Василий был из тех мужиков, кто своего не упустят.
Был здоров, всегда весел, подвижен, как ртутный шарик... И больше всего любил жизнь и себя в этой жизни. Нет, к жене, к детишкам относился он с нежностью и вниманием, но про себя, любимого, тоже не забывал.
Работал Василий таксистом. Работу свою любил, как самого себя. Оно и понятно: работа это не только "кусок хлеба с маслом" для семьи, но и... доставляла Василию удовольствие. Город знал Василий - как свои пять пальцев. Никогда с пассажирами не лукавил - зазря их по городу не катал. Всегда старался услужить с поклажей, если таковая имелась. В разговоры сам не навязывался, но и не сидел набычившись за рулём. Уважали Василия пассажиры и всегда приплачивали ему "сверх счётчика". Он брал, не отказывался. Деньги эти Василию "душу грели" после гонок по родному Петербургу.
Всякий раз, после работы, отогнав "волжанку" в парк, Василий заходил в "лягушатник", что на Невском, и "оттягивался по полной": двести водочки, салатик мясной, саляночку с пылу-жару, бутылку "колы" и... чтобы Лизетта перед ним и только для него одного в течении ужина раздевалась под музыку с эстрады.
Денег, что пассажиры оставляли Василию сверх счётчика, всегда хватало на, такой вот, расслабончик. Но то, что он по ведомости получал два раза в месяц - то, всё до копеечки, отдавалось жене. 'Зарплата - это святое!' - уже давно решил для себя отец семейства и никогда не покушался на честно заработанные деньги. Он даже подарки для любимой покупал с "шальных" денег. И игрушки для детишек тоже из них. На то они зовутся "шальными", что должны радость доставлять.
Жена Василия про "левые" деньги мужа знала. Да он и не скрывал этого никогда. Но было ей очень и очень жалко тех денег, что тот в "кабаке" оставлял. Так жалко, что однажды она решилась и сказала мужу:
- Вась, ну что ты в своём "лягушатнике" хорошего нашёл? Или я готовлю хуже? Или дома тебе не так уютно? Или девки там краше, чем я у тебя?
Это я только повседневная такая. А если хочешь, то я и причипуриться могу, и стол тебе накрою не хуже ресторанного, и музыку включу, самую что ни на есть сексуальную, и под эту музыку заголюсь не хуже Лизеттки твоей.
Бросай ты эти культпоходы свои. Придёшь домой - всё у тебя будет. Опять же деньги при доме останутся. Соглашайся, Вася...
Подумал Василий, подумал и... согласно головой кивнул:
- Будь потвоему, жена. Вот с завтрашнего вечера и начнём.
Приходит Василий после работы, а дома... Жена встречает, тапочки подаёт, ручки ему с мылом моет, поверх рубашечки свежей халат махровый помогает одеть... В комнату большую заводит, а там... на столе... - и вискарик, и джин-тоник, и курочка гриль, и маслины с ананасом... Такого стола Василий в доме отродясь не видывал.
Тихо музыка зазвучала из центра музыкального, свет в комнате притушили, шторы задёрнули, чтобы соседи подлые не подглядывали и началось...
У Василия только за "ушами пищало" от вкусностей разных. Развалившись в мягком кресле запивал он куриную грудку охлаждённым Red Bull`ом, закусывал scotch whiski "Johnnie Walker" дольками ананаса, обсасывал косточки Olea euroрhaea и в тихой истоме слушал чарующую музыку ансамбля Rjlling Stones. Как же прекрасно отдыхалось Василию и душой, и телом. А перед ним, в экстазе музыки, вся дрожа, изображая вожделение, колыхалась Зинка. Его Зинка, которую он уже изучил и вдоль и поперёк, которая открылась сегодня мужу с другой, не познанной ещё ранее, стороны.
Как ни хорошо было Василию в этот вечер, но всё хорошее рано или поздно заканчивается. И вот отягощённый прекрасным ужином он, не поднимаясь с кресла, закурил Pall Mall и отрешённо уставился в потолок. Напротив его, рядом с диваном, стояла Зинка, покрывшись пупырышками "гусиной кожи" и, не отрывая взгляда от мужа, одевала трусики. Чуяло её женское сердце, что-то ни так было в этот, проведённом за семейным столом, вечер. И с некоторым волнением в голосе спросила:
- Васенька, ну скажи родной, понравилось ли тебе дома? Всё ли так у нас с тобой было, как ты хотел?
-Знаешь, дорогая - всё было замечательно. И стол, и музыка, и уют домашний - это всё на уровне. А всё остальное: дешёвка - она и есть дешёвка. Ты уж не обессудь.
Утром, спозаранку, ещё город не проснулся многочисленными толпами народа на тротуарах, Василий уже рулил по улицам, внимательно высматривая своих пассажиров.