Незлобин был в отпуске и поэтому мог позволить себе пить очень много, хотя себя он и в обычные дни не особенно ограничивал... Также он мог позволить себе зависнуть у друзей на сутки... Хотя и так он мог себе это позволить. Тем более был повод: у одного из близких друзей случился день рождения. Жена Оксана, конечно, ворчала на Романа, а иногда даже переставала ворчать и нагло не разговаривала. Но семья-то что? Она никуда не денется. И день рождения семьи не сегодня и не вчера, поэтому Роман позвонил вечером из гостей и сказал, что ночевать не приедет. Оксана приняла это известие с холодной благосклонностью. Она считала, что человек должен ночевать там, где бухает. В гости с Романом выбиралась редко, из сотен друзей Незлобина, посещала только несколько очень-очень близких друзей и то не всегда охотно. Незлобин подозревал, что она недолюбливает его манеру общаться с людьми, и его самого тоже по возможности недолюбливает.
Незлобин с вечера сильно наклюкался, с утра, как обычно, проснувшись, поставил легкий фильмец и принялся уничтожать запасы спиртного. Когда в доме не осталось ни капли алкоголя он вежливо попрощался, поблагодарив за гости, поехал домой, взяв по пути бутылочку пива. Он ехал и обдумывал, что будет делать завтра, да и вообще планы на неделю.
Был понедельник, дома никого не было, кроме телефона, который стал надрываться, как только Рома открыл входную дверь.
- Алле!
- Роман?
- Собственной персоной.
- Вас беспокоит Людмила Сергеевна, секретарь.
- Я вас узнал.
- Роман, ожидается поездка в Швецию.
- Завтра? - спросил Незлобин.
- Почему завтра? В апреле.
- А что завтра уже апрель?
- Роман, я очень ценю ваше чувство юмора, но я хотела спросить: вы поедете?
- А что мне это будет стоить? - поинтересовался Роман.
- Фотокарточку на вазу и то, что возьмете с собой.
- Если фотокарточка, не очень дорогая, то поеду.
- А у вас есть заграничный паспорт?
- Нет.
- Тогда нужно фото еще и на паспорт.
- А что это за поездка?
- Директор, в качестве поощрения, тем кто работает больше пяти лет на предпиятии сделал подарок.
- Отлично. Сейчас я возьму бумажку и все запишу.
Незлобин взял листок и авторучку.
- Диктуйте, что я должен знать.
- Поездка состоится седьмого апреля. Едем на три дня. На автобусе до Финляндии. Хельсинки. Затем на пароме до Стокгольма. День там. На пароме возвращаемся. Посещаем финский город Порву. И домой, в Россию. В Шесть от Горьковской. Седьмого апреля, это суббота, возвращаемся в понедельник вечером.
- А работа?
- Значит, эта неделя начнется со вторника.
- Ура! Это так неожиданно!
- Вы сейчас в отпуске?
- Да.
- Тогда вы мне должны передать фото для загранпаспорта и визы.
- Какие?
Людмила Сергеевна диктовала, а Незлобин записывал. Надо сказать, что получалось это у него плохо. Надо сказать, что получалось это у него плохо. Если за трезвостью голоса он еще мог следить, то трезвость руки контролировать не получалось. На бумаге выходили каракули.
- У вас есть телефон Баулина? Он ведь тоже в отпуске?
- Да.
- Тогда перезвоните ему, спросите поедет ли он. И перезвоните мне. Если поедет, то с него фото на визу, и если нет паспорта, то и на паспорт.
- Паспорт у него есть. Только надо узнать не просрочен ли.
- Тогда жду вашего звонка.
- До свидания.
Рома сразу позвонил Артуру на мобильник (городской еще не подключили) и ошарашил его известием. Потом позвонил Оксане на работу.
- Здравствуй, сладкая моя.
- Ты уже опять выпил?
- Самую малость, - соврал Незлобин, он собирался протрезветь к приходу жены.
- А ты не мог остаться в гостях еще на день? Пока не протрезвеешь?
- Те мог. Там кончились трезвивательные продукты.
- И что ты звонишь?
- Чтобы ты порадовалась вместе со мной.
- Есть повод?
- Повод для радости есть всегда!
- Я в этом не сомневаюсь.
Незлобин не обращая внимания на сарказм продолжал:
- Директор оплатил поездку в Швецию.
- Рада за тебя. Надеюсь, это будет поездка трезвенников?
- Конечно.
Незлобин свернул разговор, посидел у телефона и пошел спать.
Вечером, когда Оксана вернулась, Роман дрых. Около десяти встал, поздоровался, попил и улегся обратно. Подошел сынишка.
