Вот и закончился ещё один из навязанных нам праздников - День Защитника Отечества. Это, если кто уже не помнит, бывший День Советской Армии и Военно-Морского Флота. Правда хоть и был этот День праздником, но выходным днём он не был. А посему...
В день празднования вооружённых сил, где-то году 1974-75ом, я, как и все строители Развитого Социализма, находился на работе. Работал я тогда мотористом на плав-кране "Финн" приписанный к Балтийскому судостроительному заводу им.Орджоникидзе Г.К. Это на нём строились атомоходы "Ленин", "50 лет Победы", "Арктика" и иже с ними. Кроме атомоходов на "Орджо" (так любя назывался завод среди свои) строились и другие корабли, но я не об этом хочу поведать.
В тот день, как и все предыдущие, наша команда страдала от безделья. И это было именно то, ради чего я вошёл в её состав. Именно безделья на работе мне не хватало для успешного окончания института. А в тот день, где-то после обеда, нам спустили указание подготовить плав-кран к походу. Мы откомандировывались на Северо-Западный судоремонтный завод.
Для того чтобы "по воде" на него попасть нужно было выйти из Невы, обогнуть Васильевский остров, войти в Большую Невку и подняться по ней до Тучкова моста. При благоприятных условиях вся эта канитель заняла бы не полный рабочий день. А тут: приказ спустили после обеда, буксир, из свободных, нашли под вечер... Пока то-да-сё - рабочий день кончился. Но приказ никто не отменял, хотя, ещё раз напомню, по всему СССР праздник отмечали.
Команда наша, во главе с кран-мейстером, домой подалась. На плав-кране я один остался. Потому как во время буксировки только моторист и нужен: за дизель-генератором следить, и за котлом, что во всех каютах и служебных помещениях положительную температуру поддерживал. Но дело это было знакомое и никаких тревог у меня не вызывало.
Отчалили мы от стенки завода, когда по его территории уже всякое хождение закончилось, а на героические корпуса цехов спустились густые сумерки. Я в каюту подался. Достал из портфеля учебники, конспекты и в "гранит" науки погрузился.
Тихо на плав-кране. И тишина эта к сосредоточенности располагала. А то, что за бортом, взломанный накануне, лёд по обшивке скребёт, то меня не тревожило. Наоборот говорило за то, что плав-кран мой движется к намеченной цели. И достигнуть её мы, по всем прикидкам, должны были ещё до того как транспорт в городе ходить перестанет. А это значит, что хоть и за-полночь, но домой я доберусь. И вдруг...
Тишина уж совсем умопомрачительной стала. А это говорило только о том, что плав-кран прекратил движение. Я на палубу поднялся, а там... - темень кромешная и снегопад валит сплошной стеной. Чуть ли не наощуп я к борту подошёл и прокричал: - Эй! На буксире! Что случилось?
В ответ до меня донеслись слова усиленные рупором:
- Не видать ни черта. Куда рулить - не понятно. Ложись спать. Утром рассветёт тогда и пойдём.
Огляделся я вокруг, а мне не то, что Васильевского острова не видать, а и самого крана, который высоченной махиной возвышаться должен был в десяти шагах от меня.
Глянул я на часы, а времени уже почти девять. Значит скоро салют над Петропавловкой "бабахать" будет. Вот бы посмотреть. И решил я тогда в "скворечник" крановщицы забраться. Забрался. Хорошо у неё в будке - тепло, просторно, все стены и потолок застеклённые. Отсюда-то точно видно будет, как в зимнем небе, над городом, "цветы распускаться" начнут.
Ровно в девять услышал я звуки канонады. Но салюта, сколько не вглядывался, не увидел. Весь город снежной пеленой застило. Посидел, покурил, попечалился трошки за жизнь свою никудышную, и вниз спустился.
Сколько я проспал уже и не помню, только когда я глазки открыл, то в иллюминатор уже уличный свет пробивался, а за обшивкой платформы плав-крана скрежетали ледяные глыбы. А к обеду мы уже швартовались у стенки судоремонтного завода. Со стенки спустили трап и меня окружили мои товарищи по команде.
Вот и всё.
Зачем я это рассказал? Наверно потому, что сколько не напрягаю память, а не могу вспомнить ничего из празднования этого Дня. Ни сейчас, ни тогда, когда он ещё в честь Советской Армии был. И это наверное потому, что День этот какой-то никчемушный - выпить повод есть, а радости от него никакой.