два часа. Поленька проводила её до кареты.
Садясь, игуменья обронила:
- Что, дом-то родительский продали?
- Да,-ответила Поля.-Сторговались. Задаток уже по-
лучили. Через три дня остальные деньги принесут.
- Слава Богу!-промолвила матушка Таисья, и карета
тронулась.
Вернувшись в дом, Поля приказала кухарке убирать со
стола. Велела оставить только вазочку с шоколадными кон- фетами в яркой обёртке. "Любит меня матушка, а за что? - подумала молодая женщина.- Спросила было матушку, а она пословицей отговорилась: "Не та родна дочь, что бежит от дела прочь, а та дочь родна, что на всякой работе видна". Стараться надо мне, на благое дело силы тратить..." Поля по- дошла к резному киоту с иконами, перекрестившись, стала выбирать из лежащих на комоде священных книг чтение на вечер.
- Монашество-этокрестныйпуть,скорбиитрудности неотъемлемы от него. Не каждому человеку он под силу...- прошептала Поленька. И не удержалась, воскликнула вслух:
9
Валентина Душина
- Это как же надо любить нищего, смрадного, тёмного, заблудшего человека, чтоб молиться о нём и его грехах всю жизнь, как молится матушка Таисья!..
Полю охватила тоска по родителям. Поленьке живо вспомнились все нерадостные обстоятельства тяжёлой бо- лезни папеньки и маменьки и своё неизмеримое горе от их ухода в вечность.
Насколько утешительнее и радостнее ей было бы разде- лить с ними свою сегодняшнюю трапезу, окружить их забо- той и вниманием... Как жаль, что в прошлом ничего нельзя изменить! Поля пошла вниз, желая предупредить кухарку о приходе учеников следующим утром, но, подойдя к полу- раскрытой двери, услышала песню:
Ой, чий то кiнь стоїть, Що сива гривонька. Сподобалась менi, Сподобалась менi
Тая дiвчинонька.
Всё в Поле замерло. Она слушала-и слёзы лились по её лицу.
Не так та дiвчина,
Як бiле личенько.
Подай же, дiвчино,
Подай же, гарная,
На коня рученьку.
Вся боль и любовь исстрадавшегося сердца неграмотной
и забитой тяжёлой жизнью женщины поднималась к потол- ку и рассыпалась на мелодичные чистые звуки.
- Кто же вас так выучил петь, голубушка?-помолчав, спросила Поля.
Спальню освещал только неяркий свет лампадки. Пахло ладаном и сухими травами. За окном были видны деревья и крыши соседних домов. Поленьке не спалось. Она вздох- нула и стала припоминать рассказ игуменьи...
10
Валентина Душина
Рассказ игуменьи
День не задался с самого утра. У меня так разыгралась подагра, что от боли по причине физической немощи я всю ночь не сомкнула глаз. В начале четвёртого часа келейница обложила меня подушками, и я стала читать утреннее прави- ло перед пятичасовой службой. За двадцать минут до окон- чания молитв я попросила келейницу приготовить для меня травяной настой. Не успела я сделать и двух глотков, как с выпученными глазами ворвалась монахиня Ельпидифора и рухнула передо мной на колени.
- Матушка,- дрожащими губами прошептала она,- у нас убийство.
- Кто жертва?!-спросила я, с трудом поднимаясь на ноги.
- Новая послушница, которую три дня назад прислали на исправление. Четырнадцатилетняя Глафира.
После того как я услышала о смерти Глафиры, моё сердце затрепетало в груди, и волнение, которое всё усиливалось, не давало собраться с мыслями.
Послала монахиню Ельпидифору сторожить труп, а се- стру Александру сообщить о происшествии околоточному.
Глафира была дочерью вдовы Медынцевой Ольги, из об- нищавшей дворянской фамилии, не получившей по сирот- ству никакого образования. Отец её Илья Ильич Медынцев умер от апоплексического удара, когда Ольге было восемь лет. По прошествии времени замуж Ольга Ильинична вы- шла за отставного поручика романтического склада ума, ко- торый через три года скончался от белой горячки.
Ольга задумалась о судьбе дочери, когда той исполнилось двенадцать лет, но определить Глафиру в какое-либо учеб- ное заведение оказалось невозможным, так как Глаша ока- залась совсем не подготовлена.
Позарившись на дешевизну стоимости уроков, Ольга на- няла молодого учителя.
В которого её дочь и влюбилась без памяти. Откры- лось всё случайно. Ольга нашла записку в кармане платья
11
Валентина Душина
дочери. Скандал поднимать не стали. Учителю от места от- казали. Глафиру отправили в монастырь.
Монахини живут всецело на своём содержании, не имея единого промысла. Разное социальное положение, достаток, невозможность комфортно обустроить свой быт порожда- ют грех. Тут и недружелюбие, и зависть, и злоба. А сколько самолюбия внутри иной смиренницы! Порой страшно ста- новится: живём в монастыре, а пороки иных сестёр глубже, чем у живущих в миру.
Я этим делом займусь, своё расследование по делу убий- ства девицы Глафиры проведу. Конфиденциально, не ставя в известность полицию. Кто-то же открыл калитку и вывел затворницу за ограду монастыря?