- Папа, я пришел со школы и тебя будил.
- И как?
- Ты не проснулся.
- Я очень устал. Празднование дней рождений - тяжелее работы.
- Давай в нарды сыграем.
- Ты время видел?
- А что время? Детское.
- А ты читал сегодня?
- Нет.
- Вот видишь: время детское, сегодня не читал - все против тебя. Ну ладно, давай сыграем. Только ты меня постоянно обыгрываешь.
- Так даже интересней.
Оксана принесла бумажку.
- Ты здесь что-то записывал.
- Я? А что?
- Откуда я знаю. У телефона лежала.
- Да? Это не мой почерк!
- Хватит придуриваться, это твой почерк, только ты мог что-то записывать.
Незлобин в недоумении уставился на листок, исписанный каракулями.
- Узнаю, это мой почерк. Но писал я кажется по английски.
- Ты хоть помнишь, что в Швецию едешь?
- Припоминаю...
- Или это шутка.
- Все натурально. Вот видишь, написано: Щвеция. Отправляемся от Горьковской в семь утра. Седьмого... Судя по всему марта. Вот видишь эту буковку "м"...
Рома предъявил жене бумажку.
- Вот, видишь?
Оксана вгляделась в написанное.
- Извини, я в твоих правильных китайских каракулях не понимаю.
- Ну и ладно. Еду в Швецию. Витька, играем?
Седьмое марта подкралось быстро. Роман передал фотки Людмиле Сергеевне через начальник производства, благо тот жил рядом. Людмила Сергеевна прозвонила, сообщила, что паспорта и путевки будет у экскурсовода, раздаст она их в автобусе.
Незлобин радовался, что они уезжают перед восьмым марта. Он жутко не любил этот праздник. Не любил обманывать близких женщин, говоря, что они самые красивые, самые любимые. В производственном коллективе врать легче.
Он созвонился с Баулиным, договорился, где они встретятся и что возьмут. Полседьмого, седьмого марта на Горьковской они встретились. Вдвоем. Больше нигого..
До без пятнадцати семь курили не нервничая, курить нервничая начали около семи.
- Рома, может, ты что-то перепутал? - спросил Баулин.
- Ну как же перепутал? - возмутился Незлобин и достал бумажку с каракулями. - Вот, смотри, здесь все записано. Вот это слово, похоже на Горьковскую.
- Ну, пиздец! - беззлобно уронил Баулин.
- Вот это семь. Значит седьмого в семь, - почти уверенно заверил Незлобин.
- Предположим, что эта цифра семь. А что это очень похожее на шесть? И тебя не смущает, что должно быть два числа. Число месяца и время отъезда?
- Действительно, - уже не уверенно произнес Рома. - Одно число я мог записать прописью, но если это шесть, значит они отъехали в шесть. Сейчас берем тачку и догоняем.
- Ну, пиздец, - добродушно повторил Артур. - С тобой не соскучишься.
- Странно, что никто не позвонил. Мобильник-то вот он.
- А может ты что-нибудь перепутал?
- Вот, - Рома снова ткнул бумажку Баулину. - эта буква "м", значит март.
- Эта буква может оказаться любой буквой алфавита.
- Да она немножко похожа на другие буквы...
- А может, метро, или май!
- Может и май, - со вздохом согласился Незлобин, вглядываясь в написанное.
- Это было в мартобре...
- Плакала Швеция, - совсем скис Рома. - Сейчас я позвоню и все узнаем.
- Давай.
Незлобин набрал номер Людмилы Сергеевны. Ответил ее заспанный голос.
- Здравствуйте, Людмила Сергеевна, возникла необходимость, поздравить вас с восьмым марта.
- Что такая за необходимость седьмого марта в семь утра?
- Да. Скажите пожалуйста, а вы уже в Швеции?
- Нет. Я еще дома, а в Швецию мы собираемся через месяц.
- А я так скучаю по Швеции.
- Видно, что очень скучаете.
- Значит, мы собираемся седьмого апреля?
- Да, в шесть часов.
- А я уже здесь.
- В Швеции? - не поняла Людмила Сергеевна.
- На Горьковской. Готовлюсь к отъезду.
- Что-то рановато.
- Боюсь опоздать.
- Вы перепутали время?
- У меня старческий склероз. Извините , Людмила Сергеевна за столь ранний звонок. Вы меня успокоили. А то я думал, что меня забыли.
- Вас забудешь...
- С наступающим вас праздником! До свидания!
Артур улыбался:
- Ну ты дурак, Ромка.
- Здравствуй, Швеция! - воскликнул Незлобин и сообщил, - Отъезд через месяц. А это была генеральная репетиция.