Келья привратницы Параскевы стоит у самых святых во- рот, все ключи у неё.
В старице я уверена, а вот её молодую помощницу попы- тать надо.
Уездный город Боровичи мал. Новости облетают его бы- стро. Венчание Луки Федулыча с девицей Аполлинарией об- суждалось в домах и кухнях всех горожан, что, несомненно, упрочило положение Поленьки в обществе. Скоро стало из- вестно, что Аполлинария знает в совершенстве языки, точ- ные науки и всё Евангелие наизусть. Причём пересказывает славянским текстом слово в слово все евангельские события, что многим обывателям казалось несомненным чудом.
Они вошли в моду. Среди городской знати стало обяза- тельным приглашать их на вечера и домашние спектакли. Совместные выезды в оперы и театр хоть и были порой уто- мительны, но, несомненно, расширили деловые связи Луки Федулыча.
Продолжение следует...
12
Валентина Душина
аБорт
...Скорбь и горесть постигли меня...
Пс. 118:143
Среди серых высотных башен, создающих в простран- стве сумрачный колорит, стоит трёхэтажная больница, окру- жённая чёрным литым забором в кружевных завитушках,- это частная женская клиника. Принимающая в свои недра всех: потрёпанных непосильной работой женщин, похожих на старух, молодых красоток на пике успеха, неуклюжих подростков и совсем детей лет одиннадцати-двенадцати.
Один день платного лечения в ней стоит кругленькую сумму. Здесь можно встретить людей самого разного соци- ального статуса. Есть в ней палаты люкс, выходящие в за- крытый для посторонних холл с огромным плазменным теле- визором, мягким диваном и ковром удивительно красочной расцветки. Несмотря на общий лоск, воздух пронизан запа- хом лекарств. За каждой закрытой дверью таится страдание. Оно одно здесь истинно.
Есть и простые белёные палаты, вплотную заставленные железными койками, с общим коридором и неприметным выходом с торца сразу на улицу.
Вот в этой-то части больницы для бедных и работала Аглая Ивановна, акушерка с солидным стажем.
Сегодня был вторник. День, когда в больнице делали плат- ные аборты.
С утра в приёмной сидело уже человек двадцать, но здесь такое количество людей не считалось большим. Бывало зна- чительно больше. План по запланированным абортам пере- выполняли в три раза. До обеда всех женщин успевали про- оперировать, и в шестнадцать ноль-ноль московского вре- мени санитарка Нюра выпроваживала их домой. Безликие и отчуждённые, они не запоминались. У каждой из них было своё горе и свои заботы. Абортарий был одной из городских клоак, на сцене которой из года в год разыгрывались челове- ческие драмы.
13
Валентина Душина
Всё шло как всегда, и в двенадцать часов дня Аглая Ива- новна уже пила чай в сестринской комнате. Все домашние темы были давно переговорены. За чаем, как всегда, обсуж- дали больных.
Акушерка возмущалась: пришла лахудра, легла. Лет-то ей всего пятнадцать, а срок большой, видать, скрывала от мате- ри. Заведующий отделением врач Юрий Леонидович, скрепя сердце, согласился делать, деваться ему было некуда. Звонил сам А., вершитель людских судеб, бог городского Олимпа.
Ввели наркоз, так у соплячки глаза закатились, плохо ста- ло, еле откачали. Что делать? Пришлось везти в палату, сей- час отлёживается, мать рядом сидит, плачет.
- И что?-спросила дебелая медицинская сестра Ли- дочка.
- Вечером искусственные роды попытаемся вызвать, а там видно будет,- ответила Аглая Ивановна.
Лидочка с шумом втянула чай.
- Дела. А что не в отделение положили?
- Огласкибоятсяродители,атут,вобщемпотоке,никто
и не заметит, требуется срочно устранить проблему,-за- круглила разговор медсестра.
Ночью поспать Аглае Ивановне не удалось, лахудра от вспышек невыносимой боли в самом центре её существа кричала не переставая: "А-а-а-а!"-пришлось поднять с по- стели Юрия Леонидовича.
Пришёл не выспавшийся и от этого злой. Велел Аглае Ивановне ставить девице капельницу. Лахудра родила под утро.
Лежала она в кроватке, маленькая, худенькая, и улыба- лась. И матери, склонившейся над ней, счастливым голосом говорила: мальчик был. Видно, ещё не осознала, что это её кровиночка умерла. Весеннее солнце празднично сияло в высоком окне, вызолачивая веснушки на её курносом носу.
Матушка, совсем не старая ещё женщина, нежно гладила ладонью дочь по мягким, светлым, заплетённым в косы воло- сам, повторяя, как заученные, одни и те же слова:
14
Валентина Душина
- Всё хорошо, Верочка. Всё хорошо!
На последнем слове голос дрогнул и печально сник. Черты лица исказило неподдельное страдание.
Вся жизнь в ней сконцентрировалась в мучительную по- пытку вернуть потерянное сознание. Временное и вечное пошатнулось, рассыпалось, как карточный домик.
Что такое призрачный Божий суд, когда душа её корчится в аду?
От автора
Дорогие читатели, я опускаю занавес. Вот жизнь как она есть